месяца они вместе мотались по тем самым «гнилым местечкам». Вполне достаточно, чтобы вкупе со священной вассальной клятвой стать серьезными поводами для доверия.
— Это и есть основной план, — поправил бывшего каторжанина Аркан. — Я уверен, что, как ты выразился «говенное» развитие событий непременно наступит. Синедрион никогда в жизни не смирится, с тем, что не-оптимат наберет львиную долю голосов и станет императором. А при нынешних раскладах это вполне возможно… Для начала — я доподлинно знаю, что вицы еще шести или семи гнилых местечек в лапах у Белых Братьев, и кому они их передадут — одному Богу известно. А еще этот ажиотаж вокруг порталов и наемных отрядов — он точно неспроста. Готовится большая кровь, я это нутром чую. Поэтому, друзья и соратники, я и собрал вас здесь. Мы должны подготовиться к самому худшему…
— Погромы, — мрачно сказал Скавр. А потом мрачно улыбнулся и поправил сам себя: — Уличные бои! Хрен им, а не погромы.
Все замолчали, переглядываясь.
— На тебе, Гавор, местная ортодоксальная община. Наведайся к ним, пообщайся со старостой. Можешь намекнуть ему про аркановское предчувствие, свяжи его с Атерной из Смарагды… — Рем пошевелил пальцами. — Ослоп, Сухарь — на вас трущобы и портовой район. Денег будет в достатке. Мне нужно столько людей для башелье Ромула Беллами, сколько сможете скупить. Наплевать, что за мерзавцы это будут, главное, чтобы в нужное время они оказались в нужном месте и…
— И устроили ад и жупел, — кивнул Ослоп, а Сухарь издал один из тех своих особых каторжанских звуков.
— Ёр… То есть — Барди, я думаю что ты знаешь, что делать, — кивнул Аркан Сверкеру. — Я бы хотел, чтобы кесарийские кхазады если и не стали нашими друзьями, то хотя бы не ударили в спину.
— Я попробую, — почесал башку кхазад. — Но, возможно, мне придется поделиться кое-чем, ты понимаешь?
— Граббе? — спросил Буревестник, и дождавшись кивка, уточнил: — Что угодно, кроме арсенала.
— Тогда я поспрошаю у местных: как они ладят с зеленокожими, — задумчиво проговорил Сверкер. — Если потрясем мошной — может и орки согласяться на вооруженный нейтралитет. Но с остроухими глухо, это и ежику понятно. В Посольство соваться в здравом уме никто не будет.
Выжидающе на сеньора смотрел только тарвальский баннерет — Цирюльник. Поймав его взгляд, Аркан решительно тряхнул головой:
— Скавр… Мы будем готовить официальный вход в город. Черные знамена, мечи, факелы, хмурые аскеронские рожи. Пусть видят то, что хотят увидеть: Черный Герцог, свирепый Буревестник, палач рыцарства и погибель гёзов прибыл из самого ада, чтобы сожрать тут всех правоверных оптиматов. Будем эпатировать публику, — Рем даже руки потер от предвкушения. — А еще — разведай, где расположился Люциан Фрагонар и другие ортодоксальные владетели. Нужно будет налаживать мосты, все-таки считая вицы Юга, которые привез Вергилий Аквила, у них восемь голосов. Или больше — кто знает? В любом случае, официальные визиты к великим семействам — на мне. Ортодоксы с Юго-Востока — наши естественные союзники, и притом — могущественные. Они что-то замышляют, и мой отец в этом точно участвует… Попробую узнать об этом официально, у Фрагонара, Корнелия, Аквилы или Бергандаля, а может деспот и сам соизволит прислать весточку. На наши планы в любом случае это никак не влияет. Перед нами стоит главная задача — после выборов убраться из Кесарии живыми и вывести как можно больше ортодоксов. И всех, кто захочет к нам присоединиться. Ну, и при этом нагадить Синедриону и вывезти значительные объемы материальных ценностей. К этому и готовимся. Понятно?
— Ого! — выразил общее удивление Скавр Цирюльник. — Это что же — вы не верите в Сенат? Не верите в выборы? Выходит, не будет у нас Императора и ничего не закончится? Дьявольщина…
— Я верю в Бога, в вас всех, в Орден и в Аскерон, — вздохнул Аркан. — Верю в то, что мы с вами создаем собственными руками, по собственному разумению и с Божьей помощью. Поэтому — за работу, соратники, за работу! Но сначала — свиная грудинка, конечно же.
Гора мяса с грибами, которую притащил разносчик с бакенбардами вызвала приступ настоящего оживления и закономерное требование
— Еще пива!
— За сэра Ромула Беллами! — выкрикнул Ёррин Сверкер и поднял вверх кружку с огромной пенной шапкой, оглядывая харчевню. — Пусть рука его не оскудеет! Виват, сэр Беллами!
— Виват! — хрипло откликнулись кесарийские гномы.
По их мнению, сэр Беллами хоть и был долговязым человеческим олухом, но раз выставил пиво — уже явно превосходил большую часть криворуких тупоумных дылд, и потому выпить за него — не такой и большой грех. Особенно — на халяву.
Натянув на голову капюшон кожаного плаща, Рем вышел под дождь и зашагал прочь из Квартала нелюдей, решительно ступая по покрытой лужами мостовой.
Дождь шел в имперской столице каждый день, по расписанию — с шести до полвосьмого: старались местные маги, заменяя заклинаниями уборщиков. Ежевечерний ливень смывал конский навоз, мусор, испражнения, блевотину и кровь с городских улиц в реку, регулярно очищая город от дурно пахнущих непременных атрибутов современной цивилизации.
Кесарийское Гетто давно — может быть, пятьсот лет назад — переросло звание «квартала» на порядок, а то и больше. Район компактного проживания нелюдских рас представлял собой нагромождение зданий самых разных форм и размеров, и занимал добрую треть Торговой стороны.
Массивные, покатые кхазадские пакгаузы, сложенные из каменных плит, с узкими окнам-бойницами, имеющие два этажа на поверхности и три или четыре — подземных, соседствовали здесь с орочьими бараками, сколоченными и собранными из всего, что попадется под руку, размалеванными изображениями тотемов, половых органов, оружия и сказочных чудищ из орочьей мифологии.
Рем, шагая по покрытому лужами тротуару, с интересом разглядывал зеленокожих варваров: он впервые видел орков. Невысокие, мускулистые, с выпирающими над нижней губой клыками — это племя производило впечатление разумных, пусть и диковатых существ. Орнамент на их практичных кожаных и матерчатых одеждах, весьма серьезное отношение к оружию, простые, но обязательные ритуалы во время приветствия, приема пищи, входа в жилище и выхода из него — все это убеждало Аркана в том, орки обладают своей, самобытной культурой. В конце концов, они жили тут, в самом центре Империи, в столице, а значит — умели идти на компромиссы! Это в корне отличало их от фоморов…
Рядом с жилыми кварталами располагались лавки, магазины, небольшие мастерские и — посольства! Мраморные особняки гномских царских консульств, напоминающее традиционную юрту полусферическое представительство Большой Орды Гхаш-Варга и золоченая решетка ограды Великого Посольства Туринн-Таура. Самого эльфийского здания и не видать было за темными стволами диковинных хвойных деревьев, а вот охрану, которая обходила территорию эльфийского эксклава, Аркан разглядел в подробностях. Даже остановился, поглубже надвинув капюшон.
Туринн-Таурские воины разительно отличались от витязей Доль-Наяда. Доспехи северных эльфов выглядели вычурно, все их элементы просто вопили о статусе хозяина: гравировка, самоцветы, затейливые символы и завитушки покрывали каждый дюйм, каждую пластину брони. На шлемах под порывами ветра шевелились пышные плюмажи из диковинных птичьих перьев, лезвия парадных глеф имели причудливые, совершенно иррациональные формы… И лица! Лица их были размалеваны!
— Флою бы понравилось, — аркановская улыбка могла показаться довольно ядовитой. — Подводить глазки золотишком, ну надо же! А колец-то на физиономии сколько, любо-дорого смотреть! Висят, позвякивают…
Один из охранников подошел к ограде, ткнул в сторону Буревестника острием глефы и выкрикнул что-то по-эльфийский. Неплохо поднаторевший в этом наречии Рем не понял ни слова: говор туринн-таурцев звучал гортанно, резко, совсем не так, как у тъялери с берегов Последнего моря. Не дожидаясь повторного окрика, Аркан двинулся дальше, но прошел недалеко: навстречу ему мчалась кавалькада, состоящая из эльфийских и человеческих всадников — от ярких плащей, плюмажей, штандартов и гербов зарябило в глазах.
— Дорогу, дорогу! — кричал герольд.
Благородным господам было плевать на одиноких прохожих, грязные брызги летели во все стороны, и Рем, ругаясь про себя, плотнее запахнул плащ. Золотые узорчатые ворота, ведущие на территорию Великого Посольства как по волшебству, сами собой отворились, и поглотили все это пышное общество, конники один за другим скрывались под сенью гигантских деревьев.
— Бургграф Штадлер, герцог Краузе, принц Роттерланд… — перечислял себе под нос знакомые гербы Буревестник. — Ого, еще один герцог — кажется, Вайсвальд… Просто весь высший свет Центральных провинций собрался, настоящий цветник!
Бравируя сам перед собой, молодой Аркан пытался унять охвативший его мандраж: каждый из этих вельмож, окруженных свитой и охраной являлся полноправным принцепс электорум! Штадлер правил Кесарией в отсутствии Императора, Краузе владел самым обширным герцогством на западной стороне Рубона Великого, принц Роттерланд вел родословную от известного любителям истории Троя Волкодава, который оспаривал престол у основателя династии Моро, а земли Вайсвальда граничили с лесами туринн-таурских ванъяр… Люди Коробейника уже доносили Аркану об этой партии, которая была одной из могущественнейших в среде оптиматской знати, но увидеть ее лидеров вместе вот так, открыто, воочию — это было совсем другое дело!
Дождавшись, пока ворота закроются, Рем зашагал дальше. Кесария по праву считалась не только самым многолюдным имперским городом, но и одним из самых развитых, в некоторой степени даже прогрессивным: за медяк у мальчишки можно было купить номер одной из трех издающихся здесь газет, за два — доехать на извозчике в любую точку города, тариф был единый. Ходил даже общественный транспорт — речной: гребные и парусные суда сновали между островами и берегами великой реки по хорошо известным горожанам маршрутам, дополняя сеть мостов, соединявших части Кесарии. Множество рукавов Рубона, пронизывающих имперскую столицу, делили ее на части — или «стороны», как звали их местные.