– Хорошо, – сказала Анна. – Допустим, мы его найдем. И что ты будешь делать? Мы же имеем дело с преступником…
– Знаю, у меня такое чувство, будто я встретился с персонажем собственного романа.
– Только ты писатель, а не мститель.
– Может быть, но…
– Тимоти, давай серьезно. Надо будет вызвать ФБР. Это тип настроен очень решительно, и он хочет тебя убить. На что ты рассчитываешь? Что ты убедишь его не делать этого? Надо быть реалистами…
– Я знаю, знаю… но я чувствую, что должен пойти к нему, пусть даже это нерационально.
– И просто-напросто глупо.
– Анна…
– И очень опасно.
Неожиданно для себя я накрыл ее руку своей:
– Анна, не могу тебе объяснить почему, но что-то внутри побуждает меня сделать это. Знаешь, это совсем не в моем духе, я кто угодно, только не вояка, обычно я вообще пугаюсь собственной тени, но тут… я должен поступить именно так, я это чувствую… я это знаю.
Анна не произнесла ни слова. Думаю, она отнеслась с уважением к моим словам. Невозможно быть профессиональным провидцем и при этом просить других людей игнорировать подсказки интуиции.
Сеанс длился не более получаса. Результаты выглядели странно, впрочем, уже не в первый раз.
Я увидел серую, очень неровную структуру, холодную и влажную, местами покрытую красным. На моих набросках эта конструкция была со всех сторон заштрихована частыми коричневыми линиями, как если бы рисовал ребенок. Но самым удивительным оказался набросок, демонстрировавший вид объекта сверху: он наводил на мысль о замке с башнями на каждом углу, с той лишь разницей, что внутри была зелень, какая-то растительность. В окрестностях чувствовалось присутствие воды, в очень больших количествах, вокруг или совсем рядом.
Мои ощущения, связанные с этим местом, вертелись вокруг чувства боли, одиночества, разочарования и смерти.
– Выглядит вдохновляюще, – сказала Анна. – Напоминает тебе что-нибудь?
– Совсем ничего.
– В любом случае это место кажется очень притягательным. Как раз такое, где хочется прогуляться в одиночестве посреди ночи.
Интуитивное восприятие эмоций, связанных с искомым местом, не важно, о каких эмоциях идет речь, прошлых или настоящих, заставляет вас их прочувствовать. Поэтому несколько минут я был охвачен отчаянием, глубокой печалью и страхом.
– Вокруг этого места все пропитано страхом.
– Хорошо. Тогда спроси себя поточнее, чего тут надо бояться.
Я вдруг почувствовал страшную усталость, тошноту, головную боль, боль в животе и спине.
– То, что я чувствую… наводит на мысль о болезни. О тяжелой болезни. Есть какая-то болезнь или больные, которые ассоциируются с этим местом.
– Это больница?
– Я не знаю…
– Кладбище?
– Скорее больница, чем кладбище, но проблема в моих набросках, потому что я видел…
Я вдруг замолчал.
– В чем дело? – спросила Анна.
– Думаю, я знаю, где это…
Анна внимательно посмотрела на меня.
– Есть один остров в проливе, который отделяет Лонг-Айленд от Манхэттена. Называется остров Рузвельта. На этом острове находится старая заброшенная больница, она не работает уже лет пятьдесят, если не больше. Оспенная больница.
– Оспенная?
– Да, она была основана в девятнадцатом веке для больных оспой, очень заразной в те времена. Поэтому больницу построили на острове, чтобы изолировать больных. Была страшная эпидемия, люди мерли как мухи…
– Я знаю: лекарства против оспы так и не нашли, смертность была чудовищной.
– Да. Эта больница стала, скорее, покойницкой… Ее закрыли только спустя двадцать лет, когда смогли разработать вакцину против оспы. Со временем здание превратилось в руины. Странно, но его так и не снесли, словно это какое-то проклятое святилище, которого не смеют коснуться. На остров запрещен публичный доступ, но, думаю, туда никто и не стремится. Я был на этом острове лет десять назад. К больнице невозможно подойти, но издалека видно, что растительность захватила все кругом: растения покрыли даже фасады и проросли повсюду… В этом месте природа одержала верх над творением рук человеческих.
– Природа одержала верх над творением рук человеческих, – задумчиво повторила Анна. – Именно такое место выбрал бы поджигатель…
– Это оно, Анна. Точно.
Перспектива отправиться в это мрачное место на встречу с преступником меня ужасала. Я чувствовал себя ребенком, который должен войти в процедурный кабинет, чтобы сдать кровь на анализ: в животе комок тревоги и нет никакой возможности этого избежать.
Но я должен был туда отправиться. Нельзя было дать страху завладеть мной. И тем более позволить сомнению укорениться в моем беспокойном разуме.
Я допил шоколад, пока Анна была в туалете.
Пять минут спустя мы шли по Первой авеню, двигаясь на север.
– Как только увидим такси, возьмем его, – сказал я.
– Не думаю, что получится…
Я совершенно забыл, что это был субботний вечер… Улица была полностью забита транспортом.
– По крайней мере, сейчас мы идем в правильном направлении.
Очень скоро мы осознали, что движемся быстрее машин.
– А если… нам придется идти пешком, сколько это потребует времени? – спросила Анна.
– На самом деле это не так далеко. До моста должно быть минут двадцать. Не больше.
Дойдя до угла Пятьдесят седьмой улицы, мы повернули направо. Через три минуты мы оказались на заросшем деревьями берегу, в одном из редких пешеходных уголков в округе. Никого. Можно было подумать, что все были за рулем.
Морской пролив у наших ног был в ширину около двухсот метров.
– Остров прямо напротив, – сказал я, показывая на темное море. – Больница находится справа, на южной оконечности. Если бы луна не спряталась за облаками, мы увидели бы как минимум рощу, которая ее окружает.
В отличие от застроенной северной части острова, где тысячами огней сверкали жилые дома, южная часть оставалась наполовину дикой. Ее длинная темная масса едва угадывалась в сумрачном море, как всплывающая подводная лодка.
Мы шли твердым шагом к мосту, как вдруг я осознал свою ошибку.
– Вот дерьмо…
– В чем дело?
– Мост…
– Да?
– Мост проходит над островом, но не ведет к нему…
– Это шутка?
– Я идиот, совсем забыл об этом! Да я был здесь минимум лет десять назад…
– И… что надо сделать, чтобы попасть на твой остров?
– Ну… на самом деле есть другой мост, с той стороны пролива, из Квинса, напротив, на другом берегу. Короче, мы от него далековато… По правде сказать, пешком добраться невозможно. Вся ночь уйдет. Я просто идиот…
– Ладно, хорошо… нам, безусловно, нужно такси.
Найти такси в субботу вечером на Манхэттене во время пробок было равносильно чуду. В общем, это был конец. Нам оставалось только отказаться от своей затеи.
Я уж было решил, что моя забывчивость, похоже, это «ошибочное действие», оговорка по Фрейду, бессознательный саботаж этой экспедиции, которая наводила на меня страх, как вдруг увидел пришвартованную к берегу надувную резиновую лодку «Зодиак». Она была закреплена простым тросом, обмотанным вокруг причального кнехта.
Я схватил Анну за руку и тихо сказал ей:
– Есть решение. Смотри!
Мы огляделись вокруг. Никого.
– Ты сможешь вести эту штуковину? – спросила она.
– Не думаю, что это очень сложно.
Я подошел к лодке и залез в нее. Анна последовала за мной и села на резиновый борт.
– Тут главное дело, – сказал я, – тронуться с места. Придется немного повозиться, но мы справимся.
– Твое скаутское прошлое развило у тебя смекалку!
Ее слова произвели на меня эффект холодного душа. Они так поразили меня, что я застыл с раскрытым ртом. Я никогда не говорил Анне, что в детстве был скаутом. Никогда. Я был совершенно в этом уверен. Она никак не могла об этом узнать. Никак. Так как же она все-таки узнала?
Я попытался взять себя в руки, сделав вид, что ничего не случилось, и занялся изучением системы запуска двигателя. Заставляя себя сосредоточиться на поставленной задаче, я решил пока ничего не говорить ей, пока не пойму, каким образом она узнала обо мне такие подробности. Но я был настолько сбит с толку, что никак не мог разобраться в двигателе, совершая бессмысленные однообразные движения.
– Ну-ка посторонись, – сказала вдруг Анна.
– Что?
– Подвинься, мне нужно место.
– Но… ты умеешь заводить лодочный мотор?
– Да, – сказала она непринужденно.
– Я думал…
Она с улыбкой вздохнула:
– У нас, у женщин, есть свойство создавать у мужчин иллюзию того, что они лучше разбираются в некоторых вещах. Им необходимо считать себя незаменимыми, иначе они впадут в депрессию…
Она завела двигатель в два приема, парой движений, и взяла курс на остров на полной скорости под оглушительный рев, разорвавший безмолвие ночи. К счастью, тучи немного рассеялись и показалась большая круглая луна, осветив бледным светом поверхность моря.
Моя одежда все еще была влажной, и дуновение холодного воздуха, обжигая лицо и тело, леденило меня до костей.
Я следил краем глаза за берегом, от которого мы отчалили, на случай если там появится владелец «Зодиака», но все было тихо.
Мы приблизились к острову, и Анна замедлила ход.
– Так не пойдет, – сказал я. – Тут вдоль берега сплошные заросли, они не дадут нам пристать. Не получится выйти на берег, не окунувшись.
– Ты, может быть, хочешь еще раз искупаться?
– Очень смешно. Двигайся вдоль берега налево. Мне кажется, что у моста будет посвободнее.
«Зодиак» поплыл вдоль берега, и нам в самом деле пришлось добраться почти до моста, чтобы высадка стала возможной.
– Ты видишь?.. – спросил я.
– Что?
– За мостом…
Параллельно мосту, с другой стороны, были натянуты толстые тросы, по которым над проливом полз фуникулер; освещенная бледно-желтым светом кабина была почти пуста.
– Я вообще ни о чем не думал, – сказал я.
– Это общественный фуникулер?
– Да. Канатная дорога действует между островом и Манхэттеном. О ней я тоже забыл… Немудрено, я уже говорил тебе, что лет десять здесь не был.