– Гленн Джексон, – назвался в свою очередь чернокожий, изобразив подобие улыбки.
Они совершенно не соответствовали моему представлению об агентах ФБР. Тех, кого я описывал в своих романах.
Я машинально кивнул, не проронив при этом ни слова и судорожно спрашивая себя, что от меня нужно службе внутренней безопасности.
– Вы Тимоти Фишер? – спросил первый, нахмурив косматые брови.
– Да. Мм… это мой авторский псевдоним.
У меня вдруг возникло чувство, что я внезапно очутился в одном из собственных детективов, и мое богатое воображение мгновенно принялось рисовать мне повороты сюжета, как это случалось всегда, когда я сталкивался с необычной ситуацией. Убийство на Гавайях, мои отпечатки пальцев, случайно оставленные в неудачный момент в неподходящем месте; и вот я уже ошибочно обвинен и заключен под стражу, передача с Опрой летит ко всем чертям… Я влезаю в долги, чтобы нанять адвоката, тщетно пытаюсь доказать свою невиновность, обвинен в…
– Нам необходима ваша помощь…
– Моя помощь?
– Да, – ответил здоровяк, которому, казалось, странным образом было не по себе, несмотря на его властную внешность.
– Что значит «моя помощь»?
– Мы хотели бы представить вам наш проект, – сказал чернокожий; у него был серьезный и мягкий, почти нежный голос.
Я едва удержался от смеха:
– Но я всего лишь писатель, вы же знаете!
– Да, безусловно.
Даже без этого странного предложения в их поведении сквозило что-то фальшивое, как будто они сами не верили в то, о чем меня просили.
Я помедлил секунду.
– Простите, но… я хотел бы еще раз увидеть ваши значки. К сожалению, я не успел их рассмотреть.
Они обменялись быстрыми недовольными взглядами, но подчинились, не произнеся ни слова.
Значки показались мне настоящими, но откуда я мог знать, как они на самом деле должны выглядеть?
– Вы не могли бы рассказать поподробнее?
– Это довольно сложно… Вы должны поехать с нами. Вам нужно встретиться с теми, кто отвечает за… это дело, там вам объяснят лучше нас, о чем идет речь.
Я почувствовал себя… польщенным. Мог ли я представить подобную историю в одном из своих романов? Чтобы ФБР вдруг обнаружило какую-то пользу от воображения романиста?
– Собственно говоря, почему бы и нет? Это можно будет осуществить в любое время, начиная с ближайшего понедельника.
Роберт Коллинз, здоровяк с всклокоченными волосами, мотнул головой:
– Нет, это срочно, надо ехать немедленно.
– Мм… прямо сейчас?
Тот кивнул.
– Вы застали меня врасплох.
– Это дело первостепенной важности, – сказал Гленн Джексон.
В отличие от своего коллеги с бегающими глазами, он выглядел спокойным и уверенным.
– А… это далеко отсюда.
– Будем на месте примерно через час.
Я замер на мгновение, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
Что мне было терять? Мой медиатренинг, без сомнений, начнется не раньше чем завтра… В конце концов, опыт есть опыт, возможно, мне даже удастся использовать его для следующего романа.
– О’кей.
Налив в миски Аль-Капоне свежей воды и заперев дом, я занял место на заднем сиденье «бьюика», провонявшего табачным дымом. Машина направилась к бульвару Квинс, пересекла его, затем поднялась по Сто восьмой улице, повернула на Джуэл-авеню, добралась по ней до озер, потом по объездной дороге выехала на Гранд-Сентрал-парквей, влилась в поток машин и устремилась на север.
Агенты не проронили ни слова. Роберт Коллинз безмолвно сидел за рулем. Мы проследовали мимо теннисных кортов Флашинг-Медоуз[3], затем вдоль пролива Ист-Ривер. Через несколько минут автомобиль въехал за ограждение аэропорта Ла Гуардия и остановился перед пропускным пунктом в стороне от общественных терминалов. Коллинз мельком показал свой значок постовому полицейскому, который явно сразу узнал его, и машина двинулась прямо к бетонированной площадке перед ангарами.
– Постойте, куда это мы едем?
– Не волнуйтесь, – ответил Гленн Джексон, обернувшись ко мне с доброжелательной улыбкой. – Мы будем там меньше чем через час, обещаю.
Мы проследовали мимо огромного открытого ангара, где стояло несколько небольших частных самолетов. Машина остановилась чуть дальше, в нескольких метрах от вертолета.
– Мы полетим на нем?
– Полет будет недолгим, не волнуйтесь, – успокоил меня Джексон.
– О нет… У меня бывают головокружения, я не переношу…
Мне никогда не удавалось контролировать свой безотчетный страх перед высотой, он всегда захлестывал меня с головой. Это была настоящая фобия. Однажды во время похода в Скалистые горы с друзьями меня просто парализовало на тропинке, идущей вдоль края пропасти. Мной овладело дикое желание лечь навзничь на землю и замереть, и при этом странное чувство подталкивало меня прямо в бездну. Просто помешательство какое-то.
– Когда нет контакта с землей, голова не кружится, – бросил Роберт Коллинз холодным презрительным голосом, даже не попытавшись поймать мой взгляд в зеркале заднего вида.
Я с трудом удержался, чтобы не добавить, что, помимо головокружения, перспектива полета на вертолете в пронизанном молниями небе кажется мне как минимум неосторожной.
Гленн Джексон обернулся ко мне с дружеской улыбкой:
– Доверьтесь нам.
Я глубоко вздохнул, стараясь расслабиться, и улыбнулся в ответ.
Странным образом в том, чтобы впервые полететь на вертолете, было что-то возбуждающее… Видимо, я полон парадоксов.
Мы вышли из машины.
Небо выглядело так, словно его выкрасили черной краской в разгар дня. В сухом, пропитанном электричеством воздухе ясно чувствовался запах керосина. Аромат приключений.
Вертолетный винт начал вращение с резким свистом. Шагая к нему в компании двух агентов ФБР, я вдруг испытал необычное ощущение собственной важности.
3
– Так куда же мы все-таки летим?
Вертолет с изрядной скоростью устремился в юго-западном направлении, оставляя океан слева. Панорамный обзор из остекленной кабины, куда ни глянь, завораживал, и на мое обычное головокружение и впрямь не было ни намека.
– В Форт-Мид, недалеко от Вашингтона, – сказал Джексон.
– В АНБ?
Форт-Мид – это бывший армейский лагерь, известный тем, что там находится штаб-квартира Агентства национальной безопасности. Он прославился после того, как бывший агент ЦРУ по имени Эдвард Сноуден, ставший осведомителем, поведал всему миру, что агентство шпионило почти за всеми, включая предприятия и частных лиц в странах – союзниках Соединенных Штатов.
– Не совсем, но поблизости, на той же базе.
Вертолет в самом деле обогнул на порядочном расстоянии узнаваемое здание АНБ, огромный блокгауз из черного стекла, мелькавший на всех экранах мира во время знаменитого расследования, и приземлился наконец на участке, больше похожем на засаженный деревьями парк, чем на военную базу. Пилот выключил двигатель, и на борту воцарилась тишина. Коллинз, так ни разу и не посмотревший в мою сторону за время полета, открыл дверь, и мы вышли.
Чуть дальше, на опушке леса, на внушительных размеров деревянном щите, покрытом лаком, было написано белыми буквами:
Армия Соединенных Штатов
Форт-Мид
Запретная зона
Что могло привести агентов ФБР на военную базу?
Я проследовал за ними к небольшому строению посреди деревьев, которое скорее напоминало деревянную армейскую казарму, выкрашенную белой краской, нежели правительственное здание.
У меня вдруг возникло странное чувство, похожее на дежавю. Эта деревянная постройка… Чуть выгоревшая белая краска… Посреди леса…
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, откуда всплыл этот образ: в одном из моих детективов, в седьмом моем романе, герой был биологом, укрывавшимся в лесном домике, чтобы как следует изучить бесчисленные детали расследования, которое он пытался вести.
У меня всегда была сильная визуальная связь с написанным. Истории приходили мне в голову в виде очень реалистичных сцен, кадры буквально вставали перед глазами. Здание, перед которым мы находились, до странности походило на то, что я изобразил в этом романе.
– Мы на месте, – сказал Гленн Джексон.
Над нами нависло низкое небо, подбитое большими белыми облаками, но воздух был нежен и пах лесом, природой. Окружающую тишину нарушал разве что свист вертолетных лопастей, которые продолжали вхолостую вращаться вокруг своей оси.
Дверь домика открылась при нашем приближении, и на пороге появилась молодая женщина. Лет тридцати невысокая брюнетка с матовой кожей и голубыми глазами; очевидно, итальянского происхождения. Сначала мне показалось, что она чем-то озабочена или, скорее, опечалена, но ее глаза заблестели, когда она улыбнулась, встречая нас.
– Я Анна Сондерс, – представилась она, – руководитель проекта. Добро пожаловать в Форт-Мид.
«Проекта»? Но что за «проект»?
– Рад знакомству.
Мы вошли и расселись за круглым столом, окрашенным белой краской, как и стены. Под ногами заскрипел деревянный пол естественного цвета. О том, что мы не в охотничьей хижине, напоминали лишь несколько шкафов из усиленной серой стали. Внутри пахло кофе. Мне предложили чашку, но я отказался.
Дневной свет проникал в комнату сквозь венецианскую штору. Ее небрежно раздвинули, и ламели висели, словно сломанный веер.
Гленн Джексон первым взял слово, заговорив своим серьезным глубоким голосом. Его коллега скрестил руки на груди.
– Предлагаю кратко прояснить ситуацию. Мистер Фишер, вы, конечно, слышали о пожаре, который разрушил один из небоскребов Чикаго?
– Я только что вернулся из путешествия, но да, читал новости в самолете.
Джексон кивнул:
– Может быть, вам также известно, что еще один пожар произошел вчера в одном из зданий в Балтиморе?
– Да, в статье упоминалось об этом.
– В обоих случаях речь идет о поджогах, явно связанных между собой. И совершил их один и тот же человек.