Она смотрела на погасший экран, но видела не его. Она видела лицо Марко. Его преданность. Его слова. Его быстрый, украденный взгляд на фотографию дочери.
Слабость. Или прикрытие.
Холод, не имеющий ничего общего с температурой в помещении, начал медленно расползаться по её венам. Её враг был не только в Москве. Он был не только в грязных трущобах Джакарты.
Он был рядом. В её команде.
Хелен Рихтер медленно откинулась на спинку кресла. Её лицо было похоже на маску из слоновой кости. В её глазах больше не было боли. Только твёрдость стали и холодное, безжалостное обещание.
Она его найдёт. И она его уничтожит.
Глава 6: Эхо прошлого
Сингапур встретил их липкой влажностью и безразличием. Убежищем стала тесная пластиковая ячейка, которую здесь называли отелем.
Конденсат монотонно капал с решётки старого кондиционера. Кап… кап… кап. Ритмичный, навязчивый звук, от которого нельзя было укрыться. Каждая капля билась о поддон с точностью метронома. Отсчитывала секунды его провала.
Он сидел на краю узкой койки, жёсткой, как доска. Спина болела, рёбра ныли тупой, неотступной болью. В голове стучал собственный, рваный ритм — отголосок перестрелки в Джакарте, адреналинового пожара. Теперь от него остался только холодный пепел.
Капсула была белой и стерильной, как палата. Один иллюминатор, мутный от солёного воздуха, выходил на грузовой порт. За ним раскинулся другой мир — мир гигантских кранов, похожих на доисторических насекомых, мир гудящих кораблей и россыпи огней в маслянистой воде.
Мир движения. А здесь, в этой коробке, время застыло.
Ева стояла у иллюминатора, неподвижная, как статуя. Она не смотрела на порт. Она смотрела в никуда. Её силуэт, вырезанный на фоне ночного города, казался чужеродным, слишком острым для этого мягкого, влажного мира.
В воздухе между ними висело невысказанное: его ярость, её подозрения, её ледяное спокойствие. Он ненавидел эту тишину. Она была хуже крика.
Кап… кап… кап.
Звук царапал нервы, залезал под кожу. Хавьер подумал об «акустических якорях», о которых бормотал умирающий программист. О мелодиях, вшитых в чужое сознание. Может, и у него теперь есть свой якорь? Этот звук. Этот проклятый, монотонный стук капель.
Он заставил себя пошевелиться. Боль прострелила бок. Плевать.
Он потянулся к рюкзаку, достал защищённый ноутбук Люсии. Тяжёлый, как надгробная плита. Положил его на колени. Холодный пластик. Он включил ноутбук, и экран ожил, заливая капсулу мертвенно-синим светом.
Запрос пароля.
Он пробовал десятки раз. Даты рождения, имена, клички домашних животных, которых у них никогда не было. Всё, что приходило в голову. Всё было неправильно. Он смотрел на мигающий курсор, и кулаки сжались сами собой.
И тут, глядя на огни порта, на бесконечное движение, он вспомнил. Место, где всё было неподвижно. Маленькая, выжженная солнцем деревушка в Андалусии, где они выросли. Место, из которого он сбежал, как из тюрьмы, и о котором она всегда говорила с тихой тоской.
Он почти забыл название. Почти.
Его пальцы, разбитые и грязные, медленно набрали слово:
AlqueríaНажал Enter.
Экран моргнул. Пароль был принят.
На секунду его захлестнуло. Он взломал её защиту. Но тут же в груди кольнуло — остро, как иглой. Пароль был таким простым. Таким очевидным. Он просто забыл. Забыл то единственное, что для неё было важно.
На экране открылся рабочий стол. Несколько папок. «Счета». «Контакты». «Aethelred». И одна, без названия, просто с символом лабиринта. Тем самым, что нарисовал кровью умирающий в Стамбуле. Хавьер кликнул на неё.
И экран снова изменился. Вместо файлов он увидел таймер. Огромные красные цифры в центре экрана.
20:00
Под ними строка текста:
Протокол «Мёртвая рука» активирован. Введите вторичный ключ или все данные будут уничтожены19:59
19:58
Сука. Умная сука. Его сестра. Она предусмотрела и это. Защита от чужаков. Защита от таких, как он. Ярость вернулась, холодная и острая. Он забарабанил пальцами по корпусу ноутбука, пытаясь сообразить. Какой, к чёрту, ключ? Что ещё он забыл?
19:47
Он начал лихорадочно открывать другие папки, пока таймер пожирал время. «Счета». Он пролистывал их. Авиабилеты в Цюрих. Чеки за аренду автомобиля. Счёт из магазина альпинистского снаряжения — ледорубы, кошки, верёвки. Что за херня?
Люсия и горы. Несовместимые понятия.
Папка «Контакты». Зашифрованные переписки. Большинство он не мог открыть. Но в одной, незащищённой, он увидел имя: Доктор Армин Кросс. И адрес. Уединённый санаторий высоко в Швейцарских Альпах. «Санктум Альпин».
15:23
Он открыл папку с лабиринтом ещё раз, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Там был один доступный файл — папка со спутниковыми снимками. Он открыл их. Десятки фотографий санатория. С разных углов, в разное время суток. С пометками. «Слабые точки периметра». «Слепые зоны камер». «Предполагаемый маршрут проникновения».
И тут картинка сложилась.
Это было не расследование. Это была подготовка к штурму.
Всё встало на свои места. Билеты. Снаряжение. Снимки. Люсия не была жертвой, которую заманили в ловушку. Она была охотником. Она сама шла туда. Она готовила свою собственную, одиночную операцию.
А он… он со своей неуклюжей, яростной «спасательной миссией» был не более чем камнем, брошенным в сложный часовой механизм. Он не спасал её. Он всё рушил.
От этого осознания перехватило дыхание. Он пришёл не вытащить её из ада. Он пришёл помешать ей сжечь этот ад дотла. Вся его праведная ярость, вся его вина, которая гнала его через полмира, — всё это оказалось эгоистичным бредом. Он думал о себе. О своём искуплении. А не о ней.
10:02
Он откинулся на стену капсулы. Пластик холодил затылок. Кап… кап… кап. Звук стал невыносимым. Он был спасателем, который топил того, кого пытался спасти. Он был захватчиком.
— Ты знала, — голос Хавьера был тихим, сдавленным. Он не смотрел на Еву, его взгляд был прикован к таймеру. 04:56.
Ева не повернулась.
— Я знала, что она ищет Кросса, — её голос был ровным, лишённым эмоций, как у диктора, зачитывающего сводку погоды. — И знала, что у неё не хватит сил дойти до конца. Она журналист. Не солдат.
— И ты решила использовать меня, — это был не вопрос. Констатация факта. Горечь во рту была такой сильной, что хотелось сплюнуть. — Как таран.
— А ты дал себя использовать, — она, наконец, повернулась. Её глаза в полумраке казались чёрными провалами. Ни сочувствия. Ни жалости. Только холодная, жестокая логика. — Потому что твоя вина громче твоего инстинкта. Ты несёшься вперёд, оставляя за собой трупы, и называешь это спасением.
Она кивнула на ноутбук.
— Этот таймер… она поставила его от таких, как ты. От тех, кто думает, что спасает, а на самом деле — мешает.
02:13
Хавьер поднял на неё тяжёлый взгляд.
— Что… тебе нужно от Кросса?
— То же, что и твоей сестре, — сказала она, и в её голосе впервые проскользнула тень чего-то похожего на эмоцию. Глубоко запрятанная ненависть. — Только я, в отличие от неё, готова сжечь всё дотла, чтобы это получить. У нас с ним… личные счёты.
Хавьер сжал кулаки. Бессилие было хуже боли. Он был в тупике. Готов был разбить ноутбук о стену.
01:09
— Дай сюда, — Ева шагнула к нему и взяла ноутбук. Хавьер не сопротивлялся. Он смотрел, как она смотрит на таймер, потом на него.
— Этот таймер — защита от грубой силы. От таких, как ты. А ключ — защита от чужих. Он должен быть твоим.
— Я всё перепробовал! — он ударил кулаком по стене капсулы. Пластик глухо отозвался.
— Нет, — её голос был ровным и острым, как скальпель. — Ты пробовал то, что связывало вас в прошлом. А она думала о будущем. О том, куда шла. Что было её целью?
Хавьер замер. Альпы. Санаторий. Кросс. Цель. Он посмотрел на экран. Его пальцы зависли над клавиатурой, а затем медленно набрали новое слово:
Sanctum00:17
Он нажал Enter.
Красные цифры замерли. Повисели секунду в воздухе и исчезли. На экране снова появились папки. Всё было на месте. Доступ открыт.
Хавьер смотрел на Еву. Ненависть боролась с изумлением. И с неохотным, отравленным привкусом зависимости. Он был ей нужен. Эта мысль была омерзительна.
— Как? — выдавил он.
— Некоторые двери не нужно открывать ключом, — ответила она, отступая обратно к окну. — Их нужно понимать.
Она отвернулась, давая понять, что разговор окончен.
Хавьер молчал, переваривая произошедшее. Она не просто спасла данные. Она снова показала ему, кто здесь на самом деле контролирует ситуацию. Он был грубой силой. Она — умом и знанием. И сейчас они были нужны друг другу.
Он ненавидел эту мысль. Ненавидел её. Но ещё больше он ненавидел мысль о том, что без неё он не доберётся до Люсии.
— Что дальше? — спросил он, и голос прозвучал чужим.
Ева посмотрела на него через плечо.
— Дальше — Альпы. Ты поможешь мне добраться до Кросса. Я помогу тебе вытащить твою сестру.
Она сделала паузу, давая словам повиснуть в тяжёлом воздухе.
— После этого наши пути расходятся. Навсегда.
Это не был союз. Это была сделка с дьяволом. И Хавьер не был уверен, кто из них дьявол.
Он молча кивнул. Один раз. Резко.
Это было его согласие.
В тысячах километров от них, в стерильном пентхаусе, переоборудованном во временную оперативную базу, пахло озоном от работающей электроники, слабым запахом антисептика и горьким, пряным ароматом кофе, только что сваренного в турке. Запах не дома, а лаборатории.
Дмитрий Воронов стоял у панорамного окна, глядя на сверкающую паутину ночного Сингапура. Город внизу казался ему платой с микросхемами — упорядоченным, логичным, предсказуемым. Он сделал глоток из маленькой чашки.