Никто из нас не упомянул, что когда она брала Державу, больше никого, способного на это, просто не было. Я произнес:
— И все же я по-прежнему к услугам вашего величества.
— На самом деле?
— Да.
— И пока это не заставляет вас идти против друзей, как всегда? — сморщась, проговорила она.
— Да, — подтвердил я, делая вид, что не замечаю, как ей больно.
— Боюсь, — сказала она, — это тот самый случай, когда вам придется выбирать, кому помочь.
— Ха. Выбирать между друзьями и Империей? Простите, но тут и думать не о чем. Не можете ли вы просветить меня хотя бы в плане того, что происходит, чтобы я по крайней мере понял, почему должно быть именно так?
Минуту спустя она проговорила:
— Вы в курсе, Влад, что исходя из лучших наших источников, самое малое пять из исходных шестнадцати племен практиковали человеческие жертвоприношения?
— Я понятия не имел…
— И многие предполагают, что поскольку у нас есть свидетельства о пяти, вполне резонно предположить то же самое и об остальных одиннадцати.
Не знаю, правы ли они, но не могу и доказать, что они ошибаются.
Я кашлянул, словно мог что-либо ответить на это. Императрица ожидающе смотрела на меня, и пришлось быстро что-то придумать.
— Э, а как они выбирали везунчика?
— По-разному в каждом племени. Взятые в плен в бою, избранные за особые заслуги, в качестве наказания, за вознаграждение, по жребию.
— И когда это прекратилось?
— Когда образовалась Империя. Это было объявлено незаконным. Первым имперским эдиктом.
— Доброе деяние вашего предка. Хорошее начало.
— Ничего доброго тут нет. Просто она говорила с богами и знала, что богам все равно, или они против. Так что зовите это практичностью. Я начала этот разговор, потому что… — Тут она остановилась и посмотрела куда-то в пространство, а Держава над ее головой пульсировала голубым. — Простите, но мне пора идти управлять Империей.
Я встал.
— Спасибо, что согласились меня повидать.
И изобразил максимально уважительный поклон; вроде бы я в этом неплох.
— Всегда с удовольствием, граф Сурке.
Я сделал несколько шагов спиной вперед (сколько именно полагалось — я не знал), затем повернулся, собираясь уходить, и тут она добавила:
— Да, Влад, и большое вам спасибо.
— За что?
— За инструкции по изготовлению бумаги. Мне сказали, они очень ценные.
— Ах да. Я и забыл… а как вы узнали, что они от меня?
Она улыбнулась.
— До сих пор я и не знала.
Упоминание о производстве бумаги вернуло к жизни сложную смесь воспоминаний и обрывков воспоминаний, погружаться в которые здесь и сейчас мне совершенно не хотелось [4]; но с ее стороны очень любезно упомянуть это. Я улыбнулся ей через плечо сугубо по-дружески и покинул покои.
3
В: Пожалуйста, назовите ваше имя, Дом и место проживания.
О: Дорнин э'Ланья, Дом Дракона, Кирпичники.
В: Звание и должность?
О: Сержант армии Империи, Вторая Армия, Четвертый Легион, Рота «Г».
В: Какие приказы вы получили во второй день в месяц лиорна сего года?
А: Нам было велено сопровождать продовольственный обоз из Нореста к Меч-скале. В тот день мы проезжали через Тирму в герцогстве Карвер.
В: И что вы слышали касательно Тирмы?
О: Мы знали, что восстало все герцогство.
Императрица: Вы знали это по слухам, или имели официальное извещение?
О: Все об этом знали, ваше величество.
В: Отвечайте на вопрос ее величества, сержант.
О: Официального извещения не поступало.
(Держава показывает: ложь.)
В: Не хотите ли изменить свой ответ, сержант Дорнин?
О: Нет, ваша честь. Таков мой ответ.
В: Случилось ли что-либо необычное за день до прибытия в Тирму?
О: Обычные сложности с обозными повозками, но никаких нападений или чего-то подобного.
В: Опишите, что произошло, когда вы прибыли в Тирму.
О: Нас встретила толпа, которая пыталась отбить повозки, и мы защищались.
В: Имели ли в Тирме место столкновеня или акты насилия, в которых бы участвовали вы или ваши подчиненные, и которые не были бы обусловлены вашей защитой от нападения со стороны?
О: Нет.
(Держава показывает: ложь.)
В: Не хотите ли изменить свой ответ?
О: Нет.
В: Вам известно, какому наказанию подвергается солгавший под Державой?
О: Известно.
Я спустился по короткой лестнице, прошел по галерее и остановился, пытаясь вспомнить имя, которое мне сообщили ранее.
«Дельвик.»
«Да, знаю.»
«Угу, конечно.»
«Ну ладно, я почти вспомнил.»
«Угу, конечно.»
«Заткнись.»
Я добрался до места, где по-прежнему стоял Харнвуд. Он улыбнулся так, словно рад был меня увидеть, а я поклонился так изящно, как только сумел — не то чтобы он позволил себе заметить, будто я в чем-то ошибся, — и спросил:
— Простите, вы знаете лорда Дельвика?
— Разумеется, сударь. Проводить вас к нему?
— Если будете столь любезны.
Харнвуд таковым и был. Сказав несколько слов стражникам у дверей, он жестом предложил мне пройти с ним, и я так и сделал. После многолетнего знакомства с леди Телдрой — во плоти — я ничуть не удивился, что он так легко замедлил свой шаг, чтобы уравнять его с короткими шажками человеческих ног.
Не буду даже пытаться описать, сколько раз мы поворачивали и поднимались-спускались по лестницам, чтобы попасть из одного места в другое. Отмечу лишь одну чрезвычайно широкую галерею, отделанной чем-то вроде слоновой кости с позолотой, и в этой галерее повсюду висели психоотпечатки весьма странного народа; они настолько походили на деймаровы, что оставили их явно ястреблорды, те, что смотрят на собеседника так, словно интересуются: что ты, собственно, за зверь такой и не против ли ты, если я тебя чуток поизучаю?
Наконец мы добрались до строгого квадратного кабинета размером с мою старую квартиру на Нижней Киероновой дороге — квартира, кстати, была немаленькой. В кабинете никого не оказалось.
— Здесь представители различных Домов часто собираются, чтобы неофициально побеседовать, — сообщил Харнвуд.
— Мне подождать здесь?
— Нет, мы можем найти приемную лорда Дельвика.
Хорошо, что здесь никого не было. Встреча с представителем Дома Джарега могла бы оказаться трудной.
Мы пересекли кабинет, и за другой дверью открылась галерея. Иссола кивнул направо:
— В эту сторону, если держаться правой стороны, попадете обратно в Имперскую Палату для Приемов, с другого конца. Увы, но это был самый короткий путь, потому что идти через Палату совершенно неуместно.
— Понимаю, — соврал я.
Он сделал вид, что поверил, а мы повернули налево. Миновали несколько дверей по правую сторону, а дальше галерея разделялась надвое, но не доходя до этого места Харнвуд остановился у одной из дверей и хлопнул в ладоши. Над дверью имелся герб иоричей.
Я уже примерно три года ничего не ел, не считая толики сухофруктов, и настроение у меня испортилось. Однако я решил не вымещать его на Дельвике.
«Поверить не могу…»
«Ну и не верь.»
Ротса тихо свистнула, несомненно, рассмеявшись.
Дверь открылась, появился пожилой драгаэрянин с тщательно подстриженными бровями, на тонких губах — улыбка профессионального дипломата. То бишь та, которая ничего не значит.
— Рад встрече, Дельвик.
— И я, Харнвуд. — Он вопросительно взглянул на меня.
— Это господин Талтош из Дома Джарега, и он желал бы побеседовать с вами.
— Разумеется, — сказал он, — прошу, входите и присаживайтесь.
Если мое имя и было ему знакомо, он хорошо это скрыл.
Харнвуд удалился, предварительно совершив все подобающие ритуалы, после чего Дельвик сопроводил меня в свой кабинет. Вернее, в приемную, потому что там имелась еще пара дверей, ведущих, вероятно, в личные его покои или куда-то в том же роде. Вполне уютное помещение: толстый пурпурный ковер, какие доставляют из Кереша или окрестных краев, со сложным переплетением нитей; чтобы соткать такой, нужен срок побольше средней человеческой жизни. Письменного стола в комнате не было, я сразу это отметил; лишь несколько кресел и столик у каждого, обстановка словно сообщала посетителю — волноваться не о чем, мы просто немного поболтаем.
Ха.
Дельвик указал мне на одно из кресел, извинился, вышел через одну из дверей, и сразу же вернулся, неся поднос с бисквитами и сыром. Я едва не расцеловал его.
И спросил:
— Не возражаете, если я немного покормлю своих друзей?
— Пожалуйста, сударь.
Я покормил джарегов, но и себя не забыл, стараясь не слишком жадничать, но и не так чтобы сильно беспокоясь об этом; порой предрассудки драгаэрян относительно людей оборачиваются в нашу пользу. Насытиться мне, конечно, не удалось, но несколько бисквитов и пара кусочков чрезвычайно тонкого (читай: мягкого) сыра весьма улучшили дело. Дельвик также немного поклевал, просто чтобы составить мне компанию, терпеливо ожидая, пока я наконец изложу свое дело.
Я нашел монетку, которую дал мне Перисил, и показал ему.
— Хм-м-м, — заметил он. — Так-так. — Посмотрел на меня и кивнул. — Хорошо. — Устроился в кресле поудобнее. — Рассказывайте.
— Почему процесс Алиеры э'Киерон движется столь быстро?
Иорич чуть наклонил голову.
— Сам удивляюсь. Итак, у вас есть для нее адвокат?
— Перисил.
— Хм-м-м. Боюсь, это имя мне неизвестно.
— У него кабинет в полуподвале.
— Где?
— В Доме.
— А, понятно.
Похоже, лучшие адвокаты работают за стенами Дома Иорича. Возможно, это должно было поколебать мое доверие к Перисилу, но совет он дал неплохой и вообще мне понравился, и даже Лойош ничего особенно неприятного о нем не сказал.
— Я спросил у ее величества, и…
— Простите?
— Я спросил у ее величества об этом, и она не стала отвечать.
Дельвик справился с удивлением.
— Понимаю.