ИСКАТЕЛЬ 1999
№ 5
Содержание:
Олег СУВОРОВ
ЧАША ТЕРПЕНИЯ
Роман
Ярослав АСТАХОВ
УБИЙЦА ИЗ ПУСТОТЫ
Рассказ
МИР КУРЬЕЗОВ
Олег СУВОРОВ
ЧАША ТЕРПЕНИЯ
Каждое общество имеет таких блюстителей законности, которых заслуживает своим отношением к закону.
Глава 1. «От каждого — по возможности,каждому — по статье»
— Вы не подскажете, как пройти до ближайшей станции метро?
Еще бы не подсказать, когда об этом спрашивают нежным девичьим голоском, глядя в упор задорными карими глазками! Мужчина даже крякнул от удовольствия и охотно принялся объяснять:
— Тут совсем рядом, минут десять ходьбы. Сначала направо, проходите по улице Винокурова до конца, затем сворачиваете налево, на Пивоварова, а затем еще раз направо… Слушайте, а зачем я все это объясняю, давайте я вас просто провожу?
— Ну, если вам не трудно, — кокетливо кивнула девушка.
— Даже если бы мне было безумно трудно, да еще угрожала смертельная опасность, я бы и то это сделал! — с веселым пафосом заявил мужчина. — Пойдемте. Кстати, могу я узнать, каким образом здесь заблудилась столь очаровательная фея?
— Я была в гостях у подруги, а потом она мне объяснила, как дойти до метро, но я все перепутала…
Ясный октябрьский день, в меру прохладно, хотя еще вовсю светит уходящее за горизонт солнце. На девушке — элегантный голубой плащ, русые волосы свободно распущены по плечам, лайкровые колготки плотно обтягивают пикантные ножки, а голубые лакированные туфельки весело цокают по асфальту. Мужчина одет скромнее, хотя явно пытается выглядеть щеголем — синие брюки, серая куртка, бордовый свитер. На вид ему лет сорок, а то и меньше, хотя рано поредевшие темные волосы, мешки под глазами и уныло обвисшие усы могут состарить кого угодно. Идя рядом со своей стройной спутницей и развлекая ее приятной беседой, он всячески пытается бодриться, хотя в глубине души его гложут тяжелые сомнения.
Как было бы сейчас замечательно небрежно махнуть рукой, остановить тачку и, широко распахнув дверцу перед этой юной прелестницей, подбросить ее до самого дома! А вдруг это сама Судьба послала старому холостяку угасшую было надежду на тихое семейное счастье? Но, увы, послав надежду, она не соблаго-водила подкрепить ее материально — в данный момент у него в кармане было всего рублей двадцать, а это чудное создание может обитать на другом конце Москвы…
Впрочем, на один красивый жест денег ему все-таки хватило. Когда они уже подошли к метро, девушка вдруг заинтересовалась маленькими желтыми дынями, которыми торговал молодой кавказский красавец. Мужчина расплатился, небрежно отказавшись от сдачи, после чего помог своей спутнице положить обе дыньки в полиэтиленовый пакет.
— Большое вам спасибо, — произнесла девушка, мило улыбаясь. — Ну, я пошла…
— А что, мы даже не познакомимся? — опоздало засуетился мужчина.
— А зачем?
— Ну как же… я думал, может быть, как-нибудь встретимся, сходим куда-нибудь.
— Извините, но у меня есть жених и через месяц я выхожу замуж.
После такого заявления оставалось только ошарашенно развести руками. «Хоть бы вы с ним подавились этими чертовыми дынями!» — озлобленно подумал мужчина, с кислой улыбкой глядя вслед «фее», которая уже проворно спускалась в метро.
Сунув руки в карманы куртки и мысленно чертыхаясь, он медленно побрел прочь, но не успел отойти от метро и пятидесяти метров, как вынужден был остановиться, поскольку дорогу ему преградили два молодых человека. Тот, что повыше, был бледен, черноволос, худощав. Невыразительное лицо с маленькими глазками, но большим, неправильной формы носом отнюдь не красила кривая, недобрая усмешка. Его спутник — невозмутимый, азиатского вида крепыш, держал обе руки в карманах таким образом, словно в любой момент был готов выстрелить сквозь полу своей кожаной турецкой куртки.
— Ваши документы, — потребовал высокий.
— Ав чем дело? — изумился мужчина.
— Ваши документы, — более строго потребовал высокий, предъявляя красное удостоверение, в котором мужчина успел прочесть три большие буквы — ОВД и фразу «старший лейтенант Швабрин».
Пожав плечами, мужчина полез в карман куртки за паспортом. Его изучение не отняло у старлея много времени.
— Так-с, — чему-то обрадовался он, — значит, Сергей Иванович Гринев? Вам придется пройти с нами.
— Куда и зачем? — встревожился мужчина.
— В отделение, тут недалеко.
— Но зачем, зачем?
— Там разберемся.
— Но я же показал паспорт…
— Пройдемте, — угрожающе потребовал старлей и спрятал паспорт Гринева в карман своей темно-коричневой замшевой куртки. Тому ничего не оставалось, как снова пожать плечами и последовать за милиционерами. Впрочем, точнее будет сказать, что он пошел не «за», а между ними, причем азиат стерег каждое его движение столь внимательно, словно в любой момент готовился пресечь попытку к бегству.
Идти пришлось недалеко — метрах в ста были припаркованы желто-синие милицейские «Жигули», в которых скучал сержант-водитель.
Мужчину поместили на заднее сиденье, причем милиционеры в штатском плотно стиснули его с обоих боков. «Как опасного преступника везут! — мысленно удивился Гринев, готовясь к самому худшему. — Но что им от меня надо? Может, сразу предупредить, что денег все равно нет? А вдруг с кем-то спутали? Черт меня дернул провожать эту красотку, сейчас бы уже давно сидел дома…»
Через пять минут машина вкатила на задний двор двухэтажного отделения милиции, после чего Гринева проводили к зарешеченной стойке.
— Оформи пока рапорт, а я скоро вернусь, — распорядился Швабрин, передавая паспорт дежурному. Затем он сразу же скрылся в коридоре. Так же незаметно исчез и азиат. Теперь Гринев оказался один на один с дежурным — немолодым, усталого вида лейтенантом, с простым и даже приятным лицом.
— Пили сегодня? — первым делом поинтересовался он, раскрывая паспорт и начиная заполнять рапорт.
— Нет, — решительно покачал головой Гринев, а про себя подумал: «Но если выйду отсюда, то обязательно выпью!»
— Мочились в неположенном месте?
Тут задержанный не выдержал и невольно усмехнулся.
— Если я не пил, то с чего бы стал мочиться?
— Мало ли… Где живете?
— Тут, неподалеку, на Теремковской… Да в паспорте же есть адрес.
— Где работаете?
— Вообще-то я инженер в НИИ «Квант», но поскольку зарплату не платят, подрабатываю в разных местах… Сейчас вот грузчиком в одну фирму устроился.
— Сколько при себе денег?
— Черт его знает, — Гринев начал шарить по карманам, — меньше десяти рублей…
Он хотел было выложить их на стойку перед дежурным, но тот брезгливо поморщился:
— Оставьте. Распишитесь вот здесь.
Гринев послушно расписался, после чего вопросительно взглянул на дежурного.
— Я могу идти?
— В принципе — да, но ваш паспорт пока останется у меня.
— То есть как это? Зачем?
— Я могу вернуть его вам только в присутствии задержавшего вас оперативника.
— Так что же мне делать?
— Посидите, подождите, — и дежурный равнодушно кивнул на несколько обшарпанных стульев, стоявших вдоль стены, как раз напротив трех камер предварительного заключения.
Гриневу чертовски хотелось поскорее уйти, но, здраво рассудив, что за паспортом все равно придется возвращаться, он нехотя присел на один из стульев и принялся ждать. Впрочем, ожидание нельзя было назвать слишком скучным — хорошая погода и конец рабочего дня были причиной того, что вокруг кипела бурная милицейская жизнь. К отделению то и дело подкатывали машины с задержанными — как правило, это были подвыпившие работяги, так называемые «писуны», неосторожно помочившиеся в общественном месте, или случайные прохожие, у которых не оказалось при себе паспорта.
В сущности, все происходящее напоминало самый откровенный конвейер по отъему денег, еще более циничный, чем пресловутые «финансовые пирамиды». Каждому из задержанных непременно задавался главный вопрос: сколько у него с собой? Если сумма была от тридцати рублей и выше, то она немедленно изымалась в качестве «штрафа», после чего задержанный тут же отпускался. Разумеется, что ни о каких квитанциях никто даже не вспоминал. Если же денег было мало, а человек плохо держался на ногах или своим поведением посмел вызвать неудовольствие сотрудников отделения, то его немедленно препровождали в одну из трех камер, благодаря чему они быстро заполнялись.
Прошло около часа, пока в холле вновь появился старший лейтенант Швабрин. К этому времени он уже явно повеселел, причем эта веселость была какой-то искусственной и очень недоброй. Впрочем, заметив своего подопечного, он словно бы что-то вспомнил и мгновенно посуровел. Забрав у дежурного паспорт, старлей сухо кивнул Гриневу:
— Ну, пойдем.
Тому ничего не оставалось, как подняться вслед за ним на второй этаж и войти в кабинет, где уже сидели трое оперативников. Это были молодые ребята не старше двадцати пяти лет — бледные, коротко стриженные, одетые в темные брюки или джинсы, темные рубашки и черные кожаные куртки. У одного под мышкой висела кобура с «Макаровым», у двух других тот же «Макаров» был лихо заткнут за пояс. Все трое не были похожи друг на друга и, тем не менее, казались чуть ли не близнецами, поскольку держались удивительно одинаково — развязно, бесцеремонно и самоуверенно. Гриневу пришла мысль о том, что подобное сходство он уже наблюдал среди рыночных торговцев с Кавказа.
— Ну, бля, и… же я ей по самую глотку! — рассказывал один из милицейских юношей, в то время как двое других упоенно внимали. — Визжала и кусалась как сука! А я, знай, поддаю жару…
Увидев Швабрина, который быстро и невнятно произнес какую-то короткую фразу, они нехотя поднялись и, со зловещим любопытством посматривая на Гринева, покинули помещение.