ой фигуры шарахаться буду.
— Что он делает?! — влез в мои мысли теперь уже испуганный голос Вархена. — Я слышу его мысли и вижу намерения! Он хочет пробудить Челюсти Смерти! Останови его! Вам вернут вещи, я заплачу, я отпущу с вами всех пленников, вот только не надо призывать их! Они же сожрут всех! Останови!
— Стоять! Фу! Хватит, они уже верят! — Мои вопли Алколит проигнорировал. — Прекрати, пока старичка удар не хватил! Ты кого призываешь, мудрила?!
— А может, не стоит останавливаться? — задал вопрос Ярослав, с явной неохотой отвлекаясь от линий. Мне кажется или они начали слегка подрагивать? — У меня такое чувство, что все идет правильно. Осталось только замкнуть контур и активировать узлы. Это простейшая схема из всех, которые помню, а вот если еще добавить вот сюда символ анк, а в левый верхний угол имя Соломона, то должно стать еще лучше.
— Останови! — взвыл шаман. — Мы убьем вас, если он не прекратит! Я рискну душой, но племя спасу! — И что-то заверещал своим.
Толпа гоблинов качнулась вперед, но глаза у всех были прикованы к Ярославу. И готов поставить свой компьютер против деревянных счетов, в них был страх.
— А ну стой! — в прямом смысле слова схватил Артем Ярослава за руку. — Некрономиникон будешь по памяти в другом месте чертить. И ни строчки больше, или они на нас сейчас кинутся. И вообще, что ты собирался этой штукой сделать, что так их перепугал? Локальный апокалипсис или построение коммунизма в одном отдельно взятом племени? Нашествие крыс-мутантов? Массовую импотенцию?
— Не надо насмешек, я работал исключительно по христианским канонам, — с достоинством ответил Алколит. — Пытался натравить на них саранчу. Метод проверенный, им Моисей египтян запугивал.
Пока я пытался уловить связь, толпа гоблинов шустренько начала сокращаться в объеме, причем первым исчез вождь. С нами остался лишь почетный караул из десятка морд и трех шаманов.
— А стоит ли им верить? — спросил Ассасин, аккуратно положив у своих ног уже седьмое копье. Он их что, коллекционировать начал? Все равно же больше двух за раз не кинуть. — И потом, почему они так этих насекомых испугались?
— Хорошо, — с явным сожалением кивнул Алколит и аккуратно стал затирать носком ботинка свой рисунок. Поредевшая толпа дружно выдохнула. — Да будет тебе известно, друг мой, — продолжал он лекторским тоном, — что саранча не зря стоит в Библии в одном ряду с чумой, ибо, как писал один из наших великих поэтов, «в мире есть царь, этот царь беспощаден. Голод прозванье ему!». В условиях неразвитой инфраструктуры отсутствие банальной жратвы убивает не хуже пули в затылок. Разве что дольше. А вообще, саранча — это не совсем мой профиль, это уже друидизм какой-то получается, я эту схемку ради смеха разработал, когда к одной брюнетке с агрофака клеился. Просто ради шутки.
— А чего же они тогда испугались? — не понял Артем.
— А ты представь, что перед тобой лежит некая фигня, напоминающая незабвенную кузькину мать и к тому же фонящая, — принялся на пальцах объяснять Алколит. — Из штанов выпрыгнешь, чтобы только смыться побыстрее. Психология, она и у гоблинов психология.
Решил рискнуть и, подойдя к шаману, вежливо постучал его по плечу. Он хмуро взглянул на меня, серая кожа на его лице собралась в складки, как у алабая. В голове снова появилось ощущение чужого присутствия. Меня слушали.
— Опустить оружие. Отдать нам наши вещи и отпустить всех пленников, как ты обещал, — попытался я как можно четче сформулировать мысли. — И если мы получим наших дам целыми и невредимыми, то даже подарю тебе один полезный артефакт.
— С вами никого не было, — упорно стоял на своем шаман. — В святилище лежали только три человека. Мы уже много столетий пользуемся им, чтобы получать подарки духов. В этот раз силы вынесли вас. Связанных и побитых, с остатками темной силы. Тогда я не придал этому значения и решил, что это отголоски пролитой некогда в том месте крови. Старый дурак. Притащить в деревню проводника Бездны, такого идиота не пустят на совет предков. Поверь, обмана нет, мне еще дорого мое посмертие. И уйти те женщины, о которых ты говоришь, тоже не могли. Если бы кроме вас был кто-то еще, то, даже не будь он связан, не ушел бы от племени. Не веришь мне, спросишь у тех, кого уже ведут сюда.
К нам действительно приближалась небольшая толпа, состоящая из пяти измордованных до безобразия людей и десятка гоблинов. Старик, три мужчины средних лет и один парень примерно нашего возраста. Все как один радовали глаз лохмотьями и фингалами. Шаман же оглянулся на своих и что-то прочирикал. Гоблины оживились и зашушукались. Не к добру, надо бы занять чем-нибудь этого главнокомандующего.
— Ярослав, коноплю сюда! — прошипел я, с ужасом понимая, что общаться с кем-нибудь без участия шамана нам придется лишь при помощи жестов.
— Какую коноплю? — скорчил невинное личико уже успевший спрятать сигарету Алколит.
На выручку мне пришел Ассасин. Он молча вынул из кармана начинающего медика пачку с дурманящим разум содержимым и швырнул мне.
Я коснулся плеча уже собравшегося уходить Вархена и протянул ему трофей.
— Возьми в знак того, что мы благодарны тебе за освобождение наших сородичей и не держим зла. Дым этих палочек должен облегчить тебе общение с духами. Но взамен я хочу попросить тебя о маленькой услуге.
— Ты хочешь меня отравить? — подозрительно уставился на пачку Вархен, но все-таки взял ее. — Глупо. А свои байки оставь детям. Есть много вещей, позволяющих шаманам стать сильнее, но все они известны мне.
— Проверь, — посоветовал я. — К тому же Алколит уже вдыхал этот дым.
— Да, от него тянет, как от этих вещей, только у них запах сильнее, — втянув воздух широкими ноздрями, подтвердил гоблин. — И он еще жив. Хорошо. Рискну. Исцелиться я всегда успею.
С этими словами Вархен подвесил прямо в воздухе сигарету, взглянул на нее, и она моментально вспыхнула, будто облитая бензином. Дым, игнорируя всякие законы физики, потек к носу шамана и ввинтился внутрь. Один косяк в одну секунду! Ой, че щас будет…
— Кха, — закашлялся шаман, — как-то все изменилось, я словно помолодел. Хорошая вещь! Так чего хочешь?
— Ты мог бы сделать для нас троих амулеты, позволяющие мысленно говорить с окружающими? — Ничто так не нужно нам сейчас, как средство общения. Ну, может быть, еще билет домой и ручной пулемет с серебряными пулями. На всякий случай, а то вдруг демон где-нибудь там ошивается.
— Камни слов, что ли? — спросил шаман и глупо хихикнул. — Щас принесут. У меня их вот столько. — И развел руки в стороны. Но одну вверх, а вторую вправо. Цепляет. Надо отсюда убираться, а то он такой шабаш устроит, сатанистов с их покровителем вспомним с ностальгией.
Нам действительно принесли три булыжника размером с кулак. Хорошо, хоть веревки нет в комплекте. Мол, сами найдите и топитесь. Свой я сунул в карман, два других протянул друзьям.
— Так, если нам не соврал ушедший в нирвану гоблин, то это переводчики, — сказал я им. — Хватаем народ, вооружаем его — и деру отсюда в быстром темпе. Если, конечно, они подтвердят, что трех В здесь действительно нет.
— Вы о ком? — спросил старик, всем своим видом свидетельствуя, что каменюки работают. — Нас здесь было только семеро: я, охотник из местных, барон Кростриб и его охрана. Но самого барона съели первым, от солдат остались только Калеб, Старусман и сэр Катенхейм.
— Наши дамы, — моментально сориентировался Ассасин. — Мы… Ну… в общем, долгая история. Их с вами не было? Или, может, эти шустрики их еще где могли спрятать?
— Племя Гремящих скал не так уж и велико, — подумав, решил наш собеседник. — Мы впятером и так занимали всю яму для пленных, вон даже вас свалили в старом сарае, оставшемся от настоящих хозяев хутора, потому как свободного места просто не было. Да и потом, если бы они схватили хоть одну женщину, то на радостях от того, какие деньги получат с ее продажи более сильным племенам, перепились бы уже все. Такой праздник гоблины откладывать не будут, они верят: если духов не поблагодарить тотчас же за оказанную милость, больше те им такой добычи не пошлют. Дикари, не ведающие благостного света Отца Времен, что с них взять?
— Вы священник? — уточнил Алколит и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил: — Тогда будем знакомы. Я Ярослав, а это Артем и Виктор. Возьмите что-нибудь себе по вкусу из того, что на земле валяется, затем быстренько прошвырнемся по их хижинам, мало ли, вдруг девчонки все же здесь.
— Как ты, смерд, смеешь командовать благородными людьми?! — вдруг взревел тот из аборигенов, на одежде которого сохранилось какое-то подобие шитья. — Ты, безродный пес, посмел взять оружие?! По закону за это полагается виселица, и лишь то, что вы сражались с безбожной нечистью, облегчает вашу вину! Немедленно отберите у тварей мои вещи! Ну, пшли!
И отвесил Алколиту пощечину. Слов нет, одни мысли. Нецензурно-недоумевающие. На нас наезжают? Так нагло? И это вместо «спасибо»? Ой, зря… Такое не прощают. Этот недоумок ослеп, трупов гоблинских не видит? Мы его за такие слова прямо здесь на месте и закопаем. А будущий калека продолжал:
— Я велю выпорохрумп!
Вот что значит работа в команде. Ассасин провел ему маваси-гири в челюсть, Алколит поймал падающее тело, а я исключительно из благих побуждений вмазал ему рукояткой меча по лбу. А то ведь он такого наговорит моим друзьям, что жить будет плохо, но недолго.
— Ловко вы благородного уделали, — хмыкнул самый молодой из аборигенов. — А не боитесь рыцарского гнева?
— Грех! — вскричал священник. — Епитимью, немедля! Двадцать плетей каждому!
Двое мужиков синхронно шагнули к нам, явно намереваясь выполнить приказание. Рефлекс скорее безусловный, а это предвещает большие проблемы в общении с тутошними людьми. Так, пора выводить тяжелую артиллерию. У минометной батареи, как правило, не возникает проблем с тем, чтобы доказать, что она не верблюд.
— Эй, Вархен, — окликнул я весело хихикающего шамана. — Эти люди хотят отдать свою плоть покровителям охоты.