— Кузьма Леонидович? — вежливо улыбнувшись, спросил незнакомец.
— Д-да, — озадаченно ответил тот, притормаживая и вглядываясь в лицо мужчины.
— Извините, но будьте так любезны сесть к нам в машину: есть разговор! — мужчина, продолжая улыбаться, гостеприимно распахнул заднюю дверцу «Форда».
— Ноя вас не знаю! — тихо произнес, слегка попятившись, Баранов. — С какой стати я буду садиться в чужой автомобиль?
— Уверяю, вам не причинят ни малейшего вреда! — голос мужчины оставался ровным и спокойным. — Есть предложение, которое может вас заинтересовать. Речь пойдет о… «Бакалавре».
Кузьма Леонидович опешил.
— К-как… откуда вам… вы… из Минмедпрома? — пробормотал он и тут же осознал глупость своего вопроса.
— Не совсем, — покачал головой незнакомец. — Но мы из тех, кто способен адекватно оценить ваш талант. Вас устраивает такой ответ?
Баранов пожал плечами и, нагнув голову, полез в салон машины. «Спортивный» захлопнул за ним дверцу, уселся спереди сам. Машина плавно тронулась с места и бесшумно набрала скорость, покатив по Ленинградскому проспекту в сторону центра.
Соседом Кузьмы Леонидовича по заднему сиденью «Форда» оказался мужчина примерно его лет, только покрупнее, одетый в скромный, но дорогой костюм от Версаче. Исходивший от соседа горьковато-пряный запах импортной туалетной воды, казалось, пропитал обивку салона. Мужчина был круглолиц и упитан; темные глаза с полукружьями легкой отечности под ними с интересом смотрели на Баранова.
— Здравствуйте! — приветливо произнес мужчина. — Ради Бога извините, что перехватываю вас так вот — по дороге: уж очень мало у меня времени!
Кузьма Леонидович сухо кивнул в ответ на приветствие. Пожевав губами, негромко спросил:
— Вы не хотите представиться?
— Извините, — улыбнулся мужчина. — Не успел. Аркадий Семенович. Президент фонда содействия частным медицинским фирмам.
— И что? — сухо произнес Баранов.
— Буду краток, Кузьма Леонидович, — почему-то глубоко вздохнув, начал мужчина. — Мы оказались в курсе вашей разработки. И у нас есть свои виды на нее. Предложение таково: вы переходите — вместе с «Бакалавром» — на работу к нам, не обращаясь по поводу своего изобретения ни в какие официальные структуры, и получаете у нас… скажем, четыре тысячи долларов ежемесячно. Это для начала.
У Баранова от названной суммы закружилась голова. В мозгу помимо его воли беспорядочно завертелись обрывки вожделенных желаний, об исполнении которых он еще несколько минут назад мог лишь мечтать: «Купить «девятку»… отремонтировать, наконец, квартиру… и не просто — сделать евроремонт и застеклить балкон… приодеть как следует Катюху»… Стоп!!!
«Притормози, Кузя! — скомандовал он себе, очнувшись от наваждения. — Ты ведь хорошо знаешь, что бесплатных пирожных не бывает! Такая щедрость чем-то меня обяжет, закабалит. И потом… а кафедра?..»
Аркадий Семенович, между тем, внимательно наблюдал за ним. Баранову показалось, что сосед прочел «крамольные» игры его разума. Губы Кузьмы Леонидовича поджались, взгляд, который он поднял на собеседника, стал жестким.
— А если я не соглашусь?
— Хм… мы предвидели такой оборот, — в голосе Аркадия Семеновича не прозвучало ни малейших эмоций. — Тогда вариант номер два: вы единовременно получаете от нас наличными двенадцать тысяч… долларов, понятно… и отдаете прибор нам. Естественно, без оформления изобретения.
Безотчетные вожделенные желания настроились было прокрутиться по второму разу, но Баранов вовремя остановил их. Понял однозначно: предложение «фондовиков» — вызов ему как уважающему себя ученому, государственнику, «отцу» техники, способной произвести переворот в познаниях человеческих возможностей. Плевок в душу. Попытка тривиально купить самые светлые его устремления!
Накинулась дикая злость на этих, с позволения сказать, рыночников, уверенных, что за деньги они могут заиметь всех и вся.
— Вот что, уважаемый! — голос Кузьмы Леонидовича, словно копя энергию гнева, стал упруго вкрадчивым. — Продаю свой ответ за информацию о том, откуда вы знаете о «Бакалавре». Ваше слово?
Аркадий Семенович мило улыбнулся. Достал пачку «Мальборо лайте», не торопясь закурил. Затянувшись, выпустил под крышу салона сизо-голубую струю дыма.
— Саша, приоткрой люк на вытяжку! — попросил «спортивного», сидевшего рядом с водителем. Тот молча кивнул, нажал клавишу электропривода. С мягким жужжанием задняя кромка люка поползла вверх. Клубящийся внутри салона голубоватый сигаретный дым направленной струей потек прочь из машины.
— Видите ли, уважаемый Кузьма Леонидович, — собеседник Баранова отщелкнул крышку пепельницы в подлокотнике, отделанном пластиком «под дерево», стряхнул пепел. — Мы не склонны торговаться с вами. Я предложил вам два варианта. Один из них будет неминуемо воплощен в жизнь. Выбирайте, какой.
— Вы… угрожаете мне? — глаза Кузьмы Леонидовича, осознавшего, что происходит, слегка округлились.
— Увы! — вздохнул Аркадий Семенович. — Можно это назвать и так. Еще раз повторю: времени у меня крайне мало. На раздумья вам даются сутки. Извините, что не доставляю вас к дому — очень тороплюсь. Дела, Кузьма Леонидович, дела… Завен, останови!
Баранов только сейчас огляделся. «Форд» стоял на площади Белорусского вокзала.
Кузьма Леонидович, совершенно не зная, что говорят в таких случаях, молча открыл дверцу. Так же молча вылез наружу.
— Ваш торт, — улыбнулся Аркадий Семенович.
Баранов, нагнувшись, забрал с заднего сиденья «сюрприз для Катюхи». Хотя какой, к чертовой матери, это теперь сюрприз! Праздник кончился… Как скоротечно все хорошее в этом мире! Однако выбора у него действительно нет. Путь один — в милицию.
Кузьма Леонидович начал высматривать сквозь бурлящую людскую массу, напичканную объемистыми баулами, вход в метро.
— Не советую, уважаемый господин Баранов, обращаться за помощью к государству, — будто прочтя его мысли, сказал вслед Аркадий Семенович. — Нынешнему государству на вас… да и на ваш аппарат, мягко говоря, глубоко наплевать. Неужели вы еще не поняли? Кстати, мы с вами можем договориться и о большей сумме. Подумайте!
Мягко хлопнула дверь, «Форд», взвизгнув покрышками, рванул с места. Кузьма Леонидович на всякий случай запомнил его номер.
АКЦИИ ДЛЯ БАНДИТОВ
Елена Виниченко оказалась обаятельной, хрупкой тридцатидвухлетней шатенкой. В одежде преобладали темные тона. На лице лежала тень скорби. Лагно вздрогнул, когда она подняла на него свои глаза — такими они были большими и бездонными с затаившимися в глубине горем и усталостью, благодарностью и надеждой.
— Спасибо, Игорь Константинович! — тихо произнесла она, опустившись на краешек стула.
— За что же, Господи? — полковник неожиданно поймал себя на том, что его интерес к молодой вдове не ограничивается профессиональным любопытством, жалостью и сочувствием. Вопрос прозвучал риторически, и Лагно продолжил: — Вы… поудобнее садитесь. Давайте-ка вот в кресло. Чай, кофе? Может, коньяк?
— Знаете, — с некоторым смущением ответила Виниченко, — не откажусь от кофе и коньяка: хожу как сомнамбула в последние дни. Голова словно чугунная. Не думала, что это разобьет до такой степени…
— Я понимаю, Елена Витальевна. Прошу принять мои соболезнования.
Полковник достал из сейфа початую бутылку «Двина», рассыпал в чашки по ложке растворимого «Чибо», кинул по два кусочка сахара из управленческого «руководящего пайка», поставил кипятиться воду.
— Итак, делом я заинтересовался, — сказал, усаживаясь напротив посетительницы. — Будьте добры, изложите все поподробнее.
Виниченко кивнула. Помолчала, собираясь с мыслями. И начала рассказывать.
…После развала союзной системы энергетического машиностроения южнороссийский завод «Спецкабель» долгое время находился в «подвешенном» состоянии, пока в российской столице не образовалась «подобравшая» подобные предприятия акционерная корпорация «Энергетические силовые установки». Руководили ею толковые люди, которые в нынешний «беспредельный» период смогли обеспечить фактически всем заводам корпорации выгодные заказы на изготовление, поставку, монтаж и последующее обслуживание узлов и агрегатов для небольших, местного значения, а также мобильных значительной мощности электростанций. Заключены контракты с Китаем, Индией, Ираном, Ираком. Кое-где уже идет строительство, требующее присутствия специалистов ЭСУ. Частично выполняется и оборонный заказ.
И вот, как только широко развернулись работы, на руководство некоторых заводов корпорации начались «наезды» бандитских групп. С единственным требованием — передать в собственность этим «бригадам» контрольные пакеты акций. Помимо легших на плечи ЭСУ забот об усилении мер безопасности руководителей предприятий и членов их семей, охраны экологически опасных объектов корпорации (а «бандюки» намекали даже на возможность «рвануть» кое-какие заводы в случае отказа), появилась необходимость заниматься разгадыванием смысла абсурдных требований: действительно, что общего у бандитских интересов получения скорых и бешеных прибылей с кропотливой работой по реализации заказов, скажем, «Спецэлектростроем» — ведь это не рэкет, не игорный бизнес?..
Участь сия постигла и «Спецкабель», на котором усилиями Олега Виниченко, входившего в руководство предприятия еще с советских времен, работа кипела, а зарплата, пусть не самая высокая, регулярно выплачивалась. Директор завода, честный мужик, назначенный советом директоров корпорации, тоже немало способствовал этому, но под напором местной преступной группировки все же спасовал: согласился на продажу контрольного пакета бандитам, фактически — на дезорганизацию работы «Спецкабеля» со всеми вытекающими последствиями. Произошло это после того, как неизвестными был зверски избит его сын.
Олег же Виниченко категорически воспротивился изменению состава акционеров. Сам пошел на встречу с главарем «наезжающей» на завод группировки, неким Слоном, попытался потолковать по-человечески. И был поражен, будто громом, циничной откровенностью своего «визави»! Тот поведал, что «бригада» выполняет заказ неких зарубежных фирм — конкурентов ЭСУ,