ИСКАТЕЛЬ 1996№ 5
Издатель журнала ООО «Издательский дом «Искатель»
Выходит 6 раз в год. Издается с 1961 года.
Москва, 1996
В НОМЕРЕ
КУРТ СИОДМАК
ПАМЯТЬ ХАУЗЕРА
Роман
АЛЕКСАНДР ЧЕРНОБРОВКИН
НАЕЗД
Рассказ
Дорогие читатели!
Напоминаем Вам, что с 1997 года Журнал «Искатель» будет выходить ежемесячно. Впервые проводится подписка и на сборник «Мир «Искателя», объем 352 страницы, периодичность — 1 раз в полугодие. На 159 странице этого выпуска мы поместили подписной талон на «Искатель». Заполните его и отнесите на почту.
Как и в прежние годы «Искатель» — а теперь и «Мир «Искателя» — в каталоге Федеральной службы почтовой связи (обложка зеленого цвета). На 104 странице представлены три подписных индекса: на «Искатель», «Мир «Искателя» и на комплект обоих изданий. Подписаться на журнал «Искатель» можно с любого номера как на месяц, так и на квартал, на полугодие и на весь год. Цены, учитывая, что в год выйдет не 6, а 12 номеров, естественно, выше предыдущих, но, как нам кажется, вполне по карману истинным любителям журнала.
Подписывайтесь — и Вы не пожалеете! Вас ждут встречи с новыми произведениями популярнейших отечественных и зарубежных мастеров фантастики и детектива, беседы с писателями, которым и Вы сможете задать свои вопросы; увлекательные путешествия в непознанный мир загадочных и таинственных явлений, редкие материалы на курьезные темы и многое, многое другое. Для Вас мы открываем новые интересные рубрики. Вы сможете участвовать в конкурсах, викторинах, в розыгрыше лотереи. Победителей ждут специальные призы!
Курт Сиодмак
ПАМЯТЬ ХАУЗЕРА
Трем А., моим друзьям, докторам философии посвящаю:
Аллану, преуспевшему в переносе памяти хомяка крысе;
Арнольду, готовому подвергнуть проверке в лаборатории любую, даже самую абстрактную идею;
Артуру — за его ценные советы автору.
Еще одно посвящение — представителям нового поколения Кэрол и Линн.
Глава 1
«Фрэнсис Л. Слотер» — и только. Ни адреса, ни профессии. Кори положил визитную карточку на стол и ждал. Два часа назад декан просил его поговорить с этим человеком: звонили из Вашингтона, предупредили о прибытии Слотера. Однако о цели визита по телефону ничего не сказали.
Слотер — рослый человек с разболтанной походкой. Короткие рыжие волосы, асимметричное лицо: одна половина гладкая и спокойная, другая — какая-то тревожная и напряженная. Длинный, тонкий нос как будто вынюхивает в воздухе опасность, совершая нечто вроде кругообразных движений, совсем как у опоссума Слотеру чуть больше сорока. Во всяком случае на столько он выглядит в своем сером костюме с серым спортивным галстуком.
— Я работаю в правительственном учреждении, не рекламирующем себя, — сказал Слотер. — Научные исследования приобрели столь важное значение для национальной обороны и безопасности, что Президент создал специальный департамент внутри другого департамента, выделив соответствующие средства на его развитие. Понадобилась помощь внешнеполитического ведомства, Пентагона и кое-кого еще. — Он сделал особое ударение на словах «кое-кого еще» и намекающе взглянул на Кори.
Кори молчал.
— Мы заинтересованы в ваших экспериментах с РНК, — продолжал Слотер, — очень заинтересованы. Поскольку вы один из крупнейших специалистов в этой области, доктор, я хотел бы довести до вашего сведения, что, как нам кажется, РНК способны в корне изменить нашу социальную структуру.
— Все может быть, — пробурчал Кори, этим пока что и ограничившись.
Но Слотер не смутился.
— ДНК и РНК — часть генетического механизма, контролирующего наследственные тенденции и задатки человека и животных. ДНК— носитель наследственного кода, РНК — его пророк, — Слотеру доставляла явное удовольствие возможность продемонстрировать свои недавно приобретенные познания. Он прочел немало работ, касающихся этой самой современной области биохимии, хотя большинство из них, даже статьи в популярных журналах, были весьма трудны для понимания. — Мы знаем, что соответствующие исследования в настоящее время проводят биохимики и психологи во многих университетах всего мира. — Слотер закинул одну длинную ногу на другую и улыбнулся, отчего его открытый рот стал чем-то похож на гильотину. — Моя миссия весьма конфиденциальна. Она стала возможной благодаря вашим последним экспериментам. Если это осуществится, мы станем победителями. Мы на пороге войны, доктор Кори, а войны выигрывают оружием. Одним из видов оружия могут стать РНК.
— Изложите, пожалуйста, суть дела, — сказал Кори, которого эти пошлые сентенции начали выводить из терпения. — Не за тем же вы летели сюда из Вашингтона, чтобы рассказывать мне о значении РНК.
Но Слотера не так-то просто было выбить из колеи. Он привык и умел отделять свою миссию от эмоций.
— Считайте это увертюрой к тому, что я скажу в дальнейшем. Мне не хотелось слишком шокировать вас немедленным сообщением о том, чего хочет от вас мой департамент.
— Можете не бояться этого.
— Оценивая вашу возможную реакцию, я исходил из своей собственной, — продолжал Слотер. — Когда мне сообщили, что направляют меня к вам, я сначала не мог этому поверить. По соображениям безопасности не слишком разумно было полагаться на переписку, и, кроме того, нас поджимало время, вот почему мне поручили увидеться с вами лично.
Кори по-прежнему смотрел на Слотера без всякого интереса, и Слотер решил изменить тактику.
— Я отдаю себе отчет в том, что вы в равной мере врач и биохимик.
— Вы, кажется, знаете мою подноготную не хуже меня самого, — усмехнулся Кори. — Видел я однажды досье на себя в ФБР — том Британской энциклопедии. Не сомневаюсь — ЦРУ имеет доступ к картотекам ФБР.
Слотер не отреагировал на упоминание о ЦРУ, но его нос опоссума снова беспокойно задвигался. Длинной рукой Слотер подтянул поближе к себе пепельницу и погасил сигарету.
— Эта комната не кишит, случайно, жучками? — спросил он с деланным беспокойством. — Совершенно секретные беседы вроде нашей обычно ведут, например, во время прогулок, где-то снаружи, чтобы сделать подслушивание невозможным.
Пальцы Слотера скользнули под стол, а глаза обводили комнату.
Письменный стол, два металлических стула, несколько стоящих в ряд небольших шкафов составляли обстановку комнаты. Ни шторы на окне, ни дорожек на полу. Окно выходило в небольшой сквер и упиралось в боковую сторону какого-то здания, скорее всего — химической лаборатории. Комната не внушала подозрений, но Слотер и не казался по-настоящему озабочен тем, что его подслушивают.
— Здесь нет никаких микрофонов, — сказал Кори.
Давно находясь под правительственным надзором, Кори тем не менее не имел прежде никаких контактов с вашингтонскими учреждениями. Слотер был первым официальным лицом, явившимся лично поговорить с ним.
— Пять дней тому назад, — Слотер вдруг резко встал со стула, — один немецкий ученый переметнулся от русских на нашу сторону. Это событие имеет столь же важное значение, как, скажем, раскрытие тайны проектов русской противоракетной обороны, в создании которой этот немец, между прочим, участвовал. Он объявился В Западном Берлине и просил там политического убежища. Мы хотели перебросить его в Вашингтон, но в аэропорту Темпельгоф в него стреляли. Пуля попала в позвоночник. Теперь этот человек парализован. Конечно, русские хотели помешать тому, чтобы этот ученый выдал нам их секреты и передал свои знания. Полиция арестовала террориста, но это не помешало ни его жертве, ни нам.
Сожаление в голосе Слотера звучало, как обвинение, казалось, он хочет убедить Кори, что никакого несчастья с немецким ученым не случилось бы, если бы ответственным за его переброску в Вашингтон назначили именно его, Слотера.
— Немецкий ученый умер? — спросил Кори, не очень-то понимая, зачем Слотер рассказывает ему эту историю.
— Нет. Он все еще в коме, — сказал Слотер с прежним сожалением в голосе. — Предпринимаются усилия по спасению его жизни всеми возможными средствами. Но контактировать с ним мы не можем. Жизнь его висит на волоске, он вот-вот умрет и унесет с собой информацию, получить которую мы надеялись.
— Но это еще никак не объясняет, почему вы обратились к биохимикам.
— Доктор Кори, — понизив голос, произнес Слотер, — вы достигли умения переносить память от одного животного к другому.
— Того же добились Холгер Хайден в Гетеборге и Мак Коннея из Мичиганского университета, а также некоторые другие ученые.
— Но вы единственный, кто достиг столь выдающихся успехов в трансплантации памяти высокоорганизованных живых существ, таких, как собаки или обезьяны. Следующая ступень — высшие существа, Человек, не так ли?
Кори едва заметно улыбнулся.
— Вы хотите, чтобы мы перенесли память вашего перебежчика в мозг какого-нибудь другого человека?
Слотер усмехнулся. Кори высказал именно то, что он, Слотер, и хотел ст него услышать.
— Осуществимо ли это? — спросил Слотер, подавшись вперед. — Или такая попытка слишком фантастична?
— Камерон вводил в организм человека культуру РНК как внутривенно, так и орально. Он также добился больших успехов в выделении РНК человека в чистом виде, но инъекция этих РНК в живую ткань может вызывать бурную ответную реакцию, даже фатальную.
— Мы должны использовать этот шанс, — сказал Слотер, снова садясь на прежнее место.
— Мы еще не настолько продвинулись в своих исследованиях, чтобы отважиться на столь решительный шаг, — возразил Кори. — РНК весьма токсична, и мы еще не научились ликвидировать или выделять ее токсические компоненты. Терпеть не могу ответственности за смерть человеческого существа. — И язвительно добавил: — Это неблагоприятно отразится на моем досье.