- В моем производстве восемь дел, кроме этого, - сообщил я, что он знал и без меня.
- Раскидаем по другим следователям.
- Далеко ездить до Фруктового…
- Выписывай командировку.
Я прошел в свой кабинет и, дёрнутый подозрением, начал звонить. Найти по телефону участкового в районе, что медведя встретить в наших захоженных лесах. Но я нашел, не медведя, а участкового:
- Лейтенант, как самочувствие?
- Чего-то знобит. А как вы узнали?
- Ясновиденье. Понятые здоровы?
- Какое там… Два куска мяса.
- В каком смысле?
- Запили по-черному…
Как я узнал? При помощи логики. Землекоп получил за эксгумацию деньги - ясно, что гульнёт за компанию с понятыми. А колодезную воду мы пили вместе с участковым. Точность логики следовало проверить. Я позвонил в Бюро судебно-медицинских экспертиз и попросил ту, которая выезжала на эксгумацию. Мне ответили четко и односложно:
- Гриппует.
Теперь уж я не сомневался, что эксперт-криминалист тоже пострадал. Но к телефону в РУВД подошел сам криминалист. Я поздоровался:
- Слава Богу!
- В каком смысле, товарищ следователь?
- Ты здоров и невредим.
- Здоров, но вредим, то есть поврежден: ногу растянул так, что еле хожу.
Дед Никифор прав. И мой начальник прав. Я вспомнил историю с археологами, которые раскопали одну из египетских гробниц и все умерли. Буду чаще мыть руки.
5
Я опять приехал во Фруктовый, где меня ждали трудности. Следственные, бытовые… Главная трудность гнездилась во мне - я не переносил одиночества. Вернее, разлуки с женой. И на сколько дней она, разлука? Утешало, что до города автобусом часа полтора…
Дед Никифор стоял там же, где стоял. У забора. Увидев на моем плече увесистую сумку, деловито спросил:
- Будешь ловить?
- Кого?
- Сбежавшего из могилы Федьку Висячина?
- Дед, кто в поселке пускает жильцов?
- Да хоть я. А зачем не пускать, когда вот изба пустует. Живи.
- Она чья?
- Ничья. Хозяйка померла, наследников нет. Да и кому такая хибара нужна…
И верно. Бревенчатый домик почернел и походил на сарай с окнами, правда, забитыми досками. Лишь крыльцо, видимо, пристроенное недавно, выглядело молодцевато.
- Дед, а в нем жить-то можно?
- Свет и плита есть. А не понравится, ко мне переберешься.
Я поднялся глянуть. Железная кровать, стол да плита. Жить можно. Мне на недельку - согласно командировочного удостоверения.
Отодрав с окон доски, я принялся за кое-какую уборку. Дед помогал: выбрасывал пустые консервные банки, которых было в избе, что шишек в еловом лесу. Мокрой тряпкой протер стол, шваброй помазал пол. И распахнул окна.
- Это ни к чему, - заметил дед.
- Ограбят?
- Кровососы спать не дадут.
- Летучие мыши?
- Комары.
Я распаковал сумку. Кипятильник, растворимый кофе, сахар, булка и колбаса. Принес воды из колодца с участка деда Никифора. В литровой банке вскипятил, достал из тумбочки две чашки, ополоснул кипятком и пригласил деда к столу.
- Непорядок, - вздохнул он.
- В каком смысле?
- Положено отметить приезд.
- Не захватил. Подожди, обживусь…
Кофе ему не шло. После первой чашки я догадался: он привык пить со сгущенкой. В сумке банка имелась. Я открыл. Сладкий кофе дед начал сосать с громкими чмоками, сообщив:
- Я и родился тут, в избе.
- И в городе не жил?
- Как не жить… После войны получили мы с женой квартиру из трех комнат. Куда столько? Пустили пожить молодую парочку, а они возьми да и размножься до трех детей. Плюнули мы и вернулись в свою избу.
- Бросили квартиру?
- Короче, вытурили нас. Да ведь здесь воздух плюс рассыпчатая картошка.
Я пожалел, что не захватил водку, - ехать без нее в деревню, как являться в ресторан без денег.
Не во сне ли я? Еще утром сидел в нашей уютной кухоньке и пил чай. Лида пыталась накормить меня на весь срок командировки. Совала в дорожную сумку какие-то пакеты и пакетики, объясняя их назначение. Я не слушал, запоминая трепещущие пепельные волосы, уже стянутые тоской щеки и губы, готовые задрожать. И вот изба, запах жженой глины от печки, и какой-то киношный дед. Нет, не реалистический сон, а иррациональная картина.
- Ну, Никифор, покойник не нашелся? - полушутливо спросил я.
- А куда ему деваться, - заметил дед.
- Лег в гроб? - продолжил я острить.
- Не лег, но в поселке, - внушительно подтвердил Никифор.
Дед острил? Или я его не понял? Или труп вернули, доставив на кладбище? Я уточнил:
- В поселке… Это значит где?
- Надо искать, - посоветовал Никифор.
- Он что?.. Ходит по домам?
- Ага, ходит, - засмеялся дед.
Я не разделяю хамского отношения к старикам. Мол, они такие-сякие. Их надо воспринимать, как, например, воспринимаешь другую национальность. Она не плохая, она другая. Но, похоже, мой дед был уж совсем неведомой мне национальности.
- Кто его видел? - задал я шизоидный вопрос.
- Да разве он явится? Наозорует - и был таков, - объяснил Никифор.
- Что значит «наозорует»?
- У Мироновны лопнули все банки с огурцами. Его работа.
- Неужели?
- У Мишки Свинолупова за ночь все волосы повылезали,- добавил дед.
- Лишай?
- У него же появляется дева в белом.
- Зачем появляется? - не понял я.
- Хрен его знает. Постоит у порога и сгинет.
- Куда сгинет?
- Неведомо. А бабку Федосееву ковырнул и поставил вверх ногами.
- Зачем? - опять не понял я.
- Хрен его знает, - объяснил он стандартно.
Я попытался на шерстистом лице разглядеть глаза - не шутит ли? Ничего веселого в них не обнаружил. Может быть, я чего-то не понимаю в местном колорите? Никифор понизил голос до таинственного:
- Начались дела непотребные. На кладбище-то крест железный шатается.
- Наверное, подмыло?
- Ломом не своротить. Когда рядом люди, ведет себя смирно. А если отойдешь, то его закособочит, как от землетрясенья.
- Могила чья?
- Безымянная, старая.
- Значит, еще один покойник вылезает, - решился я на шутку.
Никифор шутке не обиделся. Наоборот, отерев ладони о выгоревший китель, придвинулся к моему уху.
- Ввиду всего сказанного, как понимать историю с козой?
- А что коза?
- К Уляшке ходит. Дверь закрыта, а коза стоит посреди комнаты. Уляшка в лавку, дверь на замок. Вернется - коза в избе.
- Какая-то выдумка.
- А вчера над лесом тень висела, как черное дерьмо…
Я отключился. Слишком много информации, однообразной и дурацкой. Ракеты, луноходы, пересадка сердца, а тут коза, открывающая замок. Мой гость молча чего-то ждал… Еще кофе, но банка с кипятком опустела; ждал моей реакции на свои рассказы. А что ответить?
- Дед, завтра я съезжу в город за водкой и устрою привальную.
- Хочешь меня ублагонавозить, - правильно решил Никифор.
6
На новом месте обычно не спится. Но за счет душистого сена, положенного на кровать, да деревенского воздуха, спал я до восьми утра. И в дорогу: тряский автобус мои мысли взбалтывал.
Зачем еду в город? Наивный дед полагал, что пропавший мертвец наводит на людей порчу. Вернее, творит чудеса. На юридическом факультете меня не учили, что делать с информацией, например, о взрыве консервных банок или тени, висящей над лесом. Но на юридическом факультете учили не оставлять без внимания любую информацию. Вполне возможно, что дед не так воспринимает и неправильно толкует. Нужна проверка. Одному мне она не под силу. Я следователь прокуратуры, а не оперативник.
Цель поездки в город прояснилась. Во-первых, заполучить оперативника; во-вторых, посоветоваться с начальником следственного отдела. К нему я пошел прямо с автобуса.
Филипп Иванович удивился:
- Неужели все выяснил?
Я стал излагать рассказы деда по эпизодам, ожидая иронической усмешки. Но на широком и обычно равнодушном лице начальника появилась даже сосредоточенность. Я надеялся на конкретный совет. Вместо него прозвучат загадочный вопрос:
- Сергей, а ты не проверял?
- Что? -
- Может он того, вернулся?
- Кто?
- Покойник-то.
- Куда вернулся?
- Домой, то есть в могилу…
Я снял очки и протер их тщательно. Когда начальство говорит глупость, я всегда думаю, что оно шутит. Оно и шутило: чего было ждать после моей информации? Но дальше оно, начальство, сморозило глупость, которую к юмору не отнесешь:
- Рябинин, во Фруктовом живет прорицательница Лия. Не сходить ли к ней?
- Кому сходить?
- Тебе.
- Следователю прокуратуры обращаться за помощью к колдунье?
- Рябинин, к ней начальники милиции обращаются, администрация, директора… Она не колдунья, а ясновидящая.
Я как-то обмяк, словно мгновенно лишился воли. Да я и лишился. Что можно говорить старику в деревне, то не пристало изрекать советнику юстиции, начальнику следственного отдела прокуратуры области. Но в те несколько минут, что мы просидели молча, во мне шли качественные процессы. Не зря ли кипячусь? Примерно с шестидесятых годов пошла густая мода на биолокаторы, ведуний, экстрасенсов и прочие полтергейсты. В газетах, книгах, на телеканалах… Говорят, у американского президента есть персональный звездочет. А я что, умней американского президента?
- Филипп Иваныч, что же эта ясновидящая видит?
- У нее особое биополе. Женщины рассказывали… Смотрит на тесто, и оно начинает подниматься на глазах.
- Мне не пироги печь, - буркнул я.
- Один врач решил Лию проверить. Взял в палату на обход больных. Подвел к пожилой женщине. Что с ней? Лия глянула в лицо больной и отвечает: желудочное кровотечение на почве сильного нервного потрясения. Больная заплакала и достала из-под подушки телеграмму с сообщением о смерти дочери.
Я, разумеется, опять что-то буркнул. Таких случаев можно найти десятки. У какого человека не бывает сильного нервного потрясения? Кстати, какой следователь не вспомнит заковыристо-мистического эпизода? Как-то пришла ко мне женщина и сказала, что ювелирный магазин, над которым живет, скоро ограбят, - она чувствует. Я сказал ей что-то про суеверия, но директору магазина позвонил. Тот лишь посмеялся. Ночью магазин ограбили. Потому что я не спросил, как женщина догадалась. Вибрация. В подвале под магазином ночью сверлили, а у женщины стенка тихонечко пела.