После него сзади на землю, игнорируя трап, спрыгнул второй пассажир, тоже в зеленом камуфляже, но в черной шапочке. Остановился рядом с первым мужчиной.
— Гля, да это баба! — удивленно воскликнул капитан Крутихин.
Булавин тоже удивленно посмотрел на второго пассажира. Молодая женщина лет тридцати пяти, лицо овальное, довольно милое, но строгое, фигура даже в мешковатом армейском комбинезоне выглядела стройной, из-под шапочки выбивались короткие светлые волосы.
Булавин пошел знакомиться с прибывшими гостями, составляющими подкрепление.
— Здравия желаю, майор Булавин Ульрих Романович, старший группы, — подал руку мужчине, оголив ладонь.
— Здравствуйте, майор, — сухо ответил высокий мужчина. Поздоровался за руку, не сняв перчатку, — подполковник Генштаба Самойлов Арнольд Мстиславович, инспекторский отдел.
Женщина первая подошла к Булавину, сняла перчатку, подала руку:
— Беленко Ольга Вячеславовна, тоже майор, доктор химических наук.
— Так вот какой вы доктор! — удивленно воскликнул Булавин, — а я подумал о другом.
— Вы разочарованы, майор? — иронично спросила женщина.
— Нисколько. Даже польщен. Иметь в своей группе ученого…
— Не беспокойтесь. Если понадобится, вытащу вас оттуда не хуже любого врача.
— Надеюсь, что это не понадобится, — улыбнулся ей Булавин.
— Если будете соблюдать все инструкции.
Подошли Иноземцев и Крутихин, представились. В момент знакомства Крутихин беспардонно осмотрел фигуру Беленко.
— Значит так, товарищи офицеры, — начальственным голосом объявил подполковник Самойлов, — быстро разгружаемся, отпускаем вертолет, а потом небольшое совещание, где до вас будут доведены вводные.
Когда мужчины сгружали груз с вертолета, женщина стояла рядом и говорила какие ящики надо разгружать особенно осторожно, чтобы не разбить реактивы. Были четыре больших металлических ящика особенно тяжелых, килограмм по семьдесят.
Булавин спросил доктора-химика о содержимом этих ящиков.
— Там ничего ценного, алюминиевые металлические стружки, — сообщила Беленко.
— Думаете, понадобятся?
— Не знаю, запасной вариант.
После того, как разгрузили вертолет и отпустили его, Булавин на правах хозяина пригласил всех в палатку: «Всех прошу, к нашему шалашу!». Все прошли в палатку, разместились. Там было сравнительно тепло, хоть и темновато. После холодного ветра и сырой мглы помещение выглядело уютно.
— Итак, товарищи офицеры, — подполковник Самойлов, снял запотевшие очки, не спеша, протер их специальной тряпочкой, начал выдавать обещанные «вводные», — на вашу группу возложено ответственное задание — ликвидировать склад химических боеприпасов. Быстро и тщательно, не оставив никаких следов. Там внутри, на складе боеприпасов вы, будете работать под руководством майора Беленко. Все ее указания выполнять точно и беспрекословно. Я, как представитель Генерального штаба, осуществляю контрольные функции. Активная фаза операции по дезактивации химических боеприпасов — не более десяти дней. Слово нашему специалисту. Прошу, товарищ майор.
Женщина сняла шапочку, белокурые волосы рассыпались на плечи. Посмотрела на притихших мужчина, как строгая учительница на первоклассников.
— Что такое зарин, я думаю, вам объяснять не надо, — голос доктора химических наук зазвучал тихо, но приятно, — только один факт применения этого отравляющего вещества. В 1995 году небезызвестная «Аум Синрикё» проткнула однолитровый баллон с зарином в токийском метро. Несколько десятков человек умерли, около шести тысяч человек отравились. В бункере, где мы будем работать, находится десять тысяч литров зарина. Дезактивация зарина будет проходить по следующему алгоритму: в бункере работают четыре человека, я и вы трое: Один откручивает колпачок снаряда, другой — заливает в корпус снаряда реактив, третий закручивает корпус снаряда. Я нахожусь рядом и даю указания, при необходимости подстраховываю каждого из вас. Работаем только в защитных костюмах и противогазах. По окончании работы проходим санобработку. Там должны быть душевые кабины, затем, уже в другом помещении, раздеваемся догола, обмываем все тело. Предупреждаю: зарин особенно опасен в виде аэрозоли, поэтому никакой вентиляции в бункере не будет. Вопросы.
— Как мы будем общаться в бункере друг с другом? — спросил Булавин. — В противогазах слышать друг друга будет затруднительно.
— У нас собой есть миниатюрные переговорные устройства, приспособленные под противогазы. Проблем не будет.
— Скажите, док, а если кто-то из нас глотнет все же этого зарина, что тогда? — ехидно спросил Крутихин.
— У нас солидный запас антидотов, специально для зарина. Даже при большой порции зарина, если вовремя применить антидот, летального исхода не будет.
— Ну, спасибо, а то как-то не хочется умирать героем.
— Теперь у меня к вам вопрос, — произнес подполковник Самойлов и повернулся к Булавину, — вы нашли вход в бункер?
— Мы его не искали, не до этого было. Надо было установить связь, оборудовать место проживания, — Булавин провел рукой по вокруг себя, чтобы новый гость мог обозреть пространство палатки.
— Плохо, — скривился Самойлов и покачал головой, — я полагал, вы это уже сделали.
— Товарищ подполковник, — неожиданно встала на защиту Булавина Беленко, — искать этот вход без карты — это все равно, что иголку в стоге сена.
— Ну, хорошо. Дайте-ка мне эту карту. Я пройдусь по территории острова, пока светло. Все свободны.
— Минуточку, — Булавин остановил офицеров, — небольшое пояснение для вновь прибывших. Пожалуйста, далеко от нашего лагеря не отходите. Белые медведи, конечно, симпатичные и пушистые, но звери очень коварные. Поэтому, если куда-то отлучаетесь, то предупреждайте меня и всегда берите с собой оружие. Поскольку у нас коллектив смешанный, то на первое время туалет у нас приспособлен вон там у сарая, вы видели. Это, чтобы не было, неприятных ситуаций. И еще: остатки пищи вблизи лагеря не выбрасывать: у медведей очень хороший нюх. И банки консервные, любые твердые бытовые отходы складываем в одном месте, Иноземцев вам покажет. Это все. Если есть вопросы, пожалуйста.
Вопросов не было, поэтому Беленко достала из дорожной сумки карту острова, завернутую в плотный целлофановый пакет. Самойлов, взяв карту, вышел из палатки.
— Кирилл, что у нас сегодня будет на ужин? — спросил Булавин Иноземцева, чтобы сгладить неприятный укор в свой адрес со стороны московского начальства.
— Макароны с тушенкой.
— Ой, а я привезла мандарины, — воскликнула Беленко, — она быстро достала из своей сумки большой пакет оранжевых фруктов, поставила его на стол.
— А что, у вас мандарины входят в офицерский паек? — удивился Булавин.
— Нет, конечно, — улыбнулась женщина. — Я перед вылетом из Мурманска успела заскочить в наш военторговский магазин, набрала сразу пять килограмм. Угощайтесь.
— Классно! — удивился Иноземцев, взял один мандарин, — спасибо, доктор.
— Скажите, Ольга Вячеславовна, а каковы все-таки функции у подполковника Самойлова? — поинтересовался Булавин, — «осуществляю контрольные функции» — как-то слишком размыто.
— Откровенно говоря, я сама не знаю. Я его увидела впервые только в Мурманске, перед вылетом. Я знаю только, что вся эта операция стоит на личном контроле у начальника Генштаба. У Самойлова с ним будет прямая связь по спутниковому телефону.
— То есть мы тут под микроскопом Генштаба? — съехидничал Крутихин, — лихо!
— Послушайте, товарищ майор, — а тут белые медведи часто появляются? — спросила вдруг женщина-химик Булавина.
— Гуляют как наши полицейские по Невскому проспекту в Питере. Но вы не бойтесь. Они здесь сытые. И мы для них не представляем интереса в плане добычи. Но без оружия по острову ходить не советую.
— Можете показать мне остров?
— Пойдемте, прогуляемся, пока готовится ужин, — Булавин поднялся, — Джек! — позвал он хаски, — со мной!
Глава V
Вход в бункер искали часа три. Он оказался в здании полуразрушенного барака, представлял собой миниатюрную каменную коробку, напоминавшую автобусную остановку, какие строили во времена Советского союза в сельской местности. В коробке был четырехугольный люк, закрытый металлической плитой, которая была покрыта коркой льда и завалена мусором. Крышка люка была толщиной миллиметров двадцать и с четырех сторон приварена к основанию, на котором она лежала.
— Что будем делать? — спросил Булавин женщину-химика.
— Вскрывать, — спокойно сказала она и направилась к палатке.
Булавин последовал за ней. В одном из зеленых ящиков с надписью «Осторожно, не бросать, беречь от огня!» она достала четыре упаковки желто-серого вещества, напоминавшие хозяйственное мыло, из другого ящика — запальные шнуры с детонаторами.
— Пластид? — поинтересовался Булавин.
— Пластид, — подтвердила Беленко, подошла к мужчинам, с интересом наблюдавшим за ней. — Кто-нибудь из вас работал со взрывчаткой? Мне нужен один помощник.
— Могу я, — вызвался капитан Крутихин, — когда-то глушил рыбу взрывпакетами.
— Нет, мне такой помощник не нужен. Товарищ майор, — повернулась к Булавину, — тогда вы пойдете со мной. Здесь ничего сложного нет.
— Хорошо, — Булавину отчего-то стало приятно, что она выбрала именно его.
— Всем отойти на сто метров, — приказала она притихшим мужчинам. — Булавин и Беленко прошли к запаянному люку. — На участках сварки пластид надо плотно прилепить к стыку между краем люка и крышкой, — начала женщина инструктировать пожилого майора, — на всякий случай прикрепите пластид скотчем, — подала Булавину небольшую катушку.
Булавин старательно выполнил указания инструктора, которая потом осмотрела работу помощника. «Нормально!», — скупо похвалила она его. — Теперь вставляйте детонаторы в пластид так, чтобы они полностью вошли в массу взрывчатки. — После установления пластида Беленко еще раз осмотрела проделанную работу. — Быстро бегать умеете? — спросила она Ульриха Романовича, озорно посмотрев на него.