Не дождавшись ответа, полковник пошел внутрь здания. Несколько угрожающего вида охранников стерегли проход в зал, но полковника никто не остановил. Сени тоже прошел с ним.
Во внутреннем зале по стенам шли подсвеченные витрины, в них на бархате лежали различного вида и размера драгоценные камни.
Возле витрин ходили разного вида люди с записными книжками или даже радиотелефонами и изучали камни. Но, видно, большинство уже насмотрелось, и потому они перешли в комнату со стульями, похожую на просмотровый зал в небольшом доме отдыха, там они сидели и ждали — Лена их видела через открытую дверь.
— Здесь, — сказал полковник, — будет аукцион драгоценных камней. Нет женщины, которой это было бы неинтересно.
— Мне не очень интересно, — сказала Лена.
— Не может быть, — ответил полковник и подошел к крайней витрине. — Вот здесь ты видишь рубины, в центре большой камень, каратов в тридцать, из Верхней Бирмы.
Рубин был неинтересен — темный камешек, как галька.
— Некоторые не отшлифованы, — объяснил полковник. — Но некоторые уже прошли гранильную фабрику.
Алена смотрела на покупателей.
Рядом с ней стояла пара — сошедшая со страниц какой-то светской хроники. Седой, загорелый, подтянутый мужчина был одет в формальный костюм, при галстуке — даже уголок платка торчит из верхнего кармана. И леди при нем тоже не поскупилась на строгий английский костюм. Откуда они?
— Сюда приезжают солидные люди со всего мира, — сказал полковник. — Здесь самые хорошие и дешевые камни. Лучше, чем на Цейлоне. Посмотри на толстого мужчину за нами.
Там стоял толстый пожилой китаец в зеленом камуфляжном костюме без погон или знаков различия. Он навалился животом на край витрины и казалось — вот-вот раздавит ее.
— Это генерал Лю, — сказал полковник. — Он очень любит камешки. Но не выносит меня.
Полковник засмеялся, и толстый генерал услышал смех. Он резко обернулся, как на звук выстрела. Прищурился, разглядывая в полумраке зала источник смеха. Разглядел полковника и поднял толстую, обтянутую тканью руку, приветствуя его.
— Как я рад, — сказал генерал. — Как я рад! Так давно не видел уважаемого гуана полковника.
Он говорил по-английски. Негромко, но в благопристойной тишине аукционного зала каждое слово было слышно, как по микрофону.
Легонько оттолкнув джентльмена, генерал подбежал мелкими шажками к полковнику, протягивая ему обе руки.
Полковник поздоровался. Лену генерал не замечал. Он перешел на незнакомый язык — тайский или китайский, Лена не разбиралась в этом. Она стояла, не смея отойти, чтобы не сочли это за невоспитанность. Ведь совершенно неизвестно, что же делать честной русской женщине, которая стоит между двумя восточными владыками.
Разговор между полковником и генералом Лю был недолог. Неожиданно они вновь переметнулись на английский язык.
— Я хочу представить вам мою знакомую миссис Елену.
Генерал расплылся в улыбке, которая была недоброй и зубастой.
— Я знаю все о миссис Елене, — сказал он. — У нас есть много общих друзей..
Он поклонился — мотнул головой и тут же откатился — жирным шаром — прочь.
— Что он имел в виду? — спросила Лена.
— Наверное, тебе лучше знать… но вернее всего, он блефовал. Он готов на все, лишь бы огорчить меня.
Полковник сморщил лицо в плаксивой гримасе. Он шутил.
— Смотри дальше, — сказал он.
Они перешли к следующей витрине. Здесь лежали опалы. Обычные и звездные.
Это полковник сказал ей, что там — звездные опалы. Никогда Лене не приходилось видеть таких камней. Такой красоты.
Она не удержалась и ахнула.
Камней было два. Одинаковых, крупных, как волшебные глаза — только вместо зрачка горела звезда, дрожа ослепительными лучами. Словно в эти камни вложили по маленькому солнышку.
— Нравится? — спросил полковник.
— Очень нравится. Я никогда не видела и не знала, что такие бывают.
Вот тогда он и сказал: что это — звездные сапфиры. Вообще-то камни не очень дорогие, но такого размера, чистоты и сияния теперь встречаются редко. Вот у моей бабушки, продолжал он, был звездный сапфир с куриное яйцо. Моя бабушка была женой губернатора Чиангара.
Лена не выразила должного почтения. Полковник не стал уточнять, тем более что и сам, может, не знал, с какой целью можно употребить звездный сапфир размером с яйцо.
Цена была указана в батах. Каждый из сапфиров был оценен, если она правильно поняла, в тысячу долларов или чуть меньше. У Лены таких денег уже не оставалось.
— Хочешь посмотреть, как торгуют камнями? — спросил полковник.
— Конечно хочу, — согласилась Лена. Все равно до темноты еще оставалось время. Она уйдет от него в темноте — надо подняться выше по речке, ей казалось, что там были привязаны лодки. Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, а от тебя, толстый генерал Лю, который плохо на меня смотрел, я тем более уйду.
Кто-то оставил им два места в первом ряду, но полковник отказался от этих мест, — они сели в шестом или седьмом ряду сбоку.
— Я люблю смотреть, как торгуются другие, — сказал полковник, — а впереди все тебя видят, а ты — никого.
— Ты хочешь что-то купить?
— Я люблю красивые камни. Они лучше всего — лучше денег.
Наверное, он был взволнован — кто его поймет. Они здесь как индейцы, каменные лица, никаких эмоций. Только оскалятся иногда — и догадывайся: улыбка это или угроза. Впрочем, у генерала Лю это была угроза.
Начали для разогрева, как объяснил Наронг, с партии рубинов, мелких, для торговцев в Гонконге и Сингапуре. Крупные дельцы и коллекционеры — их полковник показывал Лене, пока лениво ожидали настоящих боев.
И бой начался на партии крупного жемчуга, выведенного искусственно, в Бенгальском заливе, на японской фирме в Бирме. Видно, в жемчужинах было нечто особенное. Но стороннему и случайному наблюдателю трудно следить за аукционом, потому что аукционер говорит слишком быстро, он угадывает мимолетные, почти незаметные движения рук или голов спорщиков в зале. Кидает взгляд направо и налево и произносит, словно торопится поскорее закончить эту неприятную для себя процедуру:
— Сто пятьдесят пять справа… сто шестьдесят слева, сто семьдесят пять по телефону…
С телефонами стояли маленькие аккуратные тайки. Сам аукционер был, кажется, китайцем. Высокий статный, с очень белым лицом и тонкими усиками под носом, как у Гитлера.
Потный неопрятный мужчина с белыми волосами, веснушчатым красным лицом, в мятом, некогда белом костюме вдруг завелся, когда объявили следующий лот — несколько очень крупных необработанных опалов.
Полковник объяснил шепотом Лене, что происходит и какие камни сейчас идут на продажу.
Мужчина воевал с кем-то, невидным Лене, и в результате потерпел поражение. Опалы ушли к скуластой махонькой женщине, которая была, как сказал Наронг, любовницей промышленника с голландской фамилией.
Вдруг, а прошло, видно, уже полчаса, оживился и Наронг. Он поднимал указательный палец на уровень груди, но аукционер видел эти движения и прибавлял по тысяче батов.
Полковник покраснел — вернее, потемнел кожей, черный ежик на голове стал частоколом. Лена мысленно переводила баты в доллары.
На шести тысячах долларов он взял верх над генералом Лю.
— Не думай, прошептал он, — что мне нужен этот паршивый рубин, но я не мог допустить, чтобы генерал Лю его взял — он здесь не хозяин.
— А если он захочет еще что-нибудь взять? — спросила Лена.
— Если захочет, то я покажу ему, какие у меня острые зубы.
Он показал ей зубы. Зубы и в самом деле были волчьи.
И тут дошла очередь до звездных сапфиров.
Генерал Лю, как назло, тоже их возжелал.
Когда цена поднялась до семи с половиной тысяч долларов, полковник в сердцах сказал:
— Они этого не стоят.
— Может быть, откажешься? — спросила Лена голосом жены. Аукционер крутил головой — то взглянет на Лю, то на полковника. Цена росла.
— Он первый откажется, — сказал полковник. — Он разумный человек. Он очень богат и поэтому считает деньги.
— А ты нет?
— Никогда, — сказал полковник.
Господин, приехавший на «Мерседесе», вмешался в схватку, Лю отступил, и пришлось сражаться с парой англичан — бывших плантаторов, как сказал полковник.
Сапфиры достались полковнику за восемь семьсот.
— Приличная цена, — сказал Наронг. Он был доволен, он улыбался как победитель. — Адреналин увеличивается в крови, знаешь про адреналин?
— Конечно, — сказала она, — я же бывшая спортсменка и учительница физкультуры.
— Ах, вот как, — сказал полковник, и Лена не могла вспомнить, говорила ли ему уже о своей специальности.
Они посидели немного, у полковника не было настроения сражаться дальше, а может быть, он исполнил свои желания. Генерал Лю вступил в схватку за следующий лот и погладывал на полковника, но Наронг сидел, прикрыв глаза, отдыхал. И камни доставались генералу дешево, что, видно, не доставляло ему наслаждения.
Полковник послал Сени расплатиться. Сени принес пакет с коробочками. Полковник положил пакет в верхний карман куртки и сказал, что пора уходить.
Лю обернулся им вслед. Лена перехватила его колючий взгляд. Конечно же, он все знает. Значит, удивлен, как она попала в компанию к полковнику. Кто ее покровитель?
Когда они вернулись в бунгало, солнце уже клонилось к холмам за речкой. Оно ночевало в Бирме.
Слуга зажег на веранде свет.
Полковника свет не удовлетворил, он приказал принести настольную лампу. Его приказания исполнялись здесь мгновенно.
Он уселся на стул, обхватив ножки стула ногами как мальчишка. Разорвал пакет и стал открывать коробочки. Одну за другой. Камни он осматривал со всех сторон, он наслаждался ими как кот, который играет с мышкой.
Одну из коробочек он подвинул по столу к сидевшей напротив Лене.
Там в вате лежал звездный сапфир.
— Спасибо, я его уже видела, — сказала Лена.
— Он твой, я его тебе дарю.
— Не надо.
— Я купил сапфир, чтобы они не достались генералу Лю. Теперь один камень останется у меня, второй — у тебя. И мы друг друга всегда узнаем по этим камням.