Я принялся изучать награду и вгляделся в статы камня.
— Улучшенный Камень Силы. Класс предмета: Редкий.
— Эффект: Интеллект +5. Урон от заклинаний +5.
Затем глянул на показатели амулета, без камня они выглядели так:
— Усиленный амулет кобальта–шамана. Класс предмета: Редкий.
— Эффект: Интеллект +3. Сила +2. Телосложение +2. Дух +2.
На место в амулете камень больше не ставился. Но свободный слот для усиления в нем остался, и то хорошо.
Я вложил камень в руку и скастовал Гнев Земли на пустом участке пространства. Камень засветился, и по руке разлилось приятное тепло. Надо запомнить, что для этого заклятия необязательна привязка к цели, когда–нибудь может пригодится.
Я направился в город, солнце светило уже не так ярко. Надеюсь, успею до того, как стемнеет. Пока не знаю почему, но ходить по этим местам ночью могли только самоубийцы. Обязательно проясню этот вопрос в будущем. Кто выходит по ночам, и можно ли его убить? Неужели разработчики запихнули в игру внекатегорийных монстров, чтоб увеличить время кача и заставить игроков сливать деньги в тавернах. Да-а, нихренашечки я пока не знаю.
Я заметил, что шкала маны и здоровья не восстанавливается. А среди роя уведомлений в углу сиротливо горело одно очень важное: «Внимание! Вы испытываете сильный голод. Регенерация здоровья и маны приостановлена».
Только сейчас, когда этот безумный день почти закончился, я почувствовал накатившую усталость, голод и гудение в голове. Надеюсь, это только первый день такой сумбурный. Хотелось бы больше отдыха и меньше беготни.
Я добрел до города и завалился в «Три поросенка». Все, чего мне сейчас хотелось — это по быстрее добраться до кровати и забыться сладким, как бабушкин пирог, и крепким, как дедушкин самогон, сном. Вот уж сравнение по Фрейду, поесть и выпить тоже не помешало бы.
В таверне было полно народу, пахло пивом и жареным мясом. Новички и ветераны, глаз в легкую отличал первых от вторых. Все шумели, смеялись, ели–пили — в общем, отдыхали после приключений. Многие, завидев меня, начинали провожать взглядом и улыбаться. Что смешного?
Я обратился к бармену, крепкому загорелому мужику с лицом индейца:
— Что–нибудь мясное, желательно с кровью, и кружку пива, побольше. И комнату на ночь, недорогую.
— Самая дешевая комната — 1 золотой. Ужин за счет заведения, как перводневке, вижу, досталось тебе сегодня. — улыбка не сходила с его рта.
А вот мне было не до смеха. Глянул на свой счет. На кармане было 8 серебряных. Чёрт! Я же отдал гному последние три золотых. А деньги за товар на аукционе получу только завтра. Продать барахло, нападавшее с мобов, мне уже негде, так как все ближайшие лавки уже закрыты.
— А почасовой оплаты у вас нет?
— Что, за первый день совсем ничего не выпало? Ну можешь тогда выйти из капсулы, зайдешь утром.
— Выпало, но все средства отдал очень жадному гному за одну вещь, ситуация была критическая. Есть у меня один лот на аукционе, но деньги за него смогу получить только завтра. А из капсулы мне выходить нельзя. — принялся оправдываться я. — А в долг никак, могу заложить что–нибудь из своих вещей?
— Хм, значит нельзя из капсулы, говоришь. — понимающе протянул бармен.
— Все в порядке, Хэдвиг, я за него заплачу. — раздался голос справа.
За стойкой сидел молодой парень, облаченный в кожаную броню и плащ. Слишком дорогой прикид для его пятого уровня.
— Не стоит, — начал было я, но он меня оборвал.
— Эй, ты ведь сказал, что деньги будут, вот завтра и отдашь, если тебе так претит быть в долгу. Меня, кстати, Ричи зовут.
— Крам. — мы пожали руки.
— Пойдем за столик.
Мы уселись, официантка принесла заказ.
— Вид у тебя измотанный. — заметил Ричи.
— День был слишком насыщенный. Я ожидал, что буду гулять по эльфийскому лесу, наслаждаясь благоуханием природы, изредка отбиваясь от мобов.
— А что в итоге вышло?
— Орды крыс, ползанье по пещерам, скрытый квест с ограниченным временем выполнения, и в итоге прогулка превратилась в марафон. Я не жалуюсь, первый день превзошел все мои ожидания, и награда более чем достойная. А финансовая пропасть исчезнет завтра утром. Просто…
— Просто раздражителей было больше, чем твой мозг успевал обрабатывать, решения нужно было предпринимать молниеносно, а осмыслить все, подумать и просто насладиться моментом — времени не было.
— В точку! Как догадался?
— У тебя в спине стрела торчит, — рассмеялся он. — Давай вытащу.
— Давай
— На счет три.
— Раз. Три! — он рванул древко стрелы на себя. Раздался чавкающий звук, и дикая боль в области лопатки заставила меня упасть на столик. Ричи бросил стрелу рядом со мной, я уже привычно сфокусировал зрение.
— Зачарованная стрела Отшельника!
— Эффект: требует механического извлечения.
— Эффект: я затыкаю вас стрелами до состояния дикобраза, проклятые воры!
Занятно.
— Это ничего, привыкнешь. Мне тут такое рассказывали, скорей бы самому все это пережить. Драконы, вот что я хочу увидеть больше всего на свете. — Он мечтательно запрокинул голову и посмотрел куда–то в даль. — Можно личный вопрос?
— Валяй, но я в долгу не останусь.
— Лады. Почему тебе нельзя выходить из капсулы?
— Я преступил закон и теперь в бегах. — честно ответил я.
— Ого. Теперь твоя очередь.
— Не могу не спросить, у тебя слишком дорогой костюм, почему при твоих ресурсах ты все еще пятый уровень?
Он нахмурился и, поразмыслив минуту, ответил:
— Я все же надеялся избежать этого вопроса. Понимаешь, люди привыкли судить поверхностно. Я из клана Олдеров.
Я напрягся, но виду постарался не подать. Именно с этих сволочей все и началось.
— Этот постоялый двор принадлежит моей семье, как и банки и еще куча всего. Мой отец расписал мою жизнь по минутам еще задолго до того, как я появился на свет. — похоже этот парень просто решил выговориться, раз он заплатил за меня, то я ему теперь вроде как обязан. Ну что ж ладно, подыграю, к тому же вдруг он и правда интересный собеседник.
— И ты сбегаешь сюда от тирании отца?
— Не совсем. Начну из далека. В университете я начал испытывать боли в спине, но не придал этому значения, думал из–за тренировок по футболу. Американскому футболу. Учился я не в России. Я знал что, как только получу диплом, могу раз и навсегда попрощаться со свободой выбора, и потому у меня родилась идея.
Четыре года я вынашивал план побега, проработал все до мельчайших деталей, просчитал все форсмажерные обстоятельства. Я сделал пластическую операцию в подпольной клинике и уехал сначала в Мексику, а оттуда в Бразилию. В маленький город под названием Бузиос. Когда то был убежищем для пиратов и работорговцев, а сейчас превратился в курорт.
Я начал жить счастливой жизнью. Впервые был свободен. Буквально ощущал свободу в каждом своем шаге, настоящее чувство эйфории в каждом принятом решении. Нашел себе прекрасную женщину — ее звали Лайла. Долго не мог поладить с её семьей, чужаки им не нравились, спасало лишь то, что я был богат. Через год мы поженились.
Так бы и продолжалось, но боли в спине были все сильнее. Я подсел на обезболивающие. Бывало, днями не мог встать с кровати. Жена заставила меня пойти в больницу. Мне диагностировали рак позвоночника, неизлечимый на моей стадии. Останься я дома, то его бы заметили гораздо раньше.
— У всех решений есть последствия. — философски заметил я.
— Я ни о чем не жалею. Это были самые счастливые полтора года в моей жизни, точнее единственные. В одном из таблеточных трипов я рассказал Лайле всю правду о своем прошлом. Она каким–то образом сообщила моему отцу, и уже на следующее утро он появился на пороге нашего дома.
— Даже не представляю какого тебе было.
— Ощущение, что меня предали, разочарование в любимом человеке — что может быть хуже. Но я простил её, все–таки она сделала это из любви, думала с ресурсами моего отца можно будет меня спасти.
— Отчасти она права, ведь ты здесь.
— Лишь отчасти. Лекарство от рака давно было найдено. Причем не одно. Просто доступно оно лишь тем, кто может себе это позволить. Его раскрытие привело бы к крушению целой индустрии. Я не сомневался, что мой отец позаботился о том, чтоб где–то на закрытой базе в Африке под палящим солнцем наши клоны загорали вместе.
— И такое есть?
— Да, мир шире, чем тебе кажется. А человечество достигло большего, чем показывает. Ну так вот, мой отец не позволил бы мне умереть, он только–только отошел от смерти деда. На него и так навалились обязанности гендира «Lans Incorporated», эту компанию еще мой прадед открыл. И тут я всплыл. — он сделал жест рукой, изображая, как именно он всплыл.
Опа! Знакомая компания. Не важно, реальный мир или вертуальный, он всё равно тесен.
— Начался мой почти годовой тур по лучшим клиникам мира. Меня можно было излечить, но не на той стадии, в которой я был на тот момент. — продолжал Ричи. — Когда очередной врач спрогнозировал, что мне осталось не больше сорока дней, я попросил отца остановиться, сказал, что хочу провести последние дни в спокойствии, вместе с женой. Но мой отец не останавливается ни при каких обстоятельствах, многие его старые коллеги, с которыми земная медицина уже не справлялась, начали уходить в срыв. Он уговорил и меня попробовать. Как видишь, получилось. — в последней фразе чувствовалась какая–то горечь.
— А что стало с Лайлой? — вывел я на единственно логичную причину горечи.
— В Бразилии 95% население христиане. Она самая большая католическая страна в мире, около 80% католики. Моя жена была глубоко верующим человеком, поэтому восприняла мой уход в срыв как смерть. Держу пари, она каждый день молится за мою душу. Я же считаю, что Бог вездесущ, и даже тут ему есть место. Я молюсь каждый день за всех ушедших в срыв. Мне остаётся лишь надеяться, что наше нахождение здесь не грех.
— Похоже ты, единственный, кто задумывается о таких вещах.