никому точно не известно, где она. Ведь это всего лишь одна из миллионов почтовых отправлений, циркулирующих по огромной системе связи, и найти эту посылочку труднее, чем иголку в стоге сена. Вы следите за мыслью?
— Звучит вполне убедительно, — кивнул я.
— Вне всякого сомнения, — сказал Макинтош. — Миссис Смит проделала громадную работу. Она умненькая девушка. Продолжайте, миссис Смит!
— Анализируя статистику потерь почтовых отправлений, специалисты из страховых компаний разработали ряд мер предосторожности, чтобы свести потери до минимума. Во-первых, камни отправляются в упаковках различных размеров. Во-вторых, для отвода глаз их снабжают этикетками разных известных фирм. Но главное, безусловно, обеспечить анонимность получателя, для чего используются адреса, не имеющие ничего общего с торговлей бриллиантами, и один и тот же адрес никогда не повторяется дважды.
— Любопытно, — сказал я. — Но как же мы его установим?
Макинтош откинулся на спинку стула и сцепил пальцы на животе.
— Представьте себе почтальона, идущего по улице. Знакомая картинка, не правда ли? Он несет бриллианты стоимостью сто тысяч фунтов, но — и это самый интересный момент — сам этого не знает, как не знает этого и никто другой. Даже получатель, с нетерпением ожидающий посылку, не знает, когда именно она будет ему доставлена, несмотря на все рекламные объявления о первоклассном обслуживании почтой населения: ведь отправлена она без уведомления о вручении, как простое письмо, чтобы не привлекать к себе внимания. Так что вы на это скажете?
— Похоже, вы склонны переоценивать свои заслуги. Но надеюсь, у вас припасена в рукаве козырная карта. Так и быть, я согласен.
— Вам доводилось когда-нибудь фотографировать? — спросил Макинтош, и его вопрос переполнил чашу моего терпения. Что за привычка ходить вокруг да около? Таким же он был и в Йоханнесбурге: никогда не говорил по существу дела более двух минут.
— Несколько раз я щелкал затвором, — процедил сквозь зубы я.
— Вы делали черно-белые или цветные снимки?
— И те, и другие.
Макинтош расплылся в довольной улыбке.
— А затем, видимо, отсылали пленку в лабораторию. И что вы получали обратно?
Я умоляюще взглянул на миссис Смит и покорно ответил:
— Кусочки пленки с картинками на них. — Я подумал и добавил: — В картонных рамочках.
— А что еще вы получали из лаборатории?
— Ничего.
— О нет, получали! — погрозил мне пальцем Макинтош. — Вы получали желтую коробочку, в которой и находились слайды. Броскую желтую коробочку фирмы «Кодак». Когда человек несет в руках такую коробочку, сразу видно, что она именно этой фирмы.
Я напрягся: Макинтош, кажется, подошел к сути вопроса.
— Так и быть, — сказал он. — Открою карты. Мне известно, когда отправят посылку с бриллиантами. И я знаю, куда ее отправят. Но главное, я точно знаю, как будет выглядеть эта посылка. Вам же остается лишь дождаться, когда почтальон принесет желтенькую коробочку по известному мне адресу, и забрать ее у него вместе с бриллиантами на сто двадцать тысяч фунтов.
— И как же вам удалось это разузнать? — полюбопытствовал я.
— Это не моя заслуга, — сказал Макинтош. — Все это придумала миссис Смит, от начала и до конца. А детали не так уж и важны для вас.
Я по-новому посмотрел на миссис Смит и заметил, что у нее зеленые глаза. В них промелькнула задорная искорка, и она с улыбкой сказала:
— И как можно меньше насилия, мистер Рирден.
— Да, — сказал Макинтош. — Как можно меньше насилия при отходе. Я не одобряю насилия, оно только вредит делу.
— Но добровольно посылку почтальон мне не отдаст, — заметил я. — Придется волей-неволей применить силу.
— Значит, если вас поймают, вас обвинят в грабеже с применением силы, — широко улыбнулся Макинтош. — А судьи ее величества очень строги к подобным преступлениям, особенно если принять во внимание сумму похищенного. Вам очень повезет, если вы отделаетесь десятью годами.
— Да, — многозначительно кивнул я, улыбаясь в ответ.
— Однако мы не станем облегчать полиции работу. План таков: я нахожусь поблизости, вы передаете мне камни, и спустя три часа их вывозят из страны. Миссис Смит, вы уладили вопрос с банком?
— Заполните этот бланк, — раскрыв папку, сказала миссис Смит, протягивая мне требование на открытие номерного счета в швейцарском банке.
— Британские политики смотрят свысока на «цюрихских гномов», но в нужную минуту те всегда выручают. Ваш номер очень сложный, напишите его полностью вот здесь. — Миссис Смит прижала пальцем бланк, и я нацарапал в нужном месте необходимые цифры.
— По этому номеру вы сможете получить сорок тысяч английских фунтов стерлингов либо эквивалентную сумму в любой валюте. Подпись не требуется, нужен будет лишь банковский бланк чека.
— Но сперва нужно продать бриллианты, — усмехнулся Макинтош.
— И вы заберете себе две трети вырученной суммы, — сухо заметил я.
— План придумала я, — холодно сказала миссис Смит.
— У нее большие расходы, — осклабился, словно голодная акула, Макинтош. — И привычка к хорошей жизни.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказал я. — Как насчет хорошего ужина? Ресторан, правда, придется выбирать вам, поскольку я новичок в Лондоне.
Она уже было раскрыла рот для ответа, но Макинтош резко заметил:
— Вы здесь не для того, Рирден, чтобы флиртовать с моими сотрудницами. Нам лучше не появляться вместе на людях. Возможно, когда дело будет сделано, мы и отобедаем — втроем.
— Благодарю, — вяло произнес я.
— Полагаю, вам будет полезно прогуляться вот по этому адресу, — сказал Макинтош, чиркнув несколько слов на обрывке бумаги и подтолкнув его ко мне. — А вот вам адрес моего портного. Только постарайтесь не перепутать, мне будет жаль этого парня. До встречи, Рирден.
Я пообедал в пабе на Флит-стрит и отправился по данному мне Макинтошем адресу. Конечно же, я не стал брать такси, а пошел пешком и тотчас же заблудился: запутаться в улочках Лондона для приезжего проще простого. После долгих блужданий я очутился рядом с Центральным уголовным судом «Олд Бейли», который тотчас же узнал по золоченой статуе Правосудия на крыше, известной мне по фильмам Эдгара Лустгартена.
Все это было интересно, однако я приехал не как турист, а потому и не стал заходить в суд и любопытствовать, какое сегодня слушается дело. Вместо этого я прогулялся по уличному базару на Ледер-Лейн, где торговали всякой всячиной, но толпившаяся там публика мне совершенно не приглянулась. Вдобавок я обнаружил, что сквозь толпу трудно пробраться. Дальнейшее изучение района предстоящей операции привело меня к выводу, что во избежание осложнений несчастного почтальона мне придется приложить покрепче.
Я также обнаружил, что Хаттон Гарден проходит параллельно Ледер-Лейн, а именно там и обитали торговцы бриллиантами. Поразмыслив, я пришел к заключению, что в этом нет ничего удивительного, поскольку эти бриллиантовые парни не хотели излишне рисковать, удлиняя путь почтальону. Любопытно было, однако, в каком именно из серых угрюмых зданий оборудовано то самое особое помещение, о котором рассказывал Макинтош.
Не менее получаса я еще бродил по переулкам, изучая возможные пути моего отхода. В этом смысле всегда полезно присмотреть магазинчик, в который можно нырнуть и затеряться среди покупателей. Выбрав один из них, я ознакомился с ним, после чего, решив не увлекаться деталями, отправился осматривать место операции.
Контора «Бетси-Лу» на Ледер-Лейн, интересовавшая меня, располагалась на третьем этаже, но я не стал туда заходить и представляться, а ограничился беглым осмотром подходов к ней. Найдя обстановку вполне удовлетворительной, я вернулся в магазин и позвонил оттуда Макинтошу.
Миссис Смит, видимо, ждала моего звонка, потому что сразу же взяла трубку.
— Это Рирден, — на всякий случай сказал я.
— Соединяю вас с Макинтошем, — сказала она.
— Минуточку, — остановил я ее, — можно узнать ваше имя?
— Вы уже забыли? Хорошо, можете называть меня Люси.
— Любопытно, а мистер Смит вообще-то существует^ — спросил я.
— Это вас не касается, — холодно сказала она. — Соединяю вас с мистером Макинтошем.
Раздался щелчок, трубка замолкла, и я подумал, что в любви мне совсем не везет. Хотя, в общем-то, не было ничего удивительного в том, что Люси Смит не горела желанием вступать со мной в неформальные отношения до окончания операции. Мне стало грустно.
— Привет, малыш! — услышал я голос Макинтоша.
— Я готов продолжить наш разговор, — сказал я.
— В самом деле? Тогда жду тебя у себя завтра в то же время.
— Договорились.
— Кстати, ты заходил к портному? Если нет, то советую поторопиться: нужно будет успеть снять мерку и сделать три примерки, до того как ты окажешься за решеткой.
— Очень смешно, — сказал я и швырнул трубку. Макинтош мог позволить себе пошутить, не ему же выполнять грязную работу. Интересно, чем еще, кроме разработок бриллиантовых ограблений, он занимается в своей пыльной норе?
Я взял такси и поехал в Уэстенд, где и купил себе в «Остин Рид» приличное демисезонное пальто и кепку с помпоном, столь милую сердцу провинциальных джентльменов. Кепку мне хотели упаковать, но я просто сунул ее в карман пальто, которое перекинул через руку.
К портному Макинтоша я не пошел.
— Значит, ты полагаешь, что задача вполне выполнима? — спросил меня Макинтош.
— Мне хотелось бы узнать побольше, — кивнул я в ответ, — но пока все выглядит нормально.
— Что именно ты хочешь узнать?
— Когда состоится операция.
— Послезавтра, — улыбнулся Макинтош.
— Боже мой! — воскликнул я. — У меня не так уж и много времени.
— Все закончится меньше чем через неделю после твоего прибытия в Лондон, — хохотнул Макинтош и подмигнул миссис Смит. — Не каждому удается заработать сорок тысяч за такой срок.
— Одно мне не совсем понятно, — саркастически посмотрел я на него, — в чем ваша роль в этом деле?