— Значит… я задержан? Если я правильно понял? — удивился Телков.
— Подождем с формулировкой. Ее мы вынесем, когда вы ответите на некоторые вопросы. А пока просто желаем с вами побеседовать. Но не советуем отказываться от нашего радушного приглашения, — многозначительно намекнул второй.
Перед государством Телков не чувствовал ни малейшей вины, считал себя самым преданным гражданином. Просто где-то небось пересеклись дела, которые порознь вели Петровка и ФСБ, и он этим ребятам понадобился как советчик. Только не надо было разыгрывать ненужный спектакль, сказали бы: так, мол, и так, помоги. Да и поудачней следовало выбрать время.
— Так и быть, поехали. Преступник все равно уже ушел, — вздохнув, согласился Телков. — Но давайте сперва заедем к нам, на Петровку. Я ноги в руки, кое-что передам и назад. В ваше полное распоряжение.
— Хитер! Но и мы не дураки. Это кое-что и нам может показаться интересным. Возможно, даже очень, — отрезал первый и забрал у Телкова кейс.
Его привезли на Лубянку, а там доставили в обширный (размером с бильярдную) кабинет, в каких сидят самые важные шишки. Такой туз и располагался за письменным столом, увенчанным правительственным телефоном, и был чином никак не меньше генерал-полковника.
«Ого, видать, над страной нависла серьезная опасность, коль этим неизвестным мне делом занялось столь важное лицо. Придется и мне… ну, пока, разумеется, отложить свои теперь уже узкие служебные интересы и заняться защитой государства. Вот только хватит ли у меня способностей и опыта, чтобы помочь своей бедной Родине?» — обеспокоенно подумал молодой опер.
А важный чин при виде Телкова вдруг побагровел, приподнялся из-за стола, обнаружив при этом разочаровывающий малый рост, и заорал на него чуть ли не матом:
— Попался, сукин сын! Раздолбанный предатель! Растак тебя и этак! Изменил, понимаешь, Родине, мерзавец! Продал самый секретный военный секрет! И кому?! Нашему закоренелому в прошлом, а ныне главному потенциальному врагу! Все тому же американскому империализму! Тем самым ты, гнусный Телков, образовал зияющую брешь в обороне своего государства!
— Вы, извините, меня с кем-то спутали. А если нет, то ничего подобного! — твердо возразил лейтенант, не сломавшись от залпа очень несправедливых обвинений. — Я сам на страже, только бдю на соседней границе, которая внутри. И готов, не жалея жизни, когда будет надо.
— Ах, ты еще пырхаться?! Какой прожженный нахал! Но ничего, сейчас мы тебя припрем к позорному столбу. С помощью убийственных фактов, — пригрозил фээсбэшный начальник и полез в папку с бумагами, что-то решил предъявить.
Да не успел. Дверь его кабинета резко распахнулась, и в комнату стремительно вошел полковник Степанов.
— Ба, кого я вижу! Сергей Максимыч! Какая честь! — закричал фээсбэшный чин и простер к Степанову короткие руки, будто обнимал его через разделявшее их пространство. — А мы вот корпим, разбираемся с изменником Родины. Некогда перевести дух. Некогда посидеть с друзьями за рюмочкой коньяка. Но я все равно не удержусь, похвастаюсь жене: мол, знаешь, жена, кто к нам сегодня зашел? Просто, по-свойски? Сам Степанов! Похвастаюсь непременно! — И он зачем-то лукаво погрозил полковнику пальцем.
— Вы сказали «изменник». Кто же изменил? Неужели лейтенант Телков? — поинтересовался полковник, пропустив лесть мимо ушей.
— А вы как догадались? — изумился хозяин кабинета. — Ну да, как же я забыл? Ваша прославленная интуиция! Он это, он! Подло проник и в ваш отдел… Вот полюбуйтесь! — Он наконец извлек из папки подозрительно знакомый Телкову лист и торжествующе протянул Степанову. — Вчера изъяли в Шереметьево, на таможне. Эти сведения огромной, — он понизил голос, словно враг мог подслушать и тут, — я бы даже сказал, неимоверной государственной важности пытался вывезти известный агент ЦРУ по имени Гарри Смит. Он был за-дер-жан.
Теперь Телков узнал свой рисунок, проданный на Арбате.
— Внешний вид нашего ракетно-зенитного комплекса «С-300», — почтительно пояснил фээсбэшник. — Предатель так и написал: «С-300». На случай, если кретины из Пентагона не допетрят сами. Гарри Смит пытался выдать этот документ за произведение искусства, да наши люди оказались еще умней. Что любопытно, предатель тоже действовал нагло. Видите? Поставил подпись: В. Телков. Будто он на самом деле художник. И просчитался! Именно это и помогло нам выйти на изменника.
— Генерал, мой подчиненный отродясь не видел «С-300». Впрочем, как и все остальные граждане, не допущенные к этой военной тайне, — улыбнулся Степанов. — Лейтенант, или я грубо заблуждаюсь на ваш счет?
— Чтобы вы заблуждались?! Да ни за что! Это исключено! — горячо заверил Телков. — И добавил, невольно сожалея: — Я этот комплекс не видел даже во сне. Хотя очень хотелось.
— И потому он на рисунке какой-то добрый, ручной. Будто живет здесь же, в доме, наравне с кошками и собаками. Разве что решил полетать. Тут он совершенно не страшен, — прокомментировал Степанов, разглядывая картинку.
— Час от часу не легче! — запаниковал генерал. — Выходит, рисунок вашего подчиненного опасен вдвойне! Вы представляете, что могли подумать в Пентагоне? А может, уже и подумали. Мол, наш грозный «С-300» — это липа! Всего лишь детская фигня. А потому не бойся, иди войной на матушку-Россию, и всем все сойдет с рук!
— Ваша логика сокрушает, как не рисованный, а настоящий «С-300», — развел Степанов руками, скрывая иронию. — Ну что ж, если наказывать, то только меня. Лейтенант Телков выполнял мое задание, внедрялся в среду живописцев.
— Но с вами-то лучше не связываться. Попадешь в историю, как…как гонитель великого сыщика, — приуныл генерал. — Ладно, будем выправлять ситуацию. Припугнем Пентагон! Организуем утечку информации. Подсунем американцам истинные данные об «С-300»! Пусть не гоношатся там, в своем Белом доме. Мол, знай наших!.. Ничего не поделаешь, лейтенант, ты свободен. Забирай свой кейс. Кстати, что в нем прячешь? Мы, к сожалению, не успели проверить.
— В кейсе мое очередное задание, — опередил Степанов своего неопытного питомца. — Я угадал, лейтенант?
— Попали прямо в десятку! — подтвердил Телков.
— Не расстраивайтесь, генерал. В следующий раз вы разоблачите подлинного изменника. А пока примите вот это. Очень развивает воображение, — сказал Степанов, затем достал из бокового кармана небольшую книжку и положил на стол перед генералом. Это были «Приключения капитана Врунгеля».
— Ну-у… Я такую книгу читал. В детстве, — разочаровано протянул генерал.
— Она особенно полезна в зрелые годы. Перечитайте, не пожалеете, — посоветовал полковник.
Степанов и лейтенант оставили генерала и его подчиненных в обществе с капитаном Врунгелем, покинули кабинет. В коридоре Телков уставился на своего шефа со священным восторгом.
— Товарищ полковник! Вы… вы еще ко всему и ясновидец?! Как… как вы узнали…
— Что тебя, сынок, задержали? — действительно провидчески закончил Сергей Максимович. — Увы, малыш. К сожалению, пока этот замечательный дар мне не подвластен. Благодари свою Люсю. Она выбежала за тобой прямо с яичницей…
— …с колбасой, — вставил голодный Телков и гулко проглотил слюну.
— Потерпи, сынок. Сегодня ты мне нужен легким, как одуванчик, — загадочно произнес Степанов. — Словом, забудь о яичнице. Главное, твоя жена увидела, что тебя увозят какие-то люди, запомнила номер машины и позвонила в отдел.
Когда они влезли в родную отделовскую «Волгу», расположились на заднем сиденье, Телков заметил еще одну странность: рядом с водителем лежала Джоконда. Упакованная, разумеется, в плотную белую ткань, но это была она. Лейтенант узнал бы этот сверток среди миллиона других.
«Зачем он ее возит с собой?» — подумал Телков, дивясь очередной выходке шефа.
А шеф уставился на его, телковский, кейс, и поинтересовался:
— Итак, что же мы утаили от генерала?
— Товарищ полковник! Да у меня же для вас сюрприз! — хлопнув себя по лбу, воскликнул Телков.
Открыв чемоданчик, он показал вырезку из газеты, с трудом скрывая гордость за самого себя, стараясь казаться спокойно-деловым. После того как шеф вроде бы налюбовался Душкиным вдосталь, Телков спросил, все же нарываясь на похвалу:
— Ну как? Впечатляет?
— Лейтенант, прочти вы его дело от корки до корки, и вам бы не понадобилось истязать свою несчастную память. Там собрано все о спортивном прошлом нашего героя. Но вас в основном интересовали уголовные подвиги человека по кличке Клизма, — сказал полковник, будто снял ремень и выпорол публично.
— Но рядом с ним шестовик Злодеев. Он — ни кто иной как Юрий Вадимович Маркизов, — защищаясь, пролепетал Телков. — Маркизов — его псевдоним!
— Верно, Маркизов, — согласился шеф, вглядываясь в снимок. — Вот тут вы, лейтенант, молодец! Что же касается псевдонима, Маркизов наверняка вскоре оформил его как свою фамилию. Чтобы не доказывать каждый раз всем и вся, мол, ты есть ты. И живет он под фамилией Маркизов уже много лет. Потому-то его спортивная молодость выпала за рамки писательской биографии. Видно, в ту пору он остался без лавров, которые украсили бы новый портрет.
Молодого опера так и подмывало взять реванш, напомнить своему наставнику: дескать, он, Телков, говорил и не раз о том, что Маркизов и Душкин повязаны одной веревкой. Но ему не верил никто. Это желание перло из него, словно забродившее тесто. И Телков сдерживал его изо всех сил, чтобы оно не перевалило через край.
— Маркизов — фантаст и спортсмен. Любопытное сочетание. Оно, пожалуй, и есть недостающее звено в этой загадке, — нарушив паузу, промолвил Степанов. — Так на каком стадионе наши следопыты потеряли Душкина?
— На стадионе «Красная Пресня», — доложил Телков. — А может, он теперь называется «Асмарал». В общем, очень запущенный стадион, будто ненужный никому.
Он сам там был однажды, хотел, вспомнив физкультурное отрочество, размяться, пробежать кругов этак двадцать пять, но, протрусив по неровной дорожке и едва не подвернув ногу, ушел ни с чем.