Что примечательно, все они также были внедорожниками различной конфигурации. От одного из них к нам направился худощавый мужик с недельной щетиной, в рубашке в клеточку, заправленной в потёртые джинсы, с беззаботной счастливой улыбкой на обветренном лице.
— Добрый день, люди добрые! — махнул он на подходе.
Мы с Генкой переглянулись и обернулись на выходящих из поезда корпоратов.
Слава хмуро глянул в нашу сторону, светя почти зажившим фингалом. А Дмитрий с Виктором не обратили внимания, точнее сделали вид. Хотя у Виктора дёрнулась бровь, когда он заметил мою ухмылку.
— Вы до Тунгуса? Хотя, чего я спрашиваю! Тут больше некуда ехать, хе-хе.
Мужик остановился напротив нас.
— Игорь и Геннадий, верно? — спросил он, — Меня Михаем кличут. Василий Петрович Звягинцев отправил за вами.
Мы пожали друг другу руки.
— Он уже здесь?
— Агась! — снова засиял Михай. — Уж третий день, как прибыл. Сурьёзный такой — ух! Сразу порядки начал наводить.
— Это он может…
Генка поприветствовал Михая и спросил у меня:
— Ты его знаешь?
— Ещё как! Так знаю, что он меня сюда и позвал.
Мы двинулись к стоянке. Корпоратов встречали, как можно было догадаться, на чёрном «Гризли». Оттуда вышел плечистый коротко стриженный водитель, чтобы открыть дверь важным дядям.
— Прыгайте! — махнул Михай, захлопывая дверь на водительском месте. — Довезу с ветерком!
— Погоди! — воскликнул Генка. — Сколько ехать до города?
— Часа три-четыре, — прикинул наш новый знакомец, выглянув наружу.
Я задумался, почему разница во времени пути в целый час. Ладно бы, тут пробки копились или что-то вроде… Но вряд ли автомобильный поток настолько плотный. А тем временем Генка серьёзно посмотрел на меня:
— Это нам до города ехать, потом в конторе отметиться, документы-шмокументы там, заселение…
По лицу было видно, что он ведёт сложные подсчёты, прикидывая, сколько времени всё это у нас займёт. И явно делает это не просто так. Хотя я догадывался, зачем.
— Игорь, — сказал Генка после недолгой паузы, — нам нужно подкрепиться!
Я усмехнулся. Угадал.
— Михай, в этот заведении нормально кормят?
Кивнул в сторону небольшого строения, сооружённого из четырёх бытовок, с вывеской «Кафе-Продукты».
— Ещё бы! — Михай шмыгнул носом. — Тут со всех поездов кормятся. Быстро, вкусно и сытно. Даже с города некоторые едут, если вдруг неподалёку оказались!
И правда, пассажиры один за другим скрывались за дверью заведения, хотя остановку объявили всего на пять минут.
— А ты? — спросил я.
— Уже готов! — Михай похлопал по животу.
На том и порешили.
Корпораты уехали, рявкнув мощным мотором, а мы направились в кафе.
Внутри толпились люди, пахло свежими пирожками, чаем и кофе.
Половину помещения занимал магазин — прилавок с продуктами. Продавщица, молодая пухленькая девушка с румяным щеками, ловко обменивала купюры на натурпродукт и выдавала заранее подготовленные стаканчики с напитками. Секрет «быстро» из перечисленных Михаем преимуществ был прост. Продукцию готовили заранее и раздавали приезжим с пылу с жару.
На стене за прилавком висело табло с расписанием поездов. Ну, а «вкусно» и «сытно» ли, придётся проверять на собственном опыте.
Вторую половину занимало кафе — несколько столиков и уборная. За одним из столиков сидел угрюмый парень в рабочей одежде. Он, нахмурившись, уставился в никуда и понемногу отхлёбывал чай из стаканчика.
Мы заняли места у окна. Меню не могло похвалиться разнообразием, но вполне себе обещало сытный и вкусный обед из местных продуктов.
— Я возьму пюре с котлетой из изюбра! — заявил Генка, заворожённо глядя на картонку в руках, а затем перевёл взгляд на меня. — А что такое изюбр?
— Если не знаешь, зачем заказал?
— Интересно же!
Довод оказался железобетонный. Михай успокоил:
— Олень это такой.
К этому времени остальные посетители убежали на поезд, и девушка-продавщица подошла принять заказ.
Звали её Ксенией. Естественно, они были знакомы с Михаем и какое-то время потратили на болтовню, испытывая выдержу Генки, который очень уж загорелся попробовать своего изюбра.
— Ксюх, — прошептал Михай, — а чё это Санчо грустит?
И махнул в сторону угрюмого паренька, сидевшего за дальним столиком.
Белобрысый, лет восемнадцати-двадцати. Я очнулся в этом мире примерно в таком возрасте. Смазливое лицо уже успело огрубеть от местного ветра, работы и морозов, голубые печальные глаза.
— Да сам его спроси, — хмыкнула Ксюха.
И, к великому счастью Генки, отправилась готовить заказы.
— Санчо! — воскликнул Михай уже громко. — Здаров!
Паренёк очнулся. Нахмурившись, посмотрел на источник беспокойства и, кажется, ему он не очень понравился.
— Дядь Миш? Здравствуйте…
— Сидишь, нос повесил. Случилось чего?
Парень грустно отхлебнул из кружки.
— Да я, дядь Миш, отцовскую машину угробил. Вот теперь думаю, как быть. Самому сразу убиться, быстро и безболезненно, или к отцу идти…
Мы с Генкой переглянулись, невольно улыбнувшись. А вот Михай наше веселье не поддержал, а с серьёзным видом пробурчал:
— Эх… что ж ты, Санчо так, а? Борисыч за свою ласточку-то и голову может свернуть. Не посмотрит, что сын родной!
— Ага, — снова вздохнул парень и поднёс кружку ко рту. Правда, в ней уже ничего не осталось. Тяжело вздохнув, он пересел за наш стол.
— А как это — угробил? — спросил я. — Ты по виду целёхонек. Неужто утопил?
На Сане даже ссадин не было. Обычно, если в аварию попал, то и сам должен выглядеть соответствующе. Помню, ещё совсем пацаном на мопеде в поворот не вписался. Аппарат выдержал нагрузку, хоть и потерял товарный вид. А вот мне ещё месяц в бинтах пришлось ходить, пока все ссадины не зажили.
— Да я по карьеру решил покататься. Взял батиного «Барса» и…
— Погоди-ка! — прервал Михай. — Это тебе Борисыч дал свою ласточку по карьеру рассекать⁈
Почему Михай называет довольно-таки брутальный внедорожник «ласточкой», я не очень понимал. Видел я эту машину. Даже ездил на ней, правда пассажиром. Хоть и относительного небольшого размера, этот зверь вполне оправдывал своё название — имел строгие угловатые линии, мощный бампер, с которым и в зомби-апокалипсис не страшно выехать, да и в принципе видом скорее напоминал поговорку «танки грязи не боятся». Поэтому я с трудом представлял, как можно такую хреновину угробить.
Но по растерянно-молящему взгляду Сани мы все поняли, что никакой батя ему брать машину не разрешал. И это серьёзно ухудшало положение бедолаги.
— Понятно, — тяжело вздохнул Михай, — ну, выкладывай давай.
— Да всё шло нормально! Уже хотел возвращаться, но решил чуть от трассы отойти, проверить дорогу. И тут вдруг в одном месте обвал случился, а я и не заметил — лобовое песком забрызгало. Ну, машина и съехала вниз, носом упёрлась в яму.
Саня немного оживился, вспоминая события. Видно, очень любил он это дело. Водить, а не падать, естественно.
— И что, домкратом не взять? — хмыкнул Генка. — Наверняка ж, в багажнике должно быть у батьки.
— Взять-то можно, — снова поник Саня. — Да там демоны поблизости появились. Ну я и дал дёру.
— А вот и ваш заказ! — под завершение рассказа подоспела Ксения с подносом.
Изюбр Генки исходил приятным ароматом жареной дичи, пюрешка была великолепна, а мне принесли кашу со свежим хлебом. Завтракать я предпочитал именно так.
Михай, несмотря на, то что поел перед нашим прибытием, решил догнаться супчиком.
— Не боись, — подмигнул я Саньку, вдыхая тёплый аромат хлеба. — Сейчас разделаемся с завтраком, а потом вытащим твою «Ласточку».
Парень взглянул на меня, стремительно наполняясь надеждой, Михай кивнул, а Генка…
Генка тут же набросился на котлету, и больше ничего его не интересовало. Но, уверен, он меня поддержит. Парня надо выручать.
━─━────༺༻────━─━
Карьер находился примерно посередине между станцией и городом. Даже на колёсах ехать пришлось почти два часа, а сколько Саня добирался железной дороги пешком, и гадать не хотелось.
Что примечательно, выбрал он именно станцию, а не город, хотя путь занимал одинаковое расстояние. Видимо, страх перед отцом был огромным. Интересно, подумывал ли этот лихач прыгнуть на какой-нибудь состав и умчаться подальше от батиного гнева?
В общем, карьер оказался внушительный. Огромная песчаная рытвина посреди леса, иссечённая многоуровневыми склонами, дорогами, горками и впадинами со следами от колёс.
Как объяснил Михай, гонки в карьере — местная забава. Борис Борисыч, отец Сани, считался лучшим водителем Тунгуса.
— И не только Тунгуса! — вклинился паренёк. — Он и на общеимперских сходках всех рвал!
— Вот и тебя порвёт, — хихикнул Михай.
Так вот. Карьеров, по сути, было два. Первый превратили в огромную гоночную яму, исполосованную извилистыми круговыми трассами, вдоль которых то возвышались горки-трамплины, то зияли впадины и ямы. Некоторые из них были наполнены грязью или водой. Этот карьер считался относительно безопасным, объезженным. Там периодически устраивали гонки или просто катались для удовольствия и тренировок.
Узкое ущелье с крутыми отвесными краями соединяло его со вторым карьером. Тот был невероятно огромным и считался намного более опасным из-за рыхлого ненадёжного грунта, густых рощ, прудов и торчащих из земли булыжников. Трасс, как таковых, там не было, а с каждым дождём рельеф менялся случайным образом. Неопытному водителю застрять было легко даже на самой проходимой машине.
И это Санино «чуть от трассы отойти» означало свернуть с накатанной дороги, проехать через ущелье и сунуться туда, куда не следовало. Он почему-то решил, что уже достоин пополнить ряды бывалых водил. И Михай не поленился дать ему подзатыльник за такую глупость.
Хорошо хоть, наш водитель был как раз из числа тех, кто во втором ущелье периодически появлялся. Но даже так, перед поездкой он выглядел хмурым и сосредоточенным.