исления. В колхозах и совхозах 120–250 рублей, но учитывалось то, что разрешено держать своё личное хозяйство в неограниченном количестве, но личное хозяйство не должно отрицательно влиять на работу в совхозе или колхозе. Кроме этого, колхозники имели право торговать на колхозных рынках, цена могла быть выше государственной, но обязательно ниже коммерческой. Партийные работники уровня райкомов и обкомов, а также исполкомы получили сетку 300-1000 рублей. Зарплата министра до 2000 рублей. Для военных также имелась сетка окладов. Призывники на срочную службу получали 10 рублей, с учётом того, что находились на полном гособеспечении. В прошлом году принято решение Президиума Совета Министров и ЦК КППСС о контрактной службе рядового, сержантского и старшинского состава. Уровень зарплат 120–250 рублей. У офицеров до 450 рублей, а у высших офицеров до 1500 вплоть до генералитета. Плюс доплаты за ордена и за участие в зонах боевых действий, если таковые произойдут. Кроме всего прочего профессиональные военные получали пайковые продукты на каждый месяц — консервы, масло, мука, сахар, крупа, макароны, картофель. Утверждение вопроса о контрактниках в армии дался мне непросто. Пришлось доказывать, что профессиональный рядовой и сержант — это готовый воин к боевым действиям. Не следует нашей стране повторять опыт первого года войны, когда в окопы встали неумелые солдаты. Получилось убедить за счёт правильных аргументов и людей, которые меня поддерживали полностью. Реформа денег прошла можно сказать штатно, особых отклонений не было. Имелись попытки хитрить при обмене больших сумм денег, но органы стояли на страже. Несколько случаев раскрыли по злоупотреблению сотрудников МВД и МГБ. Меры приняты адекватные, в зависимости от тяжести проступка. Так что с нового года я смог заняться плотнее промышленностью и сельским хозяйством. Ну и естественно политикой, куда же без этого.
Интерлюдия
Генерал-полковник Виктор Семёнович Абакумов тщательно выполнял приказ Сталина. «Мелким ситом»[63] просеяли всю Западную Украину, но главного руководителя ОУН[64] Шухевича до сих пор не могли обнаружить. Абакумов решился обратиться к Судоплатову за советом. Во время войны Судоплатов громил отряды УПА, ОУН и прочих националистов. Договорились о встрече у Судоплатова в КГО. Абакумов отправился с Лубянки в Кремль и сразу проехал к Арсеналу. Судоплатов встретил Абакумова в своём кабинете, куда принесли коньяк и конфеты с лимоном.
— Каким ветром тебя занесло ко мне, Виктор? — поинтересовался Павел Анатольевич, когда они выпили по одной рюмке за встречу.
— Совет от тебя нужен, Паша, ну или помощь, понимай как хочешь, — ответил Виктор Семёнович и изложил суть проблемы.
Они выпили ещё по одной рюмке коньяка и закусили конфетами.
— Неужели в госбезопасности не осталось хороших спецов, куда подевались? — смеясь спросил начальник КГО.
— Ты, Паша, сначала выгреб всех перспективных и опытных к себе в комитет, а теперь смеёшься, — шутливо посетовал Абакумов.
— Ладно-ладно, не ершись. Значит, тебе Шухевич нужен? — вновь улыбнулся Судоплатов, подняв ладони вверх.
Судоплатов задумался, оба генерал-полковника молчали. Пауза продлилась пару минут.
— В общем так. В конце войны я работал по устранению отрядов УПА и прочей нечестии из предателей в картельных отрядах. Тогда мы внедряли агентов в ряды карателей. На твою удачу эти агенты работают у меня в комитете. Одна из агентов Алла Божан, сейчас она вышла замуж, я перевёл её в аналитический отдел, — задумчиво произнёс Судоплатов.
Павел Анатольевич снял трубку, набрал номер и вызвал капитана Божан к себе. Пока генералы вели разговор, через пять минут в кабинет вошла молодая женщина, по внешности она походила на чистую украинку, русоволосая, с ладной фигурой.
— Разрешите, товарищ генерал-полковник, — начала рапортовать капитан.
Судоплатов прервал её, махнув рукой.
— Не шуми, не на параде. Алла, ты в конце войны была внедрена к «уповцам», но тогда мы на Шухевича так и не вышли. Что можешь дельного сказать, и кстати, кто сейчас из ребят у нас?
Алла задумалась буквально на минуту, вспоминая прошлые годы.
— Была одна красотка, некая Дарья Гусяк. Она уже тогда претендовала на роль любовницы Шухевича, а может и была ею. Но мы тогда её как цель не ставили перед собой, нас больше каратели интересовали. Гусяк во Львове жила, не думаю, что поменяла место жительства. А ребята, что были со мной в отряде все у нас, в комитете. За исключением тех, кто погибли в войну. Вам кто нужен, товарищ генерал-полковник? — рассказала Божан.
— Ступай и напиши мне список всех парней, кто у нас. Заодно укажи, где и кто сейчас находится, ступай, — отпустил Судоплатов сотрудницу, дав распоряжение.
Как только капитан вышла, Павел Анатольевич заговорил с Абакумовым. Они вновь наполнили рюмки коньяком, выпили и закусили. Поговорили о делах в стране, ничего особо секретного не затрагивали, так, общие фразы. Вскоре от Божан принесли список оперативников, которые работали агентами внедрения и поддержки. Судоплатов изучил список, Абакумов его не прерывал.
— Давай так, Витя. Операцию делаем совместную. Командирую к тебе капитана Божан, она точно эту самую Гусяк опознает, так как видела лично в лицо. Составим портрет, описание Дарьи Гусяк. Надо прочесать весь Львов и окрестности. В прикрытие Алле командирую троих, капитана Потапова, майора Титова и майора Хитрук. Сговоримся на берегу, твои помогают обнаружить, но брать будут мои люди. Согласен?
— Не доверяешь, Паша? Думаешь мои бабу не повяжут? — возмутился Абакумов.
— Не ершись, я так не думаю. Но у моих опыт в таких делах, даю тебе опытных «волкодавов». У них не один десяток операций за плечами, при чём более сложных, — спокойно произнёс Судоплатов.
Абакумов спорить не стал. Ордена всем заслужить хочется, а то, что за Шухевича будут награды Виктор Семёнович не сомневался. Подготовка к операции прошла быстро. Группа из КГО в количестве четырёх человек вылетела во Львов. С портретами, которые нарисовал художник со слов капитана Божан, задействовали триста человек из ведомства МГБ. Операция по поимке Шухевича под кодовым названием «Волк» началась.
Прошёл месяц, как началась совместная операция КГО и МГБ. Абакумов нервничал, результатов до сих пор не было. Однако буквально через два дня Алла Божан совершенно случайно наткнулась на Дарью Гусяк. Поначалу Алла не сразу опознала Дарью. А Гусяк вообще прошла мимо, даже не обратив внимание на Божан. На всякий случай Алла подала сигнал оперативникам, которые её прикрывали. Божан решила окликнуть Гусяк.
— Дарья? Неужели это ты?
Гусяк резко обернулась и прищурившись стала рассматривать Аллу, пытаясь вспомнить, где видела это лицо. Видимо воспоминания что-то ей сказали, Дарья потянулась к сумочке. Но оперативники Хитрук и Титов уже были рядом, они заблокировали руки объекта. А подскочившая Божан быстро поставила укол в шею подозреваемой. Дело происходило на базаре во Львове, народ было заворчал. Но подбежавший Потапов взмахнул красной удостоверением.
— Тихо, а ну разошлись, работает госбезопасность, — резко произнёс капитан Титов.
Народ тут же начал расходиться, никому не хотелось лишний раз попадать к «гэбэшникам». Титов взвалил Гусяк на плечо, так как она потеряла сознание, и они поволокли её с территории рынка. Рядом с базаром находился отдел милиции. Группа оперативников вошли туда со своей ношей. Хитрук и Потапов предъявив удостоверение потребовали отдельную комнату для допросов, которую им предоставили без промедления. В милиции знали кто такие сотрудники из КГО, потому оказывали содействие без лишних вопросов. Гусяк усадили на стул, Потапов встал за её спиной, чтобы придержать от падения. Объект захвата всё ещё находилась без сознания.
— Время. Алла, антидот есть, не ждать же нам, когда это чудо очнётся? — спросил у Божан майор Титов.
— Не только антидот есть, Андрюшенька, но и кое-что получше. Мне Павел Анатольевич перед отъездом три ампулы дал, очень полезные ампулы, — улыбаясь ответила Алла.
— Неужели «сыворотка правды»[65]? Да ты, Алла, в фаворе у начальства. Слышал, что такой спецпрепарат разработали только в прошлом году, — удивился Потапов.
— Давно таким вопросом начала заниматься токсикологическая лаборатория НКГБ. Опробовали её в тюрьмах Лубянки. Нашему ведомстве ещё в 46-ом стали выдавать. Но Павел Анатольевич не особо разбрасывается таким препаратом. Я видел применение спецпрепарата в прошлом году, когда брали банду грабителей и спекулянтов, надо было узнать, где они тайники держат с награбленным золотом, — пояснил друзьям Титов.
— Кто будет допрашивать? — спросил Хитрук.
— Давай ты, Остап. Ты же хорошо понимаешь суржик[66], если что, то поговорите на её родном языке. Ты здоровый детина, наклонись над ней, лицо в лицо. Только список вопросов надо составить, и задавай вопросы коротко. Я слышала, что от вопросов многое зависит, чтобы был результат, — объяснила Божан.
— А если она мне в лицо плюнет, злобная тварь? — спросил Остап.
— Ой-ой, напугали ежа голым задом. Ты, Остап, когда успел таким брезгливым стать? Помнится, когда в 44-ом брали карателей, тебя обгадили, — съязвила Алла, тем самым вызвала смех Титова и Потапова.
— Точно, было такое. Мы тогда к лагерю карателей пошли, чтобы «языка»[67] взять. Засели в кустах, затаились. Вышел один из домика, опорожниться захотел. Ничего не придумал, как встать возле того самого куста, где мы затаились. Ну и обоссал Остапа, потом подумал каратель и срать сел. Вот тогда мы его и взяли, пока он беззащитным сидел в интересной позе «горного орла», — тут же рассказал и захохотал Потапов.