Иррационариум. Толкование нереальности — страница 2 из 30

^{(финансовая повесть с автомобильной динамикой и специальными эффектами)}

Предыстория. Спонсор в печали

Дядюшка Доу Джонс[1] по-прежнему добр ко мне. Садюга! Его родственники в других странах и на других площадках придерживаются той же линии. Семейные интересы превыше всего! И тут уж ничего не поделать.

Эти парни умеют ненавидеть. Не успокоятся, пока не сотрут жертву в порошок и не развеют по миру.

Любят они тоже неистово. Уже который год отвязаться не могу.

Но я не обижаюсь, пусть… если им так нравится… Я почти смирился. В конце концов, надо уметь проигрывать. Пора вылезти из этой песочницы и подыскать себе новое развлечение. Хватит, наигрался уже. Больше не хочу.

Я бы давно перестал биться головой о стену в поисках заведомо провальных решений и призрачных возможностей, если бы не персонал. Моя гордость, моя слабость, мое ноу-хау и, в общем-то, просто хорошие люди. Выбрасывать на произвол судьбы или дарить чужим компаниям такие кадры – это предательство. К тому же обидное. Вложить столько сил и времени в каждого топ-менеджера, в каждого трейдера, в каждую девчонку-оператора на приеме платежей, слепить из них идеальную команду, а потом отойти в сторонку и наблюдать, как твое детище накрывается медным тазом?! Жаль, но, похоже, ничего другого не остается. Проклятый Доу Джонс меня достал!!! Я больше не могу выносить его доброту.

Хотя бы одна ошибка, одна потеря! Так нет же, только выигрыши, только прибыли и сверхприбыли! Никаких сбоев, никаких проблем. Стопроцентное везение в каждом финансовом начинании. Понятия риска не существует. Оно полностью атрофировалось. Мои хранилища и счета переполнены, а денежные потоки не оскудевают. Мне никто не мешает. Наоборот – все рады помочь. Всюду зеленый свет.

Только я заикнусь какому-нибудь бизнесмену об «интересном предложении», и он тут же, не дослушав, рвется подписать документы. Разве это не грустно? С чиновниками та же песня.

Никто не хочет со мной играть. Ни одной атаки на мою Корпорацию, на мои банки и компании. Ни одной инсайдерской утечки. Никаких «маски-шоу». Даже критических статей в прессе нет. Одни панегирики.

Скука смертная. Оставлен и забыт. Будь здоров, Неуловимый Джо…

Разумеется, все это не просто так. Я вкалывал по шестнадцать часов в сутки, у меня отличная служба безопасности и конкурентной разведки, лучшие аналитики и все остальное в том же духе, но… если феноменальное везение продолжается дольше трех месяцев – это уже пахнет серьезной подставой, а мои компании жируют в долине благоденствия десятый год.

Я слишком поздно заметил надвигающуюся катастрофу.

Семь лет назад.

Тогда меня увлекли другие забавы. Пришлось на некоторое время отойти от дел. А когда вернулся, момент был упущен.

Я поговорил с людьми, проглядел документы и понял, что каждая сделка – разумеется, удачная – работает против меня. Ситуация довольно редкая, но известная. Какой-то шутник решил поиграть со мной, откормить, как свинью на заклание, и устроить небольшое барбекю. Если тебя не пытаются растащить по кусочкам, значит, хотят сожрать целиком. Известная схема. У нее много вариантов: поглощение, слияние, рейдерство. Но суть одна: смена хозяина. Я сам не раз такое проворачивал.

Кто-то заложил бомбу под основание моей империи. Другое объяснение тогда просто не пришло мне в голову.

Где-то неделю я искал мифического диверсанта, чтобы в дружеской беседе за стаканом шотландского виски предостеречь товарища о возможных проблемах с пищеварением.

И нашел. Но дружеская беседа не состоялась. Очень приятно было узнать, что бомбу заложил я сам. Призрачная надежда обрести достойного соперника развеялась как дым. А где-то в самой глубине моего детища неприметные часики продолжали обратный отсчет.

Я создал идеальную финансовую империю. Неуязвимую и неприступную. Ни врагов, ни конкурентов – они быстро поняли, что со мной выгоднее дружить. Только друзья и партнеры. Тишь да гладь. А потом успокоился, потерял бдительность, и ситуация вышла из-под контроля. График моего успеха вопреки всем экономическим законам пущенной стрелой устремился вверх. Что-либо исправлять было уже поздно.

Аудиторские проверки одна за другой только подливали масло в огонь: империя процветает, обороты растут. Прогнозы самые радужные. Все не просто благополучно, все идеально! За что боролись, к тому и приплыли…

Любая армия теряет боеспособность, покрывается жирком и начинает разлагаться изнутри, если долго не участвует в боях. С финансовыми корпорациями ситуация покоя невозможна в принципе. Они по определению воюют всегда и за все. Контракты, конкурсы, клиенты, недвижимость, кадры, налоги, контроль рынка, места в парламенте – ни одна из этих составляющих прибыли не дается просто так. За все нужно драться. Стоит немного расслабиться, уступить – и ты несешь убытки. Меня вполне устраивает это априорное status quo. Я принимаю правила игры. Пожалуйста! Никаких проблем! Так почему нам все и всё уступают без боя?!

Решение пряталось в густом тумане. Пойди отыщи! Я никому не мог рассказать о неминуемой катастрофе и попросить помощи. Жене, как всегда, было не до моих игр: «С этим ты и сам справишься», а коллеги подняли бы меня на смех. Нельзя конкурировать с пустотой, нельзя играть в убыток. Мои парни не поймут. Я слишком хорошо их натаскал, чтобы они безболезненно пошли против первой заповеди, против базовой прошивки. Да и какой смысл? Все равно ничего не получится. Пусть они десять раз лучшие в своей области, но и у них есть границы применения.

Мне нужен был человек, способный перевернуть Корпорацию с ног на голову, вытрясти из нее пыль, а потом снова все расставить на свои места. Только где же такого взять? А если случится чудо и он все-таки найдется – как поставить задачу?

Идея привлечь кризисных менеджеров со стороны поначалу казалась мне чистым безумием: компания процветает, о каком кризисе можно говорить? Не хотелось позориться и показывать свою слабость. Но потом я понял, что позвать человека со стороны необходимо. Пришлось пересилить гордость и уцепиться за соломинку…

Я не стал приглашать лучших специалистов. Громкие имена привлекают внимание, порождают слухи. Мне нужна была «свежая голова», просто грамотный менеджер – не засвеченный в экономической прессе и наших кругах, из тех, кому можно доверять не запугивая. Предварительный список насчитывал десять имен. Я решил начать с Гриши Корзуна. Мы вместе учились и старались не терять друг друга из виду. Талантливый паренек. Вытащил пару заводов из гарантированного банкротства, а потом, когда понял, что банкротить выгоднее, чем спасать, впал в депрессию, стал заниматься какой-то ерундой и утонул в ней по уши. В высший эшелон не полез, утверждая, что ему и так неплохо.

Встреча прошла в теплой дружеской обстановке и оказалась совершенно бесполезной.

Гришка заявился в серой несвежей рубахе с длинными рукавами, в черных потертых брюках и давненько не чищенных ботинках. Весь какой-то неухоженный и опустившийся. Но с неизменной американской улыбкой.

Для начала он отбросил мою протянутую руку и полез обниматься. После шуточных упреков из серии «что-то ты совсем забыл старых друзей, но мы все равно тебя любим» я выслушал двадцатиминутную оду в собственную честь. Думал, не выдержу – и меня стошнит в собственном кабинете. Но ничего, обошлось: распахнул окна, вдохнул утренний июньский воздух на уровне сорокового этажа и оно как-то сразу полегчало. В конце хвалебного песнопения даже воспрянул немного: Гришка перешел на заговорческий тон:

– Ты, конечно, извини, друг, но, прежде чем сюда прийти, я навел о твоей Корпорации кое-какие справки. Так, чисто на всякий случай. Заглянул в два твоих банка, а потом уже и здесь посмотрел, как у тебя люди работают…

– Ну и… – прошептал я, стараясь не показывать волнение.

– Здорово живешь! Завидую. Это же не компания, а швейцарские часы, математический маятник! Ты создал эталон стабильности и успеха! Буду всем приводить тебя в пример! «Вот как надо работать! Вот уж кому точно не понадобится моя помощь!» Ха-ха! И о чем ты хотел поговорить?

После такого у меня резко отпало желание приглашать кого-то еще.

Гришку пришлось взять на работу. Парень головастый – в хозяйстве пригодится. Да и как не помочь хорошему человеку?

Вечером я всё рассказал жене. Но она, человек совершенно далекий от финансов, только усмехнулась, взъерошила мои волосы, обняла и прошептала в самое ухо:

– Вот и хорошо. Будет тебе, над чем поразмыслить на досуге. А теперь выкини из головы эту ерунду и давай поговорим о серьезных вещах…

В результате мы остались один на один. Я и моя проблема. А часики тикали.

В какую-то минуту я подумал, что развал империи – это не так уж плохо. Из всего надо извлекать прибыль. Да, проиграю, да, потерплю поражение. Зато открою для себя новое ощущение. Как эта штука называется? Радость познания. Вот! Неплохой вариант, но уж больно он походил на банальное оправдание слабости, и мне пришлось опять скрипеть мозгами.

Сколько ни напрягал я извилины, но так и не сумел ответить на вопрос: «Как поддержать боеспособность Корпорации?» Переутомленный мозг выдал всего лишь два относительно вменяемых способа: постоянная ротация персонала и внутренние диверсии, но ни одним из них я не мог воспользоваться. Выбрасывать на улицу таких людей, чтобы набрать непонятно кого?! Не смешите. Тогда все развалится еще быстрее. А диверсии… Ну… я же не за красивую улыбку ценю своих людей. Они вычислят меня за пару минут, начнут задавать вопросы… И на этом, опять-таки, все закончится.

В конце концов я отстранился и решил: пусть все идет, как идет…

Семь лет все шло неплохо.

Мои ребята жирели, незаметно теряя осторожность и мастерство. Опыт поражений забылся, гонора прибавилось. Внешне мы до сих пор неприступны. У нас хороший запас прочности. А внутри – хуже не придумаешь. Если у бойцов нет внешнего врага, они начинают воевать друг с другом. Чудо, что мы продержались так долго. Все-таки семь лет – некислый срок. Но кажется, это всё. Ресурсы исчерпаны. Предел прочности достигнут.

Неделю назад Корпорация основательно зашаталась.

Аналитики рынка акций ополчились на отдел стратегического планирования. Те в долгу не остались. В отсутствии общей стратегии трейдеры пересобачились между собой и начали творить полную отсебятину. О командной игре пришлось забыть. Но прибыль не падала, что еще больше убедило каждого в своей правоте, и всеобщая грызня вышла на новый уровень.

А вчера в десять утра мой первый зам не выдержал и решил уволить самых рьяных бунтарей, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Через час мне позвонила заплаканная Олечка Пронина из отдела кадров и внутрикорпоративного пиара. Сообщила, что она с этим больше не справляется и ее тоже нужно уволить. Видишь ли, потеря таких трейдеров и аналитиков – это сокрушительный удар по компании, а значит, и лично по ее профессиональной репутации.

Пришлось ехать и решать проблему на месте.

Я все разрулил, всех успокоил.

Первым делом зашел к Олечке, подарил ей букет роз, бутылку шампанского, колье с бриллиантами и ключи от новенького «БМВ» – универсала. Поблагодарил за отличную работу, профессиональное мужество и попросил не бросать Корпорацию в такой сложный момент. Куда я без вас? Она осталась.

Я же говорил, у меня отличная команда. Девочка сдерживала моих бойцовских псов семь лет. Где я еще найду такого пиарщика?

Дальше все было просто. Игры в доброго дядю закончились. Я собрал своих управленцев, аналитиков и трейдеров – остальные кадры сами подтянулись – и жестко заявил:

– Никто никого не уволит. Но. Если. Я еще раз увижу. Или узнаю. Что Олечка Пронина плачет на работе. Вы все вылетите отсюда в ту же минуту. Даю слово, – после чего откланялся и сразу же поехал в Академию.

А почему бы и не уволить? Все равно с этой песочницей пора заканчивать! Не терплю, когда хорошие люди плачут. Сразу начинаю действовать: то за ручку хватаюсь, то за меч. В любом случае слезы высыхают очень быстро.

Перфоманс удался, должно хватить на неделю. Потом случится еще что-нибудь. Начнут разваливаться банки, дочерние компании, а я физически не смогу лично всех успокаивать. Интересно, как быстро мы исчезнем?

Из машины позвонил жене и после второго гудка услышал ее радостное: «Здравствуй».

– Приветик, можешь меня поздравить.

– С чем? – Тон подозрительный.

– Помнишь, я рассказывал тебе об одной сложной задачке, а ты посоветовала мне подумать над ней на досуге?

– Разумеется. И что? – Кажется, она заинтересовалась.

– Все закончилось. Решения нет. Я проиграл.

– Ты шутишь! – Заливистый смех.

– Нет, все очень серьезно.

– Я тебе не верю.

– Но это правда.

– Нет, – категоричным тоном отрезала моя дражайшая половина и перестала смеяться.

– Почему?

– Ты никогда не проигрываешь.

– Это тоже правда, – ответил я коротким гудкам.

Создать идеальную финансовую империю из реальных людей вполне возможно. Меня угораздило. Сбылась мечта идиота. Потешил самолюбие. Опять немного заигрался, чуточку недоглядел, но в целом затея удалась. Наверное, я должен радоваться, даже если Корпорация развалится к чертям. Все-таки десять лет у нас было.

Вот теперь сижу на подоконнике у открытого окна в пустой поточной аудитории, радуюсь и…

Лекция. Автосалон: что у нас тут за тачки?

…жадно вдыхаю двадцатиградусный мороз.

Выйти из игры оказалось не так-то просто – затянуло по самые уши. Сбежать или начать новый сезон?

Ответа нет.

Но есть две минуты на размышление. Потом сюда ворвутся три сотни первокурсников.

Сейчас они притворяются дикими гуннами и носятся по коридору, наводя ужас на почтенных преподавателей. В эпицентре улюлюкающего сумасшествия, прижавшись спиной к дубовым дверям аудитории, стоит секретарь учебной части, моя разлюбезнейшая Валентиночка Григорьевна, и, притворяясь Цербером, наводит ужас на «диких гуннов». Коридорные войны в прямом эфире. Какие страсти, какие эмоции! Полноценная драматургия! Все ради того, чтобы обеспечить мне пять минут тишины и покоя. Три минуты я уже бездарно потратил. Осталось две…

Они называют ее Глашатой УЧАСТИ и предпочитают не связываться. Весьма мудрое решение. Печальный опыт прежних поколений не прошел даром. Детишки учатся выживать, а первое правило выживания в Академии финансов гласит: хочешь получить диплом – не ссорься с УЧАСТЬЮ и ее Глашатой. Даже я – что уж там греха таить – побаиваюсь эту женщину и никогда не лезу на рожон. Хотя диплом Академии для меня – просто бумажка. Пылится где-то в ящике стола.

Казалось бы, ну кто она вообще такая, эта Валентина Григорьевна? Чего так выпендривается, и почему ее до сих пор не поприжали? Ведь никому житья не дает, ведь все в Академии, начиная со студентов и заканчивая ректором, ее ненавидят и… боятся?!

Да, собственно говоря, никто. Человек-феномен. Полная громогласная тетенька пенсионного возраста с завышенной оценкой собственной значимости, абсолютно уверенная, что начальство ее катастрофически недооценивает, что на своем месте она незаменима и что только благодаря ей вся эта прогнившая насквозь Академия окончательно не развалилась. Налицо – типичный комплекс профессиональной нереализованности. Ладно бы еще молчала в тряпочку. Так нет же, навешивает каждому встречному-поперечному о своей исключительности, чтобы все знали, кто в доме хозяин. Меня, например, от ее душещипательных монологов уже давно потрясывает. И тем не менее… бывают минуты… как сейчас, например… когда я понимаю, что она во многом права…

Мне захотелось пяти минут тишины и одиночества. Я спросил Валентину Григорьевну, возможно ли это устроить? И вот пожалуйста – пока в коридоре идет эпическое противостояние темных веков и античности, вся аудитория номер триста восемь предоставлена в мое личное пользование.

Как у Глашатой получаются такие штуки – ума не приложу. Настоящая женщина-загадка. Впрочем, поговаривают – и я сам неоднократно это слышал, – будто у нее имеется серьезный покровитель на самой вершине финансового олимпа. Но не думаю, что все объясняется так просто…

А хорошо все-таки за окошком! Свежо! Морозец! Припудренные машинки сбрасывают скорость у перекрестка, ползут, как слепые котята, и почти не воняют. Но гаишники все равно зарабатывают деньги, обеспечивая безопасность на заледеневших дорогах. Заботятся о гражданах. Вот опять какой-то «бимер» тормознули. Снежинки опускаются и не тают. Людей нет. Благодать! Выйти бы сейчас туда и учудить что-нибудь развеселое, чтобы весь город взбодрился, а потом неделю вспоминал! Но нет… Стой и дыши мелом два часа! Ищи иголку в стоге сена.

Я всегда выбираю второй семестр. Начинать раньше неспортивно. Слишком скучно играть в мессию и лепить фигурки из пластилина. Детям нужно дать шанс. Пусть у них сложится собственное представление о профессии, об Академии, о преподавателях, пусть они походят в библиотеку и почитают умные книги, усвоят организационные вопросы и академические формальности. Пусть у них сформируется собственный внутренний стержень. Хотя бы чуть-чуть.

Ко встрече со мной надо серьёзно готовиться…

Это уж точно! Кто не спрятался – я не виноват. Кто не успел – тот опоздал! Молчу-молчу…

По-хорошему, нужно дать им еще пару годков, но уже ко второму курсу выбирать будет не из чего. Мозги, промытые кабинетной отравой а-ля «Экономикс», для серьезной игры не годятся. Частные вечеринки, биржевые площадки и ленты телеграфных агентств – три доски, на которых настоящие деньги пишут свои законы в реальном времени, навсегда останутся для них terra inkognita, как, впрочем, и для большинства здешних преподавателей, да простят они меня.

Если вовремя не вмешаться, то гарантировано станешь зрителем трагикомедий, театра абсурда или дешевого фарса. У меня эти спектакли уже в печенках сидят. Я наблюдал их сотни раз. Больше не могу.

Юношеская психика честно пытается переварить лекционный бред, а потом выдает спецэффекты. Детишки мучаются кошмарами, просыпаются среди ночи в холодном поту и не могут уснуть. Куда это годится?! Я, конечно, все понимаю, но если тебе ночью является невидимая рука Адама Смита[2] и показывает кукиш, то первым делом надо предложить столь редкой гостье чашечку кофе и устроить романтичный тет-а-тет. Не сориентировался? Банально проснулся от собственного крика? Извини, дорогой, ты выбрал не ту профессию. Забудь о финансах и займись чем-нибудь другим.

Но нет, не хотят… Страшно смотреть, как юные создания лезут из кожи вон по головам друг друга, чтобы только их заметили, полюбили и оставили на кафедре, где они в тепличных условиях смогут писать нудные статьи-перепевки, стареть и, в свою очередь, пудрить мозги студентам.

Нет ничего плохого – правда, и хорошего тоже – в том, что ты высидел книгу об инвестициях, не сделав ни одного вложения. Просто замечательно, если твой опус купят, а тебя самого еще и какой-нибудь премией наградят. Ну посмеялась над тобой судьба, ну боишься ты подойти к бирже на пушечный выстрел и даже в бухгалтерию Академии заходишь с опаской – это не имеет значения. Главное, ты не сдулся, не стух, не опустил рук. Ты накропал нетленку, сумел ее продать и даже сорвал банк в виде премии. Это заслуживает уважения. Жму руку. У меня только одна просьба: ради Бога, не впаривай свою книгу студентам!!! Кто знает, может быть, они еще сумеют устроиться по специальности! Зачем же перекрывать детям кислород?!

Какая-то нескончаемая дедовщина. И все из-за чего? Это не фатум, не злой рок и не козни завистливой соседки. Просто кому-то когда-то приснился не тот сон.

Асфальтоукладчик – вот ночной кошмар будущего трейдера. Или открытое окно сорокового этажа! Это я понимаю. Это по-нашему! Кому приснится, сразу беру к себе! Асфальтоукладчик… Ха! Неплохо получилось. Надо запомнить. Может быть, вставить его в сегодняшнюю лекцию? Кусочек реальной жизни на полотне теории. По крайней мере, после такого рука Адама Смита моих студентов точно не побеспокоит.

Я тебе так вставлю, что сам не рад будешь!

Ну ладно, ладно… я же пошутил.

Значит, лекция все-таки состоится?

А куда деваться? Дети не виноваты в том, что я полный идиот и моя империя рушится. Повеселимся напоследок! Погоняем!

– Первый курс! Заходим в аудиторию! Быстро, тихо и спокойно! Спокойно, я сказала!!! Ща как двину! Профессор уже ждет! – Глашатая послала мне напоследок очаровательную улыбку, протиснулась бочком в дверной проем и растворилась в шумном потоке юных любознательных созданий.

Всё, сваливать поздно. Игра затягивается как минимум на один сезон.

Ну что ж, ребятки, сегодня я добрый. Считайте, вам повезло.

Окошко прикрой, добренький ты наш! Мороз на дворе! А теперь топай к столу и присядь.

Нам выделили старую триста восьмую аудиторию, похожую на обычный школьный класс, только размерчиком побольше. Никакого тебе амфитеатра перед преподавательской кафедрой. Никаких ступенек. Да и кафедры тоже никакой нет. Только стулья, шесть рядов парт и стол для преподавателя. Проще некуда. Получите свободный доступ к телу каждого студента. Всё, как я и просил. Приятно, когда администрация идет тебе навстречу, не задавая лишних вопросов.

Попались, касатики! Посмотрим, что из вас можно сделать. Мне нужно всего два-три потенциальных игрока, но буду рад и одному. Вас тут ровно три сотни. Вероятность успешного поиска – чуть меньше двадцати процентов. Придется попотеть.

Юные мордашки еще светятся интересом и, не стесняясь, сверлят глазами мой чемоданчик. Это хорошо… Это очень хорошо… Хе-хе. Слава идет впереди меня и значительно облегчает работу.

Сейчас их можно брать голыми руками, делать с ними всё, что захочешь, а они тебе еще и спасибо скажут. Молодые, наивные… Но уже страстно желают нагрести побольше деньжат всеми доступными способами. Весьма, кстати, похвальное желание. Мы всегда рады поспособствовать, подтолкнуть в правильном направлении, хе-хе. Поделиться опытом…

Молодость и наивность очень скоро уйдут. Жажда денег останется навсегда. Приятная неизлечимая болезнь, которую, раз подцепив, хочется носить и лелеять в себе до самой смерти. Дальше всё будет очень скучно: презрение и недоверие ко всему вокруг, патологическая, всё возрастающая неудовлетворенность на самых глубинных уровнях и запредельные развлечения, чтобы от этой неудовлетворенности отвлечься. Ни молодости, ни наивности. Все четко и ясно. И невыносимо скучно.

А пока что у нас и то, и другое, и третье. Только, вот, денег маловато. Обожаю такие мгновения. Они – как наркотик. Неужели я подсел и без него уже не смогу?

У меня есть тридцать секунд, пока дети рассядутся и начнут требовать внимания. Что же выбрать для первой лекции: шоковую терапию или теоретическое занудство, разбодяженное анекдотами и реальными казусами?

На занудство у нас нет времени. Разрешаю терапию. Только осторожнее.

Пора начинать спектакль. Озвучим домашнюю заготовочку.

Теперь главное – не заиграться и роли не перепутать. Встань и прогуляйся до окошка, а потом обратно. Тогда и начнешь. И давай без пошлятины, как в прошлый раз. «Друзья», «коллеги»… Придумай что-нибудь новенькое. Поехали…

Да, чуть не забыл, я не профессор. Но все равно приятно!

Поехали!

– Здравствуйте, ребята! Вставать не нужно, не нужно… Потом ведь приседать придется. Передо мной не стоит. Господь с вами! Присаживайтесь, ножки берегите… Они вам еще пригодятся. А я и так знаю, что вы меня уважаете.

Это слишком круто. Давай помягче.

– Хочу, чтобы вы сразу уяснили себе истинный смысл наших занятий. Он очень прост. Мы будем учиться зарабатывать деньги. Всё. В течение семестра мы будем заниматься только этим!

А теперь сделай небольшую паузу, чтобы они прониклись моментом, осознали…

Да зачем же смотреть на меня как на мессию?! Куда ни плюнь – обязательно попадешь в чей-то открытый рот. Противно. Деньги… в них скрыта великая сила, но не настолько же?! Родные мои, это уже становится скучным. Если так пойдет и дальше, я ведь уйду от вас…

Нашел себе родственничков! Просили же как человека, не надо панибратства. Хорошо, хоть вслух не ляпнул. Продолжай… Потом будешь медитировать. Расскажи им про сладкое.

– В конце лекции каждый, кто останется в аудитории, получит по сто долларов из этого чемоданчика…

Я открыл свой кейс, показал его аудитории и лишний раз убедился, что в отечественном образовании чемоданчик, набитый под завязку американской валютой, по-прежнему остается лучшим демонстрационным материалом.

– …только за то, что досидел до конца. Да, и желательно не опаздывать. Со следующего раза вы будете получать по сто долларов еще и в начале лекции. Награда за пунктуальность. Вы уважаете меня – я уважаю вас.

Это еще что за пошлость? Какое уважение?! Смотрится очень дешево. Не подмазывайся.

Восторженный гул.

– Экзамены, кстати, тоже будут оплачиваться. Тысячу получит каждый, кто сдаст на «отлично». Надеюсь, вы ничего не имеете против платных экзаменов? А то некоторым студентам, я знаю, не нравится…

Одобрительный смех.

– Посещение лекций строго добровольное.

Ехидные ухмылки как результат внутренних комментариев. Молодцы. Понятливые ребятки.

– Если у вас есть более важные дела или вы считаете, что уже и без меня умеете прилично зарабатывать, нет проблем, дверь не заперта. Приходите сразу на экзамен. Я поставлю вам «отлично» и выдам обещанную тысячу, деньги к деньгам, только подтвердите, что ваш годовой доход превышает… ну… учитывая юный возраст и необходимость тратить время на учебу… скажем, один миллион.

– Долларов? – спросило сразу человек двадцать.

– Без разницы. Кому как удобнее. Рубли, доллары, евро… Главное, чтобы вы заработали их сами и не в папином кресле. Справки мне не нужны – достаточно вашего слова, но обманывать не советую.

А теперь снова маленькая пауза, чтобы отделить вступление от выступления.

– Итак, запоминайте! Пункт первый и основной. Речь пойдет о вашей внутренней организации. Вы должны избавиться от всего, что вам мешает зарабатывать деньги. Без этого никуда. Можете даже не пытаться. Ничего не выйдет. Записывать не обязательно – главное, чтобы мои слова отложились у вас в голове. Для начала вы должны выяснить, что именно вам мешает. Это может быть что угодно. У каждого свои заморочки и тараканы, свои барьеры. Ваша задача – распознать их и безжалостно устранить. Если у вас есть мечты, какие-то моральные установки или суждения, мешающие зарабатывать, избавьтесь от них. Поверьте мне – ценности человека, у которого нет денег, силы или власти, стоят немного и очень быстро меняются. Они так и кричат: «Раздави нас, раздави!» Я вас уверяю: им не придется упрашивать долго. Хорошей обуви с рифленой подошвой кругом хватает. Любителей потоптаться на чужих ценностях – тоже. Не доводите до этого. Избавьтесь от своих тараканов сами. Если их раздавит кто-то другой, вам будет больнее.

Так выглядит первый шаг на пути к настоящим деньгам. Шаг очень трудный, но строго обязательный. Те из вас, кто найдет в себе силы его сделать, будут купаться в богатстве. Остальные никогда не увидят настоящих денег. Это не я придумал, таковы законы финансового мира.

Бла-бла-бла! Откровенно сливаешь! Закругляйся.

– По первому пункту вопросы есть?

– А как же любовь? – спросил звонкий девичий голос.

Тишина…

Упс… Дальше сам выкручивайся… А я понаблюдаю.

Ну вот, подбили на взлете! Получи, фашист, гранату! Не дали поиграться, речь до конца дотолкать… Вопросы, между прочим, не предполагались! Это я так… для порядку сказал, чтобы сделать тактическую паузу, а потом продолжить с новой силой. Но куда теперь продолжать?! От семнадцатилетней любви не отвяжешься второпях. Вот засада! Каждый раз одни и те же грабли!

Пауза, похоже, затягивается.

А ведь хорошо пошло! Меня даже слушали! Почти искренне! Почти не за деньги! Правда, в конце немного занудно получилось. Отсылка к законам финансового мира – явный слив. Но я же не Цицерон! Где-то могу ошибиться.

Притормози немного и улыбку дурацкую спрячь. Тебе задали вопрос. Про любовь, между прочим!

Мне не пришлось долго отыскивать ее взглядом. Она встала сама и теперь с вызовом смотрела на меня. Защитница любви. Ну-ну… Впрочем, так даже интереснее. Елена Латникова, дочь нищих родителей. Каким чудом ее вообще сюда занесло? Девочка рискнула бросить мне вызов. Мне! Даже не припомню, когда такое случалось последний раз. Да и случалось ли вообще? Иных уж нет, а те далече… В ее вопросе не было ничего удивительного или странного – обычная наивность. Но взгляд, поза, голос! Она хотела войны. Кипящей битвы! О, юношеский максимализм! Нашла с кем бодаться. Смелая девочка. Еще бы ума побольше – вообще бы цены ей не было. Но не всё сразу, не всё сразу… Для начала и так неплохо. Я даже проникся к ней некоторым уважением. Да что там уважением – я готов был ее расцеловать! Красавица девка. Есть на что посмотреть. Белая блузка, черная юбка. Классика.

Спокойно, ты отвлекаешься. Все-таки кроме нас тут еще три сотни студентов. Не забывай о воспитательной функции. Просто объясни ей, куда она может засунуть свою любовь…

Ну вот сейчас и позабавимся. Раз девочка смелая, почему бы и нет? Можно ведь?

Можно, только осторожно.

Меня аж перекосило. Точно я целый лимон без сахара зажевал.

– Фу, какая пошлость! И вам не стыдно, Латникова? Мы тут о серьезных вещах разговор ведем, а вы к нам со своей хиромантией лезете. Детский сад какой-то устраиваете. Вы хоть сами-то знаете, что это такое, ваша любовь? Можете нам четкое определение дать?

– Нет…

Смутилась, бедняжка. Глазки долу. Значит, протест не подготовлен. Просто оса ужалила в одно место. А вот мы подготовились…

– Ну так о чем разговор, юная леди? Вы отказываетесь от денег ради неизвестно чего? Послушайте, ребята: вам предлагают выбор. Я не хочу на вас давить, вы взрослые люди и живете в демократической стране. Так что решайте сами. На одной чаше весов непонятная абстракция, обильно смазанная романтическими соплями, на другой – деньги и ваше положение в обществе. Думайте, что вам ближе и определяйтесь. Здесь я учу зарабатывать деньги. Любви вас научат в другом месте.

– Да идите вы к черту с вашей лекцией!

Смело, но мимо. Голосок у нее приятный.

– А там не так уж плохо, Елена Владимировна. Может, составите мне компанию и мы вместе к нему сходим? Я вас познакомлю… Не желаете? Будет весело. Обещаю! Что скажете?

– Я вас презираю! Вы ничтожество! От ваших слов становится дурно! – Бедняжка аж покраснела, запыхалась вся.

Какая страсть!

– Зато ваши слова настоящий бальзам для меня. Продолжайте, Елена Владимировна, прошу вас!

– Я ничего вам больше не скажу!

– Ну вот и славненько! То есть вы образумились и даете мне возможность продолжить лекцию? – Дружный хохот.

– А у вас хорошая обувь?

Первая осмысленная попытка. Очень, очень неплохо! Девочка пытается держать удар. Снимаю шляпу!

– Замечательная!

– И вы, надо понимать, хорошенько в ней потоптались на чужих ценностях?

– Так понимать не надо.

– А почему же? Все бизнесмены топчутся, и только вы один жалеете нас, несчастных?

– Я жалею свою обувь. Не хочу ее пачкать лишний раз. Отмывать потом долго. – Опять дружный хохот.

Аудитория на моей стороне. Надо же быть такими идиотами?! Я выигрываю по всем пунктам.

– Как вам не стыдно набивать наши головы этой отравой? Неужели вы не понимаете, что делаете всем нам только хуже?

Всё, осмысленные попытки закончились. Это уже истерика, еще чуть-чуть – и ребенок заплачет. Что-то я увлекся.

Успокой девочку. И помягче, помягче…

– Я так не считаю, Елена Владимировна. Я учу зарабатывать деньги, и всё. Учу тех, кто этого хочет. Я никого не заставляю. Есть здесь хоть кто-то, кого заставили учиться на финансиста под угрозой физической расправы?

Аудитория ответила дружным смехом. Это уже становится подозрительным. Интересно, если я им средний палец покажу, они и тогда грохнут?

Не отвлекайся!

– Вот видите? Вы ведь, Елена Владимировна, тоже добровольно пошли учиться финансовому делу? Или по глупости? А может быть, деньги вам просто не нужны? Может быть, вы очень богатая? Но не все же такие богатые, как вы.

Ты чё творишь, сука? Ты кого мочишь под дых кастетом? Чистая игра без фолов!

Ошибочка вышла! Занесло немного!

Сдавай назад. Медленно и осторожно.

– И вообще, я же не в монастырь пришел, а в Академию финансов. Так какие претензии ко мне? Я просто учу зарабатывать деньги. Тех, кто этого хочет. Там, где этому надо учить. Еще вопросы?

– Все равно вы сволочь! Меня от вас тошнит! Я не могу здесь больше находиться! – Она развернулась и пошла к двери. Вся пышущая праведным негодованием. Каблучки – цок-цок. А туфельки старые. Не один год им уже. Ножки стройные, юбочка – прелесть. Красота-то какая! Так бы и расцеловал всю! Красавица девка!

Про красавицу уже было и про поцелуи тоже. Ты повторяешься.

Но никакой жизненной хватки. Мысли о самоубийстве скорее всего приводят в ужас, а собственными руками перечеркивать свое будущее, закрывать одну дорожку за другой – это пожалуйста, это сколько угодно. Копает сама себе могилу, а еще туда же, о любви рассуждает. Дитя природы. На удар сил не хватило, так хоть в рожу плюнула напоследок. Ай да молодец! А если дать ей силу? Может получиться очень интересно…

– Нищенка! – бросил кто-то с последних рядов и, разумеется, испортил весь спектакль. Показательный мастер-класс превратился в коллективное избиение. А это уже совсем неспортивно.

Она дрогнула, словно ее вытянули кнутом вдоль спины. Мне показалось, еще немного – и на белоснежной блузке выступит кровавая полоса.

Я слишком заигрался и опоздал. Перепутал предвиденье с фантазией.

Аудитория утонула во тьме. Огненный бич слепящей синусоидой настиг беззащитную жертву и тут же исчез. Вместо крика – звенящая тишина. Только сейчас я понял, что моя правая ладонь уже секунду сжимает теплую рукоять меча. Мог бы успеть… И рассыпалась бы алая змейка пеплом.

Поздно, тормоз! Даже не думай.

Кому это дите помешало? Сама себе могилу роет. Доходяга доходягой.

Ты тоже неплохо ее приложил. Показал пример!

Это моя лекция! И я всё контролировал!

Не всё. Ты заигрался.

Сейчас мы это исправим…

Успокойся, Цицерон. Поздно. Уже ничего не исправить. Только хуже будет. Не при детях же мечом размахивать! Потом поквитаемся.

Черта с два! Они за это ответят, я обещаю!

Успокойся! Начал оратора изображать – продолжай. Нельзя останавливать время надолго. Еще секунда – и они увидят твой меч. Мальчишку не трогай, он здесь ни при чем.

Снова стало светло. Дверь захлопнулась. Единственный человек из трех сотен, которому не хватало денег на еду, покинул аудиторию с пустыми карманами и двадцатью рублями в сумочке. На это в нашей столовой тарелку супа не купишь. Все правильно – деньги к деньгам. Вот и поиграли в благотворительность.

Обожаю устраивать спектакли, но сегодня комедия несанкционированно превратилась в драму.

Я резко повернулся и отыскал студента, который одним словом перечеркнул себе дорогу в финансовый мир. Он все еще показывал какие-то знаки в сторону двери.

– Вы действительно так думаете, Валерий Арнольдович? Не торопитесь. Финансист не должен делать поспешных выводов. – Я решил дать ему шанс.

– А чё тут делать? И так всё ясно! – Наглая самодовольная морда улыбалась.

Откормленный боров. Смотреть противно. У папаши пятьдесят процентов колбасного завода и полуподвальный бар возле метро «Таганская». Это не контрольный пакет «Лукойла» – сыночек мог бы вести себя поскромнее.

Ну что ж, я сделал всё, что мог. Откровенный брак. Осталось двести девяносто восемь болванок под станок и горстка пепла. Если так пойдет и дальше…

Ладно тебе, не грусти, прочитай им какую-нибудь нотацию: может, полегчает.

– Не совсем, Валерий Арнольдович, не совсем. Боюсь, что вы невнимательно меня слушали. Я сказал, что на моих занятиях мы будем учиться зарабатывать деньги. И всё. Я даже готов поощрять вас за внимание и пунктуальность. Но я не собираюсь поощрять хамство! Это понятно?

Тишина.

– Теперь насчет различного финансового положения. Думаю, оно у всех вас одинаковое. Где-то на уровне нуля. Доходы родителей мы не учитываем.

Закругляйся. Они все поняли.

– Да! Насчет этой девушки… – я кивнул в сторону двери. – Как вы думаете, она сможет заработать много денег?

Они так не думали. Они засмеялись.

– Может быть, кто-нибудь еще не хочет научиться зарабатывать деньги? Тогда он может последовать за ней. Уйдете сейчас – на экзамене проблем не будет. Обещаю. Денег не дам, но и зачетку не испорчу. У вас есть минута на раздумья. Встаньте, назовите свою фамилию и уходите.

Конечно, я не надеялся, что уйдет весь поток – хотя это было бы круто, – но человек десять-двадцать могли бы и составить компанию бедной девушке.

Никто не ушел. Один было привстал, но его тут же усадили обратно. Второй попытки не последовало. Жаль. Забавный паренек. Игорь Кудрявцев. Могли бы и поиграть. Отец – юрист в Сбербанке, мать – главбух супермаркета. Короче, бедность. Ладно, возьмем на заметку. За неимением поступков радуешься и намерению.

– Продолжим, господа. Шаг второй: освобожденные от всякой ерунды головы будем наполнять знаниями. А вот теперь записывайте…

Разбор полетов. Автосалон: давайте-ка вот эту поближе посмотрим

Ее подвели ко мне после второй пары…

Я шел по коридору, предвкушая горячий обед, и тут на полдороге к столовой меня перехватили. Глашатая шагала впереди, рассекая встречный поток на два рукава, а за ней, словно на цепи, семенила моя строптивая студентка. Бледная, дерганая, перепуганная. Метнула в меня ненавидящий взгляд. Я дружески улыбнулся – ее чуть не стошнило.

А где же радость по поводу начала семестра? Где огонек в глазах? Где улыбка? Нету их. Только страх с осколками ненависти, обреченность, жгучая обида и ожидание неминуемой расправы. Тяжеловатый коктейль для семнадцати лет. Водка, джин-тоник и черный перец. Вселенский депресняк на празднике жизни.

В показе коллекций от европейских домов моды мы не участвуем, обсуждать мировые курорты – не желаем. А играть гадкого утенка – пожалуйста. Подходящая роль.

Не понимаю. Ну, обозвала ты преподавателя сволочью, ну, хлопнула дверью, ну, и молодец! Печалиться-то зачем? Гордиться надо! Я бы на ее месте ходил и всем рассказывал о своем подвиге.

Огненный бич.

Н-да… Алая змейка хорошо напортачила.

– Вот, привела! – выдохнула Глашатая и замолчала, чтобы отдышаться. Стоит, смотрит на меня со значением, а Леночку за руку держит. Оцени, дескать, начальничек, мой труд по поимке беглой каторжницы! Я оценил. Судя по одышке, задачка выдалась физически не из легких. С такими габаритами за студенткой гоняться… Отважная женщина!

– Отойдем к балюстраде, – сказала Глашатая, подталкивая меня в указанном направлении. – Тут поговорить не дадут… И вам здравствуйте, Моисей Абрамович!

С ней лучше не спорить. Пришлось развернуться и топать куда приказали.

Здесь, на галерее, было поспокойнее: трое парней сидели на балюстраде да влюбленная парочка зажималась в углу за бюстом Джорджа Сороса. Скамейки пустые. Можно и поговорить.

– Прежде всего, – начала Глашатая строгим официальным тоном, – я хочу вам сказать, что наша академия – старейшее учебное заведение страны. И здесь свято чтят традиции высшего образования. Куда вы смотрите?

– На Джорджа Сороса. Коллега невозмутим и холоден в двух миллиметрах от вулкана страсти. Я бы не выдержал: или отошел, или отвернулся. А ему дела нет. Что это – старость или сила воли?

– Это бюст! А безобразники еще получат. Как только я с вами закончу. Латникова, а ты куда смотришь?

Леночка вздрогнула и поспешно отвернулась.

Я переключил Глашатую на себя:

– Валентиночка Григорьевна, так что вы там говорили о традициях высшего образования?

– Безобразие!

– Полностью с вами согласен!

– Уважение преподавателя – незыблемый принцип, и если какой студент или студентка, – она бросила уничтожающий взгляд на Леночку, – позволяет себе всякие вольности, то это исключительный, вопиющий случай, который ни в коей мере не должен…

Надолго зарядила. Тормозни старушку.

– Помилуйте, Валентиночка Григорьевна, я прекрасно знаю все традиции высшей школы и особенно традиции нашей академии. Нисколько не сомневаюсь, что они живы, будут жить еще очень долго и даже нас переживут. Скажите лучше, зачем вы привели ко мне эту студентку?

Глашатая тяжело вздохнула.

– Тут у вас произошел конфуз во время лекции. Леночка недостойно себя вела, ругалась и теперь она хочет извиниться. Правда, Леночка?!

Заканчивай с этим. Надоело.

– Валентиночка Григорьевна, вас неверно информировали. Скорее всего, это моя вина. Деньги, знаете ли, обладают гипнотическим эффектом, вот студентам и видится всякое, а Леночка… Да, она действительно подошла ко мне в самом начале лекции, пожаловалась на недомогание… Как она это сказала? Мне плохо или что-то в этом роде – ну знаете, у женщин иногда такое бывает – и попросилась уйти. Я не увидел тут ничего криминального и сразу же ее отпустил. Надеюсь, что теперь у нее всё в порядке. А в чём, собственно, дело? Мне даже интересно.

Неплохо загнул!

Глашатая растерялась:

– Я просто хотела сказать, что…

Не надо! Не могу больше!

– Валентиночка Григорьевна, и не говорите! Не надо! Мы же не кони в валенках! Мы все понимаем! Традиции надо беречь, у них должен быть хранитель. Но труд сей не оплачивается. Поэтому я как представитель финансовой среды хочу исправить ситуацию и обратиться к вам с коммерческим предложением. Давайте-ка мы под вашим началом создадим фонд поддержки хранителей высшего образования. Для меня было бы огромной честью стать первым вкладчиком этого фонда. – Я протянул ей три стодолларовые купюры – они тут же исчезли в пухлой ладони.

– Ой, спасибо! Вот вы правда всё-всё понимаете!

– Кстати, Валентиночка Григорьевна, а как ваш внучек поживает? Николай. Не болеет? Если что нужно, лекарства там… или еще что-нибудь, вы только скажите.

– Нет-нет, вылечился, всё хорошо, – просияла Глашатая. – Теперь бегает как заводной.

– Передавайте от меня привет и купите ему какой-нибудь подарок. Умный мальчишка. Сейчас такие редкость. – Я протянул заботливой бабушке еще двести долларов, но уже с осторожностью. Их постигла та же участь.

– Обязательно передам! Он вас очень любит, спрашивает про вас всё время!

Постояли, поулыбались друг другу.

Когда улыбки закончились, я взял Глашатую под локоток, отвел чуть в сторонку и многозначительно произнес:

– Валентиночка Григорьевна…

– Да?

– У меня к вам будет еще одна маленькая просьба, если, конечно, не особо затруднит. Это касается Леночки. Она человечек хороший. Добрая душа. Я в этом уже убедился на лекции. А в людях я разбираюсь, вы же знаете… Так вот, если у нее возникнут какие-то проблемы, любые, с финансами там, или с успеваемостью, или конфликты с кем-то, не сочтите за труд, сообщите мне. Кто знает, вдруг случится чудо и у меня получится ей помочь? А то ведь она сама не скажет, постесняется, девочка скромная, тихая.

Ага, теперь-то уж точно тихая!

– Могу я на вас рассчитывать?

Секунду она смотрела на меня непонимающими глазами, а потом разоралась на всю балюстраду:

– Да что вы переживаете?! Это же мой долг! Да я за нее грудью встану!

Я посмотрел на необъятный бюст Глашатой и успокоился. Переть против такой груди мало найдется желающих.

Глашатую понесло:

– Да я всех на куски разорву! Ишь, чего выдумали – Леночку обижать. Да она же у нас солнышко, ангелочек. На лекциях с парнями не тискается. За бюстами никому не отдается. Не то, что Ирка Зябликова. Я всё вижу! А Леночка даже не целуется ни с кем. Скромная! – Леночка чуть лужей по полу не растеклась, услышав такую похвалу. Влюбленная парочка разъединилась, и оба скоренько потопали в направлении лестницы. Парни на балюстраде тоже ретировались от греха подальше. – Да, если на нее кто-то не так посмотрит, я тут же декану докладную записочку под нос и суну. Не место таким нахалам в нашей академии!

– Я тоже так думаю, Валентиночка Григорьевна. Золотой вы человек, здесь все только на вас и держится. Но не смею больше задерживать…

– Пошла-пошла, а то там без меня полный бедлам! За всем надо следить, никакого порядка!

Она сделала пару шагов и остановилась:

– Зябликову я узнала, а кто был рядом с ней? Леночка, ты его не знаешь?

– Знаю, это был Джордж Сорос.

Глашатая усмехнулась, покачала головой и скрылась в коридоре.

Мы остались вдвоем.

Леночка стояла на месте, боясь пошевелиться, и даже моргать перестала.

Я помахал ладонью у нее перед глазами.

– Тебе плохо?

– Нет-нет, – она ожила и села на ближайшую скамейку. – У меня галлюцинация?

– Не знаю. Всё может быть. Я присяду?

Она отрешенно кивнула и уставилась на белые балясины.

– Давайте мы кое-что проясним. Вы, наверное, не совсем правильно понимаете происходящее.

– Я вообще ничего не понимаю! Зачем вы за меня заступились? Теперь я вам обязана, а я не хочу быть вам обязанной!

– Потому что я сволочь?

Она отвела взгляд. Снова на балясины смотрит.

– Да не надо переживать! В конце концов, это мои проблемы, а не ваши.

– Я просто не хочу быть вам обязанной!

– И замечательно! И не надо! Забудьте эти глупости раз и навсегда. Вы мне ровным счетом ничего не должны. Я вам сейчас кое-что объясню. Послушайте… Вы можете слушать?

– Да.

– Я люблю деньги. Так уж устроен, и ничего с этим не поделаешь. Кому-то, например, марки нравятся или значки. У каждого свое хобби. Вы понимаете?

– Нет!

– Хорошо, давайте по-другому. Здесь, в Академии я занимаюсь благотворительностью. Война с вами в мои планы не входит. Я не желаю вам зла и не хочу, чтобы из-за меня у вас были проблемы. Так понятно?

– Я вам не верю! – Она потеряла интерес к балясинам и стала изучать свои поношенные туфельки.

– Думаете, мне интересно бодаться с семнадцатилетней девчонкой?

– Да. То есть нет! Спасибо. – Леночка потихоньку начала успокаиваться. Проморгалась, тряхнула головой, посмотрела по сторонам, повернулась ко мне и выдала: – Впервые вижу человека, которого любит наша стерва!

– Деньги, Леночка, деньги. В них скрыта великая сила. Теперь Валентиночка Григорьевна и вас будет любить. Очень-очень, вот увидите. И сразу перестанет быть стервой. Вы узнаете ее с лучшей стороны, откроете в ней доброго, понимающего человека. Наглядный пример, как деньги преображают людей, облагораживают их, открывают в них самое лучшее.

– Очень смешно!

В двести двадцатой напротив нас распахнулись двери, и студенты высыпали на галерею. Третий курс. Кто-то тут же оседлал балюстраду, кто-то потянулся в коридор. Очевидно, следующая пара у них в той же двести двадцатой.

– Послушайте, с вами что-то не в порядке. Вы можете сказать что?

Леночка покачала головой:

– Я бы хотела остаться одна.

– Живот болит?

– Да, но совсем не потому, о чем вы только что говорили! Придумать же такое!

– Я сейчас пойду в столовую обедать и прошу вас составить мне компанию.

– Нет! – Она резко отвернулась.

– И все же я настаиваю. Если вы упадете в голодный обморок, все подумают, что это из-за меня. Дескать, после общения со мной девушки теряют сознание. Зрители вон уже собрались. Начнутся сплетни, слухи, шушуканья за спиной. Зачем оно надо? Я вас очень прошу не портить мою репутацию. Пойдемте пообедаем, а потом вы сможете снова ненавидеть меня всеми силами вашей чистой, светлой души. На сытый желудок это делать намного приятнее и не так вредно для здоровья.

– Как вы узнали?

– Что вы с утра ничего не ели?

– Да.

– Легко. Ты себя в зеркало видела? Ведь вся зеленая. У тебя голодный взгляд, глаза голодные, упрямство голодное, нервозность, ну и далее по пунктам.

– А вы-то откуда это все знаете? Вы же…

– Я отвечу в столовой. Пойдемте, не будем терять времени. – Я взял ее за руку и помог встать. Наверное, на сопротивление у нее уже не было сил.

Перед уходом пришлось еще разок навестить Глашатую, зато на следующий день учебная часть организовала Леночке бесплатные обеденные талоны.

Вторая лекция. Автосалон: диагностика

– О, Леночка! Решили почтить нас своим присутствием? Неужели вы одумались и очистили свой разум от сентиментального мусора? – Я поиграл замками чемоданчика. – Желаете сто долларов?

Аудитория прыснула в кулачок. Открыто смеяться ребятки уже боялись, но и удержаться не смогли. Их можно понять.

Леночка смотрела на меня и молчала. Потом покачала головой.

Святая наивность! Она думала, после нашего общения тет-а-тет все проблемы закончились.

– Ответ отрицательный… Нестыковочка получается. Вам плохо от моих слов, но вы приходите, чтобы их слушать, и даже денег не хотите брать. Вы что, враг себе?

– Так ведь экзамен… – выдохнула Леночка и тут же запнулась.

– При чем тут экзамен?

– Будет сессия, стипендия…

– Я вас вообще не понимаю! На каждой моей лекции вы можете заработать двойную стипендию. Всего-то нужно – высидеть пару, внимательно меня слушая. Но вы не хотите, вы по-прежнему отказываетесь от денег, считая их злом или чем-то неподобающим. Замечательно! Можно искренне посочувствовать. И вдруг – капитуляция. Что случилось, Латникова? Почему вы наступаете на собственные принципы ради стипендии? Куда девалось ваше геройство? Отказываясь от сравнительно больших денег, вы согласны ломать себя за малые? Объясните нам, какой в этом смысл.

– Вы правы, никакого. Но экзамен… Меня же отчислят. – Голос дрожит, дыхание сбилось, глаза опущены. Уже сама не рада, что пришла.

– Ну и что? Зато вы одержите духовную победу. Ваши принципы останутся в первозданной чистоте, даже пыль вытирать не придется. Разве не это для вас главное?

– Ну так… образование. Мне диплом не дадут. Я же тогда на работу не смогу устроиться, деньги зарабатывать, – понуро промямлила Леночка.

О! Самое время обратиться к публике.

– Ставки растут, вы чувствуете? Начинаются торги. И деньги побеждают. Даже в душах самых идейных. Вот это, ребята, называется реальность.

Я снова повернулся к Леночке:

– Так чего же вы нам тут спектакли устраивали, если, как ни крути, всё упирается в деньги? А, Латникова?

Молчит, переминаясь с ноги на ногу.

– Ну решайтесь: или вы присоединяетесь к нам, встаете на путь истинный и больше не будете устраивать душеспасительные шоу, или уходите и не мучайте ни себя ни нас. Середины не дано. Ну? – Я подошел и помахал стодолларовой купюрой у нее перед носом.

Она молча взяла сумочку. Положила в нее тетрадку с ручкой, развернулась и пошла к выходу. Каблучки цокали уже не так уверенно, как в пошлый раз. Туфельки оказались те же самые.

Ну почему я такой добрый? Разбазариваю возможности… А ведь можно было и не отпускать ее…

Случайные встречи. Тюнинг

После второй лекции и до самого экзамена мы виделись всего дважды.

Где-то примерно через месяц мне позвонила Валентина Григорьевна и сообщила, что у Леночки какие-то проблемы с банковскими дисциплинами. Обещала попридержать ее у себя после третьей пары. Пришлось вмешаться. Я не хотел пропустить такое шоу. Мне, скромному владельцу трех крупных банков, стало очень интересно, какие вообще могут быть проблемы с банковскими дисциплинами.

Когда я вошел в УЧАСТЬ, Леночка сидела возле стола Валентины Григорьевны, понурив голову. Увидела меня – вскочила, улыбнулась, глазки заблестели, спинка выпрямилась. Уж не влюбилась ли? Обеденные талоны – великая вещь! Я молча кивнул ей на дверь и вышел в коридор. Она появилась через пару секунд.

– Здравствуйте!

– Приветик! Давай-ка отойдем в сторонку, и ты расскажешь дяде, что у тебя там с банками не сложилось. Мне безумно интересно!

Отошли снова к балюстраде.

– А вам как рассказать: все с самого начала или в двух словах?

– Попробуй с начала.

– Хорошо. – Она глубоко вдохнула. Волнуется, как на экзамене. – Ну, у нас по программе стоит посещение Монетного двора, печатной фабрики и банковского хранилища…

– Продолжай.

– Это всё. Меня туда не пускают! Точнее, я просто не могу туда попасть!

– Почему?

– Ерунда! Простите, что побеспокоила. Я не хотела, это все Валентина Григорьевна… Увидела у меня недопуск и начала вас отыскивать.

– Правильно сделала. Очень важные базовые экскурсии. Так почему не пускают?

– Ну, понимаете… Этот Гознак… – она покраснела, всплеснула руками, чуть не выронив книгу, и опустила взгляд.

– Нет.

– А вы когда-нибудь сами бывали на Монетном дворе или где купюры печатают?

Это правильный вопрос! Давай, расскажи ей про ваши посиделки с архивариусом и директором. Коньячок под шелест неразрезанных банкнот. Пивко под звон монет. Как по монетам стреляете, тоже расскажи. Девочка проникнется.

– Леночка, сейчас речь не обо мне.

Она огляделась и прошептала:

– Ну… понимаете, там надо раздеваться. Догола. Брр! Потом этот осмотр. А я не могу. Мне стыдно. Не смотрите на меня так!

Леночка попыталась скрестить руки на груди и заехала мне по плечу «Разумным инвестором» Грэхема.

– Ой! Извините!

А если бы это был «Экономикс»?!

Она опустила руки и поникла.

Теперь я любовался ее ровным пробором и чистым воротничком. Аккуратная девочка, сразу видно. Каждый день, что ли, блузку стирает, или у нее их две?

Не глумись. Дитё на взводе. Стипендия под вопросом. Полшага до истерики. Вдохни глубоко и досчитай до десяти.

На счете «пять» Леночка проскулила:

– Мне их деньги сто лет не нужны! Я и так ничего не унесу, неужели нельзя поверить? Вот вам же верят? Вас же не раздевают? Или… – она запнулась, испугавшись глупости собственного вопроса.

Зрит в корень. Чего молчишь? Расскажи ей, как умные люди очищают Гознак от излишков денежной массы. Расскажи, как на спор умыкнул два центнера сторублёвок.

Я же вернул! Это был всего лишь эксперимент. Мне свои девать некуда.

Расскажи!

Леночка подняла голову:

– Что думаете?

– Ситуация довольно скользкая. Хочешь увидеть деньги – понагибайся голышом? Получается, что Академия из вас проституток делает? Интересная новость.

– Нет! – испугалась Леночка. – Я не это хотела сказать! Просто…

– Хватит, не приседай. Все правильно. Монетный двор – это вам не баня, не бордель и не Серебряный Бор. Здесь иногда порядочные люди встречаются пивка попить. Нам тут голыми жопами сверкать не надо.

– Да! – ответила Леночка, не особо понимая, о чем идет речь.

Тревожный знак. Над этим придется поработать.

– Поздравляю! Ты молодец! Тебе зачтется!

– Так не зачли! В этом и проблема! – крикнула она чересчур громко, испуганно посмотрела вокруг и прошептала: – Как же мне быть?

– Хранилище посмотришь в моем банке. Тебе проведут подробную экскурсию, а Монетный двор и фабрику…

– Что, не получится договориться? – забеспокоилась Леночка.

– Там все свои, народ понимающий, но… Я бы хотел лично поприсутствовать. На правах вашего преподавателя. Это ведь магические места. Философия денег, их запах, первозданная красота… В общем, сама увидишь. Сможешь во вторник, в два часа…

– Конечно!

– …ночи?

– А зачем ночью? – испугалась Леночка.

– Так символичнее. Декретные деньги[3] – творенье ночи, – я улыбнулся и подмигнул.

– А если серьезно?

– Ночью там народу нету. Никто под ногами не мешается. Больше увидишь. Больше почувствуешь. Больше поймешь. Только есть одно «но». Я уже говорил про магию этих мест. Деньги кружат людям голову. И сила воли здесь бесполезна. Кто-то в ботинках монеты выносит, кто-то грузовиками купюры умыкает. Искушение – страшная сила.

– Но я…

– Не зарекайся раньше времени. Пообещай только, что не будешь выносить деньги в ботинках.

– Обещаю!

К сожалению, совместная экскурсия по предприятиям Гознака не состоялась. В понедельник днем я уже знал, что вся ночь вторника у меня будет забита по минутам. Пришлось звонить Валентине Григорьевне и объяснять ситуацию. Она выслушала, не перебивая, а потом сказала:

– Моя задача – сообщить Леночке следующее: совместное рандеву у вас не получится, и вы дико извиняетесь, но это еще не повод рвать на себе волосы и впадать в депрессию, потому что вечеринка состоится при любой погоде: ровно в час к общежитию подъедет служебный «Роллс-Ройс» и отвезет ее туда, куда вы договаривались, а потом обратно или куда она скажет. Еще я должна сообщить водителю адрес Леночкиного общежития и ее телефон; если Леночка не знает, как выглядит «Роллс-Ройс», пусть ориентируется на черный автомобиль с мигалкой и синими номерами; водителя зовут Алексеем. Я ничего не забыла?

Как не любить такую женщину?!

Так получилось – безо всякого умысла, – что, устраивая Леночке экскурсии, я слишком увлекся организацией процесса и совершенно забыл об отчетности. Но здесь мое вмешательство не понадобилось. Леночка справилась сама.

Валентина Григорьевна рассказала мне, как было дело.

Леночка заявилась на кафедру банковских дисциплин, подошла к столу своего преподавателя и вежливо проворковала:

– Я хочу, чтобы вы мне зачли посещение Монетного двора, печатной фабрики и банковского хранилища.

– Да ну? С какой радости? – огрызнулся старый хрыч.

Глашатая так прямо и сказала: старый хрыч.

– Потому что я там была.

– Что-то я тебе не верю, скромница ты наша истеричная… Раздеваться она не хочет!

– Скромницы нынче на вес золота! – спокойно возразила Леночка. – Вот, смотрите, директор просил показать вам лично. – Она развернула на столе рулон тысячерублевых купюр. По диагонали зеленого листа крупными черными буквами шла надпись: ЛЕНОЧКЕ ЛАТНИКОВОЙ, ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЙ ДЕВУШКЕ, НА ПАМЯТЬ О ПОСЕЩЕНИИ МОСКОВСКОЙ ПЕЧАТНОЙ ФАБРИКИ ГОЗНАКА В ЗНАК НАШЕГО ВОСХИЩЕНИЯ И ГЛУБОЧАЙШЕГО УВАЖЕНИЯ. С ПОЖЕЛАНИЯМИ ФИНАНСОВЫХ УСПЕХОВ, ДИРЕКТОР (подпись), АРХИВАРИУС (подпись, дата).

Через две секунды вся кафедра нависла над столом, изучая надпись. Подлинность предъявленного артефакта сразу же подтвердилась многочисленными возгласами «Ух ты!» и «Вот это да!» Заведующий кафедры не нашел слов и зааплодировал.

Это был сокрушительная победа.

Но Леночке показалось мало. Она решила до конца насладиться триумфом:

– Сувениры из Монетного двора тоже имеются. Но они потяжелее будут. Шкатулку я оставила в учебной части. Принести или так поверите?

– Нет-нет! – испугался хрыч. – Я вам верю. «Автоматик» не желаете?

Она молча протянула ему зачетку.

Никаких сувениров из Монетного двора в УЧАСТИ уже не было. В среду утром перед занятиями Леночка притащила Глашатой хозяйственную сумку, заполненную шкатулками, украшениями, монетами и прочей дребеденью из благородных металлов. «Срочно передайте Финансисту! У меня в общаге сопрут!» Пришлось после второй пары отвезти все эти цацки к себе на сороковой этаж и положить в маленький сейф. Так в моем кабинете появилась банковская ячейка Елены Латниковой.

Девочка умеет блефовать. Чувствует момент. Это обнадеживает. Может быть, она успеет. В любом случае, проблем с кафедрой банковских дисциплин в ближайшее время у нее точно не будет.

Вторая наша встреча произошла абсолютно случайно.

Хватит врать. «Абсолютно случайно»!

Ну хорошо, я обставил все так, что наша вторая встреча произошла абсолютно случайно.

Дело было в понедельник утром. Я собирался утрясти некоторые вопросы с ректором, но не хотел заявляться к нему со знаменитым чемоданчиком. Начал думать, куда бы пристроить реквизит, уже собирался возвращаться к машине и тут вдруг встретил Леночку. Хотел было ее остановить, но она сама бросилась ко мне:

– О!!! А… О!..

– Леночка, я бы вам советовал начать с ПБОЮЛа[4]. Или, на худой конец, с «трех яиц»[5], потому что сразу связываться с акциями…

– Спасибо вам огромное! Это просто сказка! Мне столько всего понадарили! И шкатулку, и часы, и украшения, и медаль именную при мне сделали, и монеты в карман сыпались – все до одной поймала! – Слова, очевидно, закончились, и Леночка аж подпрыгнула, чтобы адекватно выразить эмоции.

– Я слышал, у тебя уже есть один «автомат»…

– Да!

– Поздравляю! Продолжай в том же духе. Кстати, ты не посмотришь за моим чемоданчиком? Я только схожу к ректору и вернусь. Три минуты, не больше. Найдется время?

– Это тот самый чемоданчик? – Она ткнула в него указательным пальцем, подняла голову, выдвинула вперед подбородок и посмотрела на предмет нашего разговора как через высокий забор.

– Угу.

– Хорошо! Я послежу, но если меня убьют, это будет на вашей совести.

– Опять неликвидные атавизмы пиаришь? Нет у меня совести, Леночка! Зато есть деньги. Вместе им не ужиться. Понимаешь, о чем я? Будут деньги – любая совесть заткнется. Моя, например, так и поступила. Молчит и не рыпается.

Да молчу, молчу. Иди уже давай быстрее.

Вернувшись, я увидел, что мой раскрытый кейс лежит на скамейке, а Леночка сидит рядом и держит в руках четыре толстые «котлеты». Заметив меня, она мило улыбнулась, и опять стала рассматривать пачки денег.

– Никогда не держала в руках такую сумму! – пояснила мне свой восторг и подцепила мизинцами еще одну «котлету», очевидно, чтобы поставить рекорд.

Честно говоря, я немного опешил. Когда уходил, кейс был закрыт на два кодовых замка. В каждом по пять дисков. Коды разные.

Не все так просто, оказывается. Сколько у нас еще скрытых способностей?

Выходишь из роли!

– Ну и как ощущение?

– Прикольно!

– Можешь оставить их себе.

Она вздрогнула, бросила деньги обратно в кейс, захлопнула его и отдернула руки.

– Надеюсь, ты хоть пару купюр умыкнула?

– Не смешно!

– Приобщаешь тебя к деньгам, приобщаешь, и всё без толку.

Леночка встала и принялась переминаться с ноги на ногу.

– Мне надо идти. У меня уже лекция началась.

– Конечно! Иди.

Чудо все-таки, а не девушка. Сколько ни смотрю ей вслед, каждый раз походка другая!

– Спасибо, что приглядела за чемоданчиком! Очень выручила!

– Ла-ла-ла, – отозвалось эхо.

Леночка обернулась и, не переставая цокать каблучками, крикнула:

– Не за что! что! что!

Обожаю это здание. Истинный храм знаний. Стены метровой толщины, коридоры-рекреации – есть, где эху разгуляться, стеклянный купол над центральной лестницей, балюстрады на галереях, высоченные потолки, огромные окна, старый добрый паркет, арки и, конечно же, чудеса. Куда без них? Дух старины и великих открытий витает в воздухе. Романтика! В какой-нибудь бетонной коробке Леночка смотрелась бы полной идиоткой, но здесь она героиня. Эдакая принцесса восемнадцатого столетия в аутентичном замке. И злобный колдун с сундуками золота в наличии имеется – козни строит, проходу не дает. Бежит от него принцесса куда глаза глядят, бежит, да всё почему-то кругами. Отпустить? Без нее будет скучно. Романтика исчезнет, а стены перестанут нашептывать предания.

Ну как, хорошая сказка получилась?

Эк тебя накрыло!

Экзамен

А потом началась сессия, и пришло время экзамена.

Экзамен закончился, а Леночка так и не появилась.

Киднеппинг с элементами стрит-рейсинга

Я заметил ее, мнущуюся у балюстрады. Принарядилась. Юбочка и туфельки те же самые, а блузку надела новую, с красивой вышивкой в виде старорусского орнамента, и еще брошку приколола – стеклянный цветок на металлическом стебельке. Ромашка, что ли? Смотрится неплохо. И можно спокойно хранить в общаге: не сопрут.

Наверное, хотела подойти, но, увидев толпу вокруг меня, передумала.

Я подошел к ней сам.

– Мужественный поступок, признаю. Уважаю людей со стержнем. Все-таки принципы?

Она понимающе улыбнулась:

– А больше у меня ничего нет.

Про сувениры молчи.

– Сочувствую вам, девушка а-ля Коперник!

– Я вам тоже, мужчина а-ля инквизитор!

– Конфронтация? Так не пойдет. Я не воюю с семнадцатилетними девчонками.

– Мне уже восемнадцать, – грустно ответила Леночка. – Можете воевать. Только поторопитесь, иначе не успеете: я чую дым костра.

– Быстрее не получается. Прости.

Она отвела взгляд.

– Кстати, ты замечательно выглядишь! У тебя праздник?

– У меня экзамен. У любимого преподавателя!

– Но экзамен закончился, а ты так и не заглянула…

– Не решилась…

Она втянула голову в плечи и принялась кусать губы. Глаза потухли.

Я перешел на официальный тон:

– Зря. Надо быть посмелее. С вами довольно сложная ситуация получается.

– Я как раз хотела об этом поговорить! – с надеждой выдала Леночка. – А когда вы будете в Академии в следующий раз?

– Не знаю… боюсь, что не скоро. Вероятнее всего, дня через три, а потом уже в следующем учебном году.

– Нет! – выдохнула Леночка. – Сессия заканчивается в пятницу!

– Ну хорошо, – я тяжко вздохнул, – давайте вашу зачетку. – Не хочу оставлять вас без стипендии. Раз уж она вам так нужна. Тоже деньги, верно? А без них никуда, – я хитро улыбнулся, и моя фирменная улыбка сработала.

– Нет, я так не могу, – заныла Леночка. – Скажите, а что надо почитать?

– Читать уже поздно, Латникова! На лекции надо было ходить. А сейчас мне пора ехать в компанию. С торгами сложности. Я сделал для вас всё, что мог. Попробуйте найти меня в понедельник утром.

Умеешь, скотина, умеешь!

– А… Понятно… – Леночка сразу прочувствовала, кто я и кто она.

– До свидания. Удачи вам в следующем году!

– Нет! – простонала Леночка. – Стойте!

– Ну что еще?

– Я пойду с вами до машины, и мы все обсудим по дороге!

– Хорошо, только не отставайте.

И понеслась!

Многие люди боятся, что за спиной к ним незаметно подкрадется старость, схватит костлявой лапой и уже никогда не отпустит. Вот они и бегут, нервно оглядываясь через плечо: не подкралась ли? Я никогда их не понимал.

Я тоже спешил и тоже нервно оглядывался через плечо, но за мной бежала юность и никак не могла догнать. Я слушал перестук ее каблучков и упивался этой музыкой. Сначала по паркету легко-легко – вечная классика, потом звонко – по мрамору лестницы и снова по паркету, но уже быстрее, затем гулко – по гранитным плитам холла и чуть приглушенно – по бетонным ступенькам крыльца и асфальту стоянки.

Не отставать было трудно. Уж об этом я позаботился, хе-хе! Леночке пришлось очень постараться, чтобы, протискиваясь и лавируя между толпами студентов – передо мной они расступались сами, – сохранять взятый темп и не терять меня из виду.

В сессию коридоры Академия переполнены. Студенты толпятся, подпирают стены, сидят на полу, на скамейках, на балюстраде – и УЧАТ. Редкое, трогательное зрелище. На экзамен их запускают по одному, оставшиеся перегревают нервную систему в коридоре. Стрелка тахометра в красном секторе, передача нейтральная. Система выдерживает недолго. Через пару часов ожидания те, кто прочитал всё, помнят в лучшем случае половину. Те, кто прочитал половину, помнят одну треть, но волнуются намного меньше. Те, кто ничего не читал, за время ожидания успевают прилично поднабраться знаний и совсем не переживают. Еще через час шансы получить положительную оценку окончательно уравниваются. Студенты впадают в сомнамбулический транс. Барабан продолжает крутиться. Тяните билетики…

Нет уж, ребятки, мы в такие игры не играем! Мы уж как-нибудь сами. Я совсем не против стрелки в красном секторе тахометра, но будьте добры, обеспечьте мне бешеную динамику или предельную скорость. По-моему, так честнее.

У нас и правила свои, и билеты казначейские.

А Леночка вообще молодец. Имела я вас всех в виду! Даже движок прогревать не стала. Чего зря дергаться? У нее бортовой компьютер от суперкара. И корпус приличный. А вот с движком и ходовой надо поработать…

Я мог бы идти помедленнее или схватить ее за руку, но зачем? Это свело бы на нет весь план. Пусть побегает. О! Чуть в Глашатую не врезалась. Надо поднажать. Традиции высшего образования подождут. Я прибавил шагу, но глаза оставил на затылке. С этой принцессой никакой определенности. А вдруг споткнется? Будем ловить.

Как она за мной бежала! Чудо в перьях! Дышит ртом, смотрит под ноги, волосы растрепались, правая рука прижимает сумочку к животу, левая выброшена в сторону для равновесия, верхняя пуговица на блузке расстегнулась…

Квинтэссенция юности в солнечных лучах.

На один короткий миг я даже засомневался: а не послать ли всю эту затею к чертовой бабушке? Все-таки первый курс – еще рано.

А потом уже поздно.

Наверное, я слишком резко остановился. Леночка врезалась в меня со всего маху.

– Дорожно-транспортного происшествия избежать не удалось, но пострадавшие отделались легким испугом, – проверещала она и восторженно посмотрела на меня. Глазенки – хлоп-хлоп. – Куда вы так торопитесь?

– Не распахивай глаза – душу видать. Рискуешь.

– Не волнуйтесь, это просто дурь!

– Тоже показывать не нужно.

Леночка послушно улыбнулась, глазки сузились.

– Другое дело. Так держать!

Про стипендию она уже забыла. Про заваленную сессию – тоже. Любимый преподаватель рядом, чего волноваться? Главное – люди.

Какого рожна я это делаю?

Перед глазами опять полыхнул Огненный бич, рисующий кровавую полосу на белоснежной блузке. А что там, под этой блузкой? И кожи, наверное, давно не осталось.

Если бы! Огненный бич не портит кожу. Ему нужна другая добыча. Он выжигает…

Сердце, алчущее любви. Ведет себя как ребенок.

Идиот! Она и есть ребенок.

Пальцы машинально поправили галстук и сквозь тонкий хлопок рубашки нащупали успокаивающий кевлар. Так ни одна ж сука не хлестнет и не стрельнет! Ну ничего, мы еще поквитаемся!

Выходишь из роли!

– Что с вами? Вам плохо? – забеспокоилась Леночка. – Сердце? Доктора вызвать? Нельзя столько работать! Вам надо больше отдыхать!

Я молча развернулся и побрел к машине. На фоне студенческих «Мерседесов», «Бентли» и «Мазерати» моя заряженная «Альпина» смотрелась бедной родственницей. Скромность – наше всё.

– Стойте! Подождите! Ну куда же вы?!

Разумеется, по дороге мы ничего не обсудили. Я на это и рассчитывал. Теперь главное – затащить ее в машину.

Двери открыты, движок прогревается, я сижу за рулем и барабаню пальцами по рычагу коробки передач. Меня слегка мучают сомнения. Перспективы не радуют, но что делать? В игру вступила третья сила, и забава стала необратимой. Теперь отходные пути закрыты, карты смешаны, правила изменились.

Леночка наклоняется, заглядывает в салон и что-то проникновенно щебечет. Она всё еще переживает о нашем столкновении и убеждает меня показаться врачу, потому что я ей «не нравлюсь».

Мне не хватает решимости, но и тянуть дальше нельзя.

Я вижу солнце в ее волосах. Светлая девочка…

Стоять ей неудобно. Левой рукой она держится за крышу, а правой то хватается за ручку двери, то убирает непослушные пряди с лица. Я показываю на сиденье справа от себя. Это просто вежливость. Леночка усаживается, не прекращая говорить. Ей очень важно донести до меня какой-то бред. Через минуту я закрываю дверь и прошу ее сделать то же самое, чтобы выхлопные газы не шли в салон. Она, не задумываясь, выполняет мою просьбу и продолжает эмоционально беспокоиться о моем здоровье. Мне остается только передвинуть рычаг и выжать газ. В конце концов ей уже восемнадцать.

Она пришла в себя, когда мы выехали за МКАД.

– Ой! А куда мы едем?

– В мою Корпорацию.

– Это надолго?

– Как пойдет.

– О, значит, поговорить успеем.

– Пристегнись. Кстати, как тебе моя машинка, нравится?

– Да, очень! Лучше, чем троллейбус! А как пристегиваться?

Консультация. Диагностика бортового компьютера

Сидит, в дверь вжалась, на меня украдкой косится и думает, я не замечаю. Представляю, что творится в ее голове! Мысли, скованные страхом, стукаются друг об друга, как замороженные куриные тушки. И нет ни одной спасительной идеи. Родители далеко, где-то под Харьковом. Отец – пьяница, мать – пенсионерка. Друзей нет. Даже позвонить некому, сообщить, что ее похитили. А ведь чувствует, что не просто так в машине оказалась. Пытается вспомнить, проиграть ситуацию, но придраться не к чему. Никто за руку не тянул. Сама села, сама дверь закрыла, сама решения принимала. Все получилось само собой. А теперь сидит в чужой машине наедине с малознакомым мужчиной и дрожит от страха. Правильно, в общем-то, делает.

Даже я не знаю, чем закончится наша поездка: очередным выигрышем или двумя горстками пепла под развалинами гигантской империи. В том-то и прелесть большой игры.

Только одно смущает: невелика честь – затуманить голову голодной студентке. Конечно, прямого воздействия не было, обошлось чистой манипуляцией, но всё равно. Тухло как-то получилось. Тухло.

Второй фол.

Уже молчу, чтобы не сорвалась. Успокаивать ее бесполезно. Только хуже будет. Глядишь, деревцами полюбуется, оно и отпустит. Рулю тихонечко, в правый ряд перестроился. И тут она заявляет:

– А я вас не боюсь!

Приехали!

Молчу от греха подальше.

– Что вы хотите со мной сделать? Только честно!

– Честно? Не представляю.

– Врете!

– У тебя же есть телефон! Позвони кому-нибудь и сообщи, где ты, с кем, куда едешь. Близкие будут в курсе, и ты успокоишься.

– Какой смысл звонить? С вашими-то связями! А вы правда не хотите со мной ничего сделать?

– Леночка!!! Р-р-р!!! На самом деле я хочу увезти тебя в сырую пещеру или подвал и там загрызть заживо, а потом обсосать и выплюнуть все твои косточки. Ну что, успокоилась? Отпустило немного?

Она отстранилась от дверцы и попыталась улыбнуться.

– Да, вроде полегче стало.

– Отлично. Истинные намерения выяснили, можно заняться делом. Итак, на лекции вы не ходили по принципиальным соображениям, а теперь хотите сдать экзамен, чтобы получать стипендию и продолжить обучение. Я правильно говорю? Поправьте, если ошибаюсь.

– Всё правильно, – ответила Леночка и тяжело вздохнула.

– Продолжим. Я предлагаю вам поставить оценку по своему курсу, дабы не перечеркивать вашего светлого будущего, но вы категорически отказываетесь. Скорее всего, опять-таки по каким-то своим принципиальным соображениям. Я правильно излагаю?

– Да. Так получилось.

Дорога пошла приличная. Можно было держать сто пятьдесят без особого вреда для подвески. Я набрал сто двадцать и перестроился левее.

– Проблему определили – едем дальше. Поймите и вы меня правильно: я целый семестр тоже не ерунду втирал. И за пару-тройку дней выучить весь курс даже при наличии желания и всех лекций не очень получится. А у вас и желания-то нет.

– Есть! И очень большое! – запальчиво крикнула Леночка. – Но у вас же какие-то совершенно необычные требования!

– Разве? У меня вообще никаких требований. Только сиди и слушай. Три тысячи за семестр – твои. Не хочешь слушать – не надо. Свободное посещение. Приходи сразу на экзамен. – Стрелка спидометра остановилась на ста пятидесяти. – Нет, Леночка, дело не в моих требованиях, дело в ваших принципах. У меня к вам вопрос: сколько вы заработали за этот семестр?

– Ноль, – ответила Леночка и сразу же поникла.

– Давайте не будем сходить с ума и просто уладим эту академическую формальность. Доставайте зачетку.

– Нет, – отрезала Леночка и отвернулась к окну.

Погода меняется на глазах. Солнца уже не видно. Почти полнеба затянуло тучами. Ветер гонит их прямо на нас. Дождя еще нет, но гаишники на постах уже накинули плащи.

– Здорово! Ваши принципы играют с вами злую шутку. Это какие-то совершенно неправильные принципы! Вредительские! Если вы себя не измените и будете культивировать в голове эту заразу: любовь, честность, ну и всё такое, то рядом с вами всем будет очень хорошо, а вам самой очень плохо. Вас очень быстро съедят. Каждый, кто окажется с вами рядом отгрызет по кусочку, а потом еще кусочек, и еще… И так до тех пор, пока у вас будет хоть что-то!

– И вы тоже? – надменно спросила Леночка.

Откуда у нее такой взгляд? Посмотрела как царица на простолюдина.

– Не перебивай преподавателя! Ну ладно, если бы вы просто не умели зарабатывать деньги! С трудом, но можно понять! Такое иногда бывает! Но отказываться, когда деньги сами идут вам в руки?! Не понимаю!

Отличная пошла дорога! Я перестроился в крайний левый ряд и чуток подбавил газку. Стрелка спидометра остановилась на ста восьмидесяти.

– Вы будете подыхать от болезни и голода, вам принесут еду и лекарства, а вы отбросите это все и скажете: «Уйдите от меня все, оставьте меня наедине с моими принципами, не надо мне от вас ничего!» Так оно и будет.

Двести тридцать.

– Вы хоть понимаете, что это не нормально?! Это отклонение! Это моральное уродство! Оглянитесь по сторонам, посмотрите, как люди живут, кто успеха добивается, подумайте, проанализируйте ситуацию минут пять и сами все поймете!

Двести шестьдесят.

– Вам ничего с такими принципами не светит! Даже умереть красиво не получится!

Двести девяносто.

– Я вам добра желаю!

Триста.

Хорош. Дальше «Бентли» «тошнит». Сбавляй.

Что-то она подозрительно затихла. Я сбросил скорость до ста пятидесяти и посмотрел на нее: уставилась невидящими глазами в лобовое стекло, по щеке текут слезы. Молчит. Насупилась.

– Что скажешь?

– Вы абсолютно правы! Я моральная уродка, и мне нет места в этом мире! – сказала и утерлась. И еще носом шмыгнула. – Я так думаю, – опять шмыгнула носом, – в свете вышесказанного вопрос об экзамене отпадает сам собой.

– Вы все поняли совершенно неправильно!

– Да?

– Да.

– И как же быть?

– Думайте, думайте. Я вас не тороплю. Кстати, в бардачке есть салфетки. Можете воспользоваться. Всё лучше, чем сопли по ладоням размазывать.

– Я хочу выйти! Высадите меня. Вы обещали! – Она потянулась к бардачку, открыла его, ойкнула и отдернула руки.

– Что случилось?

– Что это у вас там лежит?

– Много чего!

– Железное такое, похоже на рукоятку пистолета!

– А! Не бойтесь, это и есть пистолет. Ничего страшного, он не кусается.

– Газовый?

– Зачем газовый? Так и отравиться недолго. ТТ. Кстати, заряжен. Хотите пострелять из окна, когда притормозим? Только осторожнее с отдачей…

– А разрешение у вас есть?

– А у кого спрашивать? – Я повернулся к Леночке и подмигнул. – С моими-то связями!

– Вы нарушаете закон!

Я поспешил ее успокоить:

– Ничего, как-нибудь переживу.

– Значит, вы – мафия? – догадалась она.

– Не обижайте меня. Мафия – в самом низу пирамиды, а я все-таки поближе к вершине.

– Остановите! – простонала Леночка. – Мне плохо.

– Ладно, хочешь, я его выброшу сейчас же, если он тебя так нервирует? Жаль, конечно, хорошую вещь, завтра придется новый купить и снова пристреливать, но ради твоего спокойствия могу его выкинуть. Или давай по-другому сделаем: я позвоню ребятам, и через полчаса мне к машине поднесут разрешение хоть на гранатомет! Всё ради твоего спокойствия!

– Остановите машину. Пожалуйста! – снова простонала Леночка.

– А что с пистолетом делать? Выбрасывать?

– Что хотите. Мне всё равно. Только остановите машину. Вы очень плохой человек.

Получил?

– И куда ты пойдешь?

– Подальше от вас! Придумаю что-нибудь! Не пропаду. Остановите машину!

– Мы едем по скоростной автостраде. И уже проехали шестьдесят километров. Автобусы здесь не ходят. Переход на встречные полосы отсутствует. Ехать в обратном направлении строжайше запрещено. Так вас высаживать? Не пропало желание?

– Остановите, пожалуйста, машину. Я выйду.

Девочка закусила удила.

– Как прикажете.

Я медленно сбавил скорость и прижался к обочине.

– Прошу вас! Места не живописные, смотреть не на что, но капризы юной леди превыше всего!

Пистолет. Пустырь. Нелюбовь. Диагностика электроники

Она вышла из машины, опираясь на мою руку, и передернула плечами от холодного ветра. Я набросил свой пиджак ей на плечи.

– Что будете делать дальше?

– Не знаю, – искренне ответила она и удивленно мне улыбнулась. – Не думала, что вы остановите. Я испугалась, что вы… Я лишь хотела проверить.

– Нет проблем! Раз уж мы вышли, давайте разомнем ноги и подышим свежим автострадным воздухом! Я очень рад, что вы не доверяете людям. Хоть что-то восприняли из моих лекций. Для вас это особенно полезно.

Она не ответила. Уперлась взглядом себе под ноги и начала сосредоточенно тыкать носком правой туфельки в засохшую гусеничную колею. Потом опустилась на корточки, взяла в руки комок земли с бурыми травинками и стала разглядывать. Я заинтересовался:

– Чего там нашла?

– Трактор проехал – ромашку задавил, – проскулила Леночка.

– Не трактор, а бульдозер! Или экскаватор! Следы-то от гусениц, а не от шин! Понимаешь? Здешние застройщики не используют гусеничные тракторы.

– Да… конечно… Это очень важно… – пробормотала Леночка. – Как я могла перепутать?! Спасибо, что указали на мою ошибку!

Отвернулась. Природой любуется.

И мы тоже полюбуемся!

Пейзажик девочка выбрала снайперски, в аккурат для поднятия настроения! Свинцовое, нависшее небо. Поле, раскуроченное экскаваторами и слегка подрихтованное грейдерами. По периметру – остовы сгоревших гастарбайтерских вагончиков. Чуть дальше – серые параллелепипеды невнятного строительства, заглохшего и заброшенного в самом начале. А прямо перед нами – импровизированная мусорная свалка.

Холодная, дикая тоска, разлитая кругом, пробирает даже сквозь кевлар.

Представляю, как себя чувствует Леночка!

– Скажите, что вы видите. Только честно! – попросила она.

– Какая-то сука срезала у земли лоскут кожи, поковырялась в мясе, нагадила, оставила рану открытой и побежала гадить в другое место. Земля корчится и гниет. Холодное, мерзкое зрелище! А мы стоим и смотрим. Тьфу!

– Спасибо, – выдохнула она и всхлипнула.

А потом резко переменила тему:

– Зачем вам пистолет? Еще один инструмент для регулирования финансовых механизмов?

– Ну что за глупости? Это для забавы. По монетам пострелять, по банкам алюминиевым. Для финансов нужны более тонкие инструменты. Но о таких вещах в Академии не расскажут.

– Странно, вот вы преподаете экономику, а говорите совсем не экономические…

– Я никогда не преподавал и не буду преподавать экономику! Не оскорбляйте меня. Простите, что перебил, но я учу зарабатывать деньги. Это не имеет никакого отношения к экономике. Забыли, по какому предмету сдаете экзамен?

– Практика увеличения капитала, – тут же выдала Леночка.

– Вот именно! Вслушайтесь в эти слова: ПРАКТИКА УВЕЛИЧЕНИЯ КАПИТАЛА! Экономика здесь абсолютно ни при чем. Поняла?

– Да!

– Что ты поняла?

– Экономика здесь ни при чем! А трактор – это не бульдозер, у него колеса есть!

– Это еще с какой радости?

– Это я тоже поняла!

– За ромашку обиделась? Ну-ну.

Вдруг в ней что-то сломалось.

– Никто меня не любит! – ни с того ни с сего доверительно, как отцу родному, Леночка сообщила мне свою самую страшную тайну. – Почему?

Все-таки первый курс – это еще слишком рано.

Я промолчал. Нашла кому плакаться! Лучше бы взаймы попросила!

Как у тебя роли забавно переплетаются. Из разных спектаклей в одной сцене. Плохо играешь. Ребенок тебе не верит!

Она отошла на пару метров. Я увидел, как у нее дрогнули плечи и не на шутку испугался за свой пиджак. Время экстренных мер по спасению! Вперед, Цицерон! Я в два прыжка приблизился к Леночке сзади, подхватил падающий пиджак за рукава, снова набросил его на худенькие девичьи плечи и обнял это печальное вздрагивающее существо. Получилось что-то вроде смирительной рубашки на мускульных замках.

– Это потому что у меня ничего не получается! – заныла Леночка. – Кто-то может хорошо песни петь, кто-то стихи писать… А я даже экзамен сама сдать не могу-у-у…

Я немного ослабил объятья. Она тут же этим воспользовалась: выпростала свои ладони, судорожно схватила меня за предплечья и напряженно затихла. Видимо, рыдать в таком положении ей было не очень удобно. А вот если развернуться и прижаться щекой к моему плечу, то пойдет намного лучше! Молодчина! Рыдания продолжились с новой силой и прекращаться не собирались.

Пришло время маленького бонуса!

– Леночка! Красавица ты моя! Жаль, конечно, тебя разочаровывать, но должен сообщить, что ты ошибаешься.

– Что вы хотите сказать? – Она выскользнула из моих рук и отошла на шаг.

– Да так… Есть один парнишка, который к тебе не ровно дышит. Об этом весь ваш курс знает, и я, и Глашатая. Только ты одна пребываешь в неведении.

– Это вы сейчас только что придумали, да? Чтобы меня успокоить?

– Помнишь мою первую лекцию?

– Нет!!!

– В конце я всем присутствующим раздал по сто долларов.

– Ну!

– Один парнишка отказался и не взял. Вот тебе и «ну»!

– Да?!

– Я его и спрашиваю: «Чего это вдруг? Тоже любовь?» А он мне: «Зачем говорить о таких сложных абстракциях? Просто из солидарности. Не оставлять же девушку в одиночестве? Так, за компанию».

– И как его зовут? – спросила Леночка.

– А вот этого я тебе не скажу! Слишком уж ты торопишься.

– Так! Быстро говорите! – Она топнула правой ножкой и сжала кулачки.

Бедные туфельки! Интересно, что она запоет, когда каблук отвалится?

– Не скажу.

Леночка бросилась к машине, распахнула дверь и полезла в бардачок. Я стал чувствовать удары сердца. Сейчас она вылезет с пистолетом, и все пропало. Я уже ничего не смогу сделать. А это слишком большая потеря. Столько работы – псу под хвост.

Оказалось, я ее недооценил. Она вынырнула из машины, зажимая в правой руке сразу две или три салфетки, громко высморкалась и заявила:

– Я не сойду с этого места, пока вы мне не скажете, как его зовут!

– Ну что ты, хорошая моя! Конечно, скажу. Только попозже. Вот сдашь экзамен, тогда и скажу. Обещаю. Это, чтобы всякие сентиментальные мысли от экзамена не отвлекали. Договорились?

– Ну ладно, – смилостивилась Леночка. – А как он выглядит, ничего?

– Ты знаешь… вполне прилично! Очень даже!

Приглючилось же такое! Леночка с пистолетом!

Знамение. Знамение

Полицейский «Форд» с включенной мигалкой остановился в десяти метрах от нас. Завывание сирены резко оборвалось. Поставить, что ли, свою мигалку?

– Вы так мечтали о приключениях, Леночка, вот они и пожаловали. Это по нашу душу. Не испугался номеров. Смелый парнишка. Или глупый. Можешь ему рассказать о заряженном пистолете у меня в бардачке. Исполнишь, так сказать, гражданский долг. Глядишь, наши доблестные правоохранительные органы тебе благодарность объявят в письменном виде. За проявленное мужество в борьбе с незаконным оборотом оружия… Кстати – но это уже по секрету – у меня в багажнике лежит снайперская винтовка Лобаева. Пацаны дали поиграться на неделю, да все руки никак не дойдут…

Полицейский не спеша вылез из машины и вразвалочку направился к нам. Громила под два метра ростом. Выражение лица такое, будто он десять минут назад запил селедку литром йогурта и теперь мучительно пытается вспомнить: селедка была несвежая или йогурт просрочен? Короче, парень настроился решительно. Запястье правой руки специально повернул так, чтобы мы увидели наколку «За ВДВ». Пришли крутые перцы…

Ничего не имею против десантуры, но к себе в охрану набираю спецназ ГРУ. И навыков у них побольше, и пока что не подводили. А переплеты бывали такие, что ой-ой-ой!

Он остановился в двух метрах. Осторожничает.

Представился:

– Сержант Краснов. У вас все в порядке?

– Да, разумеется, – ответил я.

– А теперь пусть ответит девушка. Вопрос тот же.

– Да. Все нормально, – спокойно подтвердила Леночка.

Он посмотрел на меня:

– Будьте добры, отойдите от девушки на два шага вправо и разведите руки в стороны.

Я молча подчинился.

– Вы уверены, что у вас все в порядке и вам не нужна помощь? – спросил он Леночку.

– Да, конечно.

– Ваша машина стоит на обочине…

– Меня укачало, и я захотела выйти на свежий воздух. А почему вы спрашиваете?

– Тут всякое бывает на дорогах. Женщин крадут, продают, а потом выбрасывают. Через день кого-нибудь находим. Я решил убедиться, что вам ничего не угрожает.

– Так грамотно работаешь и все еще сержант? – спросил я, опуская руки.

– Потому и сержант… – он горько ухмыльнулся.

– Ну тогда мы поможем, как говорится, чем можем, честным сотрудникам внутренних органов! Погоди-ка минутку!

Я вынул из машины кейс, положил его на багажник и открыл.

– Бери, сколько унесешь в руках! Хорошим людям надо помогать!

– Настоящие?

– Обижаешь!

– Настоящие-настоящие, – неожиданно поддержала Леночка. – Он всем хорошим людям предлагает брать сколько хотят.

– И что, берут?

– Я не взяла, – ответила Леночка и потупилась, словно сказала или сделала что-то нехорошее.

– Ну, тогда и мы как-нибудь проживем, – решил сержант. – Счастливого пути!

Я дождался, когда «Форд» отъедет метров на сто, и передернул плечами:

– Брр!

– Что такое? – встрепенулась Леночка.

– Долго мы еще будем нервировать честных сотрудников правоохранительных органов? А то у меня есть предложение свалить поскорее из этого оккультного места, пока еще чего-нибудь не привиделось.

На этот раз она не возражала: вернула мне пиджак, юркнула в машину и пристегнулась.

– Как насчет перекусить? Есть хочешь?

– Хочу!

Старый друг. Страховка

Ресторан «Черный кот» пользовался громкой славой в очень узком кругу. Тут все было обставлено для своих: черные шторы на стенах, черная мебель, черные скатерти, черные фраки на официантах. Ни окон, ни электричества – только восковые свечи. Специфическая эстетика для особых случаев.

Никаких ритуалов, никаких развлечений, никаких женщин.

Тьма и тишина.

Тишина и тьма.

Ничего лишнего.

Адептов сюда не водили.

Серьезное место для серьезных встреч.

Помнится, последний раз я был здесь два года назад. Хорошо посидели…

А теперь привез Леночку…

Вообще-то за такие дела можно раствориться в воздухе и уже никогда не материализоваться в лучшем из миров. Рискованная шутка… Но должно обойтись. Все-таки хозяин этого темного кабачка – мой старый друг.

«Черный кот» прятался за деревьями в десяти километрах от федеральной трассы. Готический замок в современном исполнении. Сосновый лес и озеро прилагаются. Чистый здоровый воздух. Граф Дракула и мечтать не мог о таком особняке.

Рекламы и указателей не наблюдалось. Сначала въезд преграждали двое охранников и оранжевый шлагбаум с табличкой: «Частная территория». Это для случайных машин. Потом дорога упиралась в стальные шипованные ворота и пятиметровую каменную стену. По углам стены и над воротами – охранные башни с бойницами. Всё, как полагается в настоящей крепости. Только вместо лучников – пулеметчик и автоматчики. Поправка на время.

Ворота были крепкие, закаленные, рассчитанные на полноценный штурм. Шесть лет назад на скорости около сотни в них врезался бронированный «Хаммер». Хрупкая оказалась машинка. Не для экстремальной парковки. На воротах даже вмятины не осталось – только пара шипов затупилась.

Приятное место. Сидишь себе, отдыхаешь. Все тихо-спокойно – и вдруг такие спецэффекты, такой драйв, будто тебе все внутренности ледяным душем окатило! Прикольные ощущения! И мозгам разминка, и заодно можно узнать, из чего у тебя сделаны нервы. Когда-то мне здесь очень нравилось. Потом надоело. Скучно стало.

Шлагбаум Леночка восприняла относительно спокойно, а метров за тридцать до ворот, когда сосны расступились, открывая вид на замок, она вцепилась в ручку двери и заерзала на сиденье, как на сковородке. Больше всего ее напугали ворота. Мы уже въехали на стоянку, а она все еще выворачивала шею, глядя, как сходящиеся створки отсекают нас от внешнего мира. Ну и глазенки!

Полминуты она сосредоточенно рассматривала замок. Наконец выдала:

– Окна узкие даже для готики. На трубах черные кошки вместо петушков. Это нормально?

– Это коты.

– Откуда вы знаете? Проверяли?

– Дизайнер сказал.

Леночка передернула плечами.

– Как же надо ненавидеть мир, чтобы жить в таком доме!

– А ты сама-то любишь его, этот прекрасный добрый мир?

– Так нечестно, – отозвалась Леночка. – О присутствующих не говорят.

– Зато счет один – ноль в мою пользу.

– На чужом поле.

– Да нормальный дом! Крепкий, добротный, спокойный! Чего ты?

– Тюрьма это, а не дом, – прошептала Леночка, глядя в бардачок. – Там, наверное, вампиры в гробах спят! Тьма и беспросветность!

– Беспросветность, Леночка, это у тебя. А здесь живут неисправимые оптимисты, и, можешь мне поверить, они умеют радоваться жизни. Просто радость у них черная. Как икра! Любишь черную икру?

– Понятно… Два – ноль. Вы победили. Реванша не будет.

Она затихла, обняла себя за плечи и вся сжалась.

У соперника проблемы с полем.

Всю дорогу Леночка то и дело впадала в легкий транс. Поглядывала на меня украдкой, прижимала колени к двери и нервно оправляла юбку. При этом делала вид, что я ее совершенно не волную. Дескать, всего лишь задумалась, о своем размышляю, а деревянная мимика, остекленевшие глаза и дерганые движения – это к делу не относится.

Профессиональные приемы соблазнения в исполнении Леночки меня не на шутку пугали. С таким же успехом она могла бы повесить на грудь табличку: «Хочу любви, прямо сейчас! Не проходите мимо!» Трудно ей будет в жизни. Сядет к случайному водителю – и здравствуй приключение!

Она действительно боялась. Я чувствовал ее страх. Терпкий, будоражащий, он разливался в воздухе незримыми флюидами и щекотал мне ноздри. Беззащитная девушка наедине с мужчиной, которому доверяет наполовину. Как тут не бояться?!

Вроде бы все понятно и особо удивляться нечему, но меня смущала эта странная периодичность. Вот она дрожит от страха, вжавшись в дверь, и видит во мне потенциального насильника. Потом открывает рот, несет какую-то чушь – и я тут же превращаюсь в самого близкого ей человека, она готова меня обнимать, делиться сокровенными тайнами и мечтами. Казалось бы, друзья навек! Но нет! Проходит минута, две… У меня на рубашке еще не высохли ее слезы, а Леночка снова прижимается к двери, и я чувствую ее страх.

Схема нашего доверия – четыре метаморфозы в час.

И вот опять то же самое. Пора выходить, а Леночка обнимает себя за плечи и дрожит, как будто в проруби искупалась.

О какой игре может идти речь?!

Поначалу идея затащить сюда Леночку казалась мне забавной и логичной одновременно, но теперь почему-то стало не до смеха, да и логики во всем этом спектакле поубавилось. Узкая дорожка разветвлялась на множество вероятностей, подсветка наиболее выигрышных направлений неожиданно исчезла, и я остался в темном лабиринте с горсткой пепла в руках.

Я заглушил двигатель, но почему-то не спешил вынимать ключ.

– Что не так? – спросила Леночка.

Я откинулся на спинку и закрыл глаза.

Ты уверен?

Будешь тут уверен, когда рядом такой ангелочек с пушистыми ресницами! Не очень-то она похожа на горстку пепла. Скорее комок оголенных нервов. Неужели Огненный бич выжег не всё?

Угадал.

Тогда это еще хуже. И в десять раз больнее. Они вернутся и добьют наверняка. Ошибка должна быть исправлена. Оставить подранка – позор. Я почувствовал, и они почувствуют.

Мягкая ладонь осторожно коснулась моего лба.

– Вы горячий, – сказала Леночка. – Вы болеете, у вас температура.

– Не бойся: я не заразный.

– А почему глаза закрыли? Вам плохо? Голова болит?

– Леночка, вы верующая? – спросил я и открыл глаза.

– Да, – серьезно ответила она и убрала руку.

– Часто ходите в церковь?

– Нет, но стараюсь.

– Когда последний раз были?

– В воскресенье.

– Значит, серебряный крестик на вашей груди – это не просто бабушкин подарок и дань моде?

– При чем тут мода?! – крикнула Леночка и тут же еле слышно прошептала: – Что происходит?

– Пока еще ничего.

Она с тоской посмотрела на ворота, отсюда они выглядели не так устрашающе. Темные башни замка и черные коты на фоне багрового заката смотрелись намного эффектнее. Такая эстетика мне нравилась, а Леночка не знала, куда от нее бежать.

– Мы не можем поужинать где-нибудь еще? – с надеждой спросила она, по-прежнему глядя на ворота.

– Можем, но у меня здесь деловая встреча.

– Почему же вы медлите?

– Думаю. Видишь ли, это несколько необычное место…

– Я уже поняла!

– Это очень нехорошее место. Тебе сюда нельзя.

– Я знаю, что это за место…

Она знает.

– Откуда?

Леночка повернулась ко мне и пожала плечами:

– Чувствую.

Чувствует.

– Но вы ведь не возложите меня на алтарь? Хотя на роль жертвы я подхожу по всем параметрам…

Это она тоже знает… Начитанная девочка.

– Здесь не проводят ритуалов.

– А если бы проводили?

Теплая рукоять меча сама легла в ладонь…

С такими умницами ты еще не играл?

– Вообще-то, мы договаривались насчет пещеры или подвала. А вы привезли меня в склеп. Меняете правила по ходу игры?

В следующий раз прицельней шути.

– Вы ведь меня любите? Это я тоже чувствую. Только не понимаю! Сильнее денег…

– Леночка!!! Не богохульствуй!

– Пистолет будете брать?

– Не знаю. Наверное, нет.

– А вы не торопитесь. Вы хорошо подумайте! Не нравится мне здесь.

– Честно говоря, мне уже тоже.

– Оставьте меня в машине, и всем будет хорошо.

– Шутишь? Машина-то застрахована, а вот если с тобой что-то случится…

– Никто не заплачет! – железным голосом сказала Леночка.

– Давай сделаем так: я выйду на пару минут, погуляю рядышком, сам подумаю и тебе не буду мешать.

Когда я открыл дверь, Леночка вцепилась в мое запястье обеими руками:

– В этой команде вы не самая большая шишка?

Я попробовал освободить руку. В результате Леночка чуть не оказалась у меня на коленях.

– Пусти!

– Вы меня правда любите?

– Душу спрячь! – грубо сказал я и вышел из машины.

Молилась она истово. Сияния в салоне я не заметил, но охрана в башнях у ворот заволновалась. Ребятки перешептывались, принюхивались и крутили головами во все стороны. Правда, увидев меня, тут же отворачивались, но сам факт!

Нашел, где устроить рандеву с набожной студенткой!

Правила изменились по ходу игры.

К чертям собачьим!

Я сел в машину и повернул ключ зажигания.

– Поехали отсюда. Пообедаем где-нибудь еще!

– А как же деловая встреча? Отменяется?

– В другой раз пообщаемся!

– Нехорошо, – вздохнула Леночка. – Так неправильно. Люди будут вас ждать. Что они подумают?

– Ничего хорошего! Это точно!

– Тогда пойдемте. Я не хочу портить вашу репутацию. Мы же не по пьяни сюда приехали! Значит, надо было зачем-то. Вы же все рассчитали заранее, готовились, а теперь вдруг запаниковали. Решения, принятые в панике, как правило, губительны для игрока. Вам ли не знать! Они подумают, что вы испугались, поймут, что у вас есть слабые места, и в следующий раз обязательно это используют. Дорога назад отрезана. Придерживайтесь прежней линии. – Леночка подумала секунду и уже совсем другим голосом добавила: – Вы ведь присмотрите за мной? Договорились?

– Но…

– Мне некуда возвращаться. У меня за спиной костер, и он уже пылает. Видите отсветы впереди?

– Это всего лишь закат. У тебя за спиной солнце!

– Вы уверены? – Она наклонилась ко мне. – Уж больно здорово припекает! Присмотритесь внимательнее!

Она подвинулась еще ближе.

Теперь я чувствовал ее горячее дыхание на своем лице. Душа распахнута настежь – ни страха, ни похоти, ни любви, только боль и пустота. А на самом дне, глубоко-глубоко, ползают огненные змейки. Значит, еще не закончили, еще есть, чем поживиться.

Две слезинки медленно вытекли у нее из глаз…

– Это похоже на солнце?! – спросила она и отстранилась.

– Никогда так больше не делай! Особенно со мной!

Я заглушил двигатель и вынул ключ. Потом вытер слезы у нее на щеках.

– Будут о чем-то спрашивать – молчи. Никому ни слова. Говорить буду я. Поняла?

– Да. Что еще?

– Ничего не бойся. Воспринимай это как Замок Ужаса в Диснейленде. Не получится – вспомни какое-нибудь побережье: Канары, Сейшелы, Красное море, Майами – всё, что угодно.

Леночка грустно усмехнулась.

Пьяного батю в луже она вспомнит!

– Ялта, Сочи, нет? Что, совсем по нулям?

Она грустно кивнула.

– Тогда держись за мою руку и не отпускай! Сядем рядом, а не напротив. Теперь всё, на выход!

Нас никто не встречал, но золотой канделябр с тремя горящими свечами и столовое серебро украшали только один столик – в центре круглого зала. Метра два вокруг столика были освещены. Дальше все окутывала тьма.

Мы ждали недолго. Только Леночка освоилась в полумраке, к нам подошел официант, посмотрел мне в глаза, сказал «Мяу» и повернулся, чтобы уйти…

В этот миг Леночка выпустила мою руку, чтобы взять черную папку-меню. Официант сделал пару шагов, развернулся и зашипел. Волосы на его голове стали дыбом, глаза загорелись зелеными пятачками, зрачки вытянулись вертикально, лицо стало покрываться шерстью, на пальцах выросли когти… Он оскалил трехдюймовые клыки и присел для прыжка. Мой меч уперся ему в горло. Котяра передумал прыгать, снова заделался человеком, жалобно мяукнул и убежал.

– Что-то паленым запахло, – сказала Леночка, не отрываясь от меню. – Вы чувствуете?

– Ерунда, не обращай внимания.

Леночка отложила папку, наклонилась ко мне и проговорила отстраненно, почти не размыкая губ:

– Здесь все очень дорого.

– Зато готовят вкусно, – ответил я.

Вообще-то деньгами здесь никто не расплачивался. Случайные люди сюда не попадали, а для своих всё бесплатно. Угощайтесь на здоровье! Цены в меню – часть стилизации. Но Леночке об этом знать не обязательно. Пусть поест. Запишем на мой счет. Для полноты стилизации.

– Вы что-нибудь выбрали? – прошептала Леночка.

– Да, я уже все заказал. И тебе тоже. Минут через пять принесут салат, потом первое и второе. Чтобы всё съела! Тебе нужно набраться сил.

– А что на второе? – спросила она с любопытством голодной бедности.

– Стейк из австралийской мраморной говядины, – ответил я, страшно прищурившись.

Леночка уже приоткрыла рот, но тут же глотнула воздух и продемонстрировала мне японскую улыбку. Сама нащупала мою ладонь и сжала ее изо всех сил. Улыбка сразу же куда-то подевалась.

Я думал, после небольшого инцидента со спецэффектами нас будет обслуживать другой официант, но нет, два салата из морских деликатесов притащил все тот же парнишка, только теперь – с пластырем на горле. Мурчит, ластится – прощения просит. Ну и повадки! Так и норовил потереться об меня бочком. Убежал только после того, как я сказал: «Брысь!»

Леночка дождалась, когда он растворится во тьме, и тут же перекрестила свой салат. Подумала секунду и быстренько, украдкой, перекрестила еще и мою тарелку. Заодно, надо полагать. После этого она старалась на меня не смотреть. Перепугалась жутко. Руки дрожат. Губы тоже. Набросилась на кальмаров с креветками, и давай их сосредоточенно уплетать за обе щеки. Едва успевала прожевывать.

– Приятного аппетита, Леночка.

– Угу… Пасибо… Ам… Уф-ф…

Смотрит в тарелку и чавкает на весь зал. Да еще причмокивает. Я не стал ее отвлекать. Пусть. Может быть, успокоится.

Не успокоилась. Краской начала заливаться. Мордочка покраснела.

Сейчас подавится…

– Как насчет алкоголя? – тихонько спросил я.

Леночка стала жевать медленнее, сглотнула, потом еще раз и еще.

– А вы что посоветуете? Надо?

Я кивнул.

– Вино? Красное?

– Водка. Белая. Мягкая. Холодная. Две по пятьдесят.

– А вы?

– Воздержусь. Нужды нет.

– Только меня хотите… ик!.. успокоить?

Я снова кивнул.

– Хорошо! Выпью! – Она махнула рукой. – Пусть будет по-вашему!

Водку еще не принесли, а чавкать Леночка уже перестала. Вспомнила о манерах и снова превратилась в культурную, воспитанную девочку, за которой нужен глаз да глаз. Чудо в перьях!

Мы почти допили чай…

Леночка любовалась распустившейся хризантемой в стеклянном заварнике, когда свечи затрещали, «зафыркали», и «заплакали» черными «слезами».

Я выбрал в телефоне самую яркую подсветку и положил его на стол экраном вверх.

Ш-ш-ш-ш-ш-шшшш… Легкое колебание воздуха – и свечи погасли. Телефон продолжал светить, но Леночка икнула.

Я прошептал ей на ушко:

– Не бойся, так и должно быть. Добро пожаловать в театр теней!

Леночкина ладонь вспотела и могла выскользнуть. Это будет совсем некстати. Я сжал ее запястье. Так надежнее.

Перед нашим столиком нарисовалась абсолютно черная фигура. Непонятно было: пошатывается она или расплывается.

– Присаживайся, – сказал я. – Прости, что разбудил. Давай словами. Пусть слышит.

– Ш-ш-ш-шутник! – ответила тьма голосом ожившей мумии и довольно заскрипела, усаживаясь в кресло напротив.

От этого смеха кожа у Леночки покрылась мурашками.

Наконец мой друг успокоился и произнес:

– Рад встреч-ч-че. Ис-с-свини за перс-с-сонал. Проблемы с-с-с кадрами, с-с-сам понимаеш-ш-шь.

– Леночка, познакомься с величайшим финансистом всех времен.

Черная фигура встала и скромно отрекомендовалась:

– Вс-с-сего лиш-ш-ш-шь бледная тень Великого Мас-с-стера, прос-с-стите с-са каламбур! Вс-с-сего лиш-ш-ш-шь бледная тень… – И снова скрип, как железом по стеклу. Сам пошутил, сам посмеялся. Никто не умер. Шутка удалась.

«Тень» опустилась в кресло.

– Как жизнь? – спросил я.

– Как вс-с-сегда. Делаю потих-х-хоньку с-с-свое ч-ч-черное дело. О тебе давно нич-ч-чего не с-с-слыш-ш-шал. С-с-сабыл с-с-старых друс-с-сей? С-с-совс-с-сем отош-ш-шел от дел? Вс-с-сё играеш-ш-шь в с-с-свои маш-ш-ш-шинки?

– Уже доигрался. Утром выпускаю монстра. Либо он сожрет меня, либо порвет рынок.

– Пас-с-сивный инвес-с-стор играет ва-банк?

– Именно так.

– Уверен?

– Нет.

– Я бы повременил. Оч-ч-чень неудач-ч-ч-чный момент. Многовато ш-ш-шелающ-щ-щ-щих на твое месс-с-сто. Одна ош-ш-шибка – и ты больш-ш-ше не поднимеш-ш-ш-ш-шься. С-с-сатопч-ч-чут. Поэтому, ес-с-сли нет увереннос-с-сти…

– Времени тоже нет.

– Поч-ч-чему?

– Огненный бич. Он засветился на моей лекции! Ты знал?

Тьма не ответила и растворилась в сумраке.

– Не увиливай! И девушку не пугай!

В кресле напротив снова объявился черный силуэт.

– Прош-ш-шло больш-ш-ше ч-ч-четырех-х-х мес-с-сяцев!

– Всё верно.

– Так с-с-сач-ч-ч-чем с-с-спраш-ш-шиваешшшшь?

– Хотел проконсультироваться со знающим человеком!

Тьма снова заскрипела, оценив шутку.

– Не лес-с-сь. Не с-с-советую. Он обх-х-ходил с-с-свои владения. Это наш-ш-ша вотч-ч-чина. Мы ш-ше его не в монас-с-стырь пос-с-слали!

– Последнее время вы и в монастырях неплохо окопались.

– Не во вс-с-сех-х-х! Но мы над этим работаем…

– Огненный бич, – напомнил я.

– Это прос-с-сто ош-ш-шшипка. Дос-с-садное недорас-с-сумение!

– Это неуважение!

– А с-са ш-ш-што тебя уваш-ш-шать? Ты уш-ш-шел от дел, на вс-с-стреч-ч-чах не покас-с-сываеш-ш-шьс-с-ся. Молодые тебя не с-с-снают.

– Это их проблемы.

– Не с-с-советую. Рас-с-свейся, ус-с-строй пароч-ч-чку революций, принес-с-си угнетенным народам с-с-свободу.

– Надоело уже. Я хочу просто играть в свои машинки.

– Вот и хорош-ш-ш-шо! Кто тебе ме-ш-ш-шает? С-с-сач-ч-чем пепел ворош-ш-шить?

– Огненый бич испортил мою лучшую машину!

– Не оч-ч-чень-то она ис-с-спорч-ч-чена!

– Это жалкий тюнинг. Ты не видел заводской версии.

– Так покаш-ш-ши. Отпус-с-сти руку и я в-с-с-се увиш-ш-у.

– Уверен?

– Ш-ш-ш-шутка! Поч-ч-ему ты не приш-ш-шел ко мне с-с-сразу? Мы бы с-с-сами в-с-с-сё отмотали.

– Тогда не было времени, сейчас оно появилось. Я хочу исправить вашу ошибку.

– Ворош-ш-ш-шить пепел? Давай! Только бес-с меня!

– Я на тебя рассчитывал. Услуга за услугу.

– Помню, но не могу. Ты, мне, конеш-ш-ш-ш-но, помог, но…

– Ладно, забудь…

– Играеш-ш-шь на наш-шем поле по наш-ш-шим правилам, с-с-сахапал с-с-себе с-с-самый ш-ширный кус-с-сок, но… ты ведь не наш-ш-ш. Пока ш-што об этом с-с-снаю только я. Пос-с-сле твоих с-с-сабав с пеплом ус-с-снают и ос-с-стальные.

– Они ничего не узнают. Я все сделаю чисто. По вашим правилам. Дело не в машине. Это гордость. Нельзя шалить на моих лекциях! Кажется, кто-то этого не понял. Придется объяснить доходчивее. Так сойдет?

– С-с-слиш-ш-шком многим придетс-с-ся объяс-с-снять!

– Это ничего! Я умею быть убедительным. У меня даже в Академии стопроцентная посещаемость лекций. Мне верят студенты Финансовой академии! Думаешь, ваших не разведу?

Кожа у Леночки снова стала гладкой.

– Не с-с-снаю. Мош-ш-шет быть… А мош-ш-шет, и нет. Пос-с-стновато прос-с-снулс-с-ся.

– Время – всего лишь переменная. Что хотим с ней, то и делаем.

– Да ушшш… Это тебе не пепел ворош-ш-шить! Мош-шет быть, отмотаем?

– А в следующий раз опять перематывать? Нетушки! Дешевле устроить спектакль. Раз и навсегда! Заодно с молодыми познакомимся. Но если вдруг…

Тьма растворилась в сумраке.

– Ты понял мою просьбу? – резко спросил я.

– А мош-ш-шет не надо? – заныла тьма. – Мы х-х-хоть и в рас-с-сных командах-х-х, но ты мне нравиш-ш-шься, с-с-с тобой интерес-с-сно опщ-щ-щатьс-с-ся и мне будет оч-ч-чень ш-ш-шаль…

– Ты понял мою просьбу? – крикнул я, вставая.

Тьма отшатнулась, просочившись сквозь кресло. Затем опять вернулась на место.

– Х-х-хорош-ш-шо, я с-с-сделаю вс-с-сё, ш-штобы твоего монс-с-стра никто не тронул, но, с-с-сам понимаеш-ш-шь, это не гарантия. Надеюс-с-сь, ещ-щ-ще увидимс-с-ся.

Тысяча свечей зажглись одновременно. Вспыхнуло красное золото, засверкали бриллианты, рубины, изумруды…

Леночка зажмурилась, ослепленная блеском невиданной роскоши. Потом встала как зачарованная. Панорамная мозаика из драгоценных камней на красном золоте кому угодно вскружит голову. Это тебе не чемоданчик с валютой! Величайший финансист меня переплюнул. Камни сильнее гипнотизируют. Никакого сравнения. Совсем другая магия.

Это был закат.

Всего лишь закат.

У меня за спиной – краешек солнца на фоне тропической зелени, у нее за спиной – багровые облака и алое небо. Над нашими головами – первые звезды.

Камешки двигались. Свечи гасли. Через пару минут солнца уже не останется. Потом померкнут облака. Тьма придет быстро, а вместе с ней и приключения. Вопрос десяти минут. Отвести взгляд невозможно.

Я в свое время не смог.

Пришлось коротать ночь с бутылкой виски и мечом наголо.

Но Леночке такие подвиги ни к чему. Минут через пять я ее уведу. А пока пусть посмотрит.

И мы тоже полюбуемся. Мало найдется в мире картин, притягательнее этой: отблески сотен тысяч самоцветов и пылающего золота в распахнутых глазах красивой девушки, алчущей любви. Вот это эстетика! Вот это катарсис!

Душа нараспашку.

Я не сразу понял, что Леночка смотрит на меня. И смотрит очень внимательно. Сколько прошло времени: секунда, две, пять?

– Вы ее не получите, – прошептала она. – Камешков не хватит.

– Я надеюсь.

Она улыбнулась и протянула мне руку.

– Тогда пойдемте, нам пора. Скоро стемнеет.

– Не торопись… Ты уже поняла, что можешь забрать с собой любые самоцветы? Они очень легко вынимаются. Принцип тот же: бери, сколько унесешь в руках.

– Мы это уже проходили с одним чемоданчиком. Нет!

– Зачем же так злобно?

Она мило улыбнулась:

– Не хочу портить уникальный шедевр.

– Нравится?

– Чертовски красиво!

– Я тут однажды рассвет встретил.

– Представляю!

– Хочешь всю оставшуюся жизнь провести в такой же роскоши и каждый день видеть небо в бриллиантах? Могу устроить. Только пожелай.

– За что? – печально спросила Леночка, пытаясь выдернуть руку.

– За красивые чистые глаза.

– Разве это преступление?

– Это повод.

– Послушайте, у меня больше нет сил спорить. Я устала. Просто уведите меня отсюда. Деловая встреча, как я понимаю, окончена, и мы можем идти. Нет?

– Видишь ли, все несколько осложнилось… Кто же мог предположить, что мой друг уберет шторы и начнет устраивать… – я несколько раз медленно провел рукой над нашим канделябром туда-сюда – свечи зажигались и гасли в ритме моих движений, – …альтернативную иллюминацию? Он очень редко это делает. Один раз в два-три года и только на очень важных мероприятиях. Видимо, ты ему понравилась. Это знак расположения. Короче, тебе придется что-то отсюда взять. Иначе мой друг обидится.

Леночка побледнела.

– Но я не хочу ничего брать!

– Надо. Моего друга лучше не обижать. Считай это подарком.

– Но так не честно!

Я пожал плечами.

Она подошла ко мне встала на цыпочки и прошептала:

– Вы с ума сошли? Мы же договорились! Забыли?

Я медленно отстранился.

– Ты сгущаешь краски. Все не так плохо. Считай это обыкновенной задачей.

– Решение есть?

– Придумаешь – будет.

– Уточните условие.

– Ты должна покинуть зал не с пустыми руками. Причем брать нужно только то, что действительно имеет ценность или может пригодиться, то, что значительно облегчит жизнь или доставит удовольствие.

– Темнеет, – проскулила Леночка.

– Думай.

– Тут везде золото и кровавые камни! Даже вилки серебряные! Зачем они мне в общаге?! А свечи здесь нехорошие! О чем прикажете думать?! Вы меня предали!

Она всхлипнула и со злости схватила все салфетки, что были в вазочке.

В следующий миг я уже тащил ее к выходу.

Высморкалась Леночка на улице.

– Всё хорошо. Успокойся.

Я попытался ее приобнять, но она вырвалась и отбежала на пару метров.

– Не прикасайтесь ко мне! Слышите? Больше никогда!

Свежий воздух и глубокие сумерки ее не отрезвили.

– Просто успокойся.

– Успокоиться?! Вы меня предали! Я вам этого не прощу!

– Давай для начала выберемся отсюда, а уже потом будешь осуществлять свою месть. Или предпочитаешь остаться среди этих башен?

– Угрожать вздумали? Ну знаете, это уже слишком! Сама выберусь! – Она повернулась ко мне спиной и бодро шагнула вперед – навстречу холодным прицелам и оскаленным клыкам.

Н-да, недалеко ушла, коза упертая. Стрелки прятались в башнях – Леночка их не видела, – а рычащая пантера лежала прямо на тропинке и преграждала путь. Черная шерсть почти сливалась с матовыми плитами тропинки. Хищная кошка медленно встала и принюхалась. Леночка неуверенно попятилась. Я положил руки ей на плечи. Пантера зарычала, снова оскалила клыки и выпустила когти.

– Здесь нельзя нервничать и устраивать истерики. Не то место. Стража беспокоиться начинает. Постарайся взять себя в руки. Договорились?

– Угу, – выдохнула Леночка, не разжимая губ.

– Шагни в сторону, – тихо сказал я. – Медленно, без резких движений.

– А вы? – не оборачиваясь, спросила Леночка.

– Пиджак придется сменить.

Она глубоко вдохнула и не противилась, когда я медленно отодвинул ее с тропинки влево.

Всё – поехали!

Пантера изогнулась и прыгнула мне на грудь. Устоять на ногах не получилось. Мы покатились кубарем по зеленому газону. Костюму – хана, охране – забава. Наконец мне кое-как удалось встать и отшвырнуть надоедливую кошку на пару метров. Но клыкастая черная тварь не собиралась успокаиваться. Еще один прыжок – и мы снова катимся по траве, подальше от Леночки. Острые как бритва клыки хватают меня за руки и не хотят отпускать. Соскучилась киска. Давненько не виделись. Теперь так легко не отделаться.

Один раз мне даже удалось уклониться от черного комка шерсти, но следующий прыжок меня снова опрокинул.

– Всё, всё, хватит! Отстань, Бестия! Уже всего обслюнявила! – Я почесал ее за ушком. Она тут же облизала мне нос и ткнулась мордой в плечо.

– Я тоже соскучился, маленькая, но мне пора! Видишь, Леночка ждет? Надо идти.

Я встал и отряхнулся. Пиджак точно придется менять. Совсем заработался: о киске забыл.

Пантера улеглась у моих ног и вцепилась зубами в брючину. Красноречиво.

– Леночка, моя машина сразу же за тем флигилечком. Лови ключи. Нажмешь на кнопочку с большой стрелочкой – двери и откроются. А мы тут еще немного покувыркаемся. Пять минут – о’кей? Давай, беги. Ты держалась молодцом. Умничка.

Я наклонился к Бестии и схватил ее за шею.

– Ну все, тварь, попробуй выкрутиться! Как тебе это?!

Выкрутилась, зараза!

К машине Леночка не пошла. Шагу в сторону не сделала. Где я ее поставил, там и простояла всё это время. Наблюдала за нашими игрищами боясь шевельнуться.

– От вас травой пахнет. Удивительный запах. Настоящий.

– Тайм-аут закончен. Пора ехать. Все еще дуешься?

– Немножко. – И тут же добавила: – совсем чуть-чуть!

– Ну что, идем вместе?

Леночка передернула плечами и боязливо оглянулась на особняк.

– Только побыстрее! Меня уже трясет от этого места!

– Давай лапку. Мир?

– Наполовину! – ответила Леночка и радостно заулыбалась, протягивая мне руку.

Плач о хорошем человеке. Стратегические планы

В машине она немного успокоилась и уже собралась мучить меня вопросами, но я ее опередил:

– Это был наш человек в министерстве финансов. Точнее, следующая ступень эволюции человека. Когда я ему помог, он еще не был великим финансистом. А я уже тогда был сволочью. Огненный бич – это такая змейка. Она не кусается – только лижется. Больше ничего сказать не могу. Вопросы не благословляются.

Дошло.

Призадумалась.

Стоянку покинули в тишине.

Как только выехали за ворота, Леночка тихонько заплакала, на трассе она уже вовсю рыдала. На этот раз причиной ее печали стала моя судьба.

– А вы ведь могли стать хорошим человеком! – причитала Леночка и снова сотрясалась в рыданиях. – Вы ведь могли!

Салфетки в бардачке таяли неимоверно быстро.

Бедняжка никак не могла смириться, что хороший человек из меня не вышел. Минут через десять я и сам начал об этом переживать.

Переключи ее.

– Вы бы лучше о себе подумали! Скажите, например, как вы себя чувствуете?

– Вымотанной, разбитой, измочаленной, ни на что не годной и выжатой как лимон! Мы еще никуда не приехали, а я уже падаю от усталости и, кажется, вот-вот окочурюсь! Продолжать?

– Нет! Лучше уж снова меня пожалейте.

– Не буду!

– Чудо в перьях!

– Ну что вы со мной делаете? Я так больше не могу! Эти приключения не для меня!

Я сбросил скорость, прижался к обочине и остановился.

– Что? – забеспокоилась Леночка. – Выходить? Достала? Хотите от меня избавиться?

– Просто послушай…

– Не могу! У меня истерика! Я невменяемая!

– Дай лапку, у тебя все получится.

Леночка послушно протянула мне сразу две ладошки. Я крепко их сжал.

– Всё? Нет истерики? Отпустило?

Она неуверенно кивнула.

– Тогда слушай. Не так давно ты почуяла запах дыма и попросила меня поторопиться. В шутку, конечно. Потом костерок разошелся вовсю, и тебе стало, мягко говоря, жарковато. На этой стадии шутки кончились. Уже тогда ты и сама поняла, что возвращаться тебе некуда. Леночка, я тороплюсь как могу.

– Воевать?

– Боль в груди утихла, я угадал? Уже не колет, не жжет. И время от времени в тебе просыпается желание жить, ты пытаешься строить планы и улыбаешься так, что у меня дух захватывает. Это похоже на войну?

Она покачала головой, кусая губы.

– Я тороплюсь, но не могу идти против твоей воли. Что будет дальше, решай сама. Твое желание – закон. Я отвезу тебя, куда скажешь. Даже на пепелище. Но медлить нельзя: еще ничего не закончилось – пламя наступает нам на пятки. А теперь определяйся: или мы едем в общежитие и все твое будущее превратиться в медленное аутодафе, или продолжаем вечеринку и попробуем сдать экзамен.

– А вы не будете меня больше мучить?

– Буду!

– Так же, как раньше?

– Сильнее!

– Намного?

– Зависит от поведения, но в любом случае тебе будет очень больно.

– Обманывать тоже будете?

– Обязательно.

– И это всё за красивые глаза?

– Угу. И за острый язычок.

– В следующий раз так накрашусь, что вы меня не узнаете!

– Мудрое решение! Если бы ты еще помалкивать научилась…

– Ладно, поехали в Корпорацию, – выдохнула Леночка. – Только не говорите, что мой экзамен все еще имеет для вас хоть какое-то значение!

– Первостепенное!

Она отвернулась и стала смотреть в окошко. Тоже правильно. Пейзажик пошел вполне сносный и к тому же затемненный. Думал, хоть минутку в тишине проехать… Ан нет, долго молчать девочка не могла. Ее распирало.

– Но я же пошла с вами в буфет! – отчеканила Леночка, подчеркивая каждое слово ударом кулачка по симпатичной коленке.

И с такими ножками мы живем на стипендию!

Мне понадобилось несколько секунд на поимку темы. Только собрался ответить – Леночка снова переключилась. Мое молчание ее не смущало. Она говорила за двоих. Я не сразу понял, что мне отвели роль плюшевого мишки. Подруг у Леночки не было, а любимый преподаватель – вот он, рядом. Как не поплакаться?

Я больше не смотрел на ее коленки. Я чувствовал себя чиновником Минобразования. Сосредоточился на дороге и слушал, слушал, слушал. Проблемы талантливого студенчества обрушились на мою голову снежным комом. Есть, оказывается, у нас в стране замечательные девушки и юноши с золотыми мозгами, глубочайшим знанием предмета, огромным желанием работать и прочими не менее важными достоинствами. К сожалению, этот интеллектуальный резерв совершенно не востребован, потому что на рынке, видите ли, нужен не талант, не знания, не желание работать, а опыт! А как его получить, если тебя никуда не берут? Вот и прозябает талантливая молодежь в нищете. Пухнет с голоду. Некоторые даже спиваются.

Чуть не прослезился.

Пересдача: попытка № 1. Готовимся к старту

– Я читала о трейдерах! – вдруг ни с того ни с сего, глядя прямо перед собой в абстрактную точку на лобовом стекле, заявила Леночка.

И мельком посмотрела на меня: «Покатит или нет? оценю или посмеюсь? а вдруг зачтется?»

Уже можно ответить.

– Какие опусы?

Она сразу же приободрилась. Поправила юбку, выпрямила спинку, набрала полную грудь воздуха…

Не отвлекайся.

…и начала перечислять, загибая пальцы:

– «Азбука биржевой игры», «Правила денежного движения: управление потоками», «Деньги из воздуха», «Гравитация денег».

Спокойно, без паники! На дорогу смотри!

– Это всё? – спросил я упавшим голосом.

Такая засада на ровном месте!

– О трейдерах все. То есть о фондовых рынках! Мало? – Леночка вся сжалась, мордочка жалобно вытянулась, брови поползли вверх.

Врет. Умножь этот список на пять. В библиотеке она тоже хорошо попаслась.

– Ну… и как?

Наверное, с моей физиономией произошли похожие изменения, потому что, глядя на меня, Леночка перепугалась еще больше, судорожно сглотнула и, готовясь к худшему, прошептала:

– В смысле?

– Понравились книжки?

– Хорошие. С удовольствием прочитала! Умно и по делу! Будете спрашивать?

Она всё еще как на иголках, всё еще ожидает подвоха.

– Да. Где ты их достала? В нашей библиотеке таких книг нет.

– В магазине купила!

– Зачем? – вкрадчиво спросил я.

– Господи, да что за вопросы?! Просто подумала, раз уж с лекциями не срослось, надо восполнить пробелы другими способами. Экзамен-то никто не отменял! Вот и решила немного подковаться! Это что, преступление? Я ведь их не украла! Чего вы так насторожились?

– После этих покупок у тебя хоть что-нибудь в кошельке осталось?

– Завтра должна быть стипендия!

Я включил радио. Леночка тут же его выключила.

– Книги дороже хлеба?! Пища для ума – в ущерб желудку?! Мой предмет вытянул из тебя последнее! Ты же в минусах!

– Спрашивайте! Хватит меня жалеть! И зачем я вам это сказала?! Ну! Спрашивайте и покончим с этим!

– Не буду! Все твои книжки – детский сад, а на лекциях я рассказываю школьную программу. Не стоило их покупать!

– Замечательные книжки! – запальчиво крикнула Леночка.

– Детский сад!

– Понятно. Так вы еще и завистник! – она разочарованно выдохнула и, вытирая слезы, отвернулась.

Некоторое время ехали молча.

– Леночка, солнышко, пожалуйста, не дуйся.

– Хватит! – крикнула она. – Не называйте меня так! Вы просто завистник! Господи, как же я раньше не поняла? Сами ведь ничего не знаете! Ничего! Устраиваете на лекциях шоу, а ведь на самом деле – чистый ноль! В финансах-то ничего не шарите! То-то ему экономика не нравится! Как же я сразу не догадалась?! В науке-то мы не сильны! Там же соображать надо! Вот коньячок хряпнуть, фокусы показывать, на машинке погонять – это да, это мы умеем. Ну еще из пистолета пострелять! А в остальном – тю-тю, – она постучала себя пальцем по виску, – не догоняем! Знаю я, как вы свои чемоданчики зарабатываете! Пудрите людям мозги и дурите их. Шарлатан! Школьную программу он рассказывает! Еще бы! На академический-то уровень выйти слабо! Господи, какая гордыня! Он один говорит серьезные вещи, а все остальные авторы – это, видишь ли, детский сад! А вам не приходило в голову, что кроме вас тоже кое-кто разбирается в биржевой игре? Может быть, вы ошибаетесь? Может, есть авторы не глупее вас, а то и поумнее? Как вам такой расклад? А? Чего молчите? Сказать нечего? Я вас поймала! Вы просто не можете знать, о чем там речь! Эти книги – «горячие пирожки». Они появились в магазинах месяц назад и уже стали лидерами продаж, так что вы со своей феноменальной занятостью ну никак не могли поиметь о них представление! Попались? Ну! Чего молчите?

И это всё со ста грамм водки?!

Я невольно улыбнулся, но губ не разжал.

– Что, возразить нечего? Я права? Да не молчите вы! Отвечайте! Ну! Что вы понимаете в экономике?

– Ничего. Я ее вообще за науку не признаю. Мы же это всё еще на пустыре выяснили.

Она немного сбавила обороты и запела поспокойнее:

– Я не об этом спросила. Что вы понимаете в финансах?

– Леночка, ты права. Успокойся. Права абсолютно и во всем! Такая красавица априори не может ошибаться! Какие там финансы! Я, когда тебя вижу, даже о своем чемоданчике забываю! Только не дуйся на меня, хорошо? Договорились?

Леночка зарычала, затряслась всем телом и отвернулась.

Пару минут ехали в относительно спокойной тишине. Потом начались игры со стеклоподъемником. Туда – сюда, откроет – закроет.

Очередная метаморфоза – и мы снова две родственные души.

– Я вам не мешаю? – проскулила Леночка.

– Играйся.

Она повернулась ко мне:

– Опять не туда загнула, да?

– Ерунда! Зато какая речь! Как искренне! С каким чувством! Я просто заслушался и не хотел перебивать. Только с другими такое не практикуй: могут не оценить. Особенно, если в точку попадешь.

– Извиняться бесполезно?

– Абсолютно не имеет смысла! Это были замечательные мгновенья! Знаешь, я ведь уже и не надеялся, что моя скромная персона может вызвать в столь юном и прекрасном существе такую бурную страсть. Ты аж вся покраснела, глазки блестели! Неужели это все из-за меня? Фантастика! Есть еще порох в ягоди…

– Прекратите! Пожалуйста! Вы меня смущаете!

– Так и задумано.

– Да ну вас!

– Бросьте, Леночка, это вы меня смущаете. Подробнейший анализ моей преподавательской деятельности выдали! Притом, что ни на одной лекции побывать не соизволили!

– Простите, кажется, я немного перегнула. Просто очень хотелось вас поймать!

– Зачем?

– Не знаю! – Она удивленно пожала плечами.

– А плакать зачем? И носом хлюпать?

– Не знаю! Отстаньте! – И снова хлюпнула носом.

Сравнивает тебя со своим отцом. Десять – ноль в твою пользу. Очень удивляется, что все еще жива. Не может этого понять.

Очевидно, когда сравнения с отцом закончились, Леночка решила поставить точку в нашем разговоре.

– Скажите, я вас очень прошу, только не обижайтесь! Вы ведь не читали этих книг, правда?

– Я их написал. Извини, так уж получилось. Откуда мне было знать, что ты их купишь! Николай Демин, Джордж Кейси, Алан Спайк и Грэгори Стоун – это мои псевдонимы. Прости. Так уж вышло. Только не ломай стеклоподъемник!

– Какая же я дура! Боже! – вскрикнула Леночка и закрыла лицо руками.

У нее очень красивые ладони. Ухоженные. А ведь на хороший крем, скорее всего, и денег нет…

– Дура! Дура! Дура! Скажите, со стороны я выгляжу полной дурой?

– Угу…

– Спасибочки.

– Не стоит благодарности. Мне куда интереснее, как это выглядит изнутри.

– Мрак, мрак и мрак. Единственный лучик света – это вы… Смешно?

– Тьма в кубе? Изнутри вы намного интересней. У вас очень богатый внутренний мир. Со стороны можно и не смотреть.

– Дурочка с богатым внутренним миром, на которую со стороны лучше не смотреть! – подытожила Леночка. – Хоть какая-то определенность!

Поддержи девочку.

– Зато у тебя неплохой вкус и ты читаешь умные книги!

– Это не смешно!

– Я серьезно!

– Но почему под разными именами?

– Экономическая выгода. Люди подсознательно тянутся к обобщенному коллективному знанию. Несколько умных книг, написанных разными авторами, вызывают у читателя больше доверия, чем те же книги под одной фамилий. Вероятность ошибки одного человека достаточно велика. Вероятность того, что ошибаются сразу трое или четверо, значительно меньше. Люди хотят объективного знания, так почему бы не удовлетворить их желание?

– Хитро!

– Да ну брось! Обычная издательская практика. Личико открой!

Она молча опустила руки.

– Послушай, мне дико неудобно, что ты потратила на меня свою стипендию. Автограф не предлагаю, но деньги хочу вернуть, и давай будем считать это маленьким подарком.

– Нет, – она покачала головой. – Хватит с меня ваших подарков!

– Хорошо, тогда давай по-другому: если бы ты знала, что это мои книги, купила бы?

– Ни за что! Я похожа на идиотку?!

– Замечательно, тогда я выкуплю их у тебя по розничной цене. Договорились? Чтобы не раздражали. Тебе они все равно уже без надобности. Согласна?

– Нет!

– Почему?

– Мои книги, пусть стоят!

На том и порешили.

Пересдача: попытка № 2. Последние приготовления

– Могу рассказать о банках!

– Мне?!

– Ну вы же мой экзаменатор!

– Точно… Прости. Давай, рассказывай.

– Структуру каждого банка можно условно разделить на две части: зарабатывающую и обеспечивающую. Зарабатывающая часть включает в себя следующие отделы: валютно-финансовый, инвестиционный, кредитный…

– Достаточно! Леночка, я все-таки за рулем и в твоих интересах не дать мне уснуть. Если ты начнешь рассказывать про бухгалтерию, архив и канцелярию, мы точно во что-нибудь врежемся!

– Но…

– Скучно! Весь твой ответ – скука смертная! Пожалей меня.

– Но финансовое учреждение – это не цирк! У меня экзамен по серьезному предмету! Я и не должна вас развлекать!

– Я тоже не должен, а на моих лекциях часто раздается смех, и, как ты, наверное, заметила, смеются не надо мной.

Леночка вздрогнула.

– Расслабься. Ничего личного. У нас даже в парламенте – цирк. А ты банкам отказываешь в чувстве юмора! В этом твоя глобальная ошибка.

– Хотите меня «утопить»?

– Хочу восполнить твои пробелы. Я знаю многих банкиров и крупных бизнесменов. Поверь мне, они совершенно не похожи на твоего старпера с кафедры банковских дисциплин! Эти люди умеют развлекаться! Так расколбашиваются, что, если бы ты это видела, у тебя бы волосы дыбом встали!

Тормозни!

– Я видела! Мы сегодня с одним из таких товарищей в ресторанчике посидели. Мне надолго хватило! Насчет волос не знаю, а мурашки по спине волнами бегали – тут вы правы.

– Н-да… Пожалуй… Но это так… ерунда!

– Вполне достаточно, чтобы поиметь представление! Мне больше и не надо.

– Не спорю. Так я к чему это всё… Хочу, чтобы ты поняла: как только тебе становится скучно работать, ты теряешь доходы. Деньги не терпят скуки. Деньги требуют развлечений. Это аксиома. Нравится она тебе или нет. Хочешь зарабатывать много – умей развлекаться. В идеале ты должна сочетать одно с другим. Поэтому попробуй отвечать интереснее.

– Хорошо! Скажите мне номер билета!

– Тринадцатый! Банковское законодательство США. Вопрос не по моему курсу, но очень близко. Я готов зачесть ответ.

– Вы думаете, это смешно?

– Я надеюсь, это будет интересно в твоем исполнении. Сможешь ответить без подготовки?

– Да чего там интересного? Ладно, попробую! Специально для вас!

Леночка поправила блузку, повернулась ко мне, уперлась левой рукой в спинку сидения, а правой – в торпедо и демонстративно откашлялась.

Она попробует! Скорость сбавь.

– Если вкратце, то банковское законодательство США отродясь и до наших дней крутится вокруг одной и той же схемы. Государство только и делает, что пытается посадить банки на короткий поводок и хоть как-то защитить вкладчиков, а банки, в свою очередь, придумывают всё новые и новые способы обойти государственное регулирование. И вся эта канитель продолжается с переменным успехом больше ста лет! А теперь попробуем рассмотреть нашу схему более подробно. В девятнадцатом веке все только начинается: нет единой национальной валюты, дутые золотые банкноты, свои у каждого банка. Мышиная грызня: банки штатов цапаются с федеральными банками и лопаются один за другим. Короче, полная каша и повсеместные толпы обманутых вкладчиков. Наконец, в тысяча девятьсот тринадцатом году – это уже двадцатый век – появилась Федеральная резервная система. Дела вроде пошли на лад. И вдруг – бац! – тридцатые годы! Все в депрессии. Девять тысяч банков как корова языком слизала. Обанкротились! Государство реагирует мгновенно – тут же создается Федеральная корпорация страхования вкладов – поклон в ноги вкладчикам, а чтобы надавать банкам по шапке, принимается закон Гласса-Стиголла. Всё, наигрались! Забудьте об инвестициях и ценных бумагах! Теперь это не ваша вотчина! Дальше полвека относительного благоденствия! Подползаем к восьмидесятым без особых потерь – ежегодно не более пятнадцати банкротств. Кризисы тридцатых годов остались в прошлом. О них никто уже не вспоминает. Система госрегулирования значительно окрепла. Она просто супер! Тут и страхование вкладов, и ограничения на структуру активов, и требования капитала, и лицензирование с проверками, и оценка управления рисками. Ой, нет! Ошибочка вышла. Риски – это попозже, в девяносто пятом. Но все равно: к тому времени много чего интересного напридумывали. Так ведь не спасло! Получите банковский кризис восьмидесятых! Тут уж вкладчики сами виноваты. К государству никаких претензий. Смешно, правда? Оказывается, очень хорошо – это тоже плохо. Я бы не стала во всем обвинять бурное развитие финансовых инноваций. Жадность и чрезмерные аппетиты – вот тебе и причина. Да, конечно, традиционные банковские услуги немного подешевели. Тиски законов не давали банкам развернуться. В таких условиях было не очень удобно конкурировать с новоявленными шарагами, на которые не распространялись законодательные ограничения. Взаимные фонды денежного рынка сыграли свою роль, никто не спорит. Банки увидели, что у них забирают жирный кусок пирога, но сидеть на жопе ровно не захотели и пустились во все тяжкие: кредиты под покупку недвижимости, бросовые облигации, финансовые фьючерсы[6]… Чем больше проценты, тем лучше! Банки идут на дополнительные риски, а вкладчики только рады: депозиты застрахованы, почему бы и не рискнуть? А тут еще закон о дерегулировании депозитных учреждений и монетарном контроле и закон Гарна – Сент-Жермена подливают масло в огонь и окончательно развязывают банкам руки. Вперед и с песней! Творите что хотите! Дальше – больше. Вместо того, чтобы закрыть неплатежеспособных игроков – так называемые ассоциации-«зомби», – Федеральный совет по жилищному кредитованию ограничивается сдержанным регулированием. В результате «зомби» идут на еще больший риск, потому что терять им нечего: вклады застрахованы. Финал печален. К восемьдесят девятому году потери ссудно-сберегательных ассоциаций составили около двадцати миллиардов долларов. Обвал рынка недвижимости только усугубил ситуацию. Чтобы спасти банковскую систему Америка потратила сто пятьдесят миллиардов долларов. Но все-таки расхлебали. Молодцы! Нам бы такое регулирование! Одиннадцатое сентября трогать не будем. Убийства президентов и конгрессменов, неугодных Федеральному резерву, – тоже. Это не смешно. Ну как, вы не уснули? Ой! Забыла про отмену золотого стандарта! В тридцать третьем – на внутреннем рынке, в семьдесят первом – на внешнем. Рузвельт и Никсон. Это вкратце. Рассказывать подробнее?

Рули в Корпорацию, она готова. Переходим к практической части.

Приехали! Добро пожаловать в конюшню!

Моя высотка тонула в темноте. Пряталась за яркими фонарями стоянки. Подсветка отключена, окна не горят. Всё, как заказывали. Ждем-с!

Демонстрации богатства на сегодня хватило. Леночка и так уже пьяна от эмоций, ни к чему спаивать ее дальше. Пусть трезвеет. Да и лишние вопросы мне не нужны. Достала, честно говоря.

Я остановил машину перед танцующими фонтанами. Тут иллюминация горела вовсю. Пусть ребенок порадуется. От водички хуже не станет.

– Леночка, бегом, бегом! Здесь не на что смотреть, шевели поршнями! Мы загулялись и теперь безбожно опаздываем! На выход! Быстрее!

Поверила душа наивная! Сама выскочила из машины и дверь захлопнула. Стоит – фонтанчиками любуется.

Подари ей пять секунд.

Я тащил ее за руку, а она всё еще оглядывалась на фонтаны.

– Леночка, ступеньки! Осторожно!

– Вижу, вижу… – И опять шею выворачивает.

Я ускорился. Ей ничего не оставалось, как смотреть себе под ноги. О фонтанчиках пришлось забыть. Мы пробежали трусцой почти сто метров, но в результате я отделался только двумя вопросами, заданными в лифте: «Автоматы у охраны настоящие? А это у вас мрамор на полу или просто кафель такой?», – и на каждый молчание было лучшим ответом.

На двадцатом этаже беготня продолжилась до самой двери операционного зала.

В ночную смену здесь работают две команды трейдеров, администратор, и еще куча всякого народу. Объяснять Леночке, чем каждый из них занимается, мне совершенно не хотелось. Поэтому я сразу же завел ее в закуток администратора. Пусть окунется в нормальную рабочую атмосферу, прочувствует момент и сделает выводы.

Нам повезло: мы пришли вовремя. Вот тебе, Леночка, и правда жизни! В книгах про такое не напишут. Смотри!

На полу – пустые пивные бутылки и скомканные шариками бумаги, на столах – полуметровые завалы книг и документов, а в центре этого хаоса, отгородившись от всего суетного мира широкой спинкой кресла, мой админ в одиночку воюет против инопланетных тварей. Экрана я не видел, но судя по звукам, пришельцы нарвались не на того парня. В ход пошла тяжелая артиллерия: ротационный пулемет и базука. Боеприпасы не кончались. Выстрелы не затихали. Жаль, мы так и не узнаем, чем закончится эпическое противостояние…

– Здравствуй, Юра!

Кресло вздрогнуло, стрельба прекратилась, огромная рука поспешно спрятала недопитую бутылку пива под стол. Защитник виртуальных земных рубежей попробовал вынуть свои сто сорок килограммов из кресла. Первая попытка закончилась неудачей. Кресло отчаянно скрипело и сопротивлялось. Подлокотники вибрировали, угрожая отломиться в любую секунду. В реальном мире Юра двигался не очень ловко. Особенно после коньяка с пивом.

Леночка громко хихикнула и тут же закрыла рот ладошкой.

Кресло развернулось. Юра поднапрягся и встал в полный рост.

– Здрасьте… Виноват… Немного расслабился. У нас всё в порядке!

Леночка тут же спряталась за мою спину.

– Я вижу, какой у тебя тут порядок… Ты мне лучше про свое самочувствие расскажи, расслабленное. Сколько?

– Три бутылки пива! Я в норме!

– Забыл, с кем разговариваешь?

– Ну… еще бутылочка коньяка до этого. Ноль триста семьдесят пять! Маленький фуфлик. Принес, чтобы в чай добавлять, открываю ящик и вдруг вижу: чай закончился. Пришлось пивом разбавляться. А в чем проблема?

– Я привел к тебе порядочную девочку на обучение, а ты сидишь бухой и встать не можешь! Проблема в том, что другого учителя мне не найти. Ситуация пожарная. Мы горим!

Юра почесал себя за ухом и снова опустился в кресло.

– Да я хоть сейчас паяльник в руки или там… перепрошить что-нибудь! А хотите хакнем какой-нибудь банчок?

– Я хочу, чтобы ты превратился в благостного учителя церковно-приходской школы. Изо рта должно пахнуть мятой. У тебя есть пять минут. Про «чай» на сегодня забудь.

– Все сделаю! – обрадовался Юра и снова встал.

– Леночка, выходи и познакомься – Юра, мой лучший администратор. Вам придется подружиться.

– Может быть, на сегодня хватит монстров? – заныл испуганный голосок у меня за спиной. – Должны же быть хоть какие-то рамки! Я больше не потяну.

– Все не так плохо. Юра только с виду грозный неандерталец, а внутри – золотой души человек. В его крепких волосатых руках – вся наша сетевая безопасность и программное обеспечение. Полугодовалая щетина и длинные волосы – это побочный эффект круглосуточной, самозабвенной работы на благо Корпорации. Он все тебе тут расскажет и покажет.

– Он тоже эволюционировал?

– Это из другой оперы. Ты выходишь?

– Нет!

– Юра, у меня за спиной прячется Елена Владимировна – моя лучшая студентка. Не обижайся. У нее выдался трудный день. Полчаса назад она закрыла меня своим телом от разъяренной пантеры, и это были еще цветочки. Приключений нам хватило. Девочка чудом осталась жива. Постарайся понять.

– Нет проблем, – ответил Юра и громко рыгнул. – Извините.

– Она пришла, чтобы сдать экзамен. Проведи ей экскурсию, объясни, что к чему, а потом поставь симулятор Вышки и проследи, чтобы она разобралась во всех мелочах. Отвечай на каждый ее вопрос, каким бы глупым или никчемушным он тебе ни казался. Если она спросит, познаваем ли мир, ты должен открыть философскую энциклопедию и зачитать ей все варианты ответа. С твоей стороны лишние вопросы не приветствуются. Приспичит рыгнуть – отворачивайся. Задача понятна?

– Сделаем!

– Еще одно. Леночка очень неравнодушна ко всякого рода моралите и резонерству. У меня до сих пор голова гудит от ее монологов. Правда, я надеюсь, что тебя она пожалеет, но все равно будь осторожен.

– Учту. Она мне уже нравится. Что-нибудь еще?

– Леночка все схватывает на лету. Но, на всякий случай, убедись лично, что она ориентируется в симуляторе не хуже тебя. Прогони ее по всем основным площадкам. Обучать придется с нуля.

Юра присвистнул и, кажется, протрезвел.

– Не получится! Исключено! Я не настолько пьян!

– Ты просто не знаешь Леночку! Постарайся. Если справишься, с меня ящик твоего любимого пива с коноплей и два выходных. По времени я вас не ограничиваю. Но помни: Леночка не робот – ей нужен сон. Предлагаю такую схему. Полтора-два часа – ознакомительный курс, потом отведешь ее в комнату для моих друзей – вот ключи – и пусть поспит часок, а затем – практика до победы. Когда подготовитесь, позвони мне. Буду у себя. Да, кстати, ты бы прибрался тут немного, а то перед студентами стыдно. Разлагающий пример подаешь! Но сначала симулятор. Всё, желаю удачи! – Я ретировался, прежде чем Леночка успела закрыть рот…

Протяжно загудел принтер, отпечатывая три моих опуса – что-то среднее между эпистолой и объяснительной запиской. Три беленьких листочка. Три страховых полиса на крайний случай. Будем надеяться, что я ими не воспользуюсь. Но кто знает, как оно сложится? Поживем – увидим.

А теперь можно и поспать…

Телефонный звонок поднял меня в восемь утра. Юра просил спуститься. Долго они, долго. Неужели Леночка притормаживает?!

Он просто не рискнул вовремя ее разбудить. Дважды заходил, тихонько шептал: «Елена Владимировна, пора вставать», – пару секунд любовался спящей красавицей, качал головой и на цыпочках выходил в коридор. В результате – три часа здорового сна. Сам понимаешь, ортопедический матрас, шелковое белье…

Я снова в Юриной каморке. На столах – идеальный порядок, на полу – ни одной бутылки. Экраны «спят». Леночка сидит в Юрином кресле – нога на ногу, вальяжно играется пилочкой для ногтей и еще дует поверх пальцев. Вот обезьяна! Где она такого насмотрелась? Юра сидит на полу – отдирает жвачки от мебели. Тоже дело нужное. Почему бы и не сейчас?

Мое появление Леночку не смутило. Сдула с ногтей воображаемую пыль и мне с улыбкой:

– Доброе утро, начальник!

– И тебе доброго утра. Готова?

– Вроде бы.

– Вроде бы или готова?

– Готова!

Я повернулся к Юре:

– Получилось, или опять материал некачественный?

– Я бы поостерегся называть Елену Владимировну материалом.

– Получилось или нет?

– Сроки маленькие.

– Да или нет?

Леночка перестала играться с пилочкой, ноги поставила ровненько и – всё внимание на Юру. А он сомневался. Встал. Выбросил жвачки в мусорную корзину. Вытер руки о джинсы.

– Ну!

– Я бы, конечно, поставил ей «отлично». На свой страх и риск. Но не слишком ли это жестоко?

– А не надо было прогуливать мои лекции! Хочешь экзамен – отрабатывай! Всё справедливо. Подключай Вышку! Базовый комплект и резерв. Заточка под Елену Владимировну. Сейчас проверим твои педагогические способности. Чтобы через десять минут здесь никого не было.

– Сирену включать?

– Да. – Юра присвистнул и почесал затылок. – Не затягивай. У тебя на всё – десять минут. А мы пока подождем в коридоре.

Мандраж. Перед квалификацией

– Это всё ваше? – Леночка развела руки в стороны, подняла глаза к потолку и закружилась в воображаемом танце.

Легкая, возвышенная, радостная. Мне до жути захотелось составить ей компанию. Но я удержался. Подождал, пока она остановится, и кивнул.

– Моё.

– Богато живете!

– Присоединяйся! Я тебе давно предлагаю!

– Да я бы присоединилась, – ответила Леночка, чуть запыхавшись. – Только все предложения у вас какие-то грязные.

– А ты хочешь и жить красиво, и не испачкаться?

– Да! – с вызовом ответила Леночка. – Поможете? – Она кокетливо распахнула зеленые глаза, отыграла схему в угол – на нос – на предмет, увидела мою растерянность и тут же засмеялась: – Да расслабьтесь вы: я пошутила. Просто у вас очень красивые обои.

– Это штоф.

– Какая разница? Все равно красиво. Нежные цвета. А вы опять со своим бульдозером!

Она опустилась на корточки и потрогала пол. Сначала я подумал, что ей плохо. Чуть было не ринулся поднимать. Оказалось – простое любопытство. Глаза горят, на губах улыбка!

– Встань!

– Паркет?

– Да! Только встань!

– Настоящий?

– Да!

– А почему такой чистый? У меня на пальцах даже пыли не осталось!

– Потому что здесь восемь раз в сутки проводят уборку! Встань!

– А как же Юра?

– Он уборщиц не пускает! Это нормально: все админы тронутые. Встань!

– Почему вы нервничаете? Когда я в следующий раз увижу такую красоту? В Академии совсем не такой паркет, без рисунков, одноцветный! А в общежитии у нас вообще линолеум потрескавшийся! Хочется потрогать и запомнить! Почему нельзя? Всё равно никого нет! А даже если бы и были, вы же тут главный!

Пусть потрогает. Смотри, она счастлива.

– Тебе же Юра должен был экскурсию провести!

– Он и провел.

– И вам не хватило времени, чтобы всё здесь рассмотреть и облапать?!

– Не хотела его мучить! А то еще подумал бы, что я ненормальная. Решила потерпеть и вас дождаться. Вы-то меня уже знаете!

Я отрешенно махнул рукой.

– Трогай. Пожалуйста!

Леночка обрадовалась, встала на четвереньки, выгнула спину и едва не прижалась к паркету лицом. Нюхает.

Двери операционного зала распахнулись настежь – трейдеры посыпались в коридор как школьники после звонка на перемену. Очень вовремя! Юра хорошо постарался. Иногда он может быть убедительным.

Коридор заполнялся людьми, но Леночка не обращала на них внимания. Зачем? Я же тут главный! Девочка научилась воспринимать моих друзей и знакомых как нечто совершенно потустороннее. Все мы были из чужого дикого мира, от которого ей хотелось бежать хоть на край света. Своего мира и своей жизни у нее не осталось. Пепелище со следами тяжелых сапог – не то место, где можно спрятаться и найти приют. Бежать ей некуда, но можно ползать по паркету, нюхая лакированное дерево, или прикасаться ко всему, что кажется красивым. Почему бы и нет? Не самый плохой способ сохранить себя. Хотя бы то, что осталось.

Умничка, цепляется за каждый сантиметр своих рубежей, за каждую травинку. Сходит с ума от боли и страха, но не сдается. Знает, что обречена, но не сгибается. Интересная девушка!

– Леночка, на тебя люди смотрят. Кхе-кхе.

– Я знаю. Они мне не мешают.

Действительно, чего уж там! Пусть стоят. Прогонять не будем.

Трейдеры столпились в паре метров от нас и все как один переводили взгляд с Леночки на меня. Симпатичная девчонка ползает раком в ногах босса, нюхает пол, и оба млеют от восторга. Такое не часто увидишь.

– Правда, дерево! Приятный запах, – сообщила Леночка, поделилась со всеми радостью открытия и снова уткнулась носом в паркет.

Трейдеры уставились на меня, беззвучно требуя объяснений.

Перебьются! Ребенком займись!

Я аккуратно поставил Леночку на ноги. Она не противилась: податливая стала, мягкая. Смотрит на меня восторженными глазами и улыбается.

Я тихонько прошептал ей на ушко:

– Давай сделаем перерывчик. Не будем народ смущать. Люди нынче не то, что раньше! Сама понимаешь. Впечатлительные все, нервные. Простые радости им недоступны. Видят девушку на полу и думают невесть что. Зачем тебе это надо? Потом, если захочешь, опять понюхаешь, когда одни останемся. Так оно спокойнее и запах чище. Договорились?

Леночка кивнула.

– Иди сюда.

Я подвел ее к окну и показал на подоконник.

– Облицовка деревом, береза. Трогай сколько угодно! Можно нюхать!

Леночка снова кивнула. На этот раз, чтобы отделаться от меня. Трогать ничего не стала, нюхать – тоже. Улыбка и восторг пропали.

– Я схожу с ума. Вы заметили?

– Ни в коем случае! Я видел, как сходят с ума. К тебе это не имеет отношения.

– Почему вы оставили меня одну так надолго? Боль вернулась.

– Прости, больше не оставлю. Спинку выпрями.

– Вы должны за мной присматривать в таких местах! Забыли?

– Прости.

Она замолчала.

Ошибочка вышла! Юра хороший мужик, но огненные змеи его не боятся. Ускорились твари!

Тебе тоже надо поспешить.

– Солнце. Настоящее. И никаких алмазов! Обожаю! – мечтательно пропела Леночка. – Красивый отсюда вид. Как с птичьего полета. – Она глубоко вдохнула, вытянула вперед руки и осторожно прикоснулась к стеклу. – Жаль, не достать. Окно можно открыть?

– Разумеется, но я бы не советовал. Оставь кое-что на потом. Так интереснее.

– Потом такой красоты не будет!

– Об этом не волнуйся. Я тебе всё организую: сказочные рассветы, восходы, зори…

– Настоящие? Без алмазов?

– Конечно!

– Хорошо, я согласна.

Она обняла себя за плечи. Взгляд остекленел.

Поторопись!

Протяжно взвыла сирена. Корпорация перестраивалась в режим стратегических торгов.

Теперь никто не войдет и не покинет здание без моего личного разрешения. Внешние телефонные линии отключены, сотовые сети не обнаруживаются. Все взаимодействие с окружающим миром осуществляется через Вышку. Основная работа представительств, банков и «дочек» приостановлена. Доступ к их счетам возможен только с Вышки.

Точка невозврата пройдена. Что впереди – неизвестно. Пассивный инвестор играет ва-банк. Ставки сделаны.

Менеджеры и пиарщики наших филиалов, компаний и банков дожидаются этажом ниже, когда я проведу для них обещанный мастер-класс. Олечка Пронина отыскала всех, кого я просил. По два человека от каждого представительства. Самые надежные кадры. Основа Корпорации.

Зрители ждут, третий звонок отзвенел, а моя артистка пытается достать солнце, не открыв окно. Паркет уже понюхала. Чего ей захочется через минуту?

Обычный мандраж перед экзаменом! Не паникуй!

Вряд ли она сейчас думает о стратегии игры. За Вышку ее сажать нельзя. Проиграется вчистую.

Ну и что? Какая разница, если вместо гениальной игры, твоя девочка развалит крупнейшую финансовую империю? Не отменять же спектакль? Зрелище в любом случае обещает быть интересным и очень динамичным. Уходить тоже надо красиво. Пафосно, со спецэффектами. Чтобы запомнили, рассказывали как легенду и больше никогда так не делали. Доу Джонс утрется! Ты войдешь в историю! Задержи премьеру минут на пять, и вперед!

Сирена заглохла.

Леночка вздрогнула и вернулась к реальности. Она всё еще обнимала себя за плечи, но взгляд стал осмысленным. Удивленно подняла брови, когда мои клерки в костюмах за несколько тысяч долларов начали заносить в коридор диваны и кресла. Заторможенно покачала головой, наблюдая, как охрана просит сотрудников отойти подальше от операционного зала и выстраивается плечом к плечу живой цепью.

Снова повернулась к окну.

Снова тянет руки к стеклу и купается в солнечных лучах. Блузка и волосы просвечиваются насквозь.

Интересно, она сама-то знает, как выигрышно смотрится при таком освещении?

Ей плевать.

Шевелит губами. Молится, что ли?

«Никаких алмазов, никакого золота, просто солнышко! Никаких алмазов, никакого золота…»

Перестала шептать. Оглянулась. Увидела меня и тут же опустила руки. Уперлась ладонями в подоконник и принялась барабанить по нему пальцами.

– Подслушиваете мои страхи? – спросила не оборачиваясь.

– Любуюсь. Ты вся так и светишься в солнечных лучах. Шикарный вид сзади, и в профиль смотришься здорово! Девушка-мечта!

– А по фронту?

– По фронту солнце. Просто солнце.

Промолчала.

– И никаких алмазов, – прошептал я.

Нет ответа.

– Леночка, время идет…

– А я всё еще жива! Странно, не правда ли? И что дальше? Опять Замок Ужаса?

– Экзамен. Как договаривались.

– Хотите посадить меня за Вышку и денег дать?

– Угадала.

– Какой же вы все-таки настырный! Вам, что, никогда не отказывали?

– Прецедентов не было.

– Не возьму я ваших денег! Даже пальцем не притронусь. Неужели не понятно?!

– Деньги виртуальные. Их не надо брать и трогать тоже. Будешь работать со счетами. Просто нажимать на кнопочки. Клавиатуры и «мышки» продезинфицированы. Испачкаться невозможно. Все решения принимаешь сама. Я буду твоим ассистентом-консультантом. Не больше. Могу кофе поднести. Могу на вопрос ответить. Даже посоветовать что-то, если спросишь мое мнение. Никаких указаний, никаких ограничений, никаких запретов. Свободная игра!

Что-то Леночка не загорелась этой идеей. Не-по-шло!

Она выскользнула из туфелек и неслышно подошла к охранникам со спины. Осторожно положила руки на плечи самым здоровым, встала на цыпочки, подтянулась и высунула любопытную мордашку в коридор.

Развела эротику! Думает, мне легко на это смотреть! Я женатый человек, между прочим!

Не заводись. Ну красивые же ножки! И попочка аппетитная! Смотри и радуйся! Чего злишься?

Трейдеры отреагировали на появление Леночки бурными аплодисментами. Охрана не дрогнула. Леночка медленно вернулась ко мне и обулась.

– Зрительный зал уже полон? Все хотят посмотреть на чудо в перьях?

– Это не все. Ждем топ-менеджеров. Плюс еще двести человек сидят этажом ниже. Пришли на курсы повышения квалификации. Я обещал им показать, как играет мой лучший трейдер. Надо же периодически устраивать для сотрудников мастер-классы!

– А этих зачем выгнали? – Она ткнула пальцем в сторону трейдеров.

– Что бы не мешались, не отвлекали, не смущали… Создаю тебе все необходимые условия. Забочусь.

Из операционного зала вышел Юра и закричал на весь коридор:

– Елена Владимировна, я закончил, можете приступать. Вышка готова. Кресло, экраны, «клавы», «мыши» – все заточено под вас. Век уходить не захочется! Желаю удачи на экзамене!

– А ты куда? – испуганно спросила Леночка и подбежала к Юре.

Нашла себе нового покровителя. Я уже не котируюсь. Быстро они скорешились! Молодцы! Красавица и чудовище нашли друг друга!

Хлопать не надо!

– А я к техникам, – ответил Юра. – Буду держать за вас пальцы и обеспечивать бесперебойный коннект. Чтобы никаких сюрпризов!

– Долго держать придется! – крикнула Леночка и притопнула правой ножкой от переизбытка чувств.

Поцелуйтесь еще, и будет вам счастье!

– Ничего, я парень крепкий!

Да иди ты уже, крепкий парень! Исчезни! Свали с экрана! Без тебя тошно!

Охранники пропустили Юру и снова сомкнули ряды. Несколько секунд Леночка смотрела на их затылки, потом заложила руки за спину и нехотя вернулась ко мне. Глаза опущены.

Пожури ее немного.

– Вот видишь, человек старался, Вышку под тебя затачивал, пальцы будет держать, коннект обеспечивать – и что, всё зря? Не пойдешь? Бедный неандерталец! Нашел с кем подружиться!

– Сколько? – спросила Леночка упавшим голосом и злобно зарычала.

– Сумма ограничена только возможностями твоего организма. Вышка подключена к самым крупным биржевым площадкам. Сейчас к ней подведены свободные счета трех моих банков и двадцать процентов российского портфеля Корпорации. Это базовый комплект. Еще столько же в резерве. Для разминки должно хватить, а дальше как пойдет.

– Понятно… Вы тоже тю-тю. – Она постучала себя указательным пальцем по виску.

– Я уже давно тю-тю. Нормальные люди империй не создают. У них есть дела поважнее. Но это не меняет ситуацию. Хочешь сдать экзамен?

Леночка сосредоточенно кусала губы.

– А что будет, если я всё проиграю?

– Тебе ничего, потому что ты моя студентка.

– А если бы я не была вашей студенткой?

– Закатали бы в асфальт! Обычное дело!

Несколько секунд Леночка хлопала ресницами. Потом стала смотреть по сторонам. Коридор перегорожен спинами охранников. Я сижу на подоконнике, упершись руками в откосы, и закрываю солнце. Юры нет. Дверь в операционный зал открыта. Добро пожаловать!

Леночка достала мобильник, увидела, что сеть не ловится, и принялась медленно поворачиваться вокруг своей оси в надежде найти выход.

На третьем круге я спрыгнул с подоконника.

– Тебе ничего не грозит. Это я рискую. Проиграешь – убытки мои. Выиграешь – прибыль тоже моя. А ты попробуешь свои силы, узнаешь, чего стоишь, и останешься чистенькой! Проиграть – не стыдно, выиграть – почетно! Очень даже справедливый расклад. Учтены интересы обеих сторон. Соглашайся быстрее!

– Ничего не получится! Вы людей в асфальт закатываете! Не хочу иметь с вами ничего общего! – упрямо заявила Леночка.

Ладно, хоть крутиться перестала! Уже хорошо!

– Что, и обедать больше вместе не будем?

Леночка подумала секунду и замотала головой:

– Не будем… Овсянку поем! Лапшу растворимую!

Решение далось ей нелегко. Рыданий не последовало, но глаза увлажнились.

– И в машинку мою не сядешь?

Она снова покачала головой:

– На трамвае покатаюсь. Не привыкать!

– И книги мои выбросишь?

– Библиотеке нашей подарю. Пусть студенты учатся. Не жалко!

– Понятно…

Я повернулся к окну, уперся ладонями в подоконник и нервно забарабанил по нему пальцами. Приехали! Коза упертая!

Коридор снова разразился аплодисментами. Вот гады! Почуяли душу родственную. Сочувствуют. Уже и завидовать ей перестали. Уже на меня рычать готовы. Репрессий не боятся. Совсем охамели! Развел демократию! В собственной корпорации нельзя над девчонкой поиздеваться! Н-да… Это тебе не перед студентами экзекуции устраивать. С моими людьми такие шутки не прокатывают. Мигом выставят идиотом.

Да признайся ты ей, что пошутил! Сдались тебе эти асфальтовые страшилки!

А смысл? Мы все равно в тупике. Времени не хватило.

Ума тебе не хватило!

Я решил немного проветрить мозги: повернул ручку и распахнул окно. Жары еще нет. Приятная прохлада. Легкий ветерок. Весь подножный мир кажется мелочным и нелепым. К этому быстро привыкаешь. Остается направлять силовые линии и грести бабло лопатой.

– Эй, вы там не дурите! – забеспокоилась Леночка у меня за спиной.

Я не ответил. Попрошу Юру отвезти ее в общежитие и покончим с этим. Красиво не получилось. Будем разваливаться медленно и мучительно. Ни легенды, ни приятных воспоминаний. Все канет в позорной слабости.

Она так и останется горсткой пепла? Так и будет ползать всю жизнь перед мужиками в дорогих костюмах? Мы сдаемся?

А что я могу сделать?

Леночка пролезла под моей рукой и высунулась на улицу впереди меня. Я машинально обнял ее за талию.

– Всё-таки открыли окошко?

– Зачем подлизываешься? Мы же в разводе. Причем официально. На всю Корпорацию меня опозорила.

– Я не хотела. А подлизываюсь, потому что мы уже повязаны. Столько бесплатных обедов мне не вернуть! Я ведь с самого начала знала, что это ваших рук дело, и не нашла сил отказаться. А Монетный двор – вообще сказка! Тогда вы меня просто спасли. Выходит, я уже давно перепачкана с ног до головы. Не отмыться.

Она потянулась вперед, к солнцу, и зажмурилась. Я перехватил ее обеими руками, поднял как маленького ребенка и, упершись ногой в батарею, покачал вперед-назад. Леночка восторженно завизжала.

– Всё можно исправить, – сказал я, продолжая раскачивания. – Дождешься воскресенья, пойдешь в церковь и покаешься. Прогулки и обеды с нечистивым – это не смертный грех. Тебе его быстро отпустят. А потом постараемся друг друга не замечать. Такой вариант тебя устраивает?

– Не знаю! Надо подумать! – закричала Леночка. – Все равно не могу дотянуться! Почему? Дело ведь не в стекле!

Я осторожно поставил ее на пол.

– Почему?

– Не в тех руках летать пытаешься. Я могу только деньги пересчитывать. Найдешь свою половинку, тогда и дотянешься.

– А почему здесь птицы не поют?

– Ты на вершине мира, девочка. Какие, к черту, птицы?!

– Я ненадолго! Вы не ругайтесь, – успокоила меня Леночка и снова высунулась из окна. – Гляну одним глазком – и вниз, а то голова закружится!

Но возвращаться она не спешила.

Я втащил ее в коридор и закрыл окно. Охранники облегченно выдохнули и снова повернулись к нам спиной.

– Не хочу вас позорить, – прошептала Леночка. – У меня нет шансов. Девяносто восемь процентов начинающих трейдеров теряют все. И только два процента выигрывают, а учитывая мое везение, даже пытаться не стоит!

Принципиальных возражений нет. Начались торги. Давай быстрее.

– Я понимаю. Шансов дотянуться до солнца намного больше!

– Это другое!

– У вас на курсе триста человек. Вышка заточена только под тебя. К тому же далеко не каждый начинающий трейдер вступает в игру с неограниченным капиталом. Это значительно увеличивает шансы. Плюс Юра держит за тебя пальцы. Устал уже, наверное.

– Юру не трогайте!

– Хорошо! Даже без его пальцев у тебя отличная стартовая позиция!

– Это не моя весовая категория, – тихо сказала Леночка. – Слишком большие суммы. Они меня раздавят.

– Не волнуйся. Я буду рядом. В любую минуту остановлю бой, позову врача. Тебе даже выигрывать не надо. Я прошу тебя просто выйти на ринг. И всё!

Остальное ты сделаешь сама. Уж поверь старому промоутеру!

– Нет. – Она отрешенно покачала головой. – Отпустите меня.

– Куда?

– Домой! Уеду к родителям…

– Обратно в полуразвалившийся пятистенок, насквозь пропитанный парами самогона? Назад к пьяным скандалам и ежедневным истерикам? «Наша маленькая шлюшка вернулась и снова села на шею! Как тут не нажраться?!» Соскучилась по отцовским кулакам и материнским упрекам? Неужели Вышка страшнее?

Леночка сжала голову руками. Покраснела. Дышит ртом, как рыба, выброшенная на мель.

– Там, куда ты уходишь, ринга нет. Но и правил тоже. Кто остановит уличную драку, когда на тебя одну набросится вся стая, а рядом не окажется сволочного уличного бойца с доброй волыной? Тебя будут топтать по очереди и все сразу, а ты даже на помощь позвать постесняешься!

– Заткнитесь! – прошептала Леночка.

– Нет уж, послушай! Кто утверждал в машине, что у нее отличные знания по теории, золотые мозги, но нет возможности все это применить на практике? Я даю тебе эту возможность. Кто плакался, что на биржу выпускают только опытных трейдеров, а ей, такой молодой и суперталантливой, не верят и не дают дорогу? Я в тебя поверил. Вот она – твоя ковровая дорожка в финансовый мир. Кто плакал и никак не мог придумать способ, чтобы и экзамен сдать, и принципы свои не ущемить? Я нашел этот способ. Кто хотел и жить красиво, и руки не испачкать? Я поднес тебе лесенку с отполированными перилами. Добро пожаловать наверх! Я вытаскиваю тебя из болота к нормальной жизни, потому что не могу видеть твои мучения, а ты упираешься и рычишь от злости! Как же тебе еще угодить, а? Что же ты еще от меня хочешь?

Она бросилась ко мне, обняла как отца родного и заскулила:

– Простите, простите, вы были правы: финансы – это не мое, я поступила в Академию по глупости, чтобы убежать подальше из дома! Только не посылайте меня туда! Я ее боюсь. А в машине я просто хвасталась! Да! На самом деле я ничего не умею. Честно-честно! Я еще маленькая! Вы задавили меня своим авторитетом, своим богатством, своими деньгами, машиной… – вот я и несла всякую чушь! Отвезите меня домой, пожалуйста! Я больше не могу здесь находиться! Я хочу к себе! В общежитие! И пусть даже завтра я сдохну от всей этой гадости! – Она отстранилась и постучала себя кулаком по груди.

Давай, жми! Впрыск закиси азота!

– Ну иди, дура! Вперёд – к нищете и унижениям, где только ленивый не вытрет об тебя ноги! Тебе же это так нравится!

– Заткнись!

– Иди, но знай: каждый раз, когда ты закроешь глаза, тебе будет грезиться моя Вышка. Каждую ночь своей оставшейся нищенской жизни ты будешь вспоминать этот шанс и реветь, потому что тебе не хватило мозгов им воспользоваться! Ты будешь сходить с ума и кусать локти, но второй такой возможности не появится. Иди, тебя ждет отличное будущее! Охрана, освободите проход к южному лифту!

– Как вы можете мне такое говорить? При всех? Я думала, что вы хороший! Я даже плакала у вас на груди! Мы даже в туалет вместе ходили там, в темноте! У-у-у! Сволочь! Ненавижу! – Она всплеснула руками – и в этот миг я бросился на нее со скоростью атакующей кобры. Леночка зажмурилась. Я обнял ее и крепко сжал, чтобы она не могла пошевелиться. Потом стал гладить по голове.

– Вот видишь, есть и приятные воспоминания. Хотя Склеп лучше забыть. Ну всё, всё. Прости дурака старого. Прости, прости, прости… Я не хотел тебя обидеть, я хотел тебя разозлить. Понимаешь? Хотел, чтобы ты взбрыкнула, отчебучила какую-нибудь штуку в своем стиле, пошла к Вышке и показала класс. Знаю, что так нельзя. Думал немного подхлестнуть. Просто очень боялся тебя отпускать. У самого нервы ни к черту. С такой работой… Корпорация разваливается на кусочки, и я надеялся, что твои золотые мозги нам помогут, потому что моих уже не хватает. Ты права, у тебя еще всё впереди, ты всему научишься. Обязательно! – Я поцеловал ее в макушку и ослабил объятья. – Всему своё время. Вот его-то у меня и не было. А теперь иди вниз. Через десять минут я отвезу тебя домой. Объявлю тут всем, что кина не будет и наведу порядок. Потом спущусь. Ты меня простишь?

– Да, – прогнусавила куда-то мне подмышку.

– Держи, это не имеет никакого отношения к нашей ссоре, почитаешь внизу, пока будешь ждать. Если не хочешь, выкини. – Я сунул ей в ладонь сложенный вчетверо лист А-4 и отошел к подоконнику.

Истерика. Проблемы на квалификации

Ряды охраны смешались с трейдерами, а впереди стояли мои топ-менеджеры: вице-президенты, гендиректор и Олечка Пронина, как всегда, неотразимая.

На них-то и обрушился праведный гнев Леночки:

– Чего уставились? Что, девушке уже и всплакнуть нельзя для порядку? На всю шарагу один нормальный человек, да и тот ходит в рваных джинсах! Ищите себе другого клоуна!

Охранники и трейдеры отвернулись сами. Вице-президентов и гендиректора развернула Олечка Пронина.

Я продолжал смотреть.

Леночка вытерла слезы, пошатнулась и побрела к лифту, сжимая в правой ладошке мою записку. Губы шевелятся.

«Сволочь! Кретин! Старый хрыч! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Это все из-за тебя, гад! Извращенец! Сам играй за своей дурацкой Вышкой! Сто лет она мне нужна!»

Хватит, я уже понял!

«Приду домой, лягу и сдохну! Пошли вы все! Жалко, с Юрой не попрощалась. Надеюсь, он тоже скоро отсюда свалит! Сдала, блин, экзамен! Пипец!»

Это всё?

Дальше мат. Не прилично подслушивать.

А сейчас?

Не прилично подслушивать!

Что, всё еще мат???

Уже успокоилась. Паркет рассматривает.

Это я и сам вижу! Хочет поцарапать?

Нет.

А что?

Не прилично подслушивать.

А сейчас?

«Зря простила. В рожу надо было плюнуть! Был бы тебе прецедент на всю жизнь! Разозлить он меня хотел! Сволочь!»

Добрая душа!

С каждым ее шагом трейдеры ненавидят меня все сильнее и перешептываются все громче. Уже и охрана сомневается. Понеслась! Давай, Леночка, помедленнее. Разожги их еще сильнее! Больше драматизма! Мне нужен бунт!

Пронина хочет ее вернуть! Сумасшедшая баба! У нее какие-то фантастические планы по нашему спасению! Если ты ее не тормознешь, мы до конца века не развалимся. Она всех убедит, что ты святой. Будешь канонизирован при жизни.

А Леночка?

Мир праху ее…

– Ольга, не надо! Вернись! Иди сюда. Потрясающе выглядишь!

– Спасибо. Как вы себя чувствуете?

– Не спрашивай, не хочу врать.

– Я могу занять гостей до обеда. У меня есть пара проектов как раз на такой случай. Уйдут в восторге. Обещаю! – Она наклонилась ближе и прошептала: – Трейдеров тоже могу взять на себя. Уже через час они будут молиться на вас!

– Ни в коем случае! – Я хлопнул по подоконнику рядом с собой. – Садись. Береза! Хорошо пахнет!

– А что делать-то? Какие будут приказания?

– Ни-че-го!

– Но мы же летим к чертям собачьим! – прошептала Олечка с очаровательной улыбкой. Чревовещательница! – Нам конец! Империя трещит по швам!

– Пусть.

– Но я могу все исправить!

– Знаю. Поэтому и решил тебя попридержать. Ты умничка. Но не вмешивайся. Просто сиди рядом. Так будет лучше для всех нас. Поверь своему боссу.

Леночка остановилась в пяти метрах от лифта.

– И что она вынесла из Склепа?! – прошептала Пронина.

– Салфетки. Зубочисток не увидела. Прятались за канделябром.

Пронина смущенно улыбнулась.

– Принести вам кофе?

– Минералки ноль пять.

Она спустилась на пол, сжала мою руку и, прежде чем убежать, прошептала:

– Держитесь. Я с вами.

Нас уже трое чокнутых!

Надеюсь, скоро будет четверо.

Леночка подошла к окну и развернула мою записку.

Ну наконец-то! Дождались!

Того мальчика зовут Игорь Кудрявцев (104 группа), и мне кажется, он по уши в тебя влюблен. Достал уже и меня, и Валентину Григорьевну. Всё о тебе расспрашивал. Боялся, как бы тебя не отчислили из-за моего предмета! Наивный! А на экзамене чуть вообще с ума не сошел. Всё ждал тебя. Отвечал последним, а ты так и не пришла. Нормальный парнишка, только уж больно робкий. Точь-в-точь как одна моя знакомая ☺. Ребята, вы чего? Он не решился подойти к тебе, ты не решилась заглянуть на экзамен. Прохлопаете друг друга, а виноват будет сволочной препод?! Я чуть ли не насильно всучил ему обещанную тысячу, и еще одну – для тебя. Ты же не собираешься сдать на меньшее?! А ему отличный повод подойти и познакомиться. Дальше сама смотри. Дело такое…

Заревела на весь коридор.

Начальник охраны не выдержал и подошел ко мне.

– Что вы с ней делаете?

– То же, что и со всеми, Виктор, – деньги.

– По-моему, это перебор. Не ожидал такого от вас.

– Ценю твою честность. Ты хороший парень. Поэтому я разрешаю тебе отвернуться и не смотреть на нее несколько минут.

Он с радостью воспользовался моим разрешением. Хороший дядька! Достаточно смелый, чтобы сказать правду в лицо, и достаточно умный, чтобы вовремя остановиться.

…Надеюсь, ты правда меня простила и не жалеешь о том. Знаю, что вел себя недостойно. Я очень виноват перед тобой. Мне жаль, что всё так обернулось. Я где-то ошибся – и всё пошло кувырком. Просто мне очень не хотелось тебя отпускать, вот и решился на крайние меры. Если понадобится помощь – обращайся в любое время. Я просто не смогу отказать такому солнышку.

Зарыдала. Затряслась всем телом. Записка дрожит в руках.

Часы над южным лифтом показывали 8:44 – большие зеленые цифры можно было увидеть с другого конца коридора. Очередная контрольная точка. Еще одна развилка. Давай, Леночка, определяйся с направлением…

8:45.

P.S. У меня в багажнике лежит не только винтовка. Там еще три пары туфель с кристаллами от Сваровски. Это не бриллианты. Чистейший горный хрусталь. Вместе с женой выбирали. Угадай для кого? Понимаю, что настоящую обувь надо шить на заказ, но тебя разве отведешь на примерку? Твой размер я узнал у Архивариуса. Помнишь, разувалась перед входом в музей? Так что должны быть как раз. Не подойдут – обменяем. Если ты, конечно, не побрезгуешь их принять.

P.P.S. Я уже скоро спущусь, и мы погоняем с ветерком. Хочешь дам порулить? Я научу! Все по закону. Твои права у меня в кармане. Ты на этой фотке очень забавная получилась. Улыбаешься.

У тебя все будет отлично. Поверь. Некоторые вещи я знаю наперед. Кстати, почему ты еще наверху? Лифт не работает?

Сволочь

8: 45 – (просто угадал, никакой мистики, а эти часы над лифтом вообще надо снять, чтобы девушек не пугали).

Сложила листок вчетверо, сунула в кармашек на юбке и снова побрела к лифту. Очень-очень медленно.

Остановилась у самых створок и оглянулась.

Я показал ей рукой на открытые двери операционного зала – добро пожаловать! Еще не поздно. Леночка, у тебя остались последние секунды! На волоске висишь! Потом я уже ничего не смогу сделать! Давай же!

Отвернулась. Расставила ноги на ширине плеч, уперлась руками в стену над лифтом и забарабанила по ней пальцами. Кнопку вызова не нажала.

8: 46.

Господи, ну кто ее научил таким позам?! Она же мне всех сотрудников совратит своей аппетитной попочкой и модельными ножками! Скромница! Вице-президенты слюни пускают, трейдеры повскакивали на диванчики и пялятся на нее через головы охранников. Девочка слезы льет, стенку ногтями царапает, а они ножками любуются, удовольствие эстетическое получают!

Бедняжка. У нее очень чувствительная спина. Даже не оборачиваясь, Леночка знает, когда я на нее смотрю, а когда – нет. Мне опять примерещился Огненный бич.

Вице-президенты потихоньку приходят в себя и пытаются взять ситуацию под контроль. Начинают обрабатывать Виктора. Он пожимает плечами и несколько раз кивает в мою сторону. Стратегические торги – прямое подчинение. Ребятки переглядываются, подходят ко мне и дружно покашливают.

Пришло время упреждающего брифинга. Избавься от них.

Не слезая с подоконника, я встречаю их высокопарной речью:

– Это моя лучшая студентка Елена Латникова. Она вам нравится? Мне тоже. Видали, что вытворяет? У нее талант, интуиция, золотые мозги. Девочка способна порвать рынок. Я хочу посадить ее за Вышку и посмотреть, чем это закончится. Давно не видел красивой игры. Мне стало скучно, вот и решил развлечься. Почему нет? Трехчасовой тренинг на симуляторе – и вперед! Пусть попрактикуется. Никакого фундаментального анализа, никакой уверенности, никакого хеджирования[7]. Настоящий экспромт. Стопроцентный риск. Чистый адреналин. Грандиозное шоу. Вопросы, комментарии, покашливания? Ну хотя бы для порядку! Тогда идите в бар, немного расслабьтесь и ложитесь баиньки. Первую вахту я отстою с Прониной, потом заступаете вы. Надеюсь, к тому времени ваши мозги начнут соображать быстрее. Всё, свободны! Не понятно? Виктор, проводи наше начальство в бар и попроси Пронину ввести их в курс дела!

8: 47.

Она все еще царапает стену. Коленки дрожат.

Трейдеры уже возмущаются вслух. Половина из них прямо сейчас готовы отвезти Леночку домой на своих машинах. Парни бросаются на охрану. Еще чуть-чуть и начнется штурм.

8: 48.

Штурма нет. Охрана работает грамотно. Они, дескать, и сами не в восторге от этой ситуации, они полностью разделяют чувства трейдеров, но что делать? Такая у них собачья работа. Поймите и вы нас правильно! Если начальник сволочь – спасибо тебе, Виктор, – это еще не повод воевать друг с другом. Так что давайте не будем брать с него пример и попробуем успокоиться.

Трейдеры пробуют успокоиться. Слезли с диванчиков.

Слышу язвительные реплики в свой адрес. Призывы к совести. Началось! Откровенных оскорблений еще нет, все-таки люди порядочные, но страсти накаляются. Прошелся вдоль охраны. Вернулся к окну и сел на подоконник. Откосы пахнут Ольгой. Сладкий цитрусовый аромат. Вот тебе и береза!

8: 49.

Двери лифта медленно поползли в стороны. Леночка не реагирует. Продолжает барабанить пальцами по стене. Коленки подрагивают.

За что я люблю своих ребят, так это за сообразительность. Николай Самойлов соображал очень быстро. Одного взгляда на Леночку, загородившую выход, ему хватило, чтобы принять правильное решение. Он вжал кнопку «Стоп», прислонился к задней стене кабины, сполз по ней на пол и закрыл голову руками. Леночка продолжила стоять, не обращая внимания на Самойлова. Он ей не мешал.

8: 50.

Леночка опустила руки и вошла в лифт. Посмотрелась в зеркало, поправила волосы. Тронула Самойлова за плечо и что-то ему сказала.

«Вы опоздали: спектакль уже идет. Займите свое место в партере, а сцену оставьте мне».

Самойлов медленно встал, вышел в коридор и, не оглядываясь, по стеночке, по стеночке припустил к нам. Главный аналитик. Быстро соображает.

Леночка отжала кнопку «Стоп», ткнула пальчиком в единичку, прислонилась к задней стене кабины и обняла себя за плечи.

Двери лифта начали сходиться.

Я не удержался и помахал Леночке на прощанье.

Никакой реакции.

Ты хорошая девочка, но я больше ничего не могу для тебя сделать. Выложился на все сто. Резервов не осталось. Жаль, что у нас ничего не вышло.

Мои поздравления! Ты был молодцом!

Игры с пеплом закончились. Будем готовиться к войне. Всё. Абзац. Переверните страничку.

Феникс! Машина прошла квалификационный отбор!

Железные створки уперлись в потертый носок некогда изящной черной лодочки, помедлили секунду и поползли обратно.

Она вышла из лифта уверенной походкой состоявшейся бизнес-леди. «Чего приуныли, мальчики? – говорила эта походка. – Я уже пришла, сейчас все будет пучком! Кто первый принесет мне кофе?»

Я готов был расцеловать ее туфельки.

Просыпайся! Где твоя рация?

Нету! Пришлось позаимствовать у Виктора.

– Ребята, по коням! Аналитики?

– Готовы.

– Подсобка?

– Ждем.

– Техники?

– Держу пальцы!

– Минутная готовность!

Я вернул рацию Виктору и приготовился к встрече.

– Вы победили: можете закатывать меня в асфальт! – радостно предложила Леночка. – Где у вас тут куют хип-хоп?

Что-то как-то мне уже не радостно.

Дверь не заслоняй.

– А не споткнешься, танцовщица?

– Господи, какой же вы все-таки зануда! Сегодня нон-стоп! Моя публика ждет, я на месте и готова зажигать! – Леночка подняла руки над головой и помахала воображаемой публике – капитан группы поддержки приветствует любимую команду. Мне показалось, я вижу помпоны в ее руках. Один – белый, другой – ярко-красный. – А вы заладили: бу-бу-бу! Гундит и гундит! Не финансист, а старпер с кафедры банковских дисциплин! Тоже мне помощничек! Да от вас толку – пшик! Господи, он еще руководить пытается! Корпорацией управлять!

Коридор взорвался восторженными криками, бурными аплодисментами и улюлюканьем. Трейдеры посходили с ума. Некоторые отчаянные товарищи размахивали галстуками над головой. Ребята в отличной форме! Снова одна команда. Что это с ними?

Это нон-стоп!

И ты туда же, Брут?

Ну и где, я извиняюсь, Пронина? Почему в такую минуту она не пришла на помощь начальнику?

Ты же сам просил ее не вмешиваться.

А почему у Виктора пальцы скрещены? Предатель! И ты туда же! Краповый берет, а какая психика неустойчивая! Тьфу! Смотреть противно! Кругом измена! Господи, как же я вас всех люблю! Ничего, будет вам хип-хоп! Нижний брейк-данс, практически.

Леночка молча оттеснила меня от двери и вошла в операционный зал.

Мне пришлось идти следом. Сам напросился в ассистенты. Чего уж теперь!

Девушка с изюминкой. ЛеМан 24 часа. Старт!

Как только я захлопнул дверь, Леночка перестала улыбаться и прислонилась спиной к стене.

Я последовал ее примеру. Тайм-аут не повредит. После такой увертюры не грех и передохнуть пару секунд. Снять напряжение. Перевести дыхание.

Поехали дальше.

– Как твоя грудь?

– Вы не поверите, но боль исчезла. Спасибо вам! Как будто новое сердце вставили.

– Это тебе спасибо, Леночка. Я очень высоко ценю твое мужество. Ты молодчина! Не перестаешь меня удивлять.

Она резко выпрямилась. Ее била дрожь. Кровь прильнула к лицу. Она подбежала ко мне, топнула ножкой, сжала кулачки, раскрыла рот и набрала полную грудь воздуха. Я приложил палец к губам и подмигнул. Леночка закрыла рот, выставила вперед руки и, отходя, поклонилась мне с японской улыбкой.

Доволен?

Интересно, что она обо мне думает, чудо косоглазое?

Не прилично подслушивать.

Понятно… Я и так догадываюсь. Хоть чему-то научилась!

Она снова прислонилась к стене. Постучала каблучком по плинтусу и вдруг смущенно улыбнулась.

– Туфельки я приму с удовольствием!

– Здорово!

– Считайте, что вы меня купили: отрабатываю авансовый платеж.

– Чем же, если не секрет: тысячей или туфельками?

– Поцелуем в затылок. Так нежно! – Она закрыла глаза, подняла лицо к потолку и мечтательно выдохнула: «Ах!».

Потом потрясла головой, отгоняя наваждение. Про Японию забыла напрочь.

– Это ничего, что я там немного расклеилась?

– Ну что ты?! Люди из окон выбрасываются – никто внимания не обращает.

– Это хорошо, – ответила она и зашагала к Вышке.

Я, разумеется, пошел за ней.

– Окна – для аристократов! – продолжала рассуждать Леночка. – Окна – это все-таки полет, как ни крути! Хоть и недолгий… Последний глоток счастья – и мгновенная смерть! А моя судьба – быть заживо раздавленной в грязи, как простой народ! Правда? – Повернулась ко мне с кокетливой улыбкой.

Почему заживо?

– Простой народ за Вышкой не играет!

– Да? Ошибочка вышла! И как же быть? – Снова кокетливая улыбка.

– Я всего лишь ассистент. Решения сама принимай.

– Бука вы, а не ассистент! Будем считать, что я девушка из народа, но не простая, а с изюминкой!

– С фиником! Чего уж там!

Вот они – три ступеньки к неограниченному капиталу. Короткий путь на вершину финансового мира.

На столе чуть правее экрана стояла открытая, но не начатая бутылка пива. Привет из Голландии. На желтой этикетке бесстыдно зеленел конопляный лист.

– Так, а это что еще за… – кхе-кхе! – не при девочках будет сказано…

– Не трогайте, это мое! – крикнула Леночка.

– Что?!

– Не трогайте, это мое, – повторила она уже спокойнее.

Я медленно поставил бутылку обратно.

– Объяснить не хочешь?

– Это антураж! Юра сказал, что кулхацкер без пива – это лох, а не кулхацкер. А за Вышкой лохам делать нечего, поэтому он поставил мне пиво. Чтобы комп не глючил. Пить не обязательно! Это антураж!

– Кулхацкер, значит?

– Да!

– Не видать твоему кулхацкеру премий до конца года! Я долго терпел его странности, но это уже наглость! Заложила ты своего дружка!

– Ничего подобного! Мы же договорились Юру не трогать! У меня свидетели есть! Я подстраховалась!

– Ну хорошо! Хорошо!!! Антураж пусть стоит. Приступай уже!

– Сейчас-сейчас! Только скажу вам кое-что…

– Ну?

– Я вас действительно простила и не обижаюсь. Нисколечко!

– Рад слышать.

– И еще…

– Да?

– Спасибо вам.

Леночка юркнула в кресло и отгородилась от меня высокой спинкой.

– Не за что!

– Вы так и будете стоять у меня за спиной?

– Смущаю?

– Да.

– Удобно?

– Да. Очень.

Я уселся за дублирующий пульт в двух метрах правее Леночки и сразу же увидел за экраном бутылку «Перье». Самое время промочить горло.

В воздухе чувствуется едва уловимый цитрусовый аромат. Я делаю пару глотков и ставлю бутылку обратно.

– У вас тоже антураж? – ехидно спрашивает Леночка.

– А ты как думала? В этом здании у меня еще остались друзья!

– Минеральная водичка? – Леночка поморщилась. – Фу!

– А почему нет?

– Вы не кулхацкер!

– Слышишь, ты…

– Да-а? – вальяжно промяукала Леночка.

– Играй уже давай! Хватит над преподавателем издеваться!

Она тяжело вздохнула и нервно провела подушечками пальцев по клавиатуре. Сначала в одну сторону, потом в другую. Как будто перед нею – рояль!

– Ну! – не выдержал я.

– Вы не бойтесь. Я отработаю. Вам понравится.

– Подарки не отрабатывают. Кулхацкер! Тебе бы экзамен сдать для начала…

– А вы все равно не бойтесь.

Обиделась и отвернулась. Губки надула.

Все, дальше пусть сама.

Я сделал еще пару глотков, понюхал бутылку, откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову, и закрыл глаза. Обожаю эти духи! И своего пиарщика тоже.

Посчитай до десяти.

На счете «девять» монстр уже вышел на рынок. Большая игра началась.

Место под солнцем. Форсаж

Я был уверен, что в первые полчаса ничего интересного Леночка не покажет, и решил поиграть с валютой. Только уже собрался слить сотню тысяч, как вдруг…

– Куда? – завопила Леночка. – Куда вы залезли?

– На FOREX.

– Кто разрешил? Хотите мне все испортить?

– Но… ты же сидишь на ценных бумагах!

– У меня всё схвачено!

Видал?

– Леночка, солнышко, а ты не слишком разогналась? Даже я никогда за всё не хватался!

– Вот именно поэтому я сижу за Вышкой и распоряжаюсь неограниченным капиталом, а вы – подносите мне кофе. Рот можете закрыть, а то муха залетит. На первый раз прощаю, но больше никакой самодеятельности! Иначе ваше солнышко превратилось в грозовую тучку! Еще раз увижу – возьму ассистента из Morgan Invertisment, а вам придется искать другую работу. Это понятно?

Не притормаживай!

– Это понятно???

– Да. Простите. Я всё понял.

– Что вы поняли?

– Больше никакой самодеятельности или буду искать другую работу.

– Душу спрячьте, мы не у вас в машине. Биржа – не место для интима, она не любит расслабленных. Но и перенапрягаться не стоит.

– Леночка, давай поменяемся антуражем.

– Что, поверили? – Она довольно разулыбалась. – Это шутка! Не буду я вас увольнять: грех разбрасываться такими кадрами. Только не путайтесь под ногами.

– Спасибо, Леночка: мне стало намного легче!

Антуражем не поменялась.

Перфоманс. Пит-стоп: хозяйка конюшни

– Меня пасут.

– Что?

Я все еще размышлял о перспективах собственного увольнения по причине излишней самодеятельности, поэтому не сразу понял, чего от меня хотят.

– Извини, не расслышал.

– Меня пасут, – терпеливо повторила Леночка. – Кто-то портит мне всю игру, и я бы хотела узнать – кто. У вас будут какие-то соображения?

Я украдкой глянул на часы: пятнадцать минут после начала торгов. Круто! Парни теряют хватку.

– Леночка, а ты уверена?

– Мне в открытую подтирают задницу, а вы спрашиваете, уверена ли я?! Да, я уверена!

– Да ты погоди, не ругайся. Дай мне подумать. Сейчас разберемся…

– Тут не надо думать! Вы мне скажите, это ваши люди или нет?

Я почувствовал, как мои губы растягиваются в улыбку, и громко захлопал.

– Браво!

– Та-а-к! – Леночка угрожающе встала с кресла. – Свободная игра, значит? И вы мне поете о доверии?

– Всё верно! Тебе никто ничего не указывает и не запрещает! Ты сама принимаешь решения! Мои ребята лишь реализуют их тактически! Есть служба финансового контроля, и еще куча всяких надзоров и мониторингов! У них без нас полно работы! Так пусть работают! Зачем их отвлекать лишний раз? Я не хочу, что бы они знали о нашем экзамене. Мы уж как-нибудь сами справимся. Ты играй, а мои ребята тебя прикроют.

Леночка немного успокоилась и упала в кресло.

– Нарушаем закон?

– Обходим.

Она не торопилась возвращаться к игре.

– Что-то смущает?

– С таким прикрытием я теряю до тридцати секунд на каждой операции. Вы считаете, это нормально?

– Вполне.

– Понятно… Хорошо! Договорились! И где прячутся мои волшебники?

– В подсобке. – Я кивнул на белую дверь в стене. – Всегда рядом. Всегда под рукой. Мои лучшие ребята!

Леночка разулась и вытянула ноги под стол. Ну красавица, красавица! Я это уже понял!

– Устала сидеть?

– Угу. Ноги затекли и спина деревянная.

– Тогда встань и прогуляйся минутку.

– Вы думаете?

– Конечно!

– Хорошо…

Она медленно встала, подняла руки и вытянулась стрункой. Потом спустилась в зал. Я решил воспользоваться перерывом и проверить почту. Только набрал пароль, как хлопнула дверь подсобки. Я тут же наклонился к микрофону и крикнул:

– Ребята, у вас гости.

Поздно! Подсобка ответила голосом Леночки:

– Попались, козлы?! Всё, конец вам настал! Какого…

Когда я прибыл на место событий, экзекуция моих лучших спецов достигла апогея:

– Вы мне все испортили! Кто разрешил устраивать самодеятельность?! Еще одна такая шутка – и вы уляжетесь под каток вместе со мной! Это мой экзамен! Это я показываю мастер-класс! Хотите смотреть – пожалуйста! Учитесь! Но не надо вмешиваться! Советую хорошенько это запомнить!

Кто-то попробовал осторожно возмутиться:

– Барышня, а вы не слишком…

– Рот закрой! – оборвала Леночка. – У меня нет времени на ваши вопросы! Я пришла дать указания и предупредить о последствиях! Это всё! Конференцию будете устраивать без меня!

– Леночка…

Не оборачиваясь, она выставила назад руку – и я оказался припечатан к стене. Леночка продолжила, как ни в чем не бывало:

– Надеюсь, вы поняли, стажеры?

Парни вопросительно уставились на меня. Я активно закивал. Они тут же повторили мои движения. Получилось красноречиво.

Леночка немного расслабилась, выпустила мой пиджак и наконец-то повернулась ко мне:

– А теперь с вами… Хватит делать из меня лошадь в валенках! Думаете, если это не моя весовая категория, так я и подтереться сама не смогу? Не бойтесь, так все обставлю, что ни одна налоговая ничего не почует. Если захочу! Откуда такое недоверие? Почему я должна бросаться на людей и выглядеть перед стажерами как психованная истеричка?! Мне это, между прочим, неприятно!

– Леночка, я как лучше хотел! Думал облегчить игру, помочь…

– Помочь?! Вставил мне маслину под гузочку и доволен! Сидит в кресле – улыбается! На часы поглядывает! Думал, не замечу! Хорош помощничек. Молодца!

– Ну и что теперь? Всё, сдаюсь – ты нас раскрыла, но что дальше? Всё? Уходишь? Конец торгам?

– Не надейтесь!

– Так что будем делать?

– Ускоряться. У меня же теперь есть зондер-команда из чулана! Попробую их использовать, раз уж они имеются в наличии. Пусть ребята попрактикуются! Надо же и стажерам дать шанс! Чего уж там! А то совсем навыки потеряют. Как я поняла, здесь не часто звучит сирена. Большинство сотрудников уже и не помнят, когда были последние стратегические торги! Дожили! Но не волнуйтесь: мою игру вы запомните на всю жизнь! Это я вам обещаю! Только чтобы никакой самодеятельности! Без моего приказа – ни шагу! Все делать только по команде!

– Леночка, кстати о стажерах. Давай-ка я их тебе представлю, чтобы вы быстрее сработались.

Николай – «чистые» счета Корпорации; Гена – все остальные; Игорь – официальные «дочки»; Валера и Максим – наши брокерские конторы; Олег – коридоры до ста миллионов; Илья – оффшоры; Гоша – неофициальные «дочки»; парни в углу – это Нью-Йорк и Токио…

Я представил остальных и с гордостью добавил:

– Вот она, моя псарня!

– Очень приятно! – матюкнулась Леночка. – А меня зовут Елена Латникова. Я монстр, которого выпускают, чтобы пощекотать нервы скучающим воротилам. Шоу гарантировано, остальное – нет. Работаю за экзамен и еду. Чаевые не обязательны, но приветствуются. Заказать услугу можно в Академии финансов. Звонить в учебную часть, спросить Валентиночку Григорьевну. Звонки по цене ваших операторов.

«Стажеры» сидели, открыв рты. Я ощутил себя осадком коллоидного раствора. Но Леночка быстро вернула меня к реальности: схватила под локоть и потащила к двери.

– А вы пойдемте со мной. Для вас тоже работенка найдется.

Уже сидя в кресле за Вышкой она решила меня подбодрить:

– Ничего, что я вашу лошадь в валенках сперла?

– Нет проблем. Она не моя.

– Вот и ладненько. Ну ее к псам! Была – и нет! Все, забыли о ней. Кофе организуйте, пожалуйста! И покрепче!

Проверка микрофона: раз, два, три… Не рискуем

К концу первого часа Леночка проиграла чистыми сто тысяч долларов. Конечно, я рассчитывал на большую результативность, но для начала сто тысяч – тоже не плохо. Не всё сразу, как говорится. Если ко второму часу она ускорится и проиграет хотя бы миллион, будем объявлять вечеринку открытой.

А пока что можно расслабиться и понаблюдать за красивой игрой.

Леночка меня удивила. Уже за одно это я готов был поставить ей памятник в холле на первом этаже. Наконец-то хоть что-то новенькое! Девочка откровенно глумилась над основными правилами биржевой игры, и, кажется, получала от этого неописуемое удовольствие. Проигрыш ее абсолютно не смутил. Наоборот – Леночка выглядела очень довольной. У нее была потрясающая схема игры, я никогда раньше такого не видел: она продавала сама себе в своих же брокерских конторах собственные акции, сбивала цену, снова покупала их у самой себя и опять выставляла на продажу. С валютой работала та же схема. Пикантность ситуации меня умиляла: с одной стороны – откровенный проигрыш, а с другой – просто перераспределение капитала внутри Корпорации. Самум в границах песочницы. Вроде как и придраться не к чему! Леночка умудрилась и на Вышке играть в бирюльки! Нашла лазейку. И вашим, и нашим. Это было чудо! Фантастика! Я не мог найти адекватных слов. Плакать? Смеяться? Рукоплескать?

И все же одна каверзная мыслишка портила мне весь катарсис: девочка читала мои книги! Неужели я накатал полную чушь?! Серьезный повод призадуматься и почесать репу. Ну почему никогда не получается сконструировать будущее без сучка и задоринки?! Сколько ни думай, ни предугадывай, обязательно всплывает какая-то мелочь и события поменяют цвет. Вот как сейчас. Вроде бы всё получается, всё идет как задумано, а кайфа нет – горечь. Кто же знал, что нищую Леночку угораздит купить аж четыре моих книги?!

Теперь я не могу воспринимать ее проигрыши как свою победу: это уже и мое поражение.

Родненький, ты чего – совсем «поплыл»?

Это все Леночка!

«Поплыл»!

А она в порядке? Не торкнулась?

Проверь.

А вот и проверю!

Я встал, подошел к Леночке и спросил:

– Можно поинтересоваться, что ты делаешь?

– Пересыпаю песок! Неужели не видно?! – ответила Леночка, не отрываясь от монитора.

Я тихонечко вернулся на свое место.

Девочка в здравом уме. Вполне адекватно оценивает собственную деятельность. Придраться не к чему!

Интересно, что думают об этом в подсобке? Я ведь не сказал парням, что играть будет студентка-первокурсница. Афишировался мастер-класс продвинутого гуру. Сюрприз!!! Матерятся, наверное, и вслух, и про себя. Ладно, пойду их проведаю, посмотрим, что они скажут.

В подсобке меня ждал сюрприз. Я понял, что поговорить с ребятами не получится. Леночка загрузила «стажеров» по полной. Все парни были заняты.

Кажется, вечеринка уже началась – тебя просто не пригласили.

– Ребята, что вы делаете? – спросил я.

– Пересыпаем песок! – бодро ответили несколько человек.

– И как? Получается?

– Елена Владимировна сказала, что уже лучше, но надо бы еще потренироваться.

Девочка пристреливает винтовку, чего ты? Дай людям сработаться. Она выявляет свои возможности: скорость операций, слаженность командной игры… Вернись к себе, попей водички. Это нон-стоп!

Кажется, я пропустил самое интересное…

Ты слишком долго бегал за кофе. Быстрее надо поршнями шевелить!

Через полчаса самум превратился в смерч, но так и не вышел за пределы песочницы.

Еще через полчаса Леночка «пристрелялась» и ей надоело «пересыпать песок».

К этому времени условный проигрыш вырос до полумиллиона.

Дайте игроку фишки! Снимаем ограничитель

Леночка начала издалека. Повернулась ко мне и с очаровательной улыбкой намекнула:

– Кто-то заикался о неограниченном капитале…

– Это был я.

– Кхе-кхе! Ну зачем же так топорно? А где интрига?

– Мне сейчас не до интриг. Хочешь пополнить счет?

– Вот вы всё-всё понимаете! – умилилась Леночка, передразнивая Глашатую.

Мы еще и пародируем! Артистка, блин!

– Давай конкретнее!

– Мне нужен весь российский портфель и сто миллионов, – не дрогнув сообщила она. – Это базовый комплект. Плюс еще сотня в резерве. На первое время должно хватить. А там посмотрим! Что скажете?

Леночка просила денег! Свершилось!

– Всё еще скромничаешь? Ты неисправима!

Она перестала улыбаться.

– Мы сделаем по-другому: я просто сниму ограничения. Играй смело. Мне нравится твой стиль.

– Что значит «сниму ограничения»? – насторожилась Леночка.

– У тебя будут все портфели Корпорации, но советую начать с российского.

– А деньги?

– Я дам тебе десять миллиардов. Трать их смело, потому что счета все время пополняются. Принцип неразменного рубля. Думаю, с таким капиталом уже не стыдно вылезти из песочницы. Вопрос только в том, потянешь ли ты? Осилишь?

– Вы опять победили! – огорчилась Леночка и буднично добавила: – Мне вполне хватит двухсот миллионов, но если вы предлагаете больше, я не буду отказываться!

На том и порешили.

Я сбегал к Юре: он все еще держал пальцы. Потом заглянул к «стажерам», и через пятнадцать минут все ограничения были сняты.

Стрельба резиновыми пулями закончилась. Леночка перезарядила винтовку бронебойными. Господи, как же она мне нравится!

Нокдаун. Закись азота

Потери, потери, потери…

Теперь уже по-настоящему. И по-крупному.

Рынок почуял нового игрока. Игрок оказался слабым. Полилась первая кровь.

Улыбка пропала. Спина ссутулилась. Глаза осоловели. Один сплошной напряг. А где же былая легкость? Где изящество, грация? Куда всё подевалось?

Леночка засыпала, но в упор отказывалась это признать.

Я больше не мог на нее смотреть – зрелище не для слабонервных – и переселился на диванчик. Ничего, осталось недолго…

– Эй, на диванчике! Музыка есть? Что-нибудь брутальное? Кажется, мне пора подзарядиться, а то глаза слипаются!

Я попробовал ее вразумить:

– Может, пора заканчивать?

– У вас есть минута. Если я усну, не услышав музыки, вы уволены!

То кофе ей подноси, то пластинки ставь! Совсем охамела!

– Хорошо, сделаем!

Я вспомнил, что видел какие-то диски у Юры в ящике стола. Пришло время устроить подробную ревизию. Думаю, он не очень обидится.

Заодно проверим новую акустическую систему. Послушаю, за что деньги отдал. Обещали нечто фантастическое. Шестнадцать колонок, четыре сабвуфера, hi-end, алмазные диффузоры и всё такое… Сделал трейдерам подарок на случай корпоративных вечеринок. Вот сейчас и обновим.

Что тут у нас? Верка Сердючка, «Жуки», «Король и шут», «Ласковый май», «Ария», Филипп Киркоров, Катя Лель, «Rammstein» и Кобзон. Убойная смесь. Я всегда знал, что Юра – человек-загадка, но чтобы настолько?! Ладно, поставим фрицев, дабы слова не отвлекали.

– «Раммштайн» подойдет?

– Быстрее!

Я пошел к проигрывателю, вставил диск, потом открыл настежь три окна, распахнул дверь в коридор – пусть все порадуются – и развалился в кресле с пультом в руке. Осталось нажать кнопочку…

Просыпайтесь, леди! Mein Herz Brennt на полную громкость!

Сначала осторожно и почти нежно, чтобы не оглохнуть. Но ведь и коню понятно, к чему дело идет. Хе-хе. Уснуть точно не получится. Дальше – громче, и наконец – тема: Mein Herz Brennt, господа! Понеслась!

У Леночки появилось второе дыхание: она брутально ускорилась. Почти сразу же мои капиталы начали подтаивать – стоимость обычных акций упала на несколько пунктов.

Свершилось!

Впервые за последние десять лет.

Она это сделала! Я не ошибся в своей девочке! Всё было не зря!

Потрясающее ощущение! Одно дело, когда тебя просто разоряют и совсем другое, когда это делает Леночка под музыку «Раммштайна»! Я крутился в кресле и вопил от восторга! Вот это кайф! Что и говорить, такое удовольствие доступно немногим! Эксклюзивная колбаса! О, сладостный миг блаженства! Ты видел это, Доу Джонс? Смотри внимательно! Мы творим легенду! Это – нон-стоп, ты понял? Это – нон-стоп! Давай, Леночка, подбавь газку! Все-таки мы уйдем красиво! Нас запомнят на века! Так не разваливалась еще ни одна корпорация! Mein Herz Brennt, господа!

Эстафету подхватывает композиция Du hast, и мы продолжаем получать удовольствие! Корпоративная вечеринка в разгаре! Нас шатает как яхту при шквальном ветре. Взять рифы! Трави грота-фал!

А вдруг она проиграет ВСЕ твои деньги?

Было бы здорово! Но нельзя выпить море… А жаль… Хотя… Вот мы сейчас и пробьем эту тему.

Я подошел к Леночке и спросил:

– А ты бы могла проиграть ВСЕ мои деньги?

– Что? Я не слышу! – отозвалась Леночка.

– Ничего-ничего! Прости, что отвлек.

– Вы сказали «проиграть»? Не бойтесь, я не собираюсь проигрывать!

– Ну вот и умничка!

Я вернулся в кресло. Нельзя выпить море. Даже Леночке это не под силу!

Не всё сразу. Для первого курса она великолепно справляется!

Это точно.

Ich Will, господа!

Через полчаса музыку пришлось выключить. Леночка все еще бодрствовала, но уже ничего не соображала – просто тупо пялилась в экран и шевелила губами.

«Не спать! Не спать! Не спать!»

Рановато сдулась. Все-таки три часа прикорнула.

А бессонная ночь перед экзаменом?

А вовремя предупредить? Ладно, проехали.

Откуда такое упорство? Чтобы открыть глаза ей приходится напрягать почти все мимические мышцы. Господи, что она делает со своим личиком?! Это же какие-то зверские рожи! А теперь пытается пальцами разодрать веки! Все, я выбрасываю полотенце!

Нет! Помоги человеку. Подари часик.

Я подошел к Леночке сзади и положил руки ей на плечи.

– Желаете тонизирующий массаж воротниковой зоны?

Она молча расстегнула верхние пуговицы блузки, приспустила воротничок и даже убрала бретельки лифчика.

– Глазки закрой. Ты не уснешь, не бойся.

Через десять минут я закончил и легонько похлопал ее по щеке.

– Всё, можно застегнуться.

– Спасибо, – сказала Леночка, привела себя в порядок и продолжила сливать мои деньги с новыми силами.

Маньячка.

Народные волнения. Трибуны негодуют

Коридор не разделял моих восторгов. Сначала я воспринял нарастающий гул как очередную акцию группы поддержки и решил не вмешиваться. Массировать девичьи плечи было куда приятнее, чем скандалить с сотрудниками. Пусть пошумят. Господи, какая у нее нежная кожа!

Постепенно шум за открытыми дверями приобретал все более агрессивные ноты. Народ возмущался. Неужели музыка не понравилась? Притворяться глухим и дальше – все равно, что прятать голову в песок. Надо было срочно принять меры и надавать паникерам по шапке, но я не мог оторваться от Леночки и продолжал делать ей больно. Бедняжка мужественно терпела. По ее щекам ползли слезы, но она ни разу не застонала – только время от времени резко вдыхала и дергалась. Кожа вокруг шеи и над лопатками покраснела. Терпи, милая, терпи.

Я продолжал экзекуцию, коридор продолжал возмущаться.

Наконец Леночка вернулась к игре, и я почувствовал себя свободным как птица. Ну-с, пришло время пообщаться с народом. Кобзона им, что ли, поставить? Или Киркорова?

Не юродствуй! Люди на валидоле сидят.

Мое появление произвело фурор. Толпа окончательно спятила и взорвалась негодующими воплями:

– Мы разорены!

– Нам конец!

– Это саботаж!

– Предательство!

Звучали выражения и покрепче, но суть их была такой же. Н-да, Кобзоном тут не отделаться, даже на пару с Киркоровым.

Откуда их столько? Неужели вся Корпорация решила объявить мне импичмент? Вот и делай людям добро! Гости не захотели сидеть внизу и поднялись к нам. Наверное, Пронина уснула, а мужики не смогли удержать ситуацию под контролем. Ладно, хоть охранники сработали адекватно: перестроились и теперь стояли подковой вокруг двери. Этот маневр освободил десять квадратных метров. Немного, но давки удалось избежать. Приятно, что хоть кто-то в этом здании здраво соображает.

Я забрался на стул и театрально воздел руки, призывая людей к спокойствию.

Крики тут же смолкли и в наступившей тишине чей-то истеричный фальцет одиноко пропел:

– Это конец! Мы разорены! Ой…

Давай, Цицерон! Жги!

– Еще нет, друзья мои, еще нет! Леночка только начала. Прогревала движок. Поверьте мне, такие люди не останавливаются на полпути. Я понимаю, вы волнуетесь, девочка подзадержалась на старте, осторожничает… Поэтому хочу вас успокоить: не переживайте, она быстро учится, всё схватывает на лету. Сейчас ускоримся. Нас ждет кик-даун[8] с четвертой на вторую сразу до десяти тысяч на тахометре, потом пятая, шестая и закись азота!

– Но так можно и движок посадить, – резонно заметил все тот же фальцет.

– Можно! Поэтому ведите себя потише и не мешайте человеку сдавать экзамен!

Народ не понял юмора. Волнения продолжались, но я заметил, что трейдеры стоят в сторонке отдельной группой и о чем-то перешептываются. Кажется, в общей панике они тоже не принимали участия. Это уже интересно.

– Друзья мои, тише! Я думаю, наши трейдеры хотят что-то сказать. Так давайте их послушаем! Разве я когда-нибудь шел против коллектива? Нет! Вот и сейчас я всего лишь выполнил просьбу моих сотрудников. Думаю, трейдеры понимают, о чем речь! Кто хотел нон-стопа?

Трейдеры высказались. Предложили поставить Леночке «отлично» и поскорее уложить ее спать. Сколько можно мучить ребенка?! Обещали все отыграть за пару месяцев. Рвались к Вышке. Готовы были приступить сейчас же. Виктор опять косился на меня с подозрением. Все жалели девочку и готовы были разорвать меня на куски.

Какая же я все-таки сволочь! Изверг, практически! Самому противно. Брр! А что делать? Не мог я ее отпустить. Никак не мог.

– Она не хочет уходить, а я не в силах ее заставить. Мы продолжаем. Это нон-стоп. И давайте потише. У девочки все-таки экзамен…

Страсти о дорожном полотне. Тактические планы

От народа отбрехались, и всё же, вернувшись в зал, я решил провести с Леночкой политбеседу. Уселся поудобнее на диван и громко спросил:

– А тебя не волнует, что если ты всё проиграешь, то эти люди останутся на улице?

– Нет, не волнует, – ответила Леночка, продолжая сливать мои деньги в мгновения ока, и даже не повернулась ко мне. – Это же ваши работники, вы за них и отвечаете, а я тут ни при чем. К тому же, если эти люди слушали ваши лекции и придерживаются вашего стиля бизнеса, то на улице они не задержатся. И вообще: меня в асфальт закатают, а они всего лишь на улице окажутся – так почему я должна о них переживать?!

– Да успокойся ты, никто не будет закатывать тебя в асфальт! Все эти разговоры с самого начала были глупой шуткой.

– Как не будет? – Леночка резко развернулась в кресле. – Почему не будет?

Она вскочила, подбежала ко мне и вцепилась в лацканы пиджака.

– Вы же мне обещали! Вы должны закатать меня в асфальт! Обязательно!

– Зачем тебе это?

– Умру как настоящий трейдер! – она выпустила мой пиджак и гордо выпрямилась. – Сдохну красиво! А вы говорили, не получится!

– Забудь о смерти. Я придумал для тебя индивидуальное наказание.

– И что вы со мной сделаете? – подозрительно спросила Леночка.

– Ни-че-го. Ты же у нас девушка совестливая, вот тебя твоя совесть и будет мучить. До скончания дней. И я вроде как сразу хороший, а ты вроде как сразу плохая. И никакого криминала! Здорово я придумал?

– Ах вы гад! – Она сжала кулачки.

Я хлопнул по дивану справа от себя. Леночка осторожно села рядышком.

– Ну зачем вы мне это сказали? У-у-у! Я монстр – понятно?

– Ты чудо в перьях.

– Весь настрой сбили. Специально?

– Угу.

– Зачем?

– Потому что тебе не нужен настрой. Любой настрой ограничивает. И монстр тебе уже не нужен. Он свое отработал. Понимаешь? Отведи его в конуру, посади на цепь и возвращайся к игре. Ты свободная девушка свободной страны. У тебя в руках неограниченный капитал. Пользуйся случаем и твори что вздумается! Это самая верная стратегия.

– Я хочу быть монстром! Понятно?

Она резко встала и бодро зашагала к Вышке.

– Пожалуйста-пожалуйста! Всё, что хочешь!

Леночка даже не обернулась.

Через минуту «монстр» выглянул из кресла, жалобно улыбнулся и похлопал себя лапкой по загривку.

Я не смог отказать такому чуду.

Теперь до закрытия биржи не уснет.

Не учи ученого! Пит-стоп: терки в конюшне

– Я проиграла сто миллионов.

– И?

– И меня уже начинает мучить совесть! Ваше проклятье сработало!

– Ерунда! Всего лишь годовая прибыль среднего банка. Не вижу повода для мучений. Любой твой проигрыш мои парни вернут за месяц. Максимум – за два месяца. Твоя совесть может спать спокойно. Рынок по полной ответит за каждый проигранный тобой доллар. Месть будет страшной. А прибыль – огромной. Мы выйдем на тропу войны и разнесем всё, что увидим.

– Значит, я просто белый пушистый зайчик на собачьих бегах? Всего лишь приманка? Вы меня использовали?

– Ты – легенда. Мои лучшие спецы влюблены в тебя по уши. До твоего появления они собачились между собой, и каждый тянул одеяло на себя. Я ничего не мог с ними сделать. А ты за несколько часов превратила их в единый кулак, и теперь они готовы биться насмерть. Мы загниваем уже не один год, а последние месяцы начали откровенно рассыпаться. Нам, видишь ли, стало скучно. Но появляешься ты – и у нас открывается второе дыхание, мы перерождаемся. Ты собрала мою Корпорацию по кусочкам и превратила ее в монолит.

– Всего лишь приманка! – резюмировала Леночка. – Пожалуй, мне лучше присесть.

– Конечно-конечно! Я даже подвинусь…

Леночка присела, и где-то минуту мы дружно молчали на разных концах дивана. Без объятий. Даже за руки не держались. Наконец она снова пришла в себя.

– Значит, от моих проигрышей Корпорация только выигрывает?

– Точно.

– А… если бы… каким-то чудом я бы все-таки показала класс?! Вероятность не нулевая! Это было бы плохо?

– Это было бы прекрасно!

– А как же месть? А тропа войны? А белый пушистый зайчик для собак?

– Ты бы установила новую планку, утерла им нос, и они бы не успокоились, пока не приблизились к твоим результатам. Так бы и прыгали до скончания дней.

– Что бы я ни сделала, вы только выиграете, – огорчилась Леночка.

– Всё верно. Такой у меня менеджмент. Советую взять на вооружение. Учись, пока я жив! Может, как-нибудь заглянешь на лекцию?

Леночка медленно покачала головой и встала.

– Вы забыли одну мелочь, – сказала она.

– Просвети.

– Это я показываю мастер-класс! Там, – она махнула на дверь подсобки, – сидит моя зондер-команда, а в коридоре сходит с ума моя публика. И даже ваши гости пришли посмотреть на мою игру. А я все еще не сплю!

– Замечательно! Только я логику не улавливаю. Скажи проще, что всё это значит?

– Это значит, что в ближайшее время учиться будете вы. – Развернулась и зашагала к Вышке.

Ну, утерла! Ну, молодец!

Хлопать не надо!

– Погоди! Минуточку!

Леночка повернулась:

– Да?

– Я все понял. Нет проблем – поучусь. Мы не гордые! Только у меня будет одна просьба.

– Ну?

– Ты выносишь деньги в ботинках. Это меня печалит. Перестраивайся на грузовики. Хватит мелочиться. Я не пойму, что тебя сдерживает. Пугливые деньги – это ведь не про нас. Так в чем дело? Я хочу вспоминать твою игру через много лет за рюмкой доброго коньяка. Подари мне эту возможность! Проигрыш годовой прибыли среднего банка – это смешно. Серьезные люди такое не вспоминают. Давай ориентироваться на крупный капитал. Хотя бы миллиард. Потешь старика. Сделаешь? Мне не важно: проиграешь ты или выиграешь. Это решай сама. Для меня значение имеет число, а не знак перед ним. Ты уже прилично разогрелась, ты можешь всё, ты настоящий монстр. Я тебя умоляю: дай мне девять нулей!

– Если я монстр, то кто же вы? – ужаснулась Леночка.

– Зайчик, белый и пушистый!

Она махнула рукой и уверенно пошла к Вышке.

Потери. Отстаем

И снова проигрыши один за другим. Самое смешное, что Леночка играла вполне осознанно. Если бы она принимала решения наобум, то при таком количестве совершенных операций хотя бы несколько сделок оказались бы удачными. Купленные акции могли бы вырасти на один пункт или остаться в прежней цене, но ничего подобного не происходило. Стоило Леночке приобрести бумаги, как они тут же обесценивались. С валютой происходило то же самое. Ни одной даже нейтральной сделки! Только убытки. Это не было игрой на понижение, потому что обесценившиеся акции она тут же продавала, чаще всего – самой себе. Это была виртуозная игра на разорение. У меня бы при всем желании так не получилось.

За один день без предварительной подготовки на бирже выиграть невозможно. Все проверенные стратегии предполагают, что у вас есть хотя бы пара месяцев, а лучше полгода или больше. Но слить деньги можно и за один день. Именно этим Леночка и занималась. Все шло по плану. Меня смущало только одно: при такой схеме игры она не собирается проигрывать! Чего-то я, видимо, не догонял. И мои аналитики тоже. Когда я спросил их мнение, они толерантно ответили, что «еще не раскрыли ее схему». Это означало, что никакой схемы нет. Но я своими глазами видел четкую, виртуозную игру, пусть и со знаком минус. Выходит, план у нее есть. Какой?

Не скажу.

Ладно, хватить ломать голову. Через полчаса биржа закроется, и все будет ясно. Потерплю.

Бойцовский характер. Пит стоп: готовимся к заносу

Пора подводить баланс?

– Я еще не закончила.

– Время, Леночка. Биржа закрылась.

– Игра продолжается.

– Не время для красивых цитат.

Леночка потянулась к микрофону.

– Мальчики, Москва закрылась, мы перестраиваемся на Нью-Йорк. Готовьте внебрачных дочек, будем выдавать их замуж за российских парней. У вас есть десять минут. И присмотритесь к Токио. В три часа проверим его на прочность. С Лондона уходим.

Лондон? Нью-Йорк? Токио?

– А спать?

– Тем, кто ложится спать, спокойного сна! У остальных есть десять минут, чтобы забраться в седло. – И она выключила микрофон.

– Это еще что за кино?

– Это игра!

– Но ты же не знаешь азиатских рынков, как ты собираешься там выигрывать?

– Я не собираюсь там ничего выигрывать. А про токийскую биржу вы мне сейчас всё расскажете. У нас есть десять минут, пока мальчики перестроятся. Ситуация на рынках, топовые позиции, основные игроки и наше положение на площадках. Давайте, я слушаю очень внимательно!

– Но… так нельзя.

– Вы тратите мое время! Сейчас я решаю, что можно, а что нельзя. Говорите, быстро!

– Но… я не знаю…

– Приехали! Что значит: «Я не знаю»? Вы что, дурочка семнадцатилетняя, которая разнервничалась на экзамене и забыла, как ее зовут? Найдите мне того, кто знает. Почему я должна вам говорить элементарные вещи?! Своей головы на плечах нет? Шевелитесь! И быстренько, быстренько!

– Хорошо, сейчас… – пролепетал я и пошел к двери. Вообще-то, достаточно было снять трубку – и через минуту спецы по азиатским рынкам были бы здесь, но я хотел выйти, мне надо было проветриться, прийти в себя…

– Куда? – закричала Леночка. – Корабль еще не тонет, а крысы уже бегут? Бегите-бегите, я пока домой позвоню. Отсюда ведь можно позвонить?

– Да.

– И заграницу?

– Хоть на Международную космическую станцию, – ответил я и выбежал в коридор.

Здесь было относительно пусто. Наверное, Пронина проснулась.

Хотелось выматериться. Грязно и громко. Но нельзя: эта ночь войдет в историю. Пришлось искать альтернативу.

Я раздвинул охранников и с разбегу долбанул ботинком по батарее. Чтоб она отвалилась, дура! А ну-ка мы по ней еще разок двинем! У-ух, хорошо!

– Гондурас – Экибастуз! Сколиоз, лордоз, варикоз, невроз, педикулез, остеохондроз, остеопороз! Кто поможет?

– Целлюлит? – предложил кто-то из охранников.

– Да при чем тут целлюлит?! Эх, ничего-то вы не понимаете в дактилоскопии! Ладно, поговорили о высоком и хватит!

– Вам плохо?

– Плохо? Виктор, мне хорошо! Разве не видно?

А ну-ка еще разок по батарее – и станет еще лучше!

«Игра продолжается!» «Мальчики, мы перестраиваемся на Токио!» Ути-пути! Во дает, соплежуйка! Во разошлась! Кто бы мог подумать! Вот это молодец! Вот это по-нашему! Вот это я понимаю! Теперь еще разок по батарее с наскока – хрясь! Сейчас бы водочка хорошо пошла!

– Виктор, пригласи азиатов.

Кстати, а кому это мы собирались позвонить?

– Ну-ка расступитесь все, меня пропустите! – Я перевел телефон в режим сканера и направился к окну в дальний конец коридора. – Штоф руками не лапаем. К нему прикасалась легенда. По паркету ходим на цыпочках, чтобы запах не испортить!

Позвоните родителям! Внутренняя диверсия: ошибка штурмана

– Папа не пьет?

– Как не пьет? Пьет, конечно. Но в сад я его вытащила. Он всё перекопал, насос починил, а то я уже задолбалась ведрами поливать. Сейчас вон опять лежит в отключке. А у тебя как, что делаешь?

– Я экзамен сдаю.

– Так поздно?

– Нас тут задержали немного.

– Последний, что ли?

– Да, самый трудный.

– Вам разрешают пользоваться телефонами?

– Да, это всё равно не поможет.

– Слушай, у меня Машка – бухгалтер. Давай я за ней сбегаю быстренько…

– Мама!!!

– Ну ладно. Готова хоть?

– Не очень.

– А почему не очень?

– Так получилось.

– Интересно это у тебя получилось! Чем же ты там занималась, что даже к экзамену подготовиться не смогла?

– Я готовилась, но не уверена.

– Понятно всё, обманываешь мать. Ты хоть на лекции ходила?

– Нет. Я в библиотеке…

– А что же ты делала? Чем же ты там занимаешься, что тебе уже и на лекции ходить некогда? Молодец! Мы тут с отцом горбатимся, чтобы тебе хоть какую-то копеечку прислать, думаем, наша дочь учится, а ей, видишь ли, учиться некогда, она развлекается и шуры-муры крутит! Правильно отец про тебя говорил! Знаю я твои библиотеки! Ты меня просто убила!

– Мама!

– Что – «мама»?!

– Ну как ты можешь такое говорить, у меня же экзамен, мне нельзя волноваться!

– На лекции надо было ходить, тогда бы и волноваться не пришлось, а то сама развлекалась, а теперь мать обвиняешь, предательница. Я вообще с тобой разговаривать не хочу.

Послышались короткие гудки.

Ну вот, нашла кому позвонить в минуту душевной печали!

Опаньки! Там же окна открыты!

Идиот, уши развесил!

Спокойно, помощь уже в пути! Расступитесь, я иду! Крыса возвращается на корабль спасать капитана! Как тебе такой расклад?

Быстрее, идиот!

Когда я вошел, Леночка стояла лицом ко мне, сжимая телефон в опущенной руке. Увидела меня и повернулась кругом. Телефон осторожно положила на стол. Я не стал терять время и ждать, пока она изобразит на лице безразличную мину, – подлетел сзади, сразу же сгреб ее в охапку и прошептал на ушко:

– Спокойно, я всё слышал, я всё знаю, не переживай, всё будет хорошо, мы всё уладим.

– Как? – Леночка развернулась и подняла на меня глаза полные слез.

– Элементарно! – Я выпустил ее и отошел на шаг. – Проще простого! Я твоей маме письмо напишу объяснительное. Уважаемая имярек!

– Надежда Ивановна…

– Уважаемая Надежда Ивановна! Спешу Вам сообщить, что в силу выдающихся интеллектуальных способностей Вашей дочери Елены, специально для нее в рамках моего курса на информационно-технической базе КОРПОРАЦИИ была разработана индивидуальная обучающая программа повышенной сложности, которая полностью исключала посещение поточных лекций. Елена блестяще освоила программу и сдала экзамен на «отлично».

– Вы ее не знаете. Она не поверит.

– Как нэ павэрыт? Зачэм нэ павэрыт? Мэнэ нэ павэрыт?

Леночка улыбнулась сквозь слезы.

– Ну что ты такое говоришь. Я же ей это письмо не на туалетной бумаге напишу, а на фирменном бланке. И печать поставлю. А потом отнесу все это дело в учебную часть, и Валентиночка Григорьевна еще одну печать поставит.

– А она поставит?

– А чего ж нет? Что ей, печати жалко для такой хорошей студентки? Ты же у нас уникум. Вспомни, на чем тебе Архивариус свои восторги преподнес. То-то же.

Теперь успокойся. Я пойду открою дверь азиатам, а ты можешь выпустить из конуры своего монстра. Вытяни из них всё, что тебе надо.

Групповая поддержка. Машина осталась на трассе! Токийский дрифт

Азиатский маневр очень органично вписался в привычную схему игры и ничего нового не добавил. Неподражаемый Леночкин стиль остался прежним. Изменились только портфель, площадка и полушарие.

Кстати, в Нью-Йорке мы тоже ничего особенного не показали.

Я уже не пытался что-либо понимать.

Сумма проигрыша приближалась к двумстам пятидесяти миллионам.

Но самое смешное, что чем больше Леночка проигрывала, тем сильнее в нее влюблялись мои трейдеры и «зондер-команда». Аналитики тоже были на ее стороне. Квадратный метр на асфальте рядом с Леночкой сравнялся по стоимости с жильем в элитных новостройках Москвы. Мои парни готовы были вырвать друг другу глотки за право улечься с Еленой Владимировной под каток. О том, чтобы оставить ее одну, не было и речи. А ведь они не знали, что я пошутил. Хорошие ребята. Господи, неужели мне придется закатать их всех?

Из тебя оратор никакой, а ты еще систему Станиславского отрабатываешь? Кончай хвататься за всё сразу – ты же не Леночка, у тебя не получится! Лучше принеси ей что-нибудь поесть. И никакого кофе!

Перекур. Пит-стоп: сон

Светало. Леночка стояла у открытого окна позади Вышки и остекленевшими глазами смотрела в ночь. Я стоял рядом, чтобы успеть поймать, если она вдруг потеряет сознание. Все-таки уже больше суток не спит.

Мы перепробовали всё, что могли: кофе, музыку, тонизирующий массаж… Но природу не обманешь. Леночка засыпала, и я не собирался этому мешать. Сколько можно тянуть?! Ее вон и так шатает.

– Не страшно, – сказала Леночка и махнула рукой в окно. – Я их понимаю.

– Аристократов?

Она кивнула.

– Только бы не видеть этих лиц в коридоре! Уж лучше под каток! Всё, конец игры, я не справилась. Нескольких часов не хватило.

– Ты не печалься! Может, я помогу? Ассистент как-никак!

– Мне нужно еще три часа, а я уже ничего не соображаю. Сделайте со мной что-нибудь! У вас есть какие-нибудь таблетки или…

– У меня есть средство получше.

– Что за средство? – Леночка вцепилась в меня обеими руками. – Говорите, быстро!

– Сон.

Она обмякла, и мне пришлось ее подхватить.

– Предатель!

– Игра на этом не закончится. Короткий сон не испортят твоей стратегии, зато проснешься другим человеком и получишь недостающие три часа или даже пять! Потом, правда, снова надо будет лечь. Согласна? Это лишь тайм-аут!

– Обещайте разбудить за два часа до закрытия Токийской биржи!

– Даю слово!

– Теперь отведите меня к Вышке, а то у меня что-то голова кружится.

Я безропотно подчинился. Леночка пододвинула к себе микрофон и распорядилась: «Продолжайте в том же духе, пока я вас не остановлю. Средняя капитализация. И не забывайте пересыпать песок». Потом выпрямилась и снова пошатнулась.

Вторые сутки на острие бритвы. Пожалуй, немного перегнули!

Не удивлюсь, если тебя пристрелит собственная охрана!

Я взял ее на руки, отнес к дивану и осторожно уложил. Не открывая глаз, она вытянула ноги и повернулась на бок. Когда я снимал ее туфельки, она уже крепко спала.

Накрыть бы чем-то…

Я достал из шкафа покрывало, вернулся к «спящей царевне» и остановился в нерешительности. Что-то не так. Еще раз оглядел ее с ног до головы, стараясь не думать об эстетическом удовольствии. А, ну конечно! Я отложил покрывало на операторское кресло и склонился над Леночкой. Руки сами потянулись к ее груди. Вот же она где, самая красота! Как я мог забыть?! Только бы не проснулась! Пальцы нащупали острую застежку-булавку… Секунда – и Леночкина брошка оказалась у меня в ладони. Теперь можно и укрыть. Пусть ворочается. Спокойной ночи, Феникс!

Никуда не уходи. Сейчас ее нельзя оставлять одну.

Скука. Верим в команду! или зрители покидают трибуны

– Доброе утро, красавица!

Леночка продрала глаза.

– Сколько часов до закрытия?

– Полтора.

– Играем!

Она скинула покрывало, встала и, необутая, пошла в туалет. Через пять минут вышла, хлопая себя ладонями по мокрым щекам, и направилась к Вышке. Я поднес туда же ее туфельки.

– Спасибо, – смущенно улыбнулась Леночка. Белки красные, под глазами темные круги.

– Играй!

Пять минут она изучала экраны. Потом сказала в микрофон:

– Молодцы, отлично справились! А теперь ускоримся! Задача та же, только в три раза быстрее и параллельно поточим зубы на крупного зверя. Для начала припугнем: посмотрим на реакцию. Если через полчаса не испугаются, будем кусать.

Я сидел на диване и откровенно скучал. Уже третья смена аналитиков изучала Леночкину игру и – ничего! У них «только-только появились кое-какие догадки». Очень остроумно! Леночка работает по линейной схеме на мое разорение, и всем это нравится!

Тебе тоже!

Это другое! Неужели они все хотят моего банкротства?!

Дурак! Они просто без ума от Леночки! Так завелись, что до сих пор остановиться не могут! Это нон-стоп! Забыл?

Это скучно.

Так останови ее!

А потом она будет всю жизнь попрекать меня тремя часами? Нетушки! Пусть играет. К тому же я обещал! Пара часов погоды не сделают. Потерплю!

Конкурентная разведка. Финиш

– Просыпайтесь!!! Просыпайтесь!!! Просыпайтесь!!!

Я открыл глаза: Леночка трясла меня за лацканы пиджака, истошно вопила и почему-то смотрела в потолок. Надо полагать, со страху.

– Проснулся уже! Успокойся!

Она завопила еще громче и отшатнулась. Опять глаза по полтиннику. Наверное, это не лечится. Неужели всё проиграла?

Я сбросил покрывало и сел, потирая ладонями виски.

– Леночка, это всего лишь деньги. Как пришли, так и ушли…

– Здесь был Великий финансист!

– А, понятно… Это хорошо!

Я увидел на полу свои расшнурованные туфли. Рация и мобильник лежали на кресле рядом с диваном. Покрывало опять же…

Да, да, да! За тобой поухаживали!

– Леночка, не стоило, ей-богу! Это уже никуда не годится. Я не заслужил. Ну зачем ты так, добрая душа?

– Здесь был Великий финансист!

– Минутку! Сейчас всё уладим! – Я взял рацию: – Виктор, принеси из моего кабинета белую рубашку. Она лежит с вешалкой прямо на кресле. Бегом!

– Здесь был Великий финансист!!!

– Слышу. Не кричи. Я всё понял.

– Вы мне не верите?

– Верю. Очень даже.

Я обулся и встал.

– Вот! Это появилось на моем столе минуту назад. – Она протянула мне на ладони огромный рубин. Я взял его и увидел выгравированную змею.

– Что скажете?

– Камешек придется вернуть. Это не подарок, а знак. Ты не против, если я его заберу?

– Забирайте. А что он означает?

– Он означает, что мне надо немного прогуляться. Поднимусь на крышу, подышу свежим воздухом. А ты поиграй еще немного.

– Всё, наигралась уже! – огрызнулась Леночка. – Хватит с меня! Больше не хочу! Мастер-класс окончен!

– Замечательно! Тогда просто сделай пару переводов на свой счет, да так, чтобы налоговая ничего не почуяла. Опыт у тебя уже есть. Вот и займись.

– Уже сделала!

Врет!

– Тогда ложись поспи.

– У меня бессонница!

Врет!

– Леночка, чего ты хочешь?

Молчит.

– Обиделась, что ли?

Нет ответа.

Даже на приход Виктора Леночка никак не отреагировала. Он передал мне рубашку из рук в руки и ретировался в коридор. Дверь захлопнулась.

Леночка молчит. Думает. Зыркает на меня вопросительно.

– Воротничок совсем уже грязный! – пояснил я. – Дяде надо сменить гардероб. Отвернись!

Не пошевелилась. Только носом шмыгнула, по-прежнему глядя на меня обиженными глазенками.

Что на этот раз ее печалит?

«Великий финансист из-за ерунды приходить не станет. На крышу можно и в несвежей рубахе выйти! Их слишком много!»

Я повернулся к ней спиной и переодел рубашку. Броник и пиджак надевать не стал: не тот случай.

– А где для меня свежая блузка? Я иду с вами, – удивила Леночка.

– Это лишнее. Посиди тут. Большой дядя скоро вернется и отвезет тебя домой. Ну всё, мне пора.

Далеко уйти не успел.

– А ЕСЛИ ТЫ НЕ ВЕРНЕШЬСЯ?

Тормозни, браток! Развернись.

Я обернулся: Леночка, кусая губы, обняла себя за плечи и уставилась в окно. Беспросветная тьма. На щеках слезы.

Тебя уже оплакивают. Говоришь, у нее потрясающая интуиция?

– Значит, тебя отвезет кто-то другой! Желающих много! Юра, например.

– Вы свои обязанности на Юру не перекладывайте. К тому же он у нас неприкасаемый.

Я растерялся.

– Ладно, решено, – сориентировалась Леночка. – Пойду в несвежей блузке!

– Послушай…

– Раз уж в асфальт закатывать не хотите, так хоть на крышу возьмите! Идем вместе!

Я все еще сомневался.

– Ты же не бросишь меня одну здесь? После всего, что между нами было? Ты же мне обещал! Меня нельзя бросать! Я тебе еще пригожусь! У меня есть монстр! Забыл? Только не оставляй меня одну! Мне страшно! Ты же не бросишь меня, нет?

Вот заноза неизлечимая!

– Ладно, пойдем. Давай лапку.

– Не обманешь?

– Нет.

– Вы берете меня с собой, на крышу?

– Да!

– Тогда подождите секунду!

На крыльях счастья Леночка полетела к Вышке, схватила свой «антураж» и прежде, чем я успел что-либо предпринять, основательно присосалась к горлышку.

– Это для храбрости! Не пугайтесь! – Короткое пояснение для оторопевшего преподавателя – и Леночка делает еще пару глотков.

Приехали!

– Спиваешься? – злобно спросил я.

– Ага! – Она поставила бутылку на стол, вытерла губы тыльной стороной ладони и вернулась ко мне. Счастливый ребенок, жаждущий приключений.

Не ругайся. Игра сделана – можно и пивка глотнуть.

– Думаешь, от тебя много толку?

– Вы забыли про моего монстра! Он у меня знаете какой! Выведу из конуры, спущу с цепи и – ого-го! – мало не покажется! Он всех порвет! Это же самый страшный монстр во Вселенной! У него и когти, и клыки, и чешуя – всё, как полагается! Полный комплект плюс тюнинг со спецэффектами! Вы можете себе такое представить?

– Главное, чтобы ты могла это представить. У самой-то получится?

– Еще как! Это же мой монстр!

– Пиджачок надень. Прохладно будет.

Фэнтези-вечеринка. Спонсор хочет высказаться!

Одно сердце, способное любить, одна чистая душа, не падкая на искушения, а вокруг – сотни тысяч гадов облизываются и сужают кольцо. Повсюду, испокон веков и до наших дней – одна и та же история. Есть охотники, есть добыча. Расклад не меняется. Только последние века добычи становится всё меньше…

Леночка, Леночка, Леночка… Нищая девчонка, оплакивающая судьбу процветающего олигарха горючими слезами. Несчастный ребенок, возродивший крупнейшую финансовую корпорацию. Два дня игры – и уже легенда! Белый пушистый зайчик, выпрыгнувший под колеса моего заряженного болида – экстремальная получилась встреча! Моя лучшая студентка. Моя птичка Феникс. Просто красавица. Золотые мозги опять же…

Охотники не отстанут, и я их понимаю. Мне и самому нравится это чудо в перьях. Мы отлично погуляли. Когда бы я еще так отдохнул?!

Огненные бичи тоже хотят позабавиться. Один раз получилось, почему бы не повторить?! Все правильно. Меня не воспринимают всерьез. Я слишком давно не вынимал меч из ножен – случай в ресторане не в счет – и один раз уже умыл руки.

Только что они нарушили границы моих угодий. Считай, вытерли об меня ноги. Это уже личное.

Война неизбежна. Тот еще будет кипеш!

Не звучит. Размахивать мечом ради земельного права – это не серьезно. Опять роли путаешь. Загни покрасивше! Ты же не фермер!

А кто?

Бизнесмен вроде как. Или уже надоело?

Нет-нет! Последнее время скучать не приходится. Еще поиграем. Приятная роль!

Тогда думай как бизнесмен!

Хорошо! Попробую! Я ведь потратил на Леночку не один час и даже не один день! Будем защищать свои инвестиции! Это святое!

Такая темень, что высота не кружит голову. Десять метров, сто пятьдесят или километр – никакой разницы. Смотришь вниз на этот подножный мир, а там ничего нет – все поглотила тьма. Даже земли не видать. На небе та же картина: звезды куда-то попрятались и забрали луну с собой. Жаль. Припозднились мы! Не увидеть Леночке полнолуния. Всё рассветы да закаты. Всё на солнышко западает. А ночь полной луны – разве это не здорово?

Если бы еще луна не укатилась…

Вот и я говорю, припозднились мы. Ну да ладно, не все сразу! Надо и на потом что-нибудь оставить…

Час до рассвета. Самое гиблое время. И самое интересное!

Как думаешь, дотянем?

– Знаете, вот на таких крышах самые гадости и происходят, – настороженно выдала Леночка. Она тут быстро освоилась. За минуту изучила всё, до чего смогла дотронуться, не переставая рекламировать своего монстра. Несколько раз выглянула за ограждение и вот поделилась впечатлениями. После вчерашних «качелей» в окне Леночку сложно было удивить ночной крышей.

– Какие именно? – спросил я.

– Вы о чем? – удивилась Леночка.

– Просто мысли вслух. Не обращай внимания.

Жаль, но, скорее всего, происходящее на «таких вот крышах» останется для меня тайной. У Леночки в очередной раз поменялось настроение, и теперь ее больше всего волновало, как она смотрится в пиджаке от Армани. Крутилась волчком и, пританцовывая, придирчиво оглядывала себя со всех сторон. Опять поведение неадекватное. Откуда вдруг столько радости? Что же ее так плющит?

Игра сделана – можно и потанцевать.

Результат не подскажешь?

Как ты и заказывал. Будет о чем вспомнить!

Тогда ладно! Места достаточно, ограждения крепкие – пусть танцует. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы пол не нюхало! Ты только посмотри, что она выдает! То самба, то цыганочка с выходом! А плечики, плечики! Прямо как взрослая. Много ли надо человеку для счастья? Доступ к неограниченному капиталу, пара-тройка глотков конопляного пива, пиджак от Армани, чистый ночной воздух на высоте ста восьмидесяти метров, ровная площадка для танца – вот, собственно, и всё. Сущий ребенок!

Горизонты вспыхнули красным, и почти сразу же огненное кольцо начало сжиматься.

У нас есть минута.

Ребятки старательно поработали над ошибками. На этот раз выслали целую армию, чтобы уж наверняка. Красиво летят, касатики! Дружно!

Давай, Леночка, танцуй! Вот тебе и свет! Скоро тени начнешь отбрасывать.

Многовато их… Крупные чины пожаловали.

Она хорошо танцует, душевно. И пластика есть, и ритм. А эмоции! Гейзер танцующий! Погоди… это она что – фонтанчики мои передразнивает? Чума!

Полминуты.

Красочная выдалась ночка. Огненная! То, что надо! Реальный нон-стоп! Зажгла, так зажгла! Сразу на всех фронтах. Не понимаю пацанов с ее курса. Они что, совсем слепые? Или полные идиоты?

В правую ладонь мягко легла теплая рукоять… Раззудись плечо, размахнись рука! Посмотрим, как чувствует себя мой меч. Я поднял его над головой и прочертил дугу. Полыхнуло белое пламя, разорвало мрак поднебесья и тут же погасло.

– Молния в кран попала! – неожиданно завопила Леночка и остановилась.

Не мог попозже прицел настроить? Такой танец испортил!

Стрелу срезало начисто. Она тут же грохнулась на землю. Немного помедлив, обрушилась и башня с противовесами. До крана – километра полтора. Меч в порядке. Будем ждать.

– Там никто не погиб? – заволновалась Леночка.

Я ее успокоил, сказал, что там никого нет, что я уверен, что это вообще моя стройка, и попросил поверить на слово.

Она постояла в нерешительности, словно раздумывая, верить мне или нет, огляделась вокруг и только сейчас обратила внимание на природную аномалию:

– Какая-то заря неправильная! И почему-то со всех сторон сразу! Глотнула, блин, пивка!

– Леночка, это не пиво…

– Я знаю. Это конопля! Во торкнуло! Теперь у меня будет зависимость! Я наркоманка!

– Дура ты!

– Почему?

– Юра по шесть таких бутылок за смену выпивает и продолжает спокойно работать! Без глюков!

– Пожар? – с надеждой спросила она.

– Можно и так сказать. Это по наши души.

Она подбежала к ограждению и уставилась на пылающие горизонты. Зрелище того стоило.

– Не бойся, Елена: стены Трои неприступны. Мы же не в Академии!

– Огненные бичи?

– Угу. Хотят поближе с тобой познакомиться. Трогать не советую.

– Так много? Им не понравилась моя игра?

– Что ты?! Они в восторге! Но обиделись, что мы не пригласили их на вечеринку, вот и решили нагрянуть всей шоблой.

– Так ведь вечеринка закончилась! Они опоздали! Надо им сказать! Чего зря-то небо коптить?! Пусть разворачиваются!

– Предоставь это мне. С тебя уже хватит. Отдыхай.

– Это был мастер-класс для нормальных людей! – не унималась Леночка. – На шабаш я не подписывалась!

– Отдыхай, тебе сказали!

Кольцо сжималось.

– Вы что, совсем-совсем не боитесь?

– Так ведь не впервой! К тому же нас двое. Это же просто сказка!

– Нас трое! Вы опять забыли про моего монстра! – обиделась Леночка.

– Давай-ка перестроимся. Мне нужны глаза на затылке.

Повторять не пришлось. Через мгновенье мы уже стояли спиной к спине, и я снова почувствовал крепкие Леночкины руки на своей талии. То, что нужно. Добро пожаловать на тотальный фейс-контроль. Это частная вечеринка! Без галстуков никого не пустим!

– Правда, Леночка?

– Да!

Вот это я называю взаимопониманием!

Алые змеи подлетели на расстояние удара. Горячая рукоять Доброго Меча мягко легла в ладонь.

– Держись, Леночка!

Добрый Меч больше не мог ждать – рванул в небо и превратился в мерцающий конус над нашими головами…

Первые круги выжгло начисто. Алые змеи тут же перестроились и теперь пикировали на нас вразнобой. Ослепляющий фейерверк в лицо – куда ни глянь! Требуют индивидуального подхода. Подойдем, не ломает! Мы не гордые! Только бы Леночка руки не разомкнула!

Счастлив?

А то нет! Что за гулянка без пламенного махача!

Но ведь у них нет шансов! С таким ангелочком за спиной проиграть невозможно!

Это уже не игра. Я защищаю свои инвестиции! Не надо было Леночку обижать! Пусть знают, чем это заканчивается! Чтобы впредь неповадно было!

Ну-ну…

Количественное преимущество все-таки сказывалось. Как ни песочил мой меч поднебесье, а твари приближались. Медленно, но верно. Можно было бы «рисовать» клинком сферу, но это уже оружие массового поражения, а мне хотелось отработать индивидуальный подход. Когда еще представится случай всласть мечом помахать? Жаль только, Леночка вопит не переставая. Это никуда не годится! Еще связки надорвет! Посмотрим, что у нее там за монстр… Фантазии ребенка – страшная сила!

Я убрал меч.

Нукося!

В общем-то, на этом весь махач и закончился. Огненных бичей смело к западу шквальным ветром, как никчемные бумажные ленточки, и они тут же исчезли под ураганом слепящего белого пламени. Даже пепла не осталось. Только потом я увидел крылья на фоне серого неба. Каждое могло бы спрятать сразу несколько моих высоток. Дракоша, значит, огнедышащий о трех головах? Леночка любит фэнтези?! Я уж думал увидеть гибрид чужого с Годзиллой!

Может, ей русские народные сказки нравятся!

Несчастный ребенок! Как же она жила с этим чудом внутри?! Каждый клык – с трехэтажный дом! Во достали девчонку! Познакомить их, что ли?

– Леночка, ты бы узнала своего монстра?

– Конечно!

– Тогда поздоровайся.

Я развернулся.

– Аааааааа!

Только бы не описалась!

– Монстр! Мой монстр!!!

Ну вот, я опять не нужен, побежала гладить драконью чешую! Ты ему еще косточку дай, слоновью! А он тоже не дурак – положил среднюю морду на ограждение и балдеет! Хоть и фольклорная рептилия, а ласку любит!

– Леночка!

Она повернулась ко мне, и дракоша исчез.

А этот откуда вылез? Шустрый змееныш! Полыхнул алой синусоидой и бросился на Леночку сзади. Немножко не долетел. Напоролся на белое пламя и осыпался пеплом.

Леночка взвизгнула и замерла. Клинок вошел ей в солнечное сплетенье.

– Спокойно! Добрый Меч своих не сжигает! Просто ты оказалась на линии огня.

– Щекотно! – прошептала Леночка.

Я убрал меч.

Потом еще много было чего интересного. Леночка восприняла зарю как очередную атаку Огненных бичей и принялась звать своего Зубастика. Минут десять переубеждал. Но без толку. Так весь восход на крыше и простояли. Просто солнце – и никаких огненных гадов.

Леночка даже немного разочаровалась: поняла, что Зубастик не вернется – незачем. Я ее не торопил. Мы постояли на крыше еще с полчасика, полюбовались окружающим видом, погрустили каждый о своем, и наконец-то Леночка мужественно резюмировала:

– Всё, сказка закончилась! Здравствуй трезвость! Пойдемте вниз бухгалтерию разводить…

«Там еще полбутылки осталось!»

По лестнице спускались медленно и осторожно. Глаза слипались, поручень и ступеньки покачивались из стороны в сторону. Леночка вцепилась в мое предплечье. Думает, это надежная опора! Ничего, как-нибудь доползем! А там уж диванчики и здоровый сон!

Как хорошо я думал о Леночке! Как плохо я ее знал! Диванчики, здоровый сон – щаззз, размечтался!

Пошатываясь и спотыкаясь, это чудо добралось до кресла на Вышке и грозно мне приказало:

– Подводите свой баланс, господин преподаватель!

Пришлось топать к дублирующему пульту.

Экраны показывали полную чушь. Совершенно бредовые цифры. А может быть, это рябило у меня в глазах. Тоже ведь толком не выспался. Я решил не мучить свое воспаленное сознание и позвонил аналитикам. Ответил Коля Самойлов.

– Что там у вас?

– Два миллиарда.

– Сколько?!

– Два миллиарда, и прибыль продолжает расти.

– Прибыль?!

– Думаю, к вечеру мы выйдем на отметку два и два. Рынок порван, и он весь наш. Это было чертовски красиво! Мои поздравления вам и Елене Владимировне! Передайте ей, что партер аплодирует. Потрясающий мастер-класс! Брутальное шоу!

– Кажется, я проспал самое интересное. Схему набросай в двух словах!

– В двух словах невозможно. Тут куча всяких наработок. Маятник, желтая угроза, щекотка Центробанка, синхронные коллапсы, цунами, валютные пузыри плюс пара новых примочек! За сорок шесть часов игры на разных площадках она сделала два миллиарда. Новый рекорд! Подробный анализ будет готов через неделю. Сейчас могу графики показать.

– Не надо. Продолжайте работать. – Я положил трубку.

И это все у меня на глазах?! С шутками-прибаутками?! Вперемешку со слезами и соплями?! Куда ж я смотрел-то? Брр! Ну и ладно! Ассистировать тоже надо уметь! Зато я написал хорошие книги! Пойти, что ли, паркет понюхать?

Лучше глотни. Полбутылки вроде бы осталось. Может, она поделится. Налево глянь.

Леночка стояла возле меня – в одной руке бутылка пива, в другой раскрытая зачетка. Настроена серьезно и почти не шатается.

– Подвели баланс?

– Подвел…

– Тогда ставьте!

Она сунула зачетку мне в руки.

Ставь, ставь…

– А можно волшебную бутылочку?

– Сначала оценка, потом бутылочка!

– Жестокая ты…

Я тяжело вздохнул и скрепя сердце выполнил академическую формальность. Никогда еще строка в зачетке не давалась мне с таким трудом. Как будто из своего кармана оценку доставал. Даже засомневался на секунду перед тем, как подпись поставить. Чуть рука не дрогнула. Как же мы после этого будем-то? Но ничего, справился. Обменял зачетку на бутылку, сделал пару глотков и почувствовал себя истинным кулхацкером.

Радости не было.

– Спиваетесь? – злобно спросила Леночка.

– Ага! Чего злишься?

– Чтоб я еще раз ловила Халяву из окошка в двенадцать ночи!

– Глотни, бедняжка, тебе поможет.

Она глотнула и снова передала пиво мне. Дождалась, когда я поставлю пустую бутылку на пол, а потом огорошила:

– Поехали в Академию.

– Спать ложись! Какая Академия?!

– А ведомость? Вы должны поставить оценку в ведомость. Сегодня последний срок. Завтра поздно будет!

Нет, все-таки это не лечится! И пиво закончилось…

Спокойнее! Дыши глубоко!

С терпением истинного стоика я объяснил Леночке, что «в ведомости уже давно всё стоит», что ее любимый преподаватель хоть и сволочь, но не садист и ни под каким предлогом не мог оставить голодного ребенка без стипендии. Напоследок добавил: «Вся эта „карусель“ закрутилась только потому, что одна не в меру принципиальная и робкая первокурсница очень хотела прыгнуть выше головы и сама сдать экзамен. Ты его сдала. Желание леди – закон. Кстати! Пока не забыл! Два процента от выигрыша твои, это чуть больше сорока миллионов. Поздравляю! А теперь – спать!!!»

Леночка возмущалась минуты две. Сначала громко, потом все тише и дальше… Реальность медленно отступала. Я застрял посередине между сном и явью, но так и не смог перейти в блаженное царство Морфея: где-то далеко-далеко в суровой жестокой действительности Леночка продолжала капать мне на мозги. Доброе дитя.

Просыпайся, она не отстанет. Ее уже заклинило.

– Мы так не договаривались! Вы сказали, вся прибыль будет ваша!

– А ты сказала, что чаевые приветствуются! Шоу удалось! Воротиле понравилось!

– Я пошутила!

– С деньгами не шутят! Пусть это будет тебе уроком!

– Сорок миллионов – не многовато для чаевых?

– Всего лишь два процента. Мог бы дать и десять, но не хочу портить твою жизнь. Подрастешь – оценишь!

– Сорок миллионов – мне?! – прониклась Леночка.

– Угу.

– Спасибо!

– Ты ничего не поняла! Я делаю это ради себя и собственной выгоды. Завтра или послезавтра меня обязательно спросят, сколько я заплатил Елене Владимировне за мастер-класс. Если я отвечу: «Ничего», меня не поймут. Такой ответ обойдется мне слишком дорого. Дешевле перевести на твои счета сорок миллионов. Зондер-команда в курсе нашего устного «контракта» и пункт про чаевые они расслышали прекрасно. Не надо меня благодарить! Получила? А теперь быстро спать!

– Я есть хочу! – жалобно пропищала Леночка. – Вы составите мне компанию?

Только сейчас я понял, что тоже безумно голоден.

– До столовой дойдешь?

– Вряд ли…

– Тогда закажем в номер.

– Уже заказала.

Она потянулась к микрофону:

– Мальчики, мы с моим ассистентом готовы перекусить.

Через десять секунд перед нами стояли две большие тарелки с «Цезарем» и две маленькие бутылки все того же конопляного пива.

– Не до горячего, – пояснила Леночка и набросилась на салат. – А пиво я выпросила у Юры в расчете на вас. Не минералку же потреблять такому мужчине после такой игры?! Я ведь тоже не садистка…

– Когда ты всё это успела?

– Пока вы спали.

– А если бы мы проиграли?

Леночка пожала плечами:

– Какая разница? Пиво бы от этого не испортилось.

Как назло я долго не мог уснуть. Здесь что-то было не так. Леночка обвела меня вокруг пальца. Почти всю игру я не сводил с нее глаз, я видел каждый ее ход, я периодически держал ее в объятьях, а в результате был вынужден звонить аналитикам за разъяснениями. Но ведь она не пряталась – «Я и не собираюсь там ничего проигрывать!» – и с самого начала выбрала единственно возможную выигрышную стратегию в заданных условиях. Все было прозрачно и просто до невозможности. Так почему мне не спится?

Я знал нескольких игроков, сделавших миллиарды за сутки или двое, разумеется, с предварительной подготовкой, но никого из них нельзя было назвать королем биржи. Все они так и остались гастролерами на биржевых площадках, случайными везунчиками, прячущими от меня хитрые глазки.

Сегодня я видел игру королевы.

Шестнадцать часов сна – и здравствуй праздник!

Пока мы спали, Пронина в нарушение приказа и под свою ответственность вывела Корпорацию из режима стратегических торгов, написала сценарий будущего праздника, организовала его и отрепетировала.

Этот день Леночка запомнила навсегда. Дождь из лепестков роз, банкет, куча подарков с фирменным логотипом, куча подарков без фирменного логотипа, качание на руках, торт в пять этажей, восторги, восторги, восторги… Даже у меня глаза округлились. Через полтора часа бурного чествования Леночка вообще перестала что-либо соображать. Наверное, шампанское ударило в голову. Я понял, что она воспринимает нас на уровне Зубастика, и потихоньку увел ее к себе в кабинет. Напоил крепким зеленым чаем, заставил посидеть несколько минут у открытого окошка.

– Вы опять меня спасли?

– Я обещал за тобой присматривать. Помнишь?

– Помню. Отвезите меня домой.

– Поехали!

Три охранника помогли загрузить подарки в мою машину.

На распутье. Сезон окончен

В коридорах Академии стояла тишина. Сессия в прошлом. Пересдачи в будущем. А сейчас лето и отдых.

Мои шаги гулким эхом разлетались по всему зданию. Непривычно как-то. Я шел на галерею второго этажа к очередной контрольной точке. Может быть, к самой главной точке в этой игре. Дальше опять развилка, опять неизвестность.

На скамейке у балюстрады сидела моя студентка Елена Латникова и читала газету «Коммерсантъ». Та же юбочка, та же блузка с вышивкой, те же туфельки. Но как держится! Какое у нас личико! Эх, потише надо было топать! Сейчас бы затаиться да понаблюдать за ее мимикой минут пять. Ей-богу, не пожалел бы времени. Кстати, а почему мы брошку не нацепили? Я же вернул!

Топай, давай! Чего к стенке прилип?

Она еще не восстановилась после наших бурных ночей. Наверное, отоспаться не получилось: всё думала, думала, думала… Большие деньги не способствуют крепкому сну. Глянула на меня и уткнулась в газету.

Я снова почувствовал себя ассистентом гениального трейдера. Приятное ощущение. Как показала практика, ассистировать Леночке очень выгодно.

Остановился напротив.

– Ну здравствуйте, Елена Владимировна!

Оторвалась от газеты. Удостоила взглядом.

– Добрый день. – И снова в газету пялится.

Пять баллов! «Автоматом»! Талантливая ученица.

Это ничего, могло быть хуже. У нас фрустрация жизненного смысла. Прямо по Франклу. Комплекс вины, крушение стереотипов…

Что ж, не стану ее отвлекать. Пусть читает, а я присяду рядышком, положу кейс на колени и попробую разобраться в своих бумагах. Торопился же! Покидал все как попало. Непорядок!

Что тут у нас? Документы на квартиру, договоры по депозитам, пластиковые карточки, визитка, письмо для мамы и бумажный пакет округлой формы – презент от Юры. Письмо положим сверху вместе с ключами, а презент сбоку. Ну вот, кажется, разобрались. Теперь можно и пообщаться. Если не побрезгует.

Я захлопнул кейс.

Она отложила газету, чтобы унять дрожь в руках.

Повернулись лицом друг к другу.

– Вы повзрослели, Елена Владимировна, и похорошели. Ждете кого-то?

– Спасибо за комплимент. Я уже никого не жду.

– А почему так печально?

– Я сделала большую гадость!

– Вы сделали большие деньги!

– Это одно и то же! – заявила Леночка тоном, не терпящим возражений, а потом добавила: – Я ограбила свою страну и только вчера это поняла! Я спекулянтка!

– Не только свою. Ты и другие страны хорошо пощипала. Если уж начистоту. Но не вижу повода печалиться. Да, биржа – это спекуляция, а вся бумажная экономика – сплошной обман. И что теперь, деньгами не пользоваться? Успокойся. Никого ты не ограбила. Украла у воров. Переиграла матерых спекулянтов по их же правилам. Так что зря переживаешь.

– Об этом я тоже думала. Поэтому и пришла. Но радоваться, как вы понимаете, нечему.

– Понимаю, Елена Владимировна. Очень даже. Ход ваших мыслей интригует. Продолжайте. Надеюсь, это не всё?

– Я не интригую. Я просто делюсь информацией.

– Замечательно! У вас даже речь изменилась. Так что вы там еще поняли? Поделитесь, пожалуйста!

– Это были самые счастливые дни моей жизни! И ночи тоже! Самые яркие и сытые. Никогда еще меня так не кормили, не облизывали и не носили на руках. Я поняла, что мне это безумно понравилось! Вы довольны? Я теперь такая же, как он! – Леночка встала, показала пальцем на бюст Сороса и села обратно.

Смотрит в стену, газету комкает, но осанку держит.

Теперь я мог спокойно любоваться ее мимикой, но почему-то не хотелось.

– Пыльный камень сравнивать с комком нервов? Ну-ну! Впрочем, вам виднее. В любом случае за самые счастливые дни и ночи огромное тебе спасибо. Это ведь, как ни крути, признание моих скромных трудов. Вот ради такого результата мы и работаем, живота не жалея… А что в прессе пишут? Правильную, кстати, газетку читаешь.

Леночка хлюпнула носом.

– В Подмосковье грохнулся башенный кран. Молнией срезало. В сухую погоду. Все недоумевают.

– С каких это пор «Коммерсантъ» интересуется строительными казусами?

– Наверное, увидели в этом экономический подтекст.

– А ты, что увидела в этом ты?

– Корпоративную фэнтези-вечеринку со спецэффектами.

– Здраво.

– Я теперь вообще здравая девочка!

Пришлось поаплодировать.

– А что у здравой девочки на личном фронте? Наш стеснительный юноша объявился?

– Я телефон выключила. Сейчас не до мальчиков. С собой бы определиться.

– Что ж, осталась небольшая формальность. – Я пододвинул к Леночке свой кейс. – Это ваше. Тут обещанная записка для мамы, документы на квартиру, куда я отвез все подарки вместе с туфельками, ключи от квартиры, договоры, чековые книжки, карточки и еще волшебная бутылочка персонально от Юры! Во дворе вас ждет всё тот же Роллс-Ройс с мигалкой, Алексея вы уже знаете. Он повозит вас пару недель, пока вы не попривыкнете к новому статусу. А то ходите как прибацанная, обидеть могут.

– Это всё лишнее. Мне ничего не надо. Ни денег, ни квартиры!

А кто-то утром мечтал домик родительский подправить на честно заработанные деньги! Крыша течет в трёх местах, потолок прогнил и вот-вот рухнет.

– Надо, Леночка. Надо. Ты должна жить как человек. Сколько можно своими драгоценностями чужие кабинеты захламлять? Кстати, у меня в Харькове есть строительная компания. Там вполне толковые ребята. Домик ваш они отремонтировать не смогут, а вот снести и новый построить – до осени успеют. Деньги на оплату у тебя есть…

– Опять инвестируете? – Она показала пальцем на чемоданчик.

– Именно! – сказал я и подмигнул.

– Зачем?

Я пожал плечами.

– На лекции ты не ходишь, экзамен закончился, а так будет повод увидеться. Пригласишь нас на новоселье? Супруга очень хочет с тобой познакомиться. И Валентиночку Григорьевну можно позвать.

– А Юру можно?

– И Юру! Почему нет?

Леночка быстро подвинула чемоданчик к себе.

– Кстати, теперь у вас есть возможность заняться тем, что вам действительно нравится. Реализовать свое призвание. Финансы – это ведь гадость, грязь и обман, хотя в моей Корпорации для вас всегда найдется место. Уже выбрали дело по душе? Из Академии, я так понимаю, вы уходите…

Она покачала головой.

– Финансы – это не гадость, не грязь и не обман, это ядовитая трясина, в которой увяз весь мир без единой возможности выбраться. А уж если этими ядами пропитано всё и от них никуда не деться, то какой смысл уходить из Академии?! Я останусь и разберусь во всем досконально. Только душа и призвание здесь ни при чём. Это элементарная техника безопасности.

– И всё же… Чем бы вы хотели заниматься, о чём мечтаете, Елена Владимировна?

Леночка не дрогнула. Повернулась ко мне и ничтоже сумняшеся выдала цитату из моей книги:

– Есть вещи, которые финансист не имеет права говорить, как бы ни хотелось. Даже на ушко, даже когда никого нет рядом, даже самому себе. Таковы правила игры. Придерживайтесь их, если хотите выжить в финансовых джунглях.

Там в конце, между прочим, еще кое-что написано. Про слова и дела. Не дочитала, что ли?

– Стало быть, вы уже считаете себя финансистом?

– Я только учусь! Всего лишь бледная тень Великого Мастера.

– Правила игры, говорите? Ну, Елена Владимировна, теперь я за вас спокоен. Вы не пропадете.

Японская улыбка была мне ответом. Правда, глаза на мокром месте. Но это ерунда. Не всё сразу. Урок усвоен.

– Время, Елена Владимировна, давайте прощаться. Не смею вас больше задерживать.

Я встал и сделал несколько шагов к лестнице.

– Подождите! Я не сказала вам самого главного!

Пришлось развернуться.

Подбежала, схватила обеими руками мою ладонь. Про чемоданчик забыла.

– Слушаю вас, Елена Владимировна.

– Вы за меня не волнуйтесь. Я знаю, как можно выжить в этой финансовой трясине! Я разработала стратегию и тактику. У меня есть бизнес-план!

– Секретный?

– Суперсекретный!

– Даже мне не скажешь?

– Только если на ушко, чтобы никто-никто не подслушал!

Она встала на цыпочки и прошептала мне в ухо:

– Я просто буду держаться поближе к вам и не отходить от вас ни на шаг! Я даже постараюсь молчать! Я даже к вам на лекции буду ходить! Это тактика. А со стратегией я, честно говоря, еще сама не определилась. Потом, как размечтаюсь хорошенько, обязательно вам шепну! Вы меня не прогоните, нет? Или уже совсем достала?

Она отстранилась и заговорила во весь голос:

– Что скажете? Понравился бизнес-план? Будете участвовать в проекте?

– Речь идет о защите моих инвестиций! Разумеется, я в деле!

Леночка бросилась мне на шею и поцеловала в щеку.

– Ты что делаешь?! А как же твои принципы?

– Принципы в порядке! – ответила Леночка и поцеловала меня в другую щеку.

– Прекрати сейчас же! Почему тебя в машинке не накрыло? Или в моем кабинете? Мы же в общественном месте! Леночка, я женатый человек, а из-за твоих лобзаний моя семейная жизнь может дать трещину!

– Ничего ваша семейная жизнь вам дать не может! – крикнула Леночка и поцеловала меня в третий раз. – Ой!

– Хватай чемоданчик и давай на выход. Алексей заждался уже.

Опять я слушал перестук ее каблучков. Хлопнула дверь внизу, потом щелкнул замок и лязгнул засов. Снова раздались шаги, но уже медленные и тяжелые – по лестнице поднималась Глашатая. Цветастая хламида до пят, поседевшие волосы убраны на затылок, рукой за перила придерживается.

– Поздравляю с успешным сезоном! – сказала она уставшим голосом и опустилась рядом со мной на место Леночки.

Скамейка выдержала.

– Спасибо, Валя, я старался.

– Видела. Чуть с сердцем плохо не стало. Что дальше? Уходишь?

– Преподавать буду. Остальное под вопросом. Может быть, из Кудрявцева что-то получится. Не знаю. Такие, как Пронина и Латникова, встречаются не каждый год.

– Ну, тогда и я останусь. Вдруг тебе снова захочется организовать какой-нибудь благотворительный фонд? Тут я и пригожусь! Публичные акции – мой конек!

– А поехали к нам в гости? Отметим, так сказать, окончание сезона! Жена по тебе очень скучает. Давненько мы вместе не собирались. Поехали быстрее, а? Что-то мне эти стены после Леночкиных сентенций…

– И не говори! Тогда я зову охрану и сдаю вахту. Хватит им в УЧАСТИ чай пить!

Книга вторая. Разум сна