Калид. Идет!
Гиркан. О, Ирод, о, Ордос, о, царь достойный! На коленях благодарю тебя за щедрость! Великодушием безмерным ты спасаешь святыни веры и жизни иудеев! Какое счастье, что ты женишься на внучке моей! Я люблю тебя, Ирод!
Ирод. Встань с колен, Гиркан! Небось, думал, что только вам, талмудистам, дороги вера и народ?
Арад. Замечу, Ирод, что победа над Антигоном расположила к тебе иудеев, терпевших от парфян. Я тому свидетель, как потеплели даже те, кто прежде осуждал тебя за мнимое низкопоклонство перед Римом. Люди не забудут истинную твою заботу о пропитании и прочих первейших нуждах иудейских воинов.
Ирод. Слыхал, Гиркан?
Гиркан. Дай Бог тебе любовь народа навсегда!
Ирод. Боюсь, однако, будет счастье недолгим. Твои, Гиркан, псы-атаманы, за моею спиной изощряются в кознях!
Арад. Стоп, Ирод! Не время для резких слов.
Ирод. Ты прав. Не время. Да, я вспомнил нечто важное. Твоя постройка великолепна, Арад. Крепость Масада совершенно неприступна. Там укрывались в дни боев женщины и дети семьи моей. Хитроумные парфяне не придумали, как одолеть укрепления. Все, схоронившиеся за каменными стенами, остались, слава Богу, целы. Доволен ли ты вознаграждением?
Арад. Вполне доволен!
Калид. Мои воины помогали в строительстве.
Ирод. Спасибо и тебе за помощь бескорыстную. Ценю твое бессребреничество.
Калид. Ну-ну, не смущай меня похвалами.
Гиркан. Мне слышатся женские голоса в соседнем зале. Кажется, привели Мирьям.
Ирод. Милости прошу!
Шуламит. Твоя невеста, царь, закрыла лицо вуалью, конфузится она.
Ирод. Это пройдет. О, Дорис тоже здесь!
Дорис. Милый, хочу взглянуть на твою новую избранницу.
Арад. Да и любознательная женушка моя здесь!
Ноа. Не терпится поскорее познакомиться с Малтакой, со второю тещей дорогого моего зятя.
Малтака. Мирьям, дочка, пришло время убрать вуаль с лица.
Ирод. О, как ты красива, Мирьям! Как ты стройна, Мирьям! Садись на этот стул, Мирьям!
Гиркан. А я что говорил тебе, Ирод!
Калид. Царь выражает чувства просто, без затей – по-нашему, по-военному!
Шуламит. От восторга ты рот разинул, братец. Не забудь закрыть. Мирьям уж видит, как ты восхищен!
Арад. Прошу всех женщин садиться, вот скамья. Отчего вы вдруг помрачнели, Ноа, Дорис? Носы кверху, жена и дочь!
Малтака. Мне кажется, всем нам лучше удалиться, оставить жениха с невестою наедине.
Гиркан. Права Малтака. Мы все уходим.
Ирод остался наедине с Мирьям. Девица поначалу смущалась откровенным восхищением мужчины, но, будучи не из робких, быстро освоилась, подняла глаза и стала разглядывать его так же смело, как и он ее.
Ирод испытывал восторг, Мирьям – удовлетворение. “Ты будешь моею любимою женой, прекрасная Мирьям!” – воскликнул Ирод, нарушив, наконец, очарование немой сцены. “Надеюсь обрести счастье, хоть ты и женат, победительный царь…” – проговорила в ответ Мирьям.
Вскоре состоялась свадьба, а через год у молодоженов родился сын Александр. Дальнейшие события объяснят причину печали, в которую впали Ноа и Дорис, впервые увидавшие чересчур красивую, по их мнению, Мирьям.
Глава 8
С годами Ирод все более укрепляет свои позиции у владык Рима как верный проводник интересов империи в Иудее. По пути из Аравии в Италию он сделал остановку в египетском городе Александрия, где встретился с Клеопатрой и Антонием.
Клеопатра. Приветствую тебя Ирод, царь Иудеи и славный воин. Рада, что почтил своим посещением мою землю Египетскую!
Ирод. О, достойная Клеопатра! Я счастлив видеть тебя, великую царицу, красу и гордость страны Нила!
Клеопатра. В городах и селах наших живет немало иудеев, и все их общины отменно процветают. Богатые купцы, почтенные обыватели, просвещенные законоучители, искусные ремесленники, трудолюбивые землепашцы. Все – исправные плательщики налогов в мою казну. Есть у меня иудеи и при дворе. Я благоволю твоему племени.
Ирод. Благодарю сердечно, Клеопатра. Полагаю, мои соотечественники и единоверцы честным трудом завоевали твое царское благоволение. Трудом людей свободных, не рабов!
Клеопатра. Ах, Ирод, не лучше ли оставить в покое предания седой старины? Что пользы ворошить былое?
Ирод. Соглашусь, пожалуй – пользы в этом мало. Наоборот, может выйти вред! Мы оба монархи, мы на вершине власти. А цель разумного правления – не прошлого раны ковырять, но много печься о настоящем и будущее не забывать.
Клеопатра. О, Ирод, как ты блистательно речист! Ты помог мне облечь в слова роящиеся в моей голове государственные думы. В ответ обрадую тебя сюрпризом.
Ирод. Жду с нетерпением, царица великой страны.
Клеопатра. Я знаю, ты держишь путь в Рим к Антонию, ко мне же завернул попутно, полезного знакомства ради. Так вот, Антоний у меня в гостях. Я слышу его шаги. Еще минута – и вы узрите один другого!
Антоний. Ирод, неужели? Право, так прелестно, что ты в Александрии! Я счастлив увидеться с тобою на Египетской земле!
Ирод. Великий Антоний, я твой послушный и благодарный данник. Мне по сердцу твои слова, ибо воистину безмерна радость подданного осчастливливать господина своим появлением!
Антоний. Ты ловкий льстец, мой милый Ирод! Гость и хозяйке воскурял фимиам? Я прав, Клеопатра?
Клеопатра. Мне тоже льстил, но меньше и тоньше, чем тебе.
Антоний. Я знаю, Ирод, ты хочешь новых земель и жаждешь больших полномочий. Ты заслуживаешь и то и другое. Мы это вскорости обсудим, и ты вернешься в Иудею не с пустыми руками.
Ирод. Премного благодарен.
Клеопатра. Мир полнится слухами о твоих, Ирод, военных победах и о личной доблести царя Иудеи. Было бы прекрасно услышать сказ из первых уст, не так ли, Антоний?
Антоний. Безусловно! Я тоже много наслышан о славных деяниях нашего гостя.
Клеопатра. Ах, Антоний, будь добр, убери руку с моего плеча – мы не одни!
Ирод. Нежные чувства сильных мира сего, равно и боевые подвиги оных – на людских устах, как свет стоит. К чему стеснение? Я не чужой, я претендую быть своим.
Антоний. Ты друг и соратник наш. Мы с Клеопатрой приготовились внимать тебе.
Ирод. Я расскажу историю, о которой навряд ли вы слыхали. Открою, сколь жестоковыен и неистов мой народ.
Клеопатра. Знаем кое-что из прошлого. Однако говори же!
Ирод. В те дни, о которых речь, ты, Антоний, пребывал в Афинах. Я же с войском выступил против разбойников – исчадие темных пределов нашей веры. Они укрылись в неприступных горах, где высятся скалы, да чернеют бездонные пропасти. Я с несколькими смельчаками спустился по канату на огромный валун перед входом в пещеру. В ней нашел себе убежище один из разбойных главарей. При нем жена и семеро детей. Его положение было безнадежно. Я крикнул, что готов сохранить ему жизнь взамен добровольной сдачи в плен. Но тот человек, как многие его братья по оружию, предпочитал смерть неволе.
Антоний. Только непреклонность можно противопоставить фанатизму, но нет средства сломить его.
Ирод. Так и случилось. Я услыхал из глубины пещеры женский и детские голоса, молящие отца уступить и сдаться. Но безумный бородач решил иначе. Он приказал малышам выходить по одному. Твердой рукою он закалывал одного за другим. Последней вышла жена. Изувер хладнокровно задушил женщину и добавил ее тело к окровавленным трупам семерых убитых им детей.
Клеопатра. О, как можно созерцать столь ужасное зрелище!
Ирод. Слезы выступили на моих глазах. Я умолял разбойника пощадить хотя бы невинных крошек. Но тот остался непреклонен. Умертвив семейство, он швырнул бездыханные тела в пропасть. Злобно крикнул мне, мол, я – жалкий изменник веры, и бросился в бездну.
Антоний. Воевать со своими горше, чем с чужими.
Клеопатра. У тебя есть сердце, Ирод, не только ум и твердая рука!
Ирод. Антоний прав: нестерпимо горько побеждать своих. Но ошибался разбойник бородатый – я вере иудейской не изменял, и я хочу добра народу моему.
Антоний. Поясни, в чем суть веры твоей. Понять иудеев труднее, чем любое другое племя.
Ирод. Смогу ли? Я не законоучитель, я царь и воин. Лучше повторю за мудрецом Гирканом, слова его, что врезались мне в память: “Воззрения наши – воля Всевышнего. Иудеи заключили вечный союз с Господом. Мы назвали Его единственным в мире Богом, а Он в ответ избрал народ наш и вознесет нас над иными племенами”.
Клеопатра. Вижу, Ирод, ты не боишься быть откровенным передо мною и Антонием, а что до Гиркана то он горазд на истолкования. Осмелюсь добавить к словам мудреца плод моего женского ума – потому народ иудейский так ревностен в вере, что невероятно усладительна ему мысль о верховенстве, и не в силах человеческих отказаться от столь притягательной идеи.
Ирод. Подобное говорил мой тесть. Он дельный человек. К словам же Клеопатры я присовокупил бы, что сладкая мысль о верховенстве неизменно обращается против иудеев ядом всеобщей нелюбви.
Антоний. Тебе виднее, Ирод. Хвалю Клеопатру. Плоды бабьего ума всегда спелы, сочны и легко усваиваются.
Клеопатра. Не все твои шутки смешны, Антоний!
Ирод. Что до меня, то я принимаю суждения женщин не в шутку, а всерьез. Я с наслаждением поедаю зрелые плоды ума обеих своих жен!
Клеопатра. Вот достойного мужа образец! Я предлагаю тебе, Ирод, оставить Антония и перейти ко мне на службу. Египетскому воинству необходим умный и смелый полководец. Тебя ждут золото, честь и слава.