— Я вернусь и расскажу ему, — задумчиво пробормотал Верден и уступил доктору место за рулем. И они снова поехали по взлетно-посадочной полосе между рядами высоких листьев свеклы и турнепса.
— Главный инспектор ушел? — Выходя из кабинета Уэксфорда, Верден столкнулся с Лорингом.
— Не знаю, сэр. В кабинете его нет?
— Вы думаете, что он спрятался под столом, или, может быть, вы думаете он заперся изнутри в шкафу с делами?
— Простите, сэр. — Лоринг поднял желтые венецианские жалюзи. — Его машина здесь.
— Знаю. — Верден пошел к лестнице и, проходя мимо лифта, нажал кнопку, чтобы вызвать его. Подождав минуту, он пожал плечами и спустился вниз по лестнице.
— Мистер Уэксфорд? Он не выходил, — сообщил сержант.
— Так где же он, черт возьми? — Верден никогда не ругался, даже такими нейтральными словами, как сейчас. Кэмб вытаращил на него глаза. — Он собирался в Лондон. По-моему, поездом в два пятнадцать.
Сейчас было половина четвертого.
— Может быть, он вышел через черный ход?
— Зачем ему выходить через черный ход? Он никогда так не ходит, если у него нет во дворе дел.
— Сказать вам правду, — вздохнул сержант Кэмб, — я устал, весь день я пытался вызвать мастеров, чтобы они проверили лифт. Инспектор сказал, что лифт не пришел, когда он нажал кнопку. По-моему, он застрял между этажами.
— А по-моему, мистер Уэксфорд застрял в нем, — почти выкрикнул Верден.
Вторая половина дня в Стауэртонской больнице предназначалась для посещений больных и для консультаций. Это означало наплыв сотен машин, с которыми женщина из дорожного патруля обычно прекрасно справлялась. Но сегодня огромная сине-зеленая машина с широкими крыльями-плавниками, припарковавшись, заняла половину подъездной дорожки ко входу в больницу и заблокировала выезд.
Четверо санитаров «Скорой помощи» напрасно старались сдвинуть ее с места и втолкать на бугор возле будки портье. Даже дантист Виго вышел из собственной машины, чтобы помочь им. Он был крупнее и гораздо сильнее любого из санитаров, но их совместные усилия тоже не сдвинули машину и на дюйм.
— Наверно, она принадлежит кому-то из посетителей частных пациентов, — сказал Виго гинекологу-консультанту, чья машина стояла прямо позади его.
— Надо, чтобы портье позвонил в частное крыло.
— И поскорей, — добавил Виго. — Эти люди должны проехать. У меня пациент назначен на четыре часа.
Но было уже пять, когда сестра Роза постучала в дверь миссис Фэншоу.
— Простите, мистер Джеймсон, но ваша машина загородила дорогу. Не будете ли вы любезны подвинуть ее в сторону. — В голосе прозвучали умоляющие нотки. Ей удалось подавить возмущение. — Это личная просьба мистера Виго и мистера Делоне. Так что, если не возражаете…
— Я не знаю этих парней. — Майкл Джеймсон лениво встал и окинул сестру Розу оценивающим взглядом. — Но я не хочу, дорогуша, чтобы у вас были с ними неприятности. Я подвину ее.
— Но ты вернешься за мной, Майкл? — Нора Фэншоу тронула его за рукав.
— Конечно, не устраивай сцену. — Сестра Роза открыла ему дверь, и он вышел первым. — Смертная скука эти визиты в больницу, — услышали мать и дочь Фэншоу его слова.
Первый раз после того, как она пришла в сознание, миссис Фэншоу покрасила лицо. Она провела по тонким губам ярко-алой помадой и наложила грим на глаза. Серые полосы туши скопились в морщинах век.
— Ты собираешься выйти замуж за этого никчемного мота?
— Собираюсь, и тебе придется привыкнуть к этому.
— Если бы отец был жив, он бы никогда не разрешил тебе.
— Миссис Фэншоу крутила кольца на пальцах.
— Если бы отец был жив, Майкл бы на мне не женился. Как ты понимаешь, у меня бы не было денег. Я с тобой совершенно откровенна. Я думала, что родителям нравится, когда дети откровенны с ними. — Нора пожала плечами и сняла светлый волос с рукава своего синего костюма. Голос звучал неприятно, свободный от условностей и претензий. — Я написала ему, что отец умер. — Она засмеялась. — И он пулей примчался сюда. Я купила его. Я проверила его реакцию, и она мне понравилась, а теперь хочу сохранить то, что есть.
Миссис Фэншоу не была шокирована и не отвела взгляда от лица дочери и не ушла от неприятной темы.
— Ладно, — проговорила она. — Я не могу тебя остановить. И не хочу, Нора, ссориться с тобой. — Ее голос чуть дрогнул. — Ты все, что у меня осталось, все, что у меня есть.
В четыре пятнадцать лифт опустился на нижний этаж. Двери чуть раздвинулись, и Верден почувствовал приступ тошноты, в кишечнике забурлило. Он не смог заставить себя посмотреть на лифт. Два механика бегом спускались по лестнице.
В холле собрались все: главный констебль Гринсуолд, инспекторы Льюис и Леттс, Мартин, Лоринг, Кэмб и ближе всех к лифту доктор Крокер. Двери открылись. Верден наконец посмотрел в кабину и шагнул вперед, расталкивая остальных.
Уэксфорд вышел с посеревшим лицом, и доктор обхватил его за плечи.
— Замуровали, — проговорил Уэксфорд, — как блудную монахиню.
— Боже, сэр. С вами все в порядке?
— Все здесь, в этом блокноте, — выдохнул Уэксфорд. — Я все записал в блокнот… Ничего… — начал он, — ничего так не помогает работе мозгов, как разреженная атмосфера. Дешевле посидеть в лифте, чем подниматься на Эверест.
С этими словами он рухнул на подставленные руки Крокера и Леттса.
— Я как раз ухожу с дежурства, — сказала сестра Роза, — а ночной персонал в кухне. Вы не будете возражать, если сами найдете палату?
Верден поблагодарил ее и, завернув за угол, столкнулся с миссис Уэксфорд и Шейлой.
— Как он?
— Прекрасно. Никаких последствий. Его оставили на ночь на всякий случай, для безопасности.
— Слава Богу!
— Вы в самом деле так беспокоитесь о бедном старом папе? — Когда Шейла улыбнулась, он готов был расцеловать ее: она выглядела точно, как отец. Настоящее безумие, это очаровательное, правильное лицо было копией тяжелого морщинистого лица, все время стоявшего у него перед глазами, пока он выписывал ордер на арест и зачитывал обвинение. Не желая казаться сентиментальным, Верден выдавил из себя бодрую улыбку. — Он очень хочет видеть вас, — продолжала Шейла. — А мы были только временной заменой.
Уэксфорд лежал на кровати в старом клетчатом красном халате, между лацканами пижамы просвечивала путаница седых волос. В уголках рта и в глазах играла усмешка.
На цыпочках Верден подошел к кровати. В больнице все, кроме персонала, ходили на цыпочках, и Верден не считал себя исключением. Он нервно взглянул на шефа. Благодаря гвоздикам, которые миссис Уэксфорд принесла мужу, в палате почти не чувствовался запах кухни и дезинфекции, наполнявший коридоры.
— Как вы себя чувствуете?
— Конечно, прекрасно. Все в порядке, — нетерпеливо бросил Уэксфорд. — Эти проклятые цветы. Из-за них комната похожа на часовню в погребальной конторе. Я попал сюда только потому, что этот чертов Крокер и санитары навалились на меня и силой притащили сюда. Вы нс откроете пиво? Эти банки принесла мне Шейла. Она хорошая девушка, осколок старого камня.
— Частная палата, да? Грандиозно.
— Это не моя идея, Майк, — хихикнул Уэксфорд. — Эта палата — восемь фунтов в день. Хорошо, что я не просидел в лифте дольше. — Он выпил пиво и вытер губы «клинексом» мужского размера. — Ну, когда вы это сделали?
— В пять тридцать.
— Жаль, что меня не было. — Он внезапно вздрогнул. — Пиво для моих зубов… — Уэксфорд засмеялся. — Зубы! — повторил он. — Забавно.
В коридоре раздались шаги. Это топал Крокер и совсем не на цыпочках.
— Кто тебе позволил здесь пьянствовать?
— Садись, только не на постель.
Доктор принес из соседней пустой палаты стул и рухнул на него.
— До меня дошли слухи, кто таинственный незнакомец. Бог мой, ну и ошеломил же ты меня.
— Это не я, — усмехнулся Уэксфорд. — Есть такие невыдержанные парни. Чуть что, хватаются за камни. — Он встретился взглядом с доктором и угадал в его глазах то, что так любил видеть: изумление и нетерпеливое желание скорее услышать подробности. — Убийства не редкость среди медиков, — добавил детектив. — Достаточно вспомнить Криппена или Бака Рекстона. На этот раз им оказался дантист.
— Всегда проблема — сообразить, откуда начинать, — продолжал Уэксфорд. — Где начало? Я часто думаю, что у романистов, наверно, такие же трудности, как у меня. Думаю, мы вернемся на десять лет назад. Но не беспокойтесь, вы не заметите, как пролетит время.
— Десять лет назад здесь не было Виго, — уточнил доктор.
— Десять лет назад он женился. Женился на богатой девушке и, наверно, не только ради ее денег. Но деньги позволили ему развернуть здесь практику и купить дом. У них родился ребенок.
— Монголоид, — пояснил доктор. — С шести месяцев он находится в специальной клинике. Виго очень тяжело это переживал.
— Кто бы не переживал? — согласился Уэксфорд. — Посмотрите на Виго. Гитлер посчитал бы его идеальным типом арийца, да к тому же еще и умным. И на месте Виго разве бы вы не ожидали получения великолепного потомства?
— Каждый надеется на великолепное потомство.
— Может быть. Каждый надеется, но разрешите уточнить, иногда те, кто меньше всего надеются, оказываются самыми удачливыми. — Уэксфорд мысленно улыбнулся и допил последние капли пива, принесенного Шейлой. — По-моему, Виго винил жену. Не говорите, что несправедливо. Жизнь всегда несправедлива. Потом в течение восьми лет у них не было детей.
Доктор подался вперед.
— Но теперь у них сын. Несчастный ребенок, — вздохнул он.
— Если ребенок и несчастный, то это вина его отца, — фыркнул Уэксфорд. — Мне не нравится эта сентиментальная дребедень. Вот здесь и лежит истинное начало. Вторая беременность миссис Виго. У нее было высокое кровяное давление и токсикоз.
— Только угроза токсикоза, — педантично поправил доктор.
— Как бы то ни было, за два месяца до родов ее поместили в клинику Принцессы Луизы на Ныо-Кавендиш-стрит. Легко представить состояние Виго, опасавшегося повторения трагедии с первым ребенком.