Макс, уже окончательно потерявший страх и интерес хоть к чему-то, закинул одну таблетку в рот. Разжевал. Сладковатая горечь и потом вяжущее ощущение растеклись по рту. Может, и в самом деле отрава? На витамины не похоже. Пусть будет отрава.
Макс упал на колени, закрыл глаза. Хорошо бы, если отрава. Значит, закончится все. Не надо больше мучиться. Идти. Вот прямо здесь, без мучений. Прими, Господи, грешную душу…
Парень подумал, что хорошо бы и вторую закинуть – для надежности, но вдруг что-то почувствовал.
Теплая волна поднялась снизу, от самого живота. Потом это повторилось. Мозги вдруг стали кристально чистыми, противный влажный туман ушел из них. Да и смертельная тоска прошла. Появился смысл.
Что-то рано он себя хоронить стал. Еще повоюем!
Приятная теплота пошла по телу, захотелось встать с колен, размяться, что парень и сделал. Вот, так еще лучше!
Это же лечебные пилюли! – осенило вдруг Макса. Егоркины таблетки. Что-то вроде антидепрессантов. А может, и еще чего покрепче. Немудрено, что ему доктор выписал такие замечательные таблетки – после того, что пережил этот парень в детстве, это должно было как-то сказаться на его психике. И, видимо, этими самыми пилюлями он лечился.
А теперь их взял Макс. И они тоже помогли ему.
– Надо идти, – крикнул парень и поразился своему голосу – он уже был не таким севшим, потухшим.
В нем вновь звенела жизнь.
К черту эту хандру! К черту все! Надо идти. В движении – жизнь.
Он двинул дальше, попутно отмечая, как сильно затекли и замерзли ноги. Еще бы чуток постоял и точно бы окоченел. Нет, нельзя останавливаться. Нужно идти.
Довольно скоро лес кончился, и вдруг парню открылась удивительная картина. Он не поверил собственным глазам. Город! Самый настоящий город! Не знакомый, не тот, в который он шел. Но все же не белая заснеженная пустыня или дремучий лес. В городе есть дома, есть комнаты, где можно укрыться от снега и бури. Возможно, даже можно будет чем-то поживиться.
Парень пошел к городу.
Он проваливался в снег, выбирался из него, вновь проваливался. Вспотел от обильной работы. Лекарство дало на некоторое время запал и силы, но изнуряющий путь быстро забрал это. Действие пилюли стало проходить.
Максим думал выпить еще одну, но сдержался. Нельзя. Так можно и мозги себе поджарить. Помогла не умереть таблетка – и на том спасибо. Сейчас хватит сил, чтобы дойти до города. И значит, надо идти.
Отирая комком снега выступивший на лбу пот, Максим двинул к городу.
Дорога была пуста. Прямая, заросшая с двух сторон кустарником, она единственная, что еще не присыпал снег.
Максим некоторое время медлил, сомневаясь – уж не воздействие ли здесь артефактов или аномалии стало причиной такой чистоты? Несколько комков снега, брошенные на дорогу, развеяли сомнения. Все в порядке. Путь чист.
Надо идти вперед. Надо.
Город пугал Максима. Мертвый, покинутый, он напоминал скелет, в котором даже червей нет – все объедено до бетонной гладкости.
А еще он не отпускал. Сверхъестественное необъяснимое ощущение того, что невидимые путы не дают вырваться, все не покидало путника.
«Это кажется. Просто кажется. Просто…»
Наледь, покрывавшая асфальт, звонко хрустела, будто ломающееся стекло. Максим прошел пару десятков шагов, остановился. Снег… Он сонно плыл в воздухе, кружил в прощальном вальсе, еще сильнее давя на психику. Максу казалось, что кто-то прячется за этими снежинками, какой-то зверь или чужак. Однако едва парень присматривался, как наваждение проходило. Впрочем, ненадолго.
– Чтоб вас черти съели! – буркнул путник и тут же прикусил язык – поминание чертей обычно ни к чему хорошему не приводит.
Вот и сейчас примета не подвела.
Серая тень мелькнула на самой периферии зрения. Максим резко обернулся, пытаясь поймать взглядом незнакомца, но тот ускользнул.
Однако кое-что увидеть все же удалось. Рога. У чужака были рога. А еще он ходил на ногах, как человек.
Значит, не корова, не козлик, не барашек. А – кто? Кто ходит на задних ногах совсем как человек, но имеет рога на голове?
Максим подтянул автомат ближе к груди, потом и вовсе снял с плеча, приведя в боевую готовность.
Нужно было идти, и как можно скорее. Уходить. Прочь из этих гиблых мест. Иметь беседу с чертом рогатым в этом богом забытом городе не было никакого желания.
«Просто показалось, – начал успокаивать себя Максим, ускоряя шаг. – От напряжения, от усталости и нервов привиделось. Да и таблетка тоже мозги вывернула. Вот и мерещится. Всякое бывает. Надо отдохнуть. Найти укромное безопасное место и отдохнуть. Только не здесь. Не в этом городе».
Высоко в небе завыл ветер – протяжно, жалобно. Макс вздрогнул.
А потом вдруг рванул вперед, без оглядки.
Пробежал метров тридцать и вновь краем глаза заметил рогатого. Точно заметил! Не показалось! Отвлекся и тут же растянулся на обледеневшем асфальте.
Автомат отлетел в кусты. Боль разлилась по спине, ударила в затылок.
Вновь завыл ветер, но уже без жалости, грозно, по-звериному. Потом к этому вою добавился еще один, человеческий.
Макс замер, даже перестал дышать. Он слушал этот протяжный гортанный звук и холодел. Горло, издававшее его, определенно раньше было способно на осознанную речь. Но сейчас… Какая-то страшная сила вытравила из чужака все живое, человеческое, замещая звериным.
Паника накрыла с головой. Макс оцепенел, не в силах пошевелиться, и лишь вращал глазами, смотря на глубокое синее небо.
Вой прекратился. Раздались хрусткие шаги – чужак шел по снегу. Прямо к дороге.
«Автомат! Где автомат?» – Максим наконец смог совладать со своими эмоциями, осторожно перевернулся на бок.
Когда падал, оружие улетело в ту сторону. Парень пригляделся. Приклад автомата торчал из кустов. Надо достать, а потом…
Шаги затихли.
Максим тоже замер.
И вдруг до слуха донесся едва уловимый звук – шу-у-у, щу-у.
От этого странного шороха Макс едва не закричал. Он сразу понял, что делает рогатый. Принюхивается.
Шу-у-у, щу-у…
Ноздри свистели, втягивая в себя человечий дух. Рогатый ищет.
Шу-у-у, щу-у…
Надо достать автомат. С ним и погибать не так страшно.
Максим потянулся к оружию, стараясь не издать лишнего шума. Но ледяная корочка асфальта предательски трескалась, хрустела, хрупала.
Зверь фыркнул. И затих. Нюх ему уже был не нужен. Глупого человечишку можно легко обнаружить по его возне.
Не выдержав, Максим рванул к оружию. Наплевать на конспирацию, главное – не погибнуть.
Парень схватил автомат, успел вскинуть его и положить палец на спусковой крючок. Стрелять не стал в самый последний момент. Берег патроны. Бить нужно только наверняка.
Однако стрелять было не по кому. Чужак медлил. Затаился.
Максим прислушался. Осторожно, чтобы не быть обнаруженным, выглянул из-за кустов. Никого. Лишь плотный снег, падающий с неба, и призрачные тени деревьев вдалеке.
«Проклятый город! Гребаный проклятый город!»
Максим поднялся на ноги. Не выпуская из поля зрения округу, проверил себя, похлопав руками по телу. Ноги и руки в порядке, спина вроде тоже цела. Голова на месте. Уходить. Скорее уходить!
Парень двинулся вперед. Его трясло, и любой шорох заставлял разворачивать ствол оружия. Только невероятная выдержка не позволяла палить во все стороны.
Зря пошел без отдыха. Нужно было все же отдохнуть. Теперь кажется всякое.
Макс вновь начал осторожно убеждать себя, что рогатый – всего лишь плод его воображения. Так было легче. Самообман помогал. Не давал сойти с ума.
Рогатых людей не бывает. Не бывает демонов и прочей нечисти.
Только вот зомби бывают – тут же добавил голос разума.
Да, зомби есть. В Аномальной Зоне ходят. И призраки есть. Максим сам их видел, когда заходил на Стадион. Призраки его друзей, которых он когда-то бросил.
Так, может, и рогатые есть?
Максим тряхнул головой. Прочь такие крамольные мысли! Следить за дорогой. Идти вперед. Не думать.
Путник преодолел метров семьсот, впереди показалось одноэтажное строение.
Садик! – понял Максим. Когда-то там был детский сад. Теперь же просто заброшка.
«С массивными воротами, закрывающимися на замок, зарешеченными окнами, просматриваемой территорией», – отметил про себя путник.
Весьма неплохое место для отдыха.
И от того места, где виделся рогатый, далековато.
Взвесив все за и против, Максим все же решил переночевать там. Выходить из города на ночь глядя было самоубийством. А еще нужно обогреться. Поесть и как следует отдохнуть. Без хорошего укрытия это сделать нереально. А тут такая возможность. Надо идти.
Максим двинул к цели.
«Детский сад-ясли № 92 по Северному округу», – гласила выцветшая вывеска. Макс оглянулся, пытаясь определить, нет ли «хвоста». Чисто.
Зашел внутрь.
Разруха и опустошение царили и здесь. Все разбито, все, что мало-мальски представляло ценность, – вынесено. Конечно же, никаких остатков хоть чего, чем можно было перекусить, тут не нашлось, – все давно вытащили.
«Даже кастрюли уволокли», – отметил парень, заходя на кухню.
Нужно было обследовать здание на наличие диких собак, мутантов и прочей живности.
Максим заглянул в каждый закуток. Никого. Щемило сердце от вида маленьких стульчиков, на которых когда-то сидели дети. Они были разбросаны повсюду и лишь в актовом зале стояли ровным полукругом, словно совсем скоро здесь намечался утренник.
От этой безнадежной покинутости навалилась еще большая усталость.
Максим стянул автомат с плеча, повалился на влажный ковер детской игральной комнаты. Хотелось спать. Однако делать этого сейчас ни в коем случае нельзя – замерзнешь. Сначала костерок, хоть самый маленький, но чтобы грел.
Мысленно укорив себя, парень взял пару стульчиков, осторожно, словно боясь причинить им боль, разобрал и сложил колодцем костерок. С трудом запалил. Пламя задалось нехотя, зашипело. Дождавшись, когда огонь разгорится, Максим наконец расслабился и позволил себе задремать.