ой ресторан в Новом Шанхае. Мечта всей жизни.
Экипаж в основном относится к нам, уборщикам, как к невидимкам. Мы — серые призраки в сером, скользящие по коридорам с тележками чистящих средств. Но я не жалуюсь. Быть невидимкой иногда полезно — люди говорят свободнее, когда думают, что их никто не слышит.
Сегодня, например, когда я чистил вентиляционные решетки в научном отсеке, подслушал разговор двух офицеров. Что-то о "секретной находке" на планете и "специальных протоколах карантина". Звучало тревожно, но, возможно, я просто неправильно понял контекст.
Технические коридоры "Ишимуры" — это целый лабиринт, недоступный для большинства членов экипажа. Мы, обслуживающий персонал, знаем корабль лучше, чем сами инженеры. Каждый вентиляционный шахт, каждый технический тоннель, каждый запасной выход. Это как скрытый город внутри города.
Вчера обедал в столовой с Мирой и Хосе из нашей бригады. Мира работала на пассажирском лайнере "Звездные пути" до "Ишимуры". Говорит, там условия были лучше, но и работы больше — пассажиры гораздо неряшливее, чем профессиональный экипаж.
После смены зашел в корабельную библиотеку. Да, на "Ишимуре" есть настоящая библиотека с бумажными книгами! Взял учебник по основам кулинарии. Каждый вечер изучаю новый рецепт. Когда-нибудь я буду не туалеты чистить, а создавать кулинарные шедевры.
Видеодневник Николь Бреннан, старший медицинский офицер | 11 января 2508
[Запись начинается. Видно ту же женщину, но более взволнованную]
Сегодня произошло нечто странное. К нам в медотсек поступил геолог Джонсон из первой исследовательской группы. У него галлюцинации и крайне нестабильное психическое состояние. Сначала я подумала о декомпрессионной болезни или реакции на местную атмосферу, но его скафандр был полностью исправен, а показатели жизнедеятельности в норме.
Джонсон постоянно бормочет о "камне" и "знаках". Говорит, что "он разговаривает". Пришлось применить седативные средства. Сейчас он спит, но я назначила круглосуточное наблюдение.
[Отходит к компьютеру, проверяет данные]
Еще более странно то, что археолог Нойманн, руководивший экспедицией, запретил мне включать случай Джонсона в официальный медицинский отчет. Сказал, что это "вопрос безопасности" и что "все необходимые процедуры будут соблюдены". Какие процедуры? Я старший медицинский офицер, но меня держат в неведении относительно состояния моего собственного пациента!
[Понижает голос]
Я просмотрела запись с нагрудной камеры скафандра Джонсона. Большая часть данных повреждена, но на нескольких кадрах видно что-то... необычное. Каменную структуру с символами, похожими на письмена. Я не археолог, но это явно искусственного происхождения. Искусственного! На планете, где никогда не было разумной жизни!
[Вздыхает, трет глаза]
Может, я слишком много работаю. Может, это просто игра света и теней, а Джонсон страдает от психологического стресса из-за длительной изоляции. Но почему тогда такая секретность? Почему Нойманн выглядел скорее взволнованным, чем обеспокоенным?
[Пауза]
Я думала о том, чтобы связаться с Айзеком. Он всегда умел смотреть на вещи рационально, находить логические объяснения. Но что я скажу? "Привет, давно не виделись, кстати, мы, кажется, нашли инопланетный артефакт"? Он решит, что я сошла с ума.
[Смотрит на часы]
Мне нужно вернуться к Джонсону. Я увеличила дозу успокоительного, но он все равно беспокойно спит.
Судовой журнал капитана Бенджамина Мэтисона |Запись 5 | 12 января 2508 | 03:45
Ситуация ухудшается. Сегодня в инженерном отсеке обнаружили тела трех техников. Их животы были буквально разорваны изнутри, словно что-то вырвалось наружу. Николь провела предварительное вскрытие и не может объяснить причину смерти. Ничего подобного она раньше не видела.
Те существа, что были в яйцах, исчезли из карантинной зоны. По камерам видно, как они атаковали лаборантов, прикрепившись к их лицам. Через несколько часов лаборанты пришли в себя, казалось, без последствий, но затем... Боже, эти кадры невозможно забыть. Из их грудных клеток вырвались какие-то существа и скрылись в вентиляционных шахтах.
Объявил красный уровень тревоги. Приказал всем членам экипажа вооружиться и перемещаться группами не менее трех человек. Связался с центральным офисом КEК, но из-за помех сигнал не проходит. Похоже, мы предоставлены сами себе.
Я листаю инструкции по чрезвычайным ситуациям, но ничего подобного в них не предусмотрено. Чувствую свою неопытность и беспомощность. Люди смотрят на меня, ожидая решений, а я не знаю, что делать.
Николь пропала. Последний раз ее видели направляющейся в медицинский отсек шесть часов назад. Я отправил поисковую группу, но они не вернулись.
Судовой журнал капитана Бенджамина Мэтисона |Запись 6 | 14 января 2508 | 23:17
Корабль превращается в кошмар. Эти существа — я назвал их ксеноморфами — размножаются с невероятной скоростью. Они используют людей как инкубаторы. Уже более сотни членов экипажа либо мертвы, либо пропали без вести.
Так же, сегодня произошло нечто странное. В глубоком космосе мы обнаружили спасательную капсулу неизвестного происхождения. Внутри находилось гуманоидное существо в своеобразной броне. Оно атаковало спасательную команду, убив троих, прежде чем его удалось обездвижить. Существо поместили в камеру рядом с Риддиком. .
Доктор Тертон сошел с ума. Он утверждает, что обелиск "говорит" с ним, показывает ему будущее человечества. Перед тем как его увели в медицинский отсек, он кричал что-то о "конвергенции" и "новой форме существования".
Но хуже всего то, что некоторые мертвецы... возвращаются. Их тела трансформируются, превращаясь в чудовищные формы с острыми костяными отростками. Они невероятно агрессивны и, кажется, неуязвимы для обычного оружия. Инженер Темпл назвал их "некроморфами".
Я потерял контроль над кораблем. Системы жизнеобеспечения работают с перебоями. В некоторых секторах пропало электричество. Единственное, что я могу сделать — это записывать происходящее, в надежде, что кто-нибудь найдет эти записи и извлечет урок из нашей трагедии.
Судовой журнал капитана Бенджамина Мэтисона |Запись 7 | 16 января 2508 | Время неизвестно
Забаррикадировался в своей каюте. Слышу их — они скребутся в двери, стены, вентиляционные отверстия. Иногда мне кажется, что я слышу голоса — члены экипажа зовут на помощь. Но я знаю, что это ловушка.
Вчера... или это было сегодня? Я уже не уверен. Время здесь течет странно. Кто-то стучал в мою дверь. Женский голос, похожий на голос Николь. Она умоляла впустить её, говорила, что ранена, но все еще человек. Я... я не открыл. Не мог рисковать. Теперь она приходит каждую ночь. Скребется в дверь. Шепчет мое имя.
Вижу странные символы на стенах каюты. Не помню, чтобы писал их, но это определенно мой почерк. Они складываются в фразу: "Сделай нас единым целым".
Похоже, на корабль прибыл новый человек. Инженер по имени Айзек Кларк. Он связался со мной по внутренней связи. Говорит, что прилетел на ремонтном шаттле, получив наш сигнал бедствия. Утверждает, что его жена работает на "Ишимуре", и он ищет ее. Я не помню никого с фамилией Кларк среди экипажа, но мои записи неполные.
Айзек предлагает помощь. Говорит, что может починить системы жизнеобеспечения и восстановить связь. Я дал ему доступ к инженерным системам. Что мне терять? Айзек — возможно, единственная надежда. Он нашел меня. Пробился через три палубы, кишащие некроморфами. Никогда не видел такой решимости в человеке. Его инженерный костюм модифицирован, превращен в настоящую боевую броню. Он использует промышленные инструменты как оружие — плазменный резак, который он переделал, режет конечности некроморфов как масло.
Айзек рассказал, что его жена, Николь Бреннан, отправила ему сообщение с "Ишимуры" незадолго до того, как связь с кораблем прервалась. Я замер, услышав это имя. Не смог сказать ему правду. Не хватило сил признаться, что женщина, которую я полюбил... возможно, его жена. Это слишком невероятно, слишком жестоко. Вселенная не может быть настолько безжалостной. Может быть, это другая Николь? Должно быть другое объяснение.
Мы решили объединить усилия и найти способ покинуть корабль. Айзек говорит, что нужно добраться до мостика, перезапустить системы навигации и связи. Потом активировать спасательные капсулы. План звучит разумно, но мысль о том, чтобы выйти из своего убежища, наполняет меня ужасом.
Когда Айзек ушел готовиться, я начал слышать шепот. Сначала тихий, едва различимый, но постепенно он становился громче. Голоса говорят, что Айзек — враг. Что он пришел уничтожить обелиск. Что обелиск — это ключ к нашему спасению, к эволюции.
Я начинаю сомневаться. Кому я могу доверять?
Судовой журнал капитана Бенджамина Мэтисона | Запись 9 | Дата неизвестна | Время неизвестна
Мы с Айзеком пробиваемся через корабль. То, что мы видим... это за гранью кошмара. Трупы повсюду. Стены испачканы кровью и покрыты странными символами. Некоторые члены экипажа еще живы, но они... изменились. Не физически, как некроморфы, а психически. Они поклоняются обелиску, называя его "Маркером". Они нападают на нас, крича, что мы еретики.
Айзек невероятен. Он движется с уверенностью человека, который уже бывал в подобных ситуациях. Его броня изрешечена, но он продолжает идти вперед. Он модифицирует все, что попадает под руку — улучшает свое оружие, усиливает защиту костюма. В нем будто нет страха.
Когда мы проходили через медицинский отсек, я увидел... Николь. Она стояла в конце коридора, глядя на нас. Ее кожа была бледной, глаза пустыми. Я окликнул ее, но Айзек не реагировал, словно не видел ее. Когда я сделал шаг в ее сторону, она исчезла, как будто растворилась в воздухе.
Я начинаю понимать, что мой разум играет со мной злую шутку. Галлюцинации становятся все ярче, все реальнее. Иногда я вижу символы, парящие в воздухе. Иногда слышу музыку — жуткую, диссонирующую.