– Это почему? – возмутился Илья – вид у него был комичный, да и ситуация в целом тоже: то открещивался от маньяка руками и ногами, то сам на нем настаивает.
– Знаешь ли ты, Илюха, о том, – вдохновенно начал Андрей, – что у Назаренко была мечта, страстная, но до недавнего времени совершенно неосуществимая?
– Какая мечта? При чем здесь какая-то мечта?
– Не знаешь? Плохо, значит, отрабатываешь свою ментовскую зарплату, – поддел Андрей друга, не удержавшись. – Была мечта, да еще какая! Открыть свой собственный компьютерный магазин. Он ведь, как многие утверждают, был классным компьютерщиком, а работать приходилось простым продавцом-консультантом, к тому же на чужого дядю. И вот представил он однажды, как было бы неплохо стать хозяином компьютерного рая, вернее, виртуального мира – свой магазин он хотел назвать «Виртуальный мир». Представил, и так эта идея ему понравилась, что не передать. Но деньги! Где взять такую колоссальную сумму? Измучился Павел, извелся весь, а придумать ничего не мог.
– Подожди! Откуда ты все это знаешь? – перебил его Бородин.
– Ольга сказала, и Осокин, коллега его, подтвердил.
– Нам они ничего такого не говорили! Вот люди!
– Да уж, милиции наш народ не склонен поверять свои тайны. – Андрей допил последний глоток пива, поставил бутылку на пол рядом с бородинской, тоже пустой. – Так вот, а незадолго до гибели деньги у Назаренко, похоже, появились. Тут, конечно, нужно еще проверить, утверждать наверняка пока рано, но похоже на то.
– Об этом тоже Ольга тебе сказала?
– О деньгах? Нет, не Ольга, Антон Осокин. Я Вениамина попросил пробить, открывал ли Назаренко счет в каком-нибудь банке, должен скоро сделать. – Андрей посмотрел на часы.
– Да, банки мы не проверяли, – расстроился Илья, – но кто же знал? Значит, думаешь, здесь имеет место убийство с целью ограбления? Ну, или, во всяком случае, из-за денег?
– Похоже на то. Но это еще не вся информация, коей я намерен любезно поделиться с тобой.
– Не вся? – Илья с интересом и завистью посмотрел на Андрея. – Что же еще? Не хочешь ли ты сказать, что уже убийцу вычислил?
– Хочу, еще как хочу, но, к сожалению, пока не могу. Хотя, кажется, к тому близок. В день убийства Павлу позвонили в магазин – и не на мобильный, а на служебный. К телефону позвал его все тот же Осокин. Он слышал, как Павел несколько раз повторил, запоминая адрес: Большакова, двадцать, квартира девяносто пять…
– Погоди, погоди! Как ты сказал? Большакова, двадцать, квартира девяносто пять? Но ведь это же… Вот черт! Это же адрес Столярова!
– Какого еще Столярова?
– Того самого Руслана Столярова, который обнаружил труп. Вот черт возьми! Назаренко, значит, к нему ехал? Как же все это понимать? Я допрашивал его, Столярова этого, тот таким святошей прикинулся! Не знаю, говорит, никакого Павла Назаренко, как сознательный гражданин, посчитал своим долгом сообщить… Черт! Мы его пробили, и действительно, кристально чистая репутация… – Бородин шлепнул себя ладонью по лбу. – Но алиби-то его не подтвердилось. То есть никто его слова не опроверг, но и подтвердить не смог.
– А что там с его алиби?
– Да, понимаешь, он сказал, что был в это время в магазине, за продуктами ходил. Я наших послал – а там такой супермаркет, тысяча и одна касса, две тысячи и один продавец, поток покупателей – соответственный. Чеки у Столярова не сохранились – ну это нормально, я тоже никогда чеки не беру, – как тут до конца проверишь?
– Как проверишь? Ну, Илюха, ты даешь! Да в любом супермаркете имеются камеры видеонаблюдения.
– Имеются. – Бородин недовольно поморщился. – Но, как назло, в этот день у них что-то случилось… В общем, не работали они.
– Да-а, не повезло.
– Черт! Но неужели же это он убил? Не могу поверить! И глупо как. Если с его домашнего или мобильного был звонок, то совсем уж странно. На дебила Столяров не похож, чтобы звонить в магазин, подзывать будущую жертву, диктовать свой домашний адрес… Мы, конечно, проверим, но… Не понимаю!
– Ну, звонил-то, судя по всему, не он.
– Ты знаешь, кто звонил? – Илья вытаращил на Андрея глаза.
– Эта информация также требует проверки, но тут уж я тебя хотел поэксплуатировать.
– Да эксплуатируй сколько влезет, – нетерпеливо оборвал Илья. – Кто звонил-то?
– Ольга.
– Вдова? – Илья присвистнул.
– То есть тогда еще жена. Вдовой она стала через час после звонка.
– Круто! – выдохнул Илья. – А как ты о звонке узнал?
– Вот тут-то, – Андрей немного замялся, – и требуется перепроверка. О том, что звонила Ольга, сказал Осокин.
– Я сейчас же свяжусь со своими, попрошу пробить… – Бородин зашарил по карманам. – Черт! Куда я его дел! Идиотский телефон, вечно теряется.
– Может, в прихожей оставил? – высказал предположение Андрей. – Звони с моего.
– Нет, спасибо… Подожди минутку. Кажется, действительно в прихожей.
Вернулся он минут через пятнадцать, и не один, а в обществе Татьяны, они опять о чем-то оживленно разговаривали – их голоса Андрей давно уже слышал и несколько раз порывался выйти в прихожую и включиться в беседу. Татьяна держала развернутую газету. Андрей нагнул голову, чтобы рассмотреть название: «Происшествия». Та самая газета, в которой трудится вездесущая и неприятная Бородину журналистка Кира Самохина.
– Что нового в прессе? – осведомился у Татьяны.
– Третья статья, – ответил за нее Бородин. – Ты представляешь, Андрюха, она уже и третью настрочить успела. Падальщица!
– Кто падальщица? – с невинным видом спросил Андрей, хотя прекрасно понял, о ком идет речь: его забавляло негодование Ильи по поводу журналистки.
– Самохина эта. Ей просто удовольствие доставляет втаптывать нас в грязь и пугать народ своими страшилками.
– Ну-ка покажите. – Андрей протянул руку, Татьяна подала газету, молча указала на статью, которая так возмутила Бородина. – «Смертельный многоугольник», – прочитал Андрей название, напечатанное большими черными буквами, залитыми сверху красным. – Ну, – прокомментировал он, – пока мы имеем дело с треугольником. Правда, его тоже некоторые относят к многоугольнику…
– Ты посмотри, что она пишет! Она нам четвертую жертву обещает, в самом скором времени, Кассандра хренова!
Никитин уткнулся в статью. Она состояла из двух частей и послесловия. Первая называлась «Я приду вновь» и была написана как бы от лица убийцы, вторая, «Проигрыш», представляла собой монолог жертвы. Преступление описывалось подробно, ярко, красочно, во всех деталях, с двух сторон. Создавалось впечатление, что журналистка была действующим лицом, причем убийцей и жертвой одновременно. Статья произвела на Андрея очень сильное впечатление, ему захотелось перечитать ее, но Бородин выхватил у него из рук газету.
– Ты видишь, что она делает?
– Мощно написано! – выдохнул Андрей. – Никогда не читал ничего подобного.
– А Кира всегда пишет мощно, – кивнула Татьяна – по ее тону он понял, что она знает Самохину лично, недолюбливает и, возможно, завидует. Впрочем, это вполне объяснимо: профессиональные амбиции, Татьяна была журналисткой. Наверное, ему тоже не очень понравилось бы, если бы какой-нибудь частный детектив выполнял свою работу лучше его. – Но главное ее достоинство даже не в этом, – продолжала Татьяна. – Знаете, как ее зовут в наших кругах? Мисс Сенсация. Нюх на сенсации у нее просто потрясающий.
– Это я заметил, – проворчал Бородин.
– Нет, в самом деле! Создается впечатление, что Кира прибывает на место преступления еще до того, как что-то случится. Некоторые из наших думают, что у нее очень хорошие связи с МЧС, но дело в том, что иногда она узнает о событии еще до того, как о нем поступает информация в милицию и спасательные службы. Мне кажется, суть не в ее связях, а в том, что у Самохиной невероятно развита интуиция. Бесценное, кстати, качество при нашей работе.
– При нашей тоже, – буркнул Бородин.
– И при нашей, – отозвался Андрей, подтрунивая над Ильей и намеренно подчеркивая, что работа у них не одна и та же. – А ты хорошо знаешь Самохину? – обратился он к Татьяне. – Что-то раньше ты ничего о ней не рассказывала.
– Ну, как тебе сказать? Я ее знаю, а хорошо или нет? Здороваемся, когда встречаемся, а так… В гостях, во всяком случае, я у нее никогда не была… Скорее я знаю не ее, а о ней.
– И что, например?
– Что она очень хорошая журналистка. – Татьяна рассмеялась.
– Это я понял, а о ней лично что-нибудь знаешь?
– Нелюдима, держит дистанцию, причем со всеми без исключения, у нее есть поклонник, вечный жених, вот его-то я знаю неплохо, он у нас дизайнером когда-то работал, но потом перебрался в «Субботнюю газету». Руслан Столяров…
– Что?! – вскричал Бородин и даже закашлялся от возмущения. – Ты знаешь Столярова? И молчишь! – напустился он на Татьяну.
– Ну, могла ли я предположить, что ты интересуешься интимной жизнью Киры Самохиной?
– Да я… – чуть не взвыл от возмущения Илья. – Да ты… При чем здесь интимной… Столяров…
– Я даже не знала до сегодняшнего вечера, что ты ведешь дело о маньяке, – усмехнулась Татьяна, – из Кириной статьи, которую за пять минут до нашего разговора прочитала, и почерпнула информацию.
– Ты знаешь, что этот Столяров в данный момент является подозреваемым номер один? – наступал на нее Бородин.
– Не знаю. О том, что Столяров какой-то там подозреваемый, в статье не написано. И вообще это глупость: Руслан – маньяк?! Да ты что! Он совершенно нормальный парень, безобидный и нисколько не кровожадный.
– Ну, кровожадный или нет, судить не тебе! – Илья взбеленился. – Ты должна…
– Ничего я не должна, – возмутилась Татьяна. – Раз так, вообще ничего не скажу.
– Не надо, ребята, не ссорьтесь! – вступился Андрей. – Чего ты на нее напустился, Илья? Нам крупно повезло, что Танюша лично знает и Столярова, и Киру, а ты бурчишь. Кстати, ты обещал пробить звонок в магазин, где работал Назаренко.
– Этим уже занимаются, я позвонил. Информация поступит в течение часа. – Он посмотрел на часы. – Ну, уже меньше, минут через двадцать должны перезвонить. Рассказывай, что ты еще знаешь о Само