Распрощавшись с Тамарой, я почувствовала облегчение. В ней всего было чересчур: и пышные перегидроленные волосы, и бюст, постоянно вываливающийся из маечек на лямочках, и слезы водопадом… Нет, в подруги она мне не годилась!
После сиесты, которая закон для кибуцников (даже звонить им по телефону с двух до пяти считается моветоном), мы с Денисом пошли поплавать в бассейне, полежали на солнышке и, вернувшись в наш домик, улеглись в алькове.
Примерно около одиннадцати вечера мне вдруг захотелось пройтись и подышать воздухом. Я принялась уговаривать Дениса, но этот лежебока не захотел себя утруждать, и мне пришлось идти гулять одной.
Воздух был напоен ароматом цветущего жасмина. Широкая асфальтовая аллея внезапно закончилась и привела меня на развилку, от которой отходили три дорожки, усыпанные гравием. Встав в позу «распутный витязь, то есть витязь на распутье», я принялась рассуждать, по какой дорожке продолжить свой путь. Одна вела к бассейну, другая — к коровнику, а вот по третьей я еще не ходила. Она углублялась в заросли авокадо.
Подумав, что хорошо бы пойти и нарвать авокадо, я решительно двинулась по третьему пути. Никаких плодов я не увидела, острые концы листьев царапали мне руки, и вскоре мне стало совсем неясно, чего я полезла в эти заросли. Ведь не могу гулять просто так, обязательно надо «со смыслом»…
Вскоре мне надоело это занятие. Я повернула назад, так и не найдя авокадо, видимо, не сезон, как вдруг неожиданно зазвонил теле^юн. Схватившись за ремень джинсов, куда я обычно вешаю свой мобильник, я обнаружила, что его там нет, видимо, оставила дома. Но где-то же он звонил?! Причем звук был глухим и доносился с земли.
Ориентироваться на звонок я не могла, казалось, что телефон звонит отовсюду. Я вертелась, раздвигая руками заросли авокадовых кустов, пока не заметила в нескольких метрах от себя мерцающий огонек. Поспешив ему навстречу, я вдруг споткнулась и упала на что-то большое и мягкое.
— Марик! — в ужасе заорала я.
Телефон прекратил звонить и погас. В мозгу отчаянно заколотилась только одна мысль: «Найти, это очень важно!» Видимо, сработали защитные системы организма. Если бы не сверхзадача — найти телефон, я просто бы окочурилась от страха, лежа на бездыханном теле. И тогда следствие запуталось бы еще больше. Они бы подумали, что имеет место коллективное самоубийство, отягощенное сексуальным подтекстом. Или еще чего-нибудь…
Вскочив на ноги, я бросилась к тому месту, откуда несколько секунд назад раздавался звонок, и стала шарить руками по траве. За считанные мгновения нашла телефон и припустилась бежать, не разбирая дороги. Ворвавшись в домик, я одним прыжком подскочила к кровати и принялась трясти Дениса, лежавшего носом к стене:
— Денис, проснись, вставай! — я содрала с него одеяло.
— Отстань, ненормальная! Ты убьешь меня! — он ничего не соображал со сна.
— Пока еще тебя никто не убил. Но если будешь себя так вести, убьют непременно. Будешь третьим!
Денис окончательно проснулся:
— Ты можешь объяснить по-человечески, что случилось?
— Марк убит! — выдохнула я.
— Как?! — он был ошеломлен. — Откуда ты знаешь?
— Наткнулась на тело, когда гуляла по кибуцу.
— И кто еще об этом знает? — Денис спросил меня, на ходу натягивая джинсы.
— Думаю, что пока никто. Надо сообщить.
Денис присел на кровать и задумался. На его лице были муки сомнения. Видимо, он вспоминал историю с Татьяной и чем все это закончилось. Наконец он решился:
— Пошли!
И мы пошли искать Боаза, так как он был единственным из администрации кибуца, с кем мы были знакомы.
Боаз жил в небольшой приятной вилле, окруженной цветущим садиком. Он вышел нам навстречу и отогнал здорового лохматого пса, намеревающегося облизнуть нас. Удивительные в кибуце собаки — беззлобные, позволяющие любому ребенку трепать себя как угодно.
— Ну хватит, хватит, Робин… — Боаз пихнул пса коленкой и вопросительно посмотрел на нас. — Чем могу?..
— Говори, Валерия, — подтолкнул меня Денис.
— Там, — я безвольно махнула рукой, — в кустах авокадо — Марк.
— Какой Марк? Ваш товарищ?
— Он не товарищ, просто приехали вместе… — и помедлив немного, я решилась. — Он мертвый.
— Как мертвый? Еще один? Где он?
— Пойдемте с нами.
— Кто его нашел? — спросил Боаз, и в его голосе промелькнуло подозрение.
— Я…
Наступило молчание. Денис сказал:
— Ну мы идем или нет?
— Нет! — решительно возразил Боаз. — Я вызываю полицию. Заходите в дом.
Он не верил нам ни капельки. И в дом пригласил не из-за особого гостеприимства, а просто чтобы были на виду. Мы потоптались и зашли.
Полиция приехала на удивление быстро. Казалось, что полицейские только и делали, что ждали у кибуцных ворот, когда мы еще что-нибудь сотворим.
Опять собралась толпа кибуцников. Выходя из дома Боаза, я почувствовала, что в воздухе сгущается атмосфера негодования. Не хватало еще, чтобы они подвергли нас суду Линча.
До места происшествия мы дошли быстро. Полицейские включили два мощных фонаря и стали осматривать тело. Марк был убит выстрелом в голову. Интересно, кто слышал выстрел?
— Кто нашел тело? — спросил знакомый следователь.
Толпа вокруг меня расступилась, и я осталась стоять одна под слепящими фонариками.
— Я, — ответила я.
— М-да, — процедил он, — сначала ничего не вижу, ничего не слышу, а потом находитесь в центре событий.
— Что вы имеете в виду? — Денис решил за меня заступиться.
— А то, что сначала вы все находитесь с краю. Нет, чтобы предупредить преступление, объяснить властям, что и как… А вместо этого нарушаете покой и праздник!
— Ну знаете! — возмутился мой спутник. — Никогда доносчиком не был и не буду! Все эти ваши разговоры противозаконны и напоминают мне тот режим, от которого мы уехали!
А я подумала, что этот неприятный следователь — точно кибуцник и на всех городских он смотрит с подозрением.
— Вы никуда не поедете! — сказал следователь. — Пока я не допрошу вас как полагается. И вас тоже, — повернулся он ко мне.
Денис схватился за голову, а я принялась его утешать. Но он только отмахнулся и пошел прочь.
— Завтра в восемь жду вас в управлении, и только попробуйте куда-нибудь улизнуть!
Приехала «скорая», тело забрали, толпа понемногу разошлась, и мы с Денисом поплелись домой.
Когда мы уже подходили к дому, неожиданно зазвонил телефон у меня на поясе. Я поспешила ответить.
— Алло! Кто это?
Но никто не ответил. Я пару раз еще крикнула: «Алло!», но без толку. Собираясь повесить его снова на пояс, я так и замерла на месте.
— Что случилось? — забеспокоился Денис. — Кто звонил?
— Денис, это не мой телефон, — дрожащим голосом проговорила я.
— А чей же?
— Марка…
— Что?! Как он попал к тебе? — Денис рывком выхватил телефон из моих рук.
— Я нашла его около тела. Он так похож на мой, что я машинально повесила его на пояс. А мой — дома. Что же мне делать? — я чуть не ревела.
— Что делать? — передразнил он меня. — Ты еще спроси: «А судьи кто?» Что делать… Пойдем завтра в полицию и сдадим его. Вот и все.
— А они спросят, почему не отдала сейчас?
— Так и скажешь: была в шоке и совсем забыла о нем…
Я раздумывала, играясь с кнопками приборчика. Нажав определенную комбинацию, я вызвала на экран список последних четырех телефонов. Первые три номера оказались одними и теми же. Причем по цифрам я поняла, что звонили из Кирьят-Шенкина, соседнего с Ашкелоном городка. А вот последний был явно местным.
Мне тяжело было удержаться от того, чтобы не набрать этот номер, но я себя пересилила. Просто записала телефоны на бумажку и положила ее в сумку.
Спать в эту ночь нам так и не пришлось, потому что в дверь постучались, и, не дождавшись приглашения, в наш домик ввалился Рон. Лица на нем не было.
Пришлось вставать, отпаивать его чаем и по новой объяснять, как я нашла бедного Марка.
Рон сидел на стуле и бездумно раскачивался из стороны в сторону. Он без передышки повторял: «Я буду следующим…»
— Да что с тобой, Рон, — уговаривала его я, — успокойся. Завтра пойдем к следователю, и он разберется. И мы тут же уедем отсюда.
— Как же, он разберется! — закричал он. — Посадит нас всех, а настоящий убийца тем временем будет гулять на свободе!
На Рона тяжело было смотреть. Смерть приятеля так подкосила его, что он просто ничего не соображал.
Мы с Денисом тоже притихли. Убийца кружил вокруг нашей группы, и кто знает, кого он выберет следующей жертвой. Надо было срочно уносить отсюда ноги. Но пока нас не допросят в управлении, уезжать было нельзя.
Денис тем временем крутил в руках сотовый телефон. Вдруг он спросил:
— Рон, тебе известны эти номера? — и показал на высвеченное окошко прибора.
Рон оторвал руки от головы и непонимающе взглянул на Дениса.
— Это телефон Марика, Валерия нашла его около тела…
— Ну-ка дай мне его, — Рон протянул руку, глянул и тут же ответил: — Последний номер мне неизвестен, видимо, какой-то местный. А вот предыдущий — это телефон нашего ресторана, где мы с Марком работаем… работали.
— А кто мог звонить ему? — я решила включиться в беседу.
— Рафаэль, скорее всего.
— Кто это?
— Наш бармен, из ресторана «Малахит». Он часто звонил Марику.
— У них что — общие дела? — заинтересовался Денис.
— Нет, просто Марик встречался с Лилей, сестрой Рафаэля, а тому это не нравилось.
— Почему? — удивились мы оба.
Рон внимательно посмотрел на нас, взвешивая, говорить или нет, и, наконец, решил, что мы достойны доверия. Он сказал:
— Есть несколько причин… Прежде всего Лиля из семьи горских евреев, а они не любят, когда их девушки встречаются с ашкеназами. В их семьях до сих пор силен патриархат и женщины не имеют права на собственное мнение.
— Ты не преувеличиваешь? — спросила я — мой бывший муж Борис был грузинским евреем из Баку, но ничего подобного за ним я не замечала.