— Какой тип, тетя Роза? Адвокат?
— Адвокат? — недоуменно переспросила тетя Роза. — Боже сохрани, при чем здесь адвокат? Нет, какой-то оборванец. То есть он, конечно, может быть, и не оборванец, но, знаете, в таком виде… У него были шорты до колен, майка и шляпа. А на плече грабли.
— Садовник, что ли?
— Садовник-шмадовник, я знаю? С граблями! Так вы слушайте, слушайте! — тетя Роза сделала эффектную паузу. — Он так это осмотрелся по сторонам, и — топ-топ-топ к машине! А машина, чтоб вы знали, Толик, та-акая шикарная! Чтоб нам с вами всю жизнь на таких ездить и горя не знать. Такая большая, красная. А? Так вот, я вернулась к Вике — она спит. Ну, я подумала, что этот тип, видно, в дом не зашел, а пошёл к себе в подсобку за граблями. Там у них есть такая подсобочка, в конце двора, в нее можно пройти, не заходя в дом. В обход.
— Та-ак… — протянул Натаниэль. — Очень интересно, тетя Роза. И что вы сделали?
— А что я могла сделать? Встала и пошла. Но пока я дошла до дома, он уже укатил. На своей машине.
— Вы не видели — он один был в машине?
— По-моему, один. Вот. Я вошла, посмотрела сразу — Виточка спит. Проверила — ничего не тронуто. Побежала в подсобку — таки да. Он был там. И, конечно, не закрыл за собой дверь.
— А вы долго были у Виктории? — спросил Натаниэль. — Почему она не сказала в полиции, что вы были у нее?
— Так она же не знала! — воскликнула тетя Роза. — Я досидела до девяти, смотрю — девочка спит, бедная, так я уже потихоньку себе пошла и пошла. А сегодня приезжаю — и что я вижу, я вас спрашиваю? Я вижу, что на вилле написано: «Продается», что моя племянница в тюрьме, а этого бродягу как корова языком слизала! А что он там делал, хочу я знать?
— Я тоже, — задумчиво произнес Розовски. — Я тоже хотел бы это знать… — Вы не знаете, у них был постоянный садовник?
— Садовник? Нет, не было у них никакого садовника, — уверенно ответила тетя Роза. — Я помню, Арик пару раз приглашал кого-то со стороны, подстригать газоны. По-моему, кого-то, кто работал в соседних домах. Но это редко — Вика не переносит визг газонокосилки. Она всегда убегала из дома, когда начинался этот гармидер.
— Вы не разглядели лица этого, с граблями на плече?
— Нет, — с сожалением ответила тегя Роза. — Не разглядела… Глаза у меня слабые, а был он, чтоб не соврать, метрах в ста от моей лавочки…
— А машина? — Какая была машина?
— Ну, такая, обыкновенная. Большая. Темно-красного цвета. Только названия я запомнить не могу… Ну? — сказала она другим тоном. — Так как я вас нашла? А?
— Действительно, а как вы меня нашли? — спросил Розовски, на этот раз — с искренним удивлением.
— А вы спросите у своей мамы, — торжествующе посоветовала тетя Роза. — Вы ее спросите: «Мамочка, ты еще, может быть, помнишь Розочку Белинсон? Так я спасаю ее племянницу от тюрьмы!» И можете плюнуть мне в глаза, если она не прослезится… — тетя Роза неожиданно всхлипнула. — Ладно, не буду больше болтать. Дай вам Бог здоровья, Толик, и чтоб вы таки помогли моей девочке.
Прежде чем они закончили разговор, Натаниэль успел записать номер ее телефона, а также взять слово, что тетя Роза по первому зову адвоката явится в полицию засвидетельствовать алиби племянницы.
О последнем он тут же сообщил Цви Нешеру. Адвокат не выразил никаких эмоций, но согласился, что — да, теперь можно не дожидаться суда, а немедленно добиться от полиции освобождения Смирновой, — пообещал заняться этим сейчас же. Еще он добавил, что в полиции Виктории сделали анализы крови. Если обнаружатся следы снотворного, можно будет совершенно успокоиться.
Положив трубку, Натаниэль достаточно долго сидел, неподвижно уставившись в исцарапанную крышку стола. Количество сюрпризов, преподнесенных за последние часы, превысило все ожидания. Смерть Аркадия Смирнова — теперь уже ясно, что убийство. Документ с водяными знаками в виде российского герба, который держал Смирнов перед смертью и который явно украл убийца. Что же, документ — причина убийства? Маскарад. Понятно, что готовился розыгрыш. Кто, черт возьми, кого собирался разыгрывать? Убийство Дины Ройзман. Почему? Женщина догадалась о причине убийства и… И что? Шантажировала убийцу? Или решила разоблачить его? Неважно. Важно, что убийца испугался.
— Что у нас дальше? — пробормотал Натаниэль. — Да… Арест Виктории Смирновой по подозрению в убийстве мужа и его любовницы. Загадочная улика, которую, по всей видимости, обнаружил инспектор Алон, — улика, свидетельствующая о причастности Виктории к смерти то ли мужа, то ли Дины Ройзман. И вдобавок ко всему — неизвестный с граблями и в красной машине. Ох-хо-хо, бедная моя голова… За что я постоянно сую тебя в петлю, ведь ты мне ничего плохого не сделала…
Бедная голова не отозвалась, внутренний голос помалкивал. «Всегда вот так, — обиженно подумал Натаниэль. — Как нужно посоветоваться, так он куда-то девается…»
Он отмотал кассету, которая всегда фиксировала переговоры на служебном телефоне. Прокрутил еще раз рассказ тети Розы.
«…Вижу, как из Виточкиного дома выходит этот тип… Какой-то оборванец. У него были шорты до колен, майка и шляпа. А на плече грабли… Этот тип, видно, в дом не зашел, а пошел к себе в подсобку за граблями. Там у них есть такая подсобочка, в конце двора, в нее можно пройти, не заходя в дом. В обход… Пока я дошла до дома, он уже укатил…»
— Укатил, — повторил Натаниэль и остановил запись. — Укатил… Офра! — крикнул он. Секретарь появилась не сразу. Когда же появилась, то в руках у нее был поднос с очередным дымящимся кофейником.
— Офра, — сказал Натаниэль, — за кофе, разумеется, спасибо, но я тебя позвал по другому поводу.
В лице девушки появилась настороженность.
— Видишь ли, — задушевно начал Розовски, — я решил стать эксплуататором-кровососом. Ну, сама посуди: какой же я хозяин, если все пытаюсь делать сам? Так вот, теперь все будете делать вы. Ты и Маркин.
— Что именно делать? — сердито поинтересовалась Офра. — Мыть полы? Я их и так мою. Что еще?
— Нужно поехать в Кфар-Шауль, — серьезно сказал Розовски. — Улица Пальмах. И поговорить с соседями нашей клиентки.
— О чем? — спросила девушка, мгновенно преображаясь. От хмурости не осталось и следа. Она поставила поднос на стол, извлекла из кармашка юбки крохотный блокнотик.
— Нас интересует: нет ли на одной из ближайших вилл садовника, приезжающего на работу в роскошном автомобиле темно-красного цвета?
— Темно-красного цвета, — повторила Офра сосредоточенно. — Роскошный автомобиль. Это что — еще один сериал, что ли? Где ты видел садовников, разъезжающих на роскошных автомобилях?
— Ну, во-первых, у каждого могут быть свои причуды. Хобби, так сказать. Во-вторых, роскошным автомобиль назвала весьма пожилая дама. Может быть, для нее все, что на четырех колесах, считается роскошью.
— Понятно. Других примет нет?
— Видишь ли, шорты нельзя считать особой приметой. Возможно, этот человек — выходец из России.
Офра кивнула и направилась было к двери.
— Да, вот еще что! — крикнул ей вдогонку Натаниэль. — Представляйся кем угодно, но только не сотрудницей сыскного агентства.
— Ты всегда все испортишь! — Офра уничтожающе, посмотрела на шефа. — Мне, слава Богу, не три годика.
Вечернее солнце многократно отражалось в зеркальных стеклах отеля «Дан». Натаниэль Розовски сидел за столиком в расположившемся напротив отеля уютном уличном кафе. Перед ним стояли три крохотные — не больше наперстка — кофейные чашечки и блюдце с соленым арахисом. Все три чашки были пусты, а в блюдце было гораздо больше шелухи, чем самих орешков.
Кафе продувалось ветерком, шедшим с моря, и это немного нейтрализовало обрушившуюся на город в последние дни жару. Короткий период нормальной погоды закончился вместе с апрелем. Теперь дни просто жаркие чередовались с удушающими периодами хамсинов, когда небо затягивалось болезненно-желтой пеленой из мельчайших песчинок.
Натаниэль посмотрел на часы. Человек, которого он ждал, опаздывал по меньшей мере на четверть часа. Можно было бы, конечно, позвонить ему и поторопить, но Натаниэль не хотел этого делать.
Тот, кого он ждал, только вчера приехал в Израиль. Звали его Сергей Анатольевич Венедиктов и занимал он пост президента компании «Лига», то бишь был непосредственным руководителем Аркадия Смирнова.
Натаниэль закурил очередную сигарету — третью за последние полчаса — и уставился на сверкающее высотное здание. В ту же минуту дверь распахнулась, выпустив из стеклянного нутра очередную группу гостей. Розовски насторожился. Двое из вышедших огляделись по сторонам, после чего почти одновременно пересекли мостовую и направились к кафе. И тот, и другой обликом вполне соответствовали представлению детектива о современном российском бизнесмене. Между собой они различались разве что цветом волос — первый, шедший чуть впереди, был темным шатеном, второй — рыжеватым блондином. Натаниэль внимательнее присмотрелся к ним, пытаясь решить, с кем из двоих он назначил встречу. Решил, что с блондином — тот шагал увереннее и выглядел наглее.
Близнецы-бизнесмены вошли под тент и направились к стойке. На одинокого посетителя они почему-то даже не взглянули, зато к Нисиму, хозяину кафе, обратились по-английски и, что поразило детектива больше всего, без акцента. То есть без русского акцента. Зато с явно выраженным акцентом американским.
Натаниэль озадаченно прислушивался к тому, как мнимые русские покупали сигареты и зажигалки.
— Вы ждете меня?
Розовски повернулся на вопрос, заданный по-русски. Перед его столиком стоял высокий и очень худой человек лет сорока. Длинные волосы были забраны на затылке в косичку. Футболка с надписью «New York City» прекрасно сочеталась с выцветшими джинсами и надетыми на босу ногу сандалиями.
— Может, и вас, — пробормотал Натаниэль чуть растерянно. — А вы кто?
— Моя фамилия Венедиктов. Если вас зовут Натаниэлем, то вы звонили мне около часа назад, — ответил худой человек и, не дожидаясь приглашения, отодвинул пластмассовый стул и сел напротив детектива.