Сопротивление казаков было настолько велико, что в ЦК вынуждены были призвать к "приостановлению мер против казачества". Правда, на местах фактически не обратили внимания на это постановление.
Напомним читателям описание Вешенского восстания в романе Михаила Шолохова "Тихий Дон", к которому у Сталина было двойственное отношение.
Однако, как бы там ни было, в жестокости советской власти было оправдание: не дать превратить "Россию в бессильную, безвольную, истощенную, ограбленную колонию". (Это слова Троцкого, но под ними мог подписаться любой большевик).
Еще один эпизод войны на Петроградском фронте запомнился Сталину. Белогвардейцы в первые дни наступления взяли в плен командира советской бригады, бывшего генерала А.П. Николаева, он отказался перейти на сторону белых и был повешен.
8 июля 1919 г. Сталин в беседе с корреспондентом "Правды" о положении на Петроградском фронте сказал: "Столь же отрадно, что язва части русского офицерства - ее продажность - менее всего задела командный состав флота: нашлись все же люди, которые, к чести своей, достоинство и независимость России ценят выше, чем английское золото". (И.В. Сталин. "Сочинения". Т.4. С. 269-270).
И еще. Троцкий обвиняет Сталина в эгоизме и забвении общих интересов, но вот пример обратного свойства. В записке Ленину из-под Питера Сталин пишет, что ни в коем случае не надо перебрасывать с Восточного фронта дополнительные части, т.к. это приостановит наступление против Колчака. ("По сравнению с Колчаком генерал Родзянко представляет муху, ибо у него нет ни хлеба в тылу, ни пространства для отступления, ни достаточного людского материала").
Сталин категорически отказывается от помощи, но что еще более показательно - рассматривает военное положение в масштабах всей страны, а не только порученной ему задачи.
В мае колчаковские части на подходе к Самаре были разбиты.
3 июля Сталина отзывают, он участвует в работе Пленума ЦК. 5 июля его назначают членом Военного Совета Западного фронта.
Поляки еще в апреле 1919 г. заняли Вильно и старались максимально отодвинуть свою границу на Восток.
8 августа польские войска перешли в наступление и заняли Минск. Сталин обращается к Ленину и сравнивает возникшее положение с ситуацией на Восточном фронте в 1918 г., "когда Вацетис и Костяев дали Колчаку расколотить сначала 3-ю армию, потом 2-ю, потом 5-ю", и на сей раз просит помощи. Помощь была оказана.
Это через несколько месяцев имело продолжение.
Без укрепления северного фланга Западного фронта была бы невозможна победа над войсками Юденича в октябре 1919 г., когда судьба Петрограда висела на волоске. Причем, Ленин уже был готов сдать город. Положение спас Троцкий, который убедил вождя направить его, Троцкого, для организации обороны.
Вообще лето 1919 г. явилось переломным пунктом внутренней войны.
26 августа Сталин сообщает Ленину о взятии красными частями Пскова. 2 сентября началось контрнаступление Красной Армии под Двинском. 26 сентября Сталин участвует в Пленуме ЦК и получает направление на Южный фронт против Деникина.
Добровольческая армия генерал-лейтенанта А.И. Деникина ("Вооруженные cилы Юга России", - ВСЮР) представляла собой поддерживаемое англичанами сильное военное образование, состоявшее в основе своей из офицерских и казачьих частей. По оценке советского командования, оно насчитывало около 105 тысяч штыков и 51 тысячи сабель. ВСЮР выросли из четырехтысячной "армии" генерала Корнилова, которая в феврале 1918 г. покинула Ростов и двинулась на Екатеринодар в непрерывных боях с красными частями бывшей Кавказской армии.
Добровольцы отличались боевым опытом, идейностью и бесстрашием. Многие из них ощущали себя смертниками. У них был свой легендарный герой - генерал Корнилов и легенда о Ледовом походе, когда они по пути к Екатеринодару мартовским днем под дождем, перешедшими в снег и мороз, покрытые ледяной коркой, к вечеру подошли к занятой красными станице Новодмитриевской. Выбор был невелик: закоченеть в степи или штурмовать. Вброд перешли речку. Штыками выбили охранение красных. Дрались у каждой хаты с яростью обреченных. И взяли станицу!
Этот Ледяной поход от Ростова к Екатеринодару стал легендой и прямо опирался на военную историю: зимний поход Перовского через Азию, переход Суворова через Альпы, а потом повторился в беспримерном походе колчаковского генерала Каппеля, во время которого он отморозил ноги, ему ампутировали пятки и пальцы, и он продолжал передвигаться верхом на коне, чтобы не упал боевой дух его бойцов.
Белогвардейские армии с их неимущими офицерами и такими же службистами-генералами представляли собой сколок Санкт-Петербургской России. Не их вина, что у них не было никакого социального проекта, кроме возвращения "Единой и неделимой". Половина из них была за монархию, половина за демократическую республику.
Союзников они воспринимали так, как будто не было ни Февраля, ни Октября. Деникин надеялся, что лучшей политикой будет выбранный им путь "непредрешения", т.е. воюем, а после победы разберемся, какую власть строить. В области экономики было что-то подобное столыпинским идеям, хотя время этих идей уже прошло.
Конечно, слова Сталина о продавшихся за английское золото офицерах не были правдой. Все золото, которое у них было, - нательные кресты (не у всех золотые), купола православных храмов и золотые сны об ушедшем времени.
Если сопоставить Деникина и Сталина, то бросается в глаза однотипность происхождения. Отец генерала, Иван Ефимович, родился в 1807 г. крепостным крестьянином в Саратовской губернии, в 27 лет был отдан помещиком в рекруты, в возрасте 49 лет, будучи в звании фельдфебеля, сдал экзамен на офицерский чин и дослужился до звания майора пограничной стражи. Будущий генерал был поздним ребенком (его отец женился вторым браком в возрасте 64 лет), провел детство, как он вспоминал, "под знаком большой нужды", в семье царил культ взаимного уважения, справедливости и веры в Бога. Антон Иванович окончил реальное училище, затем - Киевское юнкерское, был выпущен в звании подпоручика в артиллерийскую бригаду. Один из его однокашников, Павел Сытин, стал генералом и осенью 1918 г. возглавил Южный фронт Советской России, назначенный на эту должность Троцким, против чего яростно возражал Сталин. Деникин сделал карьеру без чьей-либо поддержки, честно служа, подобно многим армейским генералам. Назовем хотя бы Алексеева и Корнилова. Все они выступали за реформирование Российской империи.
Однако никакого сомнения, что против большевистского проекта социальной справедливости для народа они не могли поставить что-либо подобное.
Поэтому шансы белых были очень малы.
Тем не менее, начиная с мая 1919 г. деникинские войска стали наступать в направлениях: на Астрахань, на Царицын, на Дон и на Крым. В нескольких боях была разбита 14-я украинская армия под командованием Ворошилова, которого Деникин характеризовал так: "человек без военного образования, но жестокий и решительный".
Обстановка на юге складывалась для красных критическая.
"Прикрыв, таким образом, западное направление, генерал Май-Маевский двигал безостановочно 1-й армейский корпус генерала Кутепова и Терскую дивизию генерала Топоркова на Харьков. Опрокидывая противника и не давая ему опомниться, войска эти прошли за месяц 300 с лишним верст. Терцы Топоркова 1 июня захватили Купянск; к 11-му, обойдя Харьков с севера и северо-запада, отрезали сообщения харьковской группы большевиков на Ворожбу и Брянск и уничтожили несколько эшелонов подходивших подкреплений... Правая колонна генерала Кутепова 10 июня внезапным налетом захватила Белгород, отрезав сообщения Харькова с Курском. А 11-го, после пятидневных боев на подступах к Харькову, левая колонна его ворвалась в город и после ожесточенного уличного боя заняла его.
16 июня закончилось очищение Крыма, а к концу месяца мы овладели и всем нижним течением Днепра до Екатеринослава, который был захвачен уже 16 числа по собственной инициативе генералом Шкуро.
Разгром противника на этом фронте был полный, трофеи наши неисчислимы. В приказе "председателя Реввоенсовета республики" рисовалась картина "позорного разложения 13-й армии", которая в равной степени могла быть отнесена к 8-й, 9-й и 14-й: "Армия находится в состоянии полного упадка. Боеспособность частей пала до последней степени. Случаи бессмысленной паники наблюдаются на каждом шагу. Шкурничество процветает...".
Остатки разбитых неприятельских армий отошли: 13-й и группы Беленковича - на Полтаву, 14-й и крымской группы - за Днепр.
В середине мая началось наступление и Донской армии. Первая группа Мамонтова, форсировав Дон выше устья Донца, вчетверо суток прошла 200 верст, преследуя противника, очищая правый берег Дона и поднимая станицы. 25 мая он был уже на Чире, а 6 июня, прорвав железнодорожный путь Поворино - Царицын, двинулся дальше - частью вверх по Медведице, частью в тыл Царицыну. Другая группа, переправившись у Калитвы, направилась по Хопру на Поворино. Третья, форсировав Донец по обе стороны Юго-Восточной железной дороги, преследовала отступавшую 8-ю армию красных на Воронеж, в то время как отдельный конный отряд генерала Секретева двинулся на северо-восток прямым путем в район восставших казаков Верхне-Донского округа. Результатом этого искусного и полного порыва наступления Донской армии было поражение 9-й и части 8-й советской армии, соединение с восставшими и очищение всей Донской области.
В июне донцы вышли из пределов области на линию Балашов-Поворино-Лиски-Новый Оскол и на ней в течение июня-июля вели бои, с переменным успехом, особенно упорные в воронежском и балашовском направлениях.
На Дону царил высокий подъем. 16 июня войско торжественно праздновало в Новочеркасске освобождение своей земли от нашествия красных. А Донская армия, насчитывавшая к середине мая 15 тысяч бойцов, росла непрестанно, дойдя к концу июня до 40 тысяч". (А.И. Деникин. "Очерки русской смуты". Январь 1919 - март 1920". Минск, 2002. С. 52-53).