Несколько часов потребовалось, чтобы обойти весь особняк. За это время я наблюдал пламенные, водяные, ледяные ловушки. Видел, как раскрывается пол, и мелкие камешки с пылью плюхаются в колодец, обустроенный внизу. Только наполнен этот колодец не обычной водой, а каким-то кислотным раствором, в котором те самые камни с шипением растворялись на глазах.
Или наблюдал как приманка резко взмывает вверх и разбивается о потолок, покрытый выступающими пирамидами в качестве украшения. Или всё пространство в области действия ловушки попадало под сильнейшее давление гравитации. Камешек, который я швырнул, расплющился и превратился в пыль, только коснувшись пола.
В общем, я не очень понял, как потомки этих интересных и довольно опасных людей могли оказаться в такой ситуации, что родовое имение продано за долги.
И, что самое главное, почему они так яростно сопротивлялись новым технологиям! Думаю, если бы они продолжили дело своих предков, это место можно было бы считать по праву самым опасным на планете.
Конечно, сапёрным делом занимался я не один. Вторая группа во главе со Стефаном тоже зачищала ловушки. Раз уж этот польский гусар шлялся по объекту, я решил приобщить его к работе. Ну, а что? За сохранность княжича Понятовского отвечал не только я, но и его личный телохранитель. Так что пусть заботится о безопасности своего господина, а заодно и нам поможет.
Зачистка заняла несколько часов. Закончили мы часа в три, после чего все отправились на обед.
Ели, надо сказать, роскошно. Бат и Батар быстро соорудили костёр, достали котелок, припасы, собранные в дорогу, и принялись готовить шол — наваристый мясной суп. Пахло так вкусно, что я сам едва не захлебнулся слюнями. А рабочие, которым было положено казённое снабжение, довольно скудное, надо отметить, голодными глазами смотрели в нашу сторону.
Пришлось делиться. Сидельцы только начали понимать, что никаких духов на самом деле нет, и всё это лишь хитрые уловки, так что пусть немного успокоятся, насладятся приёмом пищи и поймут, что с нами лучше дружить. Из общего котелка отказался есть только Матеуш. Но, судя по всему, еды он не захватил вообще и в гордом одиночестве предпочел голодать.
Что ж, его право. Мне, в принципе, начхать. Глядишь, будет поменьше сил мешаться мне под ногами.
А вот Потоцкий с радостью отведал монгольскую кухню. Он даже немного подружился с близнецами.
— Чего у тебя такой дурной господин, Стефан? — спросил я, закончив с супом. — Тяжёлая работёнка — присматривать за тем, кто сам активно нарывается на проблемы.
Потоцкий лишь пожал плечами, разламывая краюшку хлеба.
— Какой есть, такой есть… Не выбирают Родину, семью и господина.
— Ошибаешься, — протянул Батар, с довольным видом облизывая пальцы. — Господина всегда можно выбрать. Вон, мы за Игорем сами пошли. Никто не принуждал.
— Или вообще обходиться без господина, — добавил Бат.
Стефан не ответил, а лишь многозначительно промолчал.
После обеда уже принялись за монтаж. Штробить не разрешали, ведь здание признано архитектурным достоянием. Поэтому приходилось использовать специально подготовленные кабель-каналы, вписывающиеся в общий дизайн. Даже ниши, из которых мы доставали пускаторы, приходилось заделывать так, чтобы не осталось следов. Благо сидельцы занимались разномастной работой, и руки у большинства были не из задницы.
А вот с очкариками дело обстояло куда хуже…
— Ты хоть отвёртку когда-нибудь в руках держал? — спросил я одного из них.
Этот деятель хотел прибивать кабель-каналы к каменной стене молотком по саморезу.
— Ну… держал, да, — почесал он затылок.
— Твою ж мать, — вздохнул я. — Бат, они все такие⁈
Здоровенный монгол кивнул. По виду было понятно, что он тоже успел повозиться с балбесами.
— И нахрена вас сюда прислали? — задал я риторический вопрос.
— Мы не верили в духов! — воодушевился очкарик. — Знали, что дело в ловушках, и согласились на отработку.
— Так, короче, — махнул я. — К инструментам их не подпускать. Пусть несколько человек роют котлован под фундамент КТП-шки во дворе. А остальные таскают бухты с проводами, цемент, убирают мусор… Короче, понял, да?
— Понял, — буркнул Бат. — Принеси, подай, иди нахрен, не мешай. Я уже скучаю по японцам!
Побурчав, Бат уже развернулся, чтобы уйти, но я его остановил.
— Погоди! Этого тоже возьми, — кивнул на Матеуша. — Дай лопату, и пусть машет.
Княжич с удивительной радостью подскочил и поплёлся за Батом. Кажется, я немного переборщил, когда оставил его с отморозками Черепа. Его так запугали, что бедолага больше походил на тень, чем на живого человека.
Стефан молча отправился следом за ним. Что ж, я ему не указ. Так что пусть делает, что хочет, если не во вред.
Вообще, странный он телохранитель. Реагирует только на прямую угрозу жизни. Он явно не в восторге от своего господина, и его поведение выглядит подозрительно. Чутьё лениво сигналило, но как-то неуверенно, неявно. Ай, к чёрту. Моё дело чтобы лампочки светили, и розетки работали. С остальным поляки пусть разбираются сами.
Я отзвонился инспектору и предупредил, что работы начались, и надо уже завозить основное оборудование. КТП-шка, от которой планируется питать пансионат, ещё где-то на складе. Да и несколько опор понадобится, потому что линия далековато проходит.
Он очень удивился, что я справился с духами так быстро, и обещал сделать всё в лучшем виде.
— Может, и бригаду нормальную пришлёшь? — попытал я удачу.
— Извините, Игорь Сергеевич, — виноватым голосом ответил он. — Но слухи… понимаете? Они не проходят так быстро.
— Ладно, — вздохнул я. — Хрен с ним, и так справимся.
Я не только руководил, но и сам работал руками. Это позволяло успокоить мысли, отвлечься. Вот протянул кабель, завёл его в распаячную коробку, где соединил с Т-образной муфтой. Один выход пойдёт дальше, а второй, перпендикулярный, будет питать ряд светильников.
На улице уже стемнело, и приходилось работать под светом переносных ламп. То ещё удовольствие, конечно, но ничего.
Сидельцы вполне неплохо справлялись с работой. Среди них оказались ребята с явным талантои реставратора, которые заделали ниши так, что не подкопаешься. Чему только в наших тюрьмах не учат…
Все поработали на славу, и к ночи вполне заслуженно отдыхали. Близнецы опять намутили богатый стол, успев наловить рыбы в ближайшей реке, поэтому мы разместились под открытым небом возле костра. Погода всё ещё была отличной, ночной морозец компенсировался жаром огня, а близнецы догонялись ещё какой-то настойкой из Монголии, которую раздобыли ещё в Москве. Мне тоже предлагали, но я отказался. Там от одного запаха можно кони двинуть.
А вот Стефан попробовал и резко стартанул прочь под смех близнецов. Не зашёл, видимо, шляхтичу степной напиток.
Но вечерние посиделки долго не продлились. Все устали, даже меня клонило в сон. Бригада потихоньку разбрелась по бытовкам, и я, оставив Бата с Батаром, направился к своему вагончику.
Я улыбался. Несмотря на все трудности, мне нравилась эта работа. Вдали от аристократов — поляки не в счёт — без интриг, сражений, британцев, самураев и даже Тайной канцелярии. Завернул за угол, скрылся в небольшой рощице между бытовками. Подышать перед сном захотелось.
Я внезапно осознал, что вернулся домой. Протянул руку, и мелкие ветки защекотали ладонь. Вдали тёмными силуэтами виднелись деревья. Где-то журчал ручей… И тут я услышал глухой шорох клинка, которого высвобождали из ножен.
Чутьё мгновенно вернулось из отпуска, а усталость как рукой сняло. Подумал было, что спутал, и это журчание ручья, но нет. Это клинок.
Осторожно выбрался из рощи, выглянул из-за угла вагончика. Глаза уже привыкли к темноте, поэтому силуэт Стефана, который с саблей наголо двигался к бытовке, где дрых его господин, я разглядел без проблем.
Чёрт, неужто ему так монгольская водка в голову ударила⁈
━─━────༺༻────━─━
г. Москва, гостиница «Загорский», личный номер княжны Елизаветы Аркадьевны.
Княжна Загорская с мрачным видом сидела в кресле с телефоном возле уха
— Да, отец… Я понимаю. Нет, всё будет, доверься мне. Мои люди уже готовятся, адвоката я поменяла, этот кретин кормит рыб в Москве-реке. Земская не в курсе, что мы причастны… Она просто паникует, вот и всё. Но эта коза сидит у себя в шалаше и носа не высовывает. Бояться нечего. Тунгус будет нашим, отец. Обещаю!
Когда разговор окончился, князь Загорский кинул трубку, и короткие гудки почему-то жутко выбесили Елизавету. Тот позор в зале суда она помнила так, будто и сейчас сидела напротив уродливого коротышки Верещагина и выскочки Разина. В груди кипел такой гнев, что не хотелось даже откупоривать вино.
Но тут забренчал новый вызов. Елизавета спешно ответила.
— Слушаю!
Искривлённое в злобе лицо плавно разгладилось, и губы даже изогнулись в лёгкой улыбке.
— Отлично. Дальше действуйте по плану.
Хорошие новости. Очень хорошие. Княжна отложила телефон, взяла бутылку, ловко выдернула пробку и наполнила бокал.
Глава 24
Я успел незадолго до того, как Потоцкий рубанул бы наотмашь.
Короткий клинок с лязгом принял на себя довольно сильный удар, а сам шляхтич удивлённо посмотрел на меня, ещё соображая, что происходит.
Я знал, что он сильный. Но насколько, выяснять сейчас не хотелось, поэтому следующим движением я полоснул по кисти правой руки и отрезал три пальца вместе с тем, что носил родовой перстень, который переливался алым светом.
Отличный приём, которым можно обезвредить даже сильного мага. Жаль только, это не всегда можно исполнить.
Стефан закричал от боли и разбудил Матеуша, который завопил ещё громче, вскочил с постели и кинулся прочь. А через пару секунд рядом с нами уже стояли Бат и Батар. От них разило кислым перегаром, но это, похоже, не мешало им действовать и размышлять вполне трезво. Они скрутили шипящего от боли Потоцкого и вопросительно уставились на меня.