Си Чжунсюнь вспоминает: «Был составлен список из тридцати-сорока человек, в собрании, на котором он составлялся, участвовали, в том числе, я и Цзинфань [Лю Цзинфань]. Согласно этому списку, и заместитель председателя, и связисты, и начальник секретариата оказались правыми. Я сказал, что это неверно и что нужно в первую очередь арестовывать людей с неясным происхождением. Поэтому сначала арестовали всего девять человек, а остальных я твердо отстаивал, предложив арестовать меня в случае, если с ними возникнут проблемы. Однако со временем аресты участились, людей хватали повсюду. Я от своего имени написал письмо, в котором просил вернуть арестованных, и мою просьбу не могли проигнорировать. Так что очень многих вернули благодаря моему ходатайству. В это время со мной произошло нечто ужасное.
В общем, сложилась такая странная ситуация: на фронте Красная армия вела бои, отражая натиск Чан Кайши и одерживая одну победу за другой. А в тылу тем временем власть захватили левые оппортунисты, которые начали хватать людей и сажать их под арест. Огромное количество кадровых работников, включая Лю Чжиданя, основных руководящих кадров 26-й Красной армии и пограничных уездов провинций Шэньси – Ганьсу – Нинся – практически никто не избежал такой участи. Белые, воспользовавшись этим, нанесли мощный удар и вторглись в освобожденные районы, мы постоянно теряли территории. Все это вызвало волнение в народных массах; помещики и зажиточные крестьяне провоцировали и подстрекали народ, и многие в уездах Баоань, Аньсай, Динбянь, Цзинбянь стали переходить на сторону врага. Для нашей революционной базы настал период серьезного кризиса».
Некоторые намекали Си Чжунсюню, что он мог бы сбежать, чтобы не стать еще одной жертвой, но он с достоинством отвечал: «Даже если я буду знать, что меня убьют, – я не смогу уйти. Эти товарищи возвращены по моему ходатайству, как же я могу бежать?»
Вскоре Си Чжунсюнь был арестован как «секретарь правоуклонистского фронтового комитета». Не Хунцзюнь в письме, переданном Си Чжунсюню, писал: «Товарищ Си Чжунсюнь, в кампании по борьбе с контрреволюционерами вы проявили мягкость и антипролетарское сознание, с вами необходимо провести беседу». Обвинение содержало три пункта: «Первое: оскорбил народные массы, назвав их разбойниками; второе: не занимался аграрной реформой, распределял только равнинные земли, не затрагивая горные; третье: доставлял сведения крестьянам-кулакам».
Си Чжунсюнь, Лю Чжидань и их товарищи были помещены под стражу в одном из яодунов в поселке Ваяобао местности Хуэйчуань (с. 19). В зимние холода они спали на полу, устланном лишь соломой, со связанными руками и ногами, камера кишела вшами, арестанты плохо питались и страдали от жажды, им не разрешалось вовремя справлять нужду. «Борцы» против контрреволюционных элементов изощренными пытками вынудили их признать себя правыми элементами и контрреволюционерами.
Дочери Лю Чжиданя – Лю Личжэнь – было на тот момент всего шесть лет, вместе с матерью Тун Гуйжун она отправилась на поиски отца: «Моей матери говорили, что его уже не спасешь, для них даже могилу выкопали. Мы с мамой пошли посмотреть на могилу – она была глубиной больше человеческого роста… Мама расплакалась».
Эта «охота на ведьм» погрузила единственный оставшийся советский район Северной Шэньси (включая уезды на границе с провинцией Ганьсу и уезды на севере Шэньси) в условия страшнейшего кризиса.
Опорный пункт Красной армии в вЕликом походе
Под печальные отзвуки борьбы с контрреволюционными элементами, несмотря на бесчисленные трудности и испытания, Красная армия шаг за шагом совершала окружной маневр, продвигаясь с юга на север. Дойдя до поселка Хадапу, бойцы узнали из газет, что на севере Шэньси стоит армия Лю Чжиданя, и эта новость их очень обрадовала.
На всеобщем собрании высших кадровых работников 20 сентября 1935 года в одном из храмов, посвященных Гуаньди, Мао Цзэдун отметил: «Кризис в народе углубляется день ото дня, мы должны довести до конца выполнение намеченного плана похода на север с целью оказания сопротивления японцам. В первую очередь надо направиться на север Шэньси, к армии Лю Чжиданя. До революционной базы, которую он там создал, отсюда не более восьмидесяти ли, нам надо собраться с духом и продолжить путь на север» (с. 18).
В октябре Красная армия, совершив Великий поход длиной 25 тысяч ли, победоносно достигла поселка Уцичжэнь. Разведав обстановку, Мао Цзэдун и Чжан Вэньтянь отдали приказ: прекратить аресты, прекратить инспекции, прекратить убийства, дождаться решения Центрального комитета по всем вопросам.
Центральные органы партии 7 ноября расквартировались в Ваяобао, сформировав комитет по партийной работе, который возглавил Цинь Бансянь и в который вошли пять человек: Дун Биу, Ван Шоудао, Чжан Юньи, Ли Вэйхань и Го Хунтао. Комитет занялся решением проблемы беспорядочной борьбы против контрреволюционных элементов. В результате расследования с Лю Чжиданя и его товарищей были сняты ложные обвинения. Си Чжунсюнь, Лю Чжидань и Ян Сэнь оказались в числе первых восемнадцати освобожденных, затем были освобождены остальные товарищи.
«Северошэньсийская революционная база спасена!» – ликовали бойцы и народ, передавая друг другу радостную весть. Как говорили представители Красной армии, если бы левые оппортунисты полностью уничтожили эту революционную базу, центральным органам власти негде было бы даже сделать привал. К этому времени северо-западные советские районы, сформированные из двух революционных баз – северошэньсийской и пограничной ганьсу-шэньсийской, – исторически стали опорным пунктом Красной армии в Великом походе и исходным пунктом в Антияпонской войне.
Вспоминая это удивительное время, Си Чжунсюнь не мог сдержать волнения: «Если бы не пришел тогда председатель Мао, революционной базе настал бы конец; если бы он пришел на четыре дня позже, не стало бы ни Лю Чжиданя, ни остальных; если бы председатель Мао не сказал тогда прекратить убийства, меня бы давно уже не было на свете. Они уже подготовили могилы, где собирались закопать нас живьем».
Си Чжунсюнь поступил на учебу в Центральную партийную школу, открытую в Ваяобао, и одновременно стал руководителем 3-й учебной группы (с. 20). Он принял участие в собрании партийных активистов, проведенном ЦК КПК в партшколе 27 декабря. На собрании он впервые увидел Мао Цзэдуна, которым давно восхищался, и жадно внимал его докладу «К вопросу о стратегии сопротивления японским империалистам». Эта встреча глубоко врезалась ему в память: «Доклад председателя Мао, который я слушал с огромным вниманием, звучал очень жизненно и актуально, в нем был обозначен четкий правильный курс. Слушая его, я чувствовал, как рассеивается густой туман и крепнет уверенность. Я был необычайно рад этой возможности лично услышать речь председателя Мао».
На том собрании Си Чжунсюнь также впервые увидел Чжоу Эньлая, которым восхищался не меньше. Он «увидал вдалеке человека с длинной бородой, облаченного в форму Красной армии – черную ватную куртку, под угольно-черными бровями вразлет сверкал проницательный и мудрый взгляд, который, казалось, видел тебя насквозь. Этот взгляд невольно вызывал уважение» (с. 20).
На склоне лет Си Чжунсюнь, переосмысливая исторический опыт создания революционной базы в пограничных районах Шэньси и Ганьсу, в своей статье «Взгляд в историю» отмечал:
«За десять лет войны, за аграрную реформу в пограничных районах Шэньси и Ганьсу партийные организации, бойцы Красной армии и местное население пережили длительные и жестокие карательные походы против революции, левоуклонистский и правоуклонистский курсы партии, суровые опасности и преграды, многочисленные взлеты и падения, пока наконец яркое солнце не разогнало тучи и заря победы не озарила своим румянцем пейзажи Ганьсу-Шэньсийского плато, пока семена советского режима не были занесены в западные районы Китая, где о революции тогда еще мало кто слышал, и не сделали из этого региона успешную революционную базу, где потерпел поражение левый оппортунизм Ван Мина. Они внесли огромный вклад в дело освобождения всего китайского народа под руководством Коммунистической партии Китая»[15].
Ван Шитай, боевой друг Си Чжунсюня, хорошо знавший весь процесс создания революционной базы в пограничных районах Шэньси и Ганьсу, рассказал: «В 1935 году Центральный комитет партии и Красная армия, изнуренные трудностями Великого похода, добрались до севера Шэньси. Председатель Мао сказал, что пограничным районам Шэньси, Ганьсу и Нинся отведена важная роль опорного пункта Центрального комитета партии и Красной армии и роль исходной точки в войне сопротивления, если бы здесь не было революционной базы, Центральный комитет, которому и так пришлось туго, в случае усугубления ситуации никак не устоял бы на ногах. Конечно же, заслуга в успехах принадлежит всем, но в наших глазах Си Чжунсюнь, ценой огромных усилий создав революционную базу в Чжаоцзине, а затем в Наньляне, совершил большой подвиг!» (с. 20).
Защита южных границ Яньаня
В январе 1936 года центральные органы власти решили направить Си Чжунсюня во вновь созданный особый район Гуаньчжун (территории южных районов на границе Шэньси и Ганьсу), назначив его заместителем председателя советского правительства и секретарем парткома. В последней декаде февраля Си Чжунсюнь прибыл в деревню Наньицунь уезда Синьчжэн особого района Гуаньчжун (на территории нынешнего уезда Чжэннин провинции Ганьсу), где располагались партийные и административные органы (с. 21). В апреле Гуаньчжун подвергся нападению 11-й дивизии Северо-Восточной армии, специальный комитет был расформирован, кадровый состав распущен. Так же, как когда-то после атаки на Чжаоцзинь, Си Чжунсюнь был назначен на пост секретаря вновь учрежденного рабочего комитета района Гуаньчжун и остался на месте для ведения дальнейшей борьбы.
В мае Си Чжунсюнь по приказу руководства покинул Гуаньчжун и отправился в поход на запад вместе с полево