— Ну так в чём проблема, Игорь, я не понимаю? Уничтожь их, вот и всё!
Хамелеон опять расслабился, откинулся на спинку дивана и схватил бокал, будто беспокоился зря.
— Нет, так не получится, — усмехнулся я.
— Почему же?
— Унас тоже есть свои правила, и просто так выкосить род Загорских я не смогу. Даже если бы сильно этого хотел.
Если подумать, у меня нет прям неистовой ненависти к этим ублюдкам. Надо признать, они довольно полезны для империи. Практически мои прямые коллеги — военные инженеры. Поэтому стоит заставить их умерить амбиции и держаться в рамках, и позволить и дальше выполнять свой долг перед Родиной.
— Кстати, правилах, — вспомнил я. — Ты хотел мне объяснить, что происходит. Давай, я слушаю!
— Да, я же с этого и хотел начать, Игорь. Смотри, мне придётся раскрыть некоторые мои особенности и, собственно, моих собратьев. Как раз то, о чём ты спрашивал во время нашего первого разговора.
— Это когда ты появился как демон из табакерки? — хмыкнул я.
— Ну да, люблю эффектные появления! Кхм… В общем, мы, Высшие Демоны, довольно могущественные существа, как ты понял. Однако мы находимся в другом измерении по отношению к вам, людям, и связь между этими измерениями происходит через Истоки.
Я кивнул, подтверждая, что уловил. В принципе это было понятно уже в прошлый раз.
— Так вот, раньше мы не особо обращали внимание на вас, но в последние сто лет вы слишком уж разошлись, выкачивая магию из Истоков. Это очень отражается на нас. Это как если бы ты вдруг обнаружил, что твой колодец пустеет, потому что кто-то там, внизу, так сказать, на другой стороне, слишком уж много хлебает воды.
— То есть для вас Истоки — источник жизни, верно?
— Да, ты прав.
Я хотел спросить, мол, чтобы убить демона, нужно ли уничтожить Истоки, но не стал это говорить вслух. Однако Хамелеон, кажется, догадался о моих мыслях.
— Чтобы уничтожить Высших Демонов, тебе придётся лишить этот мир магии, Игорь. И хоть вы хлебаете из наших колодцев в три горла, даже в таком темпе это займёт слишком много времени, чтобы ты дожил до того момента. Ну и мы не станем сидеть, сложа руки, уж поверь.
Я понимающе кивнул. В принципе, проблема ограниченности энергоисточников знакома мне и по прошлой жизни, где главным образом полагались на нефть и газ, которые когда-нибудь закончатся.
— Короче, мне придётся доказать демонам, что под контролем людей ваш источник жизни будет в безопасности, верно?
— Да, — кивнул Хамелеон. — Правда, не все хотят это проверять. Одноглазый Змей…
— Как-как? — прервал я его. — Одноглазый Змей?
— Ну да… Что-то не так? Собственно, ты и сделал его Одноглазым, забыл? Я же объяснял.
Он нахмурился, когда я сквозь смех выдавил:
— И нам придётся его что, задушить, верно?
— Как ты собираешься это сделать? — совершенно серьёзно спросил Хамелеон. — Он Высший Демон. Душить, бить, резать его бесполезно.
Ладно, шуток он не понимает.
— Что ж, — я поглубже вздохнул и заметил, — вообще-то резать не совсем бесполезно, я же его поранил обычным ножичком.
— Одноглазый Змей… Да что здесь смешного, Игорь⁈ Успокойся уже! Так вот, Одноглазый Змей стал Одноглазым только потому, что использовал довольно слабое тело, не обладающее магическими способностями. Я сильно сомневаюсь, что он допустит ту же ошибку во второй раз.
— Ты сказал ему, что убивать меня нельзя. Почему?
— На это есть две причины, — протянул Хамелеон. — Во-первых, советом демонов было установлено, что ты должен хотя бы попытаться воплотить свою идею. Если тебе, конечно, не помешает Змей, который предпочитает более кардинальное решение проблемы.
— Это снести к хренам весь Исток?
— Именно. Думаю, сегодня была проверка на прочность. Он разминался.
— Разминался⁈ — охренел я. — Да он огроменную орду на нас натравил!
— То ли ещё будет, Игорь, — серьёзным тоном предупредил Хамелеон. — Поверь, в ближайшей округе намного больше наших младших собратьев, готовых ответить на зов Змея. Но это всё же не главная причина. Дело в том, что мы можем воздействовать на ваш мир только через какие-то сосуды. Допустим, человеческое тело, как делал это Змей с… как его там звали?
— Звонарев?
— Да, да, точно. Звонарев. Или как я прямо сейчас пью это прекрасное вино. Без сосуда я бы не смог насладиться его вкусом.
Хамелеон снова улыбнулся и с удовольствием глотнул из бокала.
— То есть ты тоже занял чьё-то тело?
Кажется, это было очевидно, но почему-то я о таком не задумывался.
— Ой, Игорь, не начинай. Просто будь уверен, что хуже я не сделал, если тебя это, конечно, успокоит. Во всяком случае он не был бы таким красавчикам, каким стал я! — Хамелеон самодовольно ухмыльнулся и, кажется, попытался рассмотреть себя в отражении бокала.
Ну, я лишь пожал плечами. Всем не поможешь, а если что-то осталось от души прошлого владельца этого тела, вряд ли оно способно теперь существовать. Ничего не попишешь, как говорится.
— Но Змей может овладеть телом, какого-то достаточно сильного мага, — продолжил Хамелеон. — И тогда, Игорь, у тебя будут серьёзные проблемы.
— А всё же, почему он не мог меня убить? Тогда, натравив на меня магию? У него это почти получилось.
— Видишь ли, чтобы провернуть такое, потребовалось бы слишком много энергии, которая может повредить Истоку Жизни и самому Одногл… кхм, Змею. Другие демоны более восприимчивы к магии, а вот с людьми ситуация иная. Так сказать, очень низкий КПД, кажется, так ты говорил?
— При тебе я такого не говорил, — нахмурился я.
Хамелеон лишь улыбнулся и продолжил:
— Поэтому мы ещё тысячи людских лет назад определили некий свод законов ради собственной же безопасности. Как-то так.
Понятно. ТБ — она и в Африке ТБ, и в Сибири тоже. Но хорошо, что этот одноглазый хрен не способен просто грянуть и прикончить меня.
— Но Змей всё ещё может действовать через сосуд или младших собратьев, так что тебе не стоит расслабляться, Игорь, — Хамелеон снова прикончил бокал и потянулся за добавкой.
Интересно, он вообще способен пьянеть? Краем глаза я заметил три пустых бутылки за диваном. Нехило он так налакался, но никак это не показывает.
— Ладно, — вздохнул я. — И что, у тебя есть какие-то предложения насчёт этого Одноглазого?
— Боюсь, что сейчас ничего нет. Придётся дождаться его следующего хода. Однако одно предложение у меня есть.
— И какое же?
— Там твои люди обсуждают поход в баню, и, как я понял, кто-то проставляется. Я бы, знаешь ли, хотел посетить сие мероприятие, вы же не против?
━─━────༺༻────━─━
г. Тунгус, офисное здание рода Загорских.
Граф Приречный очень нервничал. Госпожа, кажется, чего-то боялась, торопилась и могла поступить необдуманно. А Гроздин уже замышлял что-то страшное.
Приречный и сам боялся. Он боялся гнева госпожи, а ещё больше Разина. Поэтому граф сейчас стоял возле двери в кабинет своего товарища и не решался постучать. Он даже занёс руку, чтобы это сделать, но сжатый кулак завис в воздухе.
И вдруг дверь открылась, а Гроздин замер прямо напротив него.
— О, Сеня, привет! А ты чего тут делаешь? — быстро проговорил Гроздин.
— Я, ой… — Приречный убрал руку. — Да вот как раз к тебе хотел зайти, обсудить пару вопросов…
— Каких? Если можно, побыстрее, а то я спешу, — Гроздин взглянул на часы, будто в подтверждение своих слов. В руках он держал папку с бумажными документами.
Приречный глянул на них и спросил:
— Что-то по нашему делу?
— Да, — кивнул Гроздин. — И княжна как раз ждёт меня с докладом. Моя часть работы, сам понимаешь, требует подготовки.
— Я не отниму у тебя много времени.
— Тогда поговорим по пути к княжне, — Гроздин пошагал дальше по коридору. Приречному пришлось двигаться за ним.
— У меня вопрос насчёт того старика, которого ты отравил. Как его там… Василий Петрович, кажется… верно?
Уж это имя Приречный выучил хорошо, но решил добавить немного наигранной неосведомлённости.
— Да, да, он. А что тебя интересует?
— Ты уверен в своём яде?
— Более чем. А что, что-то не так?
— Да нет, просто… — протянул Приречный, решаясь задать нужный вопрос. — Ты точно от него избавился? А то вроде как о смерти не объявляли.
— Там всё хорошо, не волнуйся, Сеня, — уверил его Гроздин. — Против этого яда есть только одно средство, и стоит оно баснословных денег. Больше, чем сам яд. Помимо этого только…
Вдруг Гроздин остановился, его глаза распахнулись, будто он вспомнил нечто ужасное.
— Погоди-ка, погоди-ка…
— Что? Что такое? — забеспокоился Приречный.
Гроздин выглядел странно. Его глаза забегали, подозрительно прищурились. Он взглянул сначала на дверь кабинета княжны, которая уже находилась метрах в десяти от них, а затем в сторону лифта. И вдруг сказал:
— Арсений, у меня будет к тебе большая просьба.
— Что такое?
— Передай, пожалуйста, это госпоже, ладно? — Гроздин протянул папку с документами. — И скажи, что я отправился по очень срочному делу.
— Да, конечно! Х-хорошо, я сделаю.
— Спасибо тебе, друг.
Гроздин похлопал его по плечу, чем вызвал укол совести, а затем помчался к лифту.
Граф Приречный остался наедине с документами. Он дождался, когда его товарищ скроется в дверях, затем взглянул на папку, нервно сглотнул и с содроганием вздохнул.
Его сердце заколотилось так бешено, что отдавалось в висках. Он мог узнать то, чем с ним никогда не делился Гроздин. Что именно задумал этот мастер тёмных интриг, слежки и загадочных смертей? В голове ещё промелькнула мысль, что, видимо, Гроздин ему доверяет настолько, что позволил отнести документы госпоже. Но нет. Как только Приречный коснулся края папки, чтобы открыть её, он вдруг обнаружил печать с изображением герба рода Гроздиных.
Линии, изображающие переплетённые между собой ядовитые цветы, чуть засияли, когда Приречный попытался открыть папку.