Ноа. Наше оружие – терпение!
Шуламит. Нет, бабы! Терпение ведет в тупик, и жаль мне вас. Мужчин безумство – вот дикость жизни! Не благодаря терпению, а благодаря нетерпению достигают люди целей!
Дорис. Что можешь предложить ты?
Шуламит. У меня есть план.
Ноа. Скажи сперва, в чем интерес твой, Шуламит?
Шуламит. Хочу, чтоб сумасбродный брат мой вас любил, а не Мирьям с Малтакой, этих матрон, родовитых чересчур. Зазнайство их – кость в моем горле.
Дорис. Разве можно любовью править?
Шуламит. Любовью – нет, а ревностью – да!
Ноа. Открывай свой план!
Шуламит. Внемлите, Ноа и Дорис. Года не прошло, как пришлый художник усаживал Мирьям в саду, вставал напротив и мазал красками натянутый на раму холст. Он рисовал с нее портрет. Ироду картина понравилась, а Мирьям спрятала ее у себя.
Ноа. Припоминаю.
Дорис. Было, кажется.
Шуламит. Я выкрала портрет. Скажу Ироду, что Мирьям отослала холст в подарок аравийскому принцу, тому, который когда-то увивался за ней. Ирод тайно обыщет ее апартаменты и не найдет ничего. Он ревнивец, и не потерпит жены неверность. Но он царь, и потому не станет затевать скандала. Он изобретет предлог и выгонит из дворца Мирьям, Малтаку и Александра с ними заодно. А вас вернет обратно. Таков мой план! Хорош, не правда ли?
Ноа. Дай Бог тебе удачи, Шуламит.
Шуламит. Удачи нам всем! Прощайте. Уверена – расстаемся ненадолго!
2
Не откладывая дела в долгий ящик, Шуламит приступила к осуществлению своего замысла, казавшегося ей весьма удачным. Однако Ирод сильно разочаровал Шуламит, поступив совершенно не так, как предполагала проницательная сестра его. Увы, женский здравый смысл проиграл непостижимой мужской логике.
Ирод. С чем пожаловала, сестрица?
Шуламит. Плохие новости, братец.
Ирод. А я-то думал, у меня все хорошо. Если владыка слывет дикарем и варваром, он рубит голову гонцу, принесшему дурную весть. Но я – добрый монарх. Выкладывай, не бойся!
Шуламит. Брось свои шутки, царь! Беда стряслась в семье нашей. Мирьям, любимая тобою, осквернила узы брака.
Ирод. Что это значит? Теперь мне не до шуток, говори скорей!
Шуламит. Помнишь ли, как восхищался ты портретом своей супружницы? Мол, как живая вышла на картине, красоты несказанной?
Ирод. Конечно, помню. Мирьям убрала портрет к себе, задвинула куда-то, напрасно на стену не повесила.
Шуламит. Так вот, художник тот подослан был принцем аравийским, тем самым, который положил глаз на любимую жену твою. А на стену не повесила она картину потому, что задумала отдать ее в подарок принцу. Он давеча уехал, и Мирьям осуществила злонамерение свое.
Ирод. Где Мирьям?
Шуламит. Прогуливается в дальнем саду.
Ирод. Сиди тут. Я мигом обыщу ее апартаменты!
Шуламит. Разумно. Однако действуй быстро – пока не вернулась!
Ирод. Картины нет на месте! Какое горе! Я обманут! Что делать?
Шуламит. Не поднимай шума. Безнравственное поведение супруги позорит царский трон. Придумай повод и отправь в изгнание Мирьям, а с нею Малтаку и Александра. А Дорис верни обратно.
Ирод. Нет, нет и нет! Это всё – потом. Я прежде поквитаюсь с наглецом. Убью его. Другого не дано. А там посмотрим.
Шуламит. Безумец! Ты зрелый муж, ты не мальчишка! Одумайся! Что за сантименты? Изгнать неверную, забыть ее – и точка!
Ирод. Молчи! Как видно, душе твоей холодной неведома страсть нежная. Я люблю Мирьям безумно, и ревность ослепила разум мой. Смерть негодяю! Через час отправляюсь с малой свитою в поход. Тайно. Сейчас убирайся прочь с глаз моих! Немедленно пришли мне мужа своего Иосифа.
Иосиф. Я пред тобою, мой государь!
Ирод. Я должен ехать. Дело неотложное. Не знаю, когда вернусь, и не знаю, вернусь ли. Оставляю под твоим надзором любимую мою жену Мирьям. Если, храни Господь, придет весть о моей гибели, убей Мирьям. Сей приказ – секретный. Ничего не спрашивай. Я доверяю тебе не только супругу, но и тайну, которая навсегда должна остаться между нами и только между нами! Клянись молчать как рыба!
Иосиф. Клянусь, мой государь! Возвращайся, живи и правь нами!
Глава 11
1
Завершив поход мести, Ирод воротился во дворец. Царь был зол, обескуражен и вместе с тем страстно желал любви Мирьям. Первой его встретила Шуламит. Она досадовала на неуспех своего проекта, сердилась на самою себя, но вида не подавала.
Шуламит. Рассказывай, ревнивец!
Ирод. Я нагнал принца аравийского. Он был в пути. “Верни портрет Мирьям!” – крикнул я ему без неуместной куртуазности. Он изумился: “Какой портрет?”
Шуламит. Комедиант, притворщик!
Ирод. И я так подумал. Я обнажил меч. Он понял, что я не шучу, и сделал то же самое. Ты знаешь, Шуламит, как мастерски владею я оружием. Схватка была короткой. Я ранил его мечом. Окровавленный, он упал на землю, но изловчился и вскочил на ноги, пытаясь продолжить бой. Я выхватил из-за пояса нож и нанес ему смертельный удар в горло.
Шуламит. Это ты умеешь. Что дальше?
Ирод. Трое моих сопровождающих перебили его охрану. Я лично обыскал всю поклажу принца.
Шуламит. Нашел картину?
Ирод. Нет, не нашел!
Шуламит. Должно быть, он отправил портрет с быстрым гонцом впереди себя.
Ирод. Ты мелешь чушь! Кабы принц и впрямь любил Мирьям, он не расстался бы с образом возлюбленной в пути.
Шуламит. Конечно, я мелю чушь! Ты никогда не был высокого мнения о моем уме. Однако глупость таковою только кажется и говорится из лучших побуждений, а глаз простака, порой, зорче глаза умника. Не предполагала я, однако, что царь Иудеи столь безнадежный романтик!
Ирод. Хватит болтать языком, Шуламит! Ты ненавидишь мою Мирьям, мечтаешь, чтоб я ее изгнал. А, может статься, и не дарила она принцу свой портрет? Я хочу верить в это, потому как люблю ее!
Шуламит. Не иначе, сожалеешь, что убил араба, не найдя улик?
Ирод. Нелепое предположение.
Шуламит. Нелепости повсюду с нами – на них мир стоит. Хочешь пример? Пока ты был в отлучке, защищая честь семьи и трона, Мирьям не выказала ни беспокойства, ни любопытства – где муж ее, и почему уехал он.
Ирод. Довольно злоязычия. Я иду к Мирьям.
2
Ирод истосковался по Мирьям. Не скрывая радости долгожданной встречи, он заговорил о своей любви. Увы, в мирно начатую беседу вплелись колкости, и довольно скоро разговор превратился в ссору, окончившуюся трагически.
Ирод. Я снова вижу тебя, любимая Мирьям. Как ты прекрасна!
Мирьям. Спасибо. Я польщена. Приятны комплименты мужа, ценящего бесспорную красоту жены!
Ирод. Отчего, милая, не спрашиваешь о причине долгого отсутствия моего?
Мирьям. Без расспросов догадываюсь: всё дела неотложные да государственные.
Ирод. Пожалуй, в некотором смысле ты права.
Мирьям. Случается и на моей стороне правота. Так, по пустякам, конечно.
Ирод. Не болят уколы красивой женщины, да еще любимой жены в придачу!
Мирьям. В придачу!
Ирод. Не лови на слове – колючесть не идет тебе. Ты так хороша собою, ненаглядная! Еще не родился художник, которому по силам передать холсту прелесть твою. Уверен, живописный образ не выдержит сравнения с оригиналом. Кстати, достань портрет свой, вместе насладимся приятным сходством и восхитительным отличием.
Мирьям. Ах, Ирод, пропал портрет! Так обидно!
Ирод. Жаль, что ты не сберегла его.
Мирьям. Я берегла. Он стоял вон там. И вдруг пропал.
Ирод. Прискорбный случай. Каковы твои догадки?
Мирьям. Есть одно предположение, но промолчу я. Ты любишь факты, а не домыслы, и подозрительность чужда тебе, не так ли?
Ирод. Да, мнительностью я не страдаю. Бог с ней, с картиной – у меня есть живая Мирьям, и я этим счастлив!
Мирьям. Забудем о портрете.
Ирод. Забыть согласен. Давай прогоним мысль досадную из головы. Однако еще до своего отъезда я заметил, что ночами ты стала холодна со мною. Почему? Ведь это, как говоришь ты, факт, не домысел, не чуждой подозрительности плод!
Мирьям. Не всякую досадную мысль удается прогнать из головы, любезный мой супруг!
Ирод. Ты, кажется, на что-то намекаешь?
Мирьям. Мой добрый дед Гиркан казнен твоим указом! За что?
Ирод. Гиркан составил заговор против меня, намеревался трон отнять!
Мирьям. Ложь! Ты отлично знаешь, что старик ничего худого не замышлял против тебя. Ты не ведал покоя, покуда он жив, ибо в нем, а не в тебе, видел народ истинного царя Иудеи!
Ирод. Вновь укол? На сей раз смехотворный. Ведь, как тебе известно, чужда мне подозрительность!
Мирьям. Укол? Вовсе нет! Забыл, что колючесть не идет мне?
Ирод. Есть еще камни на сердце твоем? Не прячь, швыряй в меня!
Мирьям. Где юный брат мой?
Ирод. Он отбыл по своим делам в Иерихон.
Мирьям. Ты снова лжешь! Став самым молодым первосвященником в Иудее, он обратился к народу с проникновенными словами, и люди полюбили его за ум, красноречие и доброту. Тобою овладели страх и зависть. Ты отослал беднягу в Иерихон, и по указу твоему палач утопил его в пруду!
Ирод. Несообразность! Бред! Зачем мне было умертвлять семнадцатилетнего юнца?