— А сколько находилось целей в том доме? — юрист сделал ударение на слове «том».
Форген немного замялся.
— Я нашёл лишь троих. Женщина тридцати лет, подросток и трехлетняя девочка.
— Я не спросил вас, сколько вы нашли, — повысил голос адвокат обвинения, — я спросил, сколько находилось гражданских в здании. Я не люблю расплывчатости и неясности в объяснениях, как мой коллега.
— Мистер Гарпет! — прервал его судья. — Не засоряйте вашу речь неуместными провокациями в сторону мистера Бэнта. Вы разговариваете с его клиентом, не переходите на личности.
— Прошу прощения, ваша смелость. Больше не повторится. А я повторю свой вопрос сержанту Форгену.
— Ч-четверо… Там было четыре человека.
— Кто же ещё находился в здании?
— Мальчик лет пяти. Я его не заметил…
— По какой причине?
— Скорей всего, он спрятался.
— Вы хорошо осмотрели здание?
— Да. Согласно приказу, — ответил солдат и осёкся, посмотрев на Бэнта. Тот, закрыв глаза, поднял руку к лицу и помотал головой. Гарпет улыбнулся.
— Ещё раз, повторите ваш приказ, — произнёс он с иронией.
— Очистка домов от гражданских… — обречённо ответил сержант.
— То есть, нужно было прочесать эти достаточно небольшие по размеру девятнадцать домов? И в одном вы допустили ошибку?
— Так и есть.
— Вы оставили нашего врага в живых?
— Да.
— У меня всё, — и, довольный, захлопнул папку.
Судья повернулся к Бэнту.
— Будем делать паузу?
— Нет, — встал и вышел из-за стола адвокат Форгена. — Вначале я хочу указать, что мой клиент обвиняется по статье «Пацифизм» по причине невнимательности и халатности, а также неподобающего исполнения приказа. За это не карают смертной казнью, в отличие, — сделал паузу, посмотрев на Гарпета, — от, собственно, пацифизма. Но я начну с вопросов. Сколько людей вошло с вами в дом? — и тут же, не дожидаясь ответа, повернулся к оппоненту. Тот понял свою ошибку, но не подавал виду.
— Трое рядовых и сержант Карос.
— И ни один не заметил мальчика?
— Никто.
— Это ведь была группа вашего отряда очистки.
— Да.
— Я осмелюсь прервать сей диалог, чтоб узнать, что здесь происходит, — вмешался судья.
— Я объясню, — Бэнт почувствовал уверенность, — но позже. Могу ли я поинтересоваться о состоянии военного положения на тот момент?
— Можете, — неуверенно начал Форген, не совсем понимая, к чему клонит его адвокат, — ну…
— Если можно — вкратце, — повернул судья к нему голову.
— Ну, если вкратце: когда мы входили в деревню, она еще нам не принадлежала. После ввода наших отрядов очистки она полностью перешла под наше владение. — Он протараторил это с такой искренней непосредственностью, как ребёнок, у которого спросили, что важнее: любовь или дружба, а он ответил — мороженое. В зале воцарилась гробовая тишина, каковой не было даже после слов «заткнитесь все к чёртовой бабушке!» в самом начале судебного процесса. Адвокат дал всем время и возможность переварить полученную информацию и продолжил:
— Иными словами, ваш так называемый отряд очистки, по сути, исполнял работу разведотряда, так как не было известно о наличии вражеских сил в населённом пункте. — Юрист говорил чётко и громко каждое слово. — А если б вражеские единицы всё же присутствовали на этой территории, отряд, в котором вы пришли, исполнял бы обязанности штурмового.
— Получается, да.
— Протестую, ваша смелость! — внезапно подал голос Гарпет. — Это уже апелляция к министру обороны со стороны мистера Бэнта и обсуждение приказа со стороны сержанта Форгена, что в свою очередь, — он глянул на солдата, — может являться отягчающим обстоятельством.
— Отнюдь. Во-первых, если бы мне не нравилась работа нашего минобороны, я бы убил его, однако я не знаю, как управлять министерством, ведь я не смыслю в политике и, как вы правильно заметили, в военном деле. Во-вторых, мы обсуждаем моего клиента, а, следовательно, и действия, связанные с его делом, включая и приказ, который он выполнял.
— Протест отклонён. Мистер Гарпет, можете сесть.
— Спасибо, ваша смелость. С вашего позволения я продолжу. Дабы не обсуждать приказ спрошу: сколько было всего человек в отряде?
— Пятнадцать. Двенадцать рядовых и три сержанта, включая меня.
— Сколько гражданских целей вы уничтожили?
— По моим подсчётам, сто двадцать две.
— И почти половину замочили вы? — спросил адвокат с наигранным удивлением. — Я попрошу отметить это в протоколе.
Стенографистка посмотрела на судью. Тот неуверенно кивнул.
— Спасибо. Итак, как вы вошли в дом?
— Вначале я, затем трое рядовых и Карос. Простите, сержант Карос.
— Не слишком ли много сержантов на троих рядовых?
— Ну, — глаза Форгена забегали, — это не совсем простые рядовые…
— А какие, золотые? — улыбнулся Бэнт.
— Новички, — уклончиво ответил сержант.
— Откуда? — не унимался юрист.
— Из тюрьмы…
— Как интересно. Стало быть, вам известно, по каким статьям они сидели?
— Трусость, — вздохнул солдат.
— Все трое?
— Нет, двое. Ещё один был обвинён в пацифизме с облегчающими.
— Интересно. И им предложили служить вместо пожизненного?
— Да, чтоб они типа исправлялись.
— И как, они исправлялись?
— Протестую, ваша смелость! Это не имеет отношения к делу!
— Я снимаю этот вопрос.
Судья зевнул.
— Вы зашли в дом и сразу обнаружили цели? — продолжил адвокат.
— Да. Они находились на кухне.
— На чердаке вы проверяли?
— Да, там никого не было.
— Где же был мальчик?
— Я не знаю. Я же уже предположил, что он прятался.
— Он был вооружён?
— Нет. Когда Карос устранил его, я пришёл на звук и увидел мальчика посреди кухни. Скорей всего, он вышел, когда я уже уходил.
— Да, мы уже слышали Кароса. А как вы думаете, — Бэнт присел на свой стол, — он мог иметь при себе оружие? Скрытое. Или взрывное устройство?
— Насчёт взрывного не скажу. Я в этом не разбираюсь. А оружие… Гипотетически мог.
— Замечательно. То есть к вам мог сзади подойти пятилетний мальчик и зарезать. Или застрелить. Ваша смелость, разрешите задать вопрос капралу Дассениту?
Судья задумчиво посмотрел на обвиняемого, потом перевёл взгляд на офицера.
— Разрешаю.
— Ваша смелость! — воскликнул Гарпет.
— Я разрешил! — повысил голос судья.
— Спасибо, ваша смелость. Капрал Дассенит, кроме отряда очистки, — он указал рукой на Форгена, — под вашим командованием есть ещё сапёрный и минёрный отряды. Это так?
— Так и есть.
— Значит, вы разбираетесь во взрывных устройствах?
— Да.
— Скажите, мог ли — гипотетически! — мальчик иметь на себе взрывное устройство?
Капрал почесал шею.
— В принципе, мог.
— Спасибо. То есть, кроме единичного убийства у мальчика была возможность уничтожить треть отряда. Ваша смелость, вы не считаете слишком рисковой данную работу для отряда очистки?
Судья неопределённо кивнул головой и уклончиво ответил:
— Риск есть всегда. Это ведь… война.
— Ну да… — грустно усмехнулся адвокат и вышел в центр зала. Несколько секунд он смотрел в пол, потом поднял взгляд и посмотрел прямо в глаза судье.
— Ваша смелость, я говорю это вам, чтобы моего клиента не обвинили в обсуждении приказа. Ваша смелость! Господа присяжные! — он повернулся на пару секунд к присяжным. — Я хотел бы заострить ваше внимание на некорректности приказа об очистке на территории, ещё не захваченной нашими войсками. Отряд моего клиента был послан в район с неизвестным уровнем опасности, в район предполагаемого расположения сил противника, в десять раз преобладающих по количеству. Мой клиент при этом выполнял не свою работу и подвергался неоправданному риску. Спасибо.
— У вас всё? — поинтересовался судья.
— Последний вопрос.
— Я вас слушаю.
— К, — Бэнт кашлянул, — подсудимому.
— Он тоже вас слушает.
— Сержант, вы знаете язык противника?
— Ну… я учил, как и все.
— Сержант Форген! Мистер Гарпет не любит невнятных и расплывчатых ответов! Говорите по существу.
— Мне он плохо даётся. Да и не люблю я это. Не знаю, в общем, я языка. Капрал может это подтвердить.
— У меня всё.
— Я даю сторонам паузу в полчаса для подготовки к выступлению в прениях, — и стукнул молотком. — Антракт, господа!
— Кто начнёт? — пообедав, судья стал ещё улыбчивее.
— Я пропущу вперёд сторону обвиняемого, — ухмыльнулся Гарпет.
— Мистер Бэнт, к барьеру!
— Ваша смелость. Господа присяжные. Я постараюсь вам описать события, произошедшие четыре дня назад. Наша армия, если вы следите за новостями, немного ретировалась в это время. Деревня, в которую послали отряд моего клиента, ни разу за все время конфликта не была захвачена нами полностью. Так называемый отряд очистки являлся первой нашей силой в этой локации. По сути, ими воспользовались, как пушечным мясом, как приманкой, как индикатором. Это как кинуть пятнадцать дезинсекторов в клетку динозавров и сказать: «Убейте всех тараканов!». Тараканов они убили, но им повезло, что в этот момент в клетке не было динозавров. Я ни в коем случае не хочу указать на эти ошибки высшим военным чинам. Однако хочу заострить внимание на прилежности сержанта Форгена и качестве выполнения им поставленной задачи. Теперь конкретно по дому номер тринадцать. Он сравнительно небольшой, одноэтажный, с чердаком. Обыскать его не так уж и сложно. По словам свидетеля, сержанта Кароса, они обыскали весь дом. И чердак, и подвал. Следовательно, если мальчик прятался так, что его не нашли военные, — он прятался целенаправленно. А если бы это прятался не пятилетний ребёнок? А высокоспециализированный боец? Далее интересная картина: полуглухой Карос без шлема услыхал, как мальчик что-то произнёс, но не смог нам сказать, ведь не расслышал его; а Форген, экипированный в шлем, улучшающий слух втрое, почему-то вообще не слышал мальчика. Это при том, что, как говорилось ранее, Форген не знает языка нашего противника. Исходя из всего этого, подводя итог, хочу заявить суду, что мой клиент виновен в понижении внимания к гражданским лицам противника во время запланированной очистки местности с вытекающим из этого подверганием риску (хотя там риска не было) одного или нескольких членов команды. Пацифизмом тут и не пахнет, соответственно, в пацифизме мой клиент не виновен. Спасибо за внимание, у меня всё.