Виви Анн протянула свою узенькую руку и погладила Аларика по щеке.
— Смешно! — пронзительно закричала она. — Я знаю, что дядя не мог это сделать. Как вы только можете, тетя, внушать себе такое?
— Милая девочка, — ответила Йерда, — что ты знаешь о том, как тяжела бывает жизнь и как она может довести людей до отчаяния… Но, ясное дело, это было глупо с моей стороны, и больше я этого не думаю. Я говорила с папочкой и верю ему, верю, что Адель убил не он.
А сам Аларик Гуннарсон открыл рот и изрек:
— Я охотно дал бы этой стерве по роже, да так, чтоб она окочурилась, но возиться с ядом и грибным отваром — это не для меня, да я и не смыслю ни черта в этом… А на Отти я бы никогда в жизни не поднял руку.
А когда Кристер стал выпытывать у него правду о посещении верхнего этажа, он дал краткий и вразумительный ответ, который никак не уличил бы его во лжи. Туалет в нижнем этаже был занят, и Йерда проводила его по лестнице наверх. Затем, удовлетворив свою естественную нужду, он спустился вниз, лег в комнате Хедвиг и проспал там до тех пор, пока Турвальд не отвез его домой на машине.
— Ну ладно, — подвел итог Кристер. — Пожалуй, вы, господин Гуннарсон, все-таки в известной степени находитесь под подозрением. Вы — единственный, кто, как теперь известно, был наверху во время этого важного для нас получаса. Вы свободно могли прокрасться тайком через гостиные и выйти на террасу. Также легко для вас было незаметно выбраться из комнаты Хедвиг, чтобы избавиться от опасного хрустального флакончика.
— Какого хрустального флакончика?
Хор голосов, задавших этот вопрос, показал, что слова Кристера были новостью для некоторых из присутствовавших.
— Кто-то украл флакончик у господина Гуннарсона в воскресенье пятого числа. И если бы мы смогли поймать вора, то в его лице арестовали бы и убийцу.
Но подробный допрос, учиненный Кристером по этому пункту, не дал ни малейшего результата. Да, Хедвиг и Йерк, Виви Анн и Турвальд — все были у Гуннарсонов в воскресенье. Но погода была сравнительно неплохая, и они разбрелись кто куда: на кухню, в парадную комнату и на воздух — в беседку. Кроме того, некоторые помогали мыть посуду, сушить и убирать сервиз и серебро в комод, на котором стоял хрустальный флакончик. Между тем никто не рискнул бы поклясться, что он или она видели, что флакончик — на месте.
— Для преступника он был идеален, — заметил Кристер. — Достаточно большой, чтобы вместить грибной отвар, достаточно маленький, чтобы храниться в нагрудном кармане пиджака или в ручной сумочке. — Поднявшись на ноги, он добавил: — Может, ваша память мало-помалу пробудится, также, как память Меты. А где меня найти, вы знаете.
По дороге домой Кристер почти раздраженно задавался вопросом, сколько еще тайн хранит Мета, и сказал ей:
— Никогда не представлял себе, что ты — такая глупая и забывчивая!
Мы буквально рухнули в постель от усталости. Однако никто из нас — даже Кристер — не предполагали, как понадобится нам этой ночью сон. Потому что развязка приближалась гигантскими шагами, а сутки четверга стали длинными и ужасающе напряженными.
Четверг, между тем, начался мирно. Когда я проснулась, светило солнце, а постовой полицейский сидел на воздухе в расстегнутом мундире и прохлаждался. Мета чистила на кухне картошку и, широко раскрыв невинные глаза, отражала возобновившиеся атаки Кристера.
— Но, милый Кристер, что ты пристаешь ко мне?.. Клянусь тебе, это абсолютно то, что она сказала: «Если с нами что-нибудь случится, бутылка стоит в синем шкафу», — так она и сказала. Да, а может: «Если со мной что-нибудь случится» или «Если что-нибудь случится», если ты предпочитаешь эти слова. Нет, у меня не очень-то хорошая память, и я никогда не могла удержать в голове даты, когда все эти шведские короли родились и умерли, а когда начали править государством. Но он об этом ужине, где подавали вареных раков, действительно вспоминать больше нечего. Мы принялись за еду, а потом стали мыть посуду, и я болтала с Хедвиг можно сказать ни о чем, а с Виви Анн — о туши для ресниц, Адель Ренман была немного под мухой, а Тедди целовал меня, а этот чудной Йерк Лассас декламировал стихи — только не спрашивай меня больше ни разу — в котором часу это было, потому что я не знаю, мечтала ли я вместе с Тедди в десять часов сорок восемь минут, а с Йерком — в час ноль пять минут или наоборот.
Кристер сказал:
— Ты безнадежна…
Потом он поехал в город, а Эйе с Малявкой лежали на одеяле на лужайке у тетушки Отти и им было ужасно уютно, я чуточку всплакнула, и на каждое приглашение выкупаться, я окончательно и бесповоротно отвечала «нет». Разбойничье озеро утратило всю свою прелесть.
Кристер вернулся после полудня и в те минуты, когда он не ел и не пил кофе, он бродил по всему участку, погруженный в свои мысли. Он совещался с окружным полицейским и с теми, кто исследовал место преступления, а в шесть часов, когда я кормила на кухне Малявку, он пригласил к себе Виви Анн и заперся с ней в комнате. Я решила, что мою дочку выжили из ее спальни и поместила Малявку в комнатке Меты.
Через час Кристер позвал и меня, и Эйнара, и мы удивленно вошли в гостиную.
Наше удивление еще более возросло, когда на диване перед очагом мы обнаружили Виви Анн; по ее загорелому лицу текли слезы.
— Я полагаю, — тоном доброго дяди сказал Кристер, — что Виви Анн должна извиниться перед Феей.
— Передо мной? — Я непонимающе смотрела на нее.
— Да. Да-да. — Она жутко гримасничала, чтобы сдержать рыдания. — Не понимаю, что на меня нашло. Но я никогда прежде не видела Турвальда вместе с… с другими женщинами, и он так флиртовал с вами, а Мета такая хорошенькая и… и ты, разумеется, тоже, а тут еще кто-то спросил, не жутко ли жить одним, а ты ответила, что если вам станет страшно, вы уедете, и… а я вообще не хотела, чтобы вы жили здесь в Ронсте…
— Ты хочешь сказать, — недоверчиво спросила я, — что именно ты пыталась запугать нас стуками и мертвыми черепами?
Она кивнула, нервно вертя мокрый носовой платок между пальцами.
— Это… это было так глупо с моей стороны. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
Кристер сократил сцену примирения, с саркастическим видом вмешавшись в нашу беседу.
— Поскольку теперь мы откровенны друг с другом, как, собственно говоря, обстояло дело с алиби у вашего жениха? Он был у себя дома и готовил салат из крабов, когда вы приехали — как раз до половины девятого?
Она смущенно вытаращила свои темные глаза.
— Да. Да-а. Конечно, он был дома. Как раз, когда я вошла, он был внизу в погребе и принес оттуда бутылку вина. Но это заняло всего несколько минут.
Когда разговор был окончен, она сияюще улыбнулась нам и исчезла по направлению участка Турвальда. А Эйнар пробормотал:
— Странно. Когда она улыбается, то становится почти красивой. А когда плачет с видом растрепы и упрямицы, она вызывает жалость и желание защитить ее. Как ребенка…
— Или котенка, — задумчиво сказала я.
Но я прекрасно понимала, что девушка с ее внешностью и характером вполне могла приревновать Мету. Стоя в дверях, в длинных брюках и свитере с высоким круглым воротником, Мета выглядела так же привлекательно, как девушка с обложки.
— Можно мне прошвырнуться с Осборном?
— Да, только при одном условии, — сказал Кристер. — Если он не выпустит тебя из виду.
Она хихикнула и подняла глаза с черными ресницами на Кристера.
— Он разочарован в тебе. Считает, что ты слишком много болтаешь.
— Та-ак? А что, по его мнению, я должен делать?
— О, ты должен вмонтировать в стены подслушивающие устройства, рычать и охотиться за негодяями с револьвером в руке и вообще пугать их. Ну, пока!
Кристер засмеялся.
— Счастье, что нашего рыжеволосого друга здесь нет, потому что я, в самом деле, хочу теперь немножко порассуждать. Неси кофейник, Фея. А теперь садитесь оба на диван и провентилируем все наши проблемы.
И пока мужчины курили трубки, мы заново обсудили множество хаотических деталей и событий. Кристер начал с рапорта о том, что обнаружил доцент Альгрен при вскрытии тела Отти.
— Важнее всего то, что она примерно неделю пролежала в воде, а это ведь и вправду совпадает со всеми нашими теориями относительно понедельника и о том, что Отти умерла прежде, чем ее труп оказался в озере.
— Откуда ему это известно?
— У утопленника возникают обычно специфические кровотечения, в том числе — в легких и в сердце. Такого рода кровотечений в данном случае не наблюдалось. Альгрен не смог также обнаружить наличие жидкости, появляющейся после того, как человек утонул, в более мелких разветвлениях бронхов и в альвеолах.
— Что же тогда послужило причиной смерти?
— К сожалению, решить это он не смог. Он сохранил содержание желудка и кишечника и послал его в судебно-медицинские учреждения на экспертизу, туда же мы еще раньше послали платье и тряпку для мытья посуды, которые нашли среди мусора. В ожидании результата довольствуемся наблюдением, которое сделал Альгрен. Он обратил внимание на то, что тело целую неделю пролежало в озере; за такое долгое время оно обычно совершенно уничтожается. Это указывает на то, что Отти приняла яд с эффектом консерванта.
— Например?
— Во всяком случае, не грибной яд.
— Йофурол? — предложила я.
— Да, никотин хорошо вписывается в эту картину.
— Полагаю, — сказал Эйнар, — что надежды на отпечатки пальцев нет. Также, как на хрустальном флакончике, на пузырьке с йофуролом, на камине, в котором сжигают мусор?
— На ручки от шкафов или на дорожные сумки…
— Стоп, — вмешалась я. — А были еще сумки, кроме той, что стояла в шкафу? Я ни слова о них не слыхала.
— Одна сумка лежала под кроватью Меты… стало быть, под кроватью Отти. Она была пуста, точно также, как и другая.
Кристер налил себе еще кофе и продолжал:
— Думаю, мы в известных пределах можем восстановить то, что произошло в этом доме в прошлый понедельник вечером. Отти вернулась домой от Адели Ренман самое раннее без четверти восемь, а может и на пятнадцать минут позже. Дорожные сумки, уже упакованные, были готовы к ее отъезду ранним утром следующего дня. Однако Отти обнаружила нечто такое настолько серьезное, что ей пришлось изменить свои дорожные планы. Она тут же позвонила — дважды, один раз — вам, потому что после своего письма считала вас как бы посвященными в эту таинственную историю, и, кроме того,