Дунаевский саккомпанировал еще несколько известных мелодий: «Песню о Родине», марш из кинофильма «Вратарь». Флакс громко начинал петь, потом махал рукой залу, приглашая подпевать. Композитор посматривал вверх, по привычке. Искал над головой деревянный потолок, чтобы прикинуть, насколько хорошо отражается звук. Ему не хватало акустики.
Председатель, который стоял у самой эстрады, внизу, перехватил его взгляд, зашептал, так что слышно было всему «залу»: «Дождя не будет, я справлялся».
Дунаевский улыбнулся. Выступление продолжалось часа два. Флакс вел себя мужественно. Исаак Осипович периодически поднимался на эстраду, раскланивался, рассказывал кратко историю появления на свет той или иной песни. Флакс начинал петь. Вся его спина была мокрая. Ему приходилось хуже всех. Надо было и петь, и двигаться, и шутить.
Неожиданно на эстраду вышла сотрудница аппарата. В руке она держала сложенный вдвое листок. Подняла руку, призывая всех к тишине. Это было непредусмотренное событие. Женщина обратилась к слушателям:
— Мы тут получили телеграмму из Москвы, в адрес товарища Дунаевского. Телеграмма от товарища Александрова, режиссера-постановщика фильма «Волга-Волга», и товарища Любови Орловой.
Услышав имя Орловой, в зале загудели. Про Александрова стали спрашивать: кто это такой, кого он играл?
— Это тот товарищ, который снял фильм, — пояснила аппаратчица. — По просьбе авторов я зачитаю телеграмму вслух.
Женщина посмотрела на Дунаевского, затем развернула листок и громким голосом начала читать. В бумажку она почти не смотрела, видно выучила все наизусть.
Кандидата дружно поздравляем!
Жизнь, как Волга, полная течет!
Мы другой такой страны не знаем,
Где искусству слава и почет.
Не дремать, идти к победам новым,
Чтобы песня лилась, как ручей,
Все целуют Вас!
Любовь Орлова,
Александров,
Оба Кумачей.
«Кумачей» получилось, как «палачей».
Дунаевский посмотрел на Спивака. Как ему импровизация от Александрова? Видимо, Гриша специально звонил Кумачу, просил его сочинить стишок, потом отправлял срочно телеграммой. Интересно, отправлял за свой счет или со студии? Со студии можно было заказать правительственную «молнию», чтобы быстро дошла.
Про «обоих Кумачей» в зале никто не понял. Кто такие двое Кумачей? Может, двое братьев? Тогда почему знают только одного? А Александров молодец, его поздравление понравилось как наиболее теплое.
Наступило второе отделение встречи. Исаак Осипович выслушивал людские жалобы. Аппаратчицы прислушивались, кто о чем говорит, и записывали. В принципе все жалобы были одинаковые. Не хватало школ, клубов, было темно на улицах.
Дунаевский все записывал в огромный блокнот. Люди следили за тем, как ползет ручка Дунаевского по бумаге. С каждой новой буквой создавалось впечатление, что проблема тает. И совсем истаяла, когда композитор заканчивал писать. Дунаевский шутил, похлопывая по книжке.
— Я все записал. Хотя обычно это я делаю нотами. Теперь не забуду. Обещаю, что буду вмешиваться во все неполадки, — говорил Дунаевский. — Замучу письмами и требованиями. Я в вашем Всеволожском хулиганов-то искореню.
Вот некоторые записи из блокнота депутата Дунаевского. Содержание было путаным и воспринималось как марсианские хроники. Но формулировки были четкими и удивительными.
«1) Направить поздравительную телеграмму бригадиру Елкину, выполнившему свое трудовое обязательство;
2) принять решительные меры по борьбе с хулиганством в поселке Всеволожский;
3) принять участие в смотре одаренных детей для направления во Дворец пионеров;
4) организовать работу по освещению улиц рабочих поселков;
5) ответить колхозникам Ивановской области».
Все вопросы имели отношение к коллективному хозяйству. Проблемы и трагедии индивидуума в блокнот не попадали.
После концерта-встречи всех пригласил к себе председатель. Достал бутылочку водки. Флакс и Спивак расслабились. Допущенные за один стол с главным героем аппаратчицы смотрели на него, как будто он был съедобным. Ожидали его реакцию. Затихали, как только Дунаевский начинал говорить. Удивлялись, что композитор умеет нормально разговаривать, а не поет все время песни. Спросить ничего не могли, не знали, с какого бока можно зайти, разве что узнать про положение дел в Англии?
Дунаевскому приходилось все время приходить им на помощь. Хотите узнать, что нового я напишу? Аппаратчики дружно кивали. Люди сидели тесно, голова к голове, и жадно слушали, будто хотели запомнить каждое слово композитора. Дунаевский говорил о своих творческих планах подробно. Специально к выходу майского номера журнала «Народное творчество», по просьбе редакции, написал аналитическую статью «Мои творческие планы».
Отдельно остановился на вопросах о помощи хоровому движению и о развитии самодеятельного хорового творчества. Это был социальный заказ партии. Произведения для хора появились в репертуаре Дунаевского только с 1937 года. Тогда происходило нечто похожее на тотальную вокализацию народа. Партия приняла резолюцию поставить под учет хоровое пение.
Обратно ехали в чистом поезде, веселые и сытые. Вспоминали, что самым забавным и непосредственным во всем концерте оказался привет от Гриши Александрова. Представляли, как все это организовывалось, как «молния» посылалась в совхоз, как напугала, наверное, председателя.
От композитора требовали дать как можно больше песен тому народу, который строит коммунизм при Сталине. Дунаевский с этим соглашался. Это была его работа. Дома Исаак Дунаевский радостно рассказывал, сколько песен знают простые селяне, как они сыплют названиями. Он умолчал только об аппаратчицах, стрелявших глазами по колхозникам.
После проведения встречи-концерта его еще раз вызвали в Смольный. Милиционер, который дежурил у входа, отдал Дунаевскому честь. Гвоздь повернулся шляпкой. Отчет Дунаевского понравился. Ему сообщили, что сделают все необходимое, чтобы выборы прошли на высоком идейном уровне. Возможно, что тогда Дунаевский еще до конца не представлял, что это означает.
1938 год оказался годом смертей. Умерли Шаляпин, Станиславский. По поводу Шаляпина вышла отвратительная заметка в «Известиях». Певец Рейзен ругал певца, говорил, что он за границей окончательно выдохся как бас и ничего из себя не представлял. А потом сразу же последовало опровержение: мол, это было вранье журналиста. Журналиста арестовали, а Рейзен все равно оказался нечист.
В Большом театре начали репетировать оперу «Мать» по Горькому. На постановке настоял дирижер Самосуд.
В начале марта начался суд над Бухариным, Рыковым, Ягодой. Вся интеллигенция обсуждала это событие. Поговаривали, что четыре доктора (из них двое известных — Левин и Виноградов) оказались диверсантами из Берлина. Они уморили Горького и Менжинского. В середине марта 1938 года Бухарина и Рыкова (кроме Раковского) приговорили к расстрелу.
…Прошел месяц. 26 июня, накануне выборов, Дунаевский выступил на предвыборном собрании избирателей. Суть его выступления свелась к одному: радостно жить и творить в Советской стране. Его речь была тут же перепечатана в газете «Советское искусство».
В газете «Ленинское слово» от 15 июня 1938 года напечатали стихи самодеятельного поэта, рабочего кирпичного завода Михаила Лихачева:
Все голоса отдадим за певца,
За это поющее сердце народа.
Дунаевский, который продолжал наведываться в совхоз «Бугры», с некоторым смущением замечал, как изменяется поселок. На стенах домов появились портреты композитора. В сельпо вместе с крупой и мукой продавали его пластинки. В районной газете напечатали тексты его песен. Маленькая районная газета «Большевистское слово», выходившая во Всеволожском, напечатала статью Дунаевского «Я выполню свой долг». Пионеры оформляли избирательные участки портретами и плакатами с изображением героев фильма Дунаевского. По местному радио передавали его музыку.
Дунаевский и изобретение Попова — особый феномен. Если бы не радио, композитора бы никто не знал. Зрителям было все равно, кто написал музыку к фильму, главное, чтобы она была хорошая. К актерам такого равнодушного отношения нет. Там, где царствуют одни звуки, там не за что уцепиться глазу. Главным поневоле остается автор музыки.
Радио и патефоны — вот два прибежища, где композитор может чувствовать себя в безопасности. На комедии Александрова публика валом валит, а запоминают одну Орлову. Александрову не так обидно — он ее муж. Поэтому для композитора главное радио да патефоны.
На радио примерно половина транслируемой музыки принадлежит ему, Дунаевскому. Это не может не вызывать чувства законной гордости. В селах надо заботиться прежде всего о радио, об электричестве.
27 июня состоялись выборы. Ночью Дунаевскому позвонили домой из избирательного участка и сообщили, что его выбрали единогласно.
Да, Дунаевский стал образцом настоящего советского художника. Ни один другой композитор так не прославлял эпоху, как это делал он. 28 июня в совхозе «Бугры» должна была состояться торжественная церемония вручения удостоверения депутата. Один из биографов Исаака Осиповича пишет, что сразу после вручения все, зная характер и темперамент Дунаевского, хотели поехать отмечать событие в ресторан. Но Исаак Осипович отказался на том основании, что ему надо сочинять музыку, и удалился, позвав с собой песенника Чуркина. Так создавалась легенда о гении, который работает для народа даже в свой день рождения.
Судя по датам, Дунаевский действительно в это время и за одну ночь сочинил «Марш физкультурников» для двухголосного хора и солиста в сопровождении фортепиано. Заперся в кабинете вместе с поэтом, и к утру марш был готов.
Марш — это главное, что поднимает в бой. В 1938 году в своих ночных письмах Дунаевский складывал теорию маршей. По сути, он писал сам себе, хотя надписывал их именами девушек-поклонниц, пишущих ему письма.