Намек понят. Мы можем пока прервать наш научный спор, но потом обязательно к нему вернуться. И не на следующее утро. Я не допущу, чтобы кто-то из нас снова спал на диване.
–Согласна. Спать на диване очень неудобно и одиноко.
–Когда мы говорили о тексте твоей лекции, я не сумел правильно выразить то, что хотел сказать. Прости меня. Меня беспокоило вовсе не наше расхождение во мнениях. Фактически это даже хорошо. Пусть научное сообщество увидит и отметит, что ты способна думать самостоятельно.
–Пойми: для меня расхождение во мнениях не самоцель,– сказала Джулия, слегка наморщив лоб.
–Конечно нет.– Габриель хотел было поцеловать морщинку на ее лбу, но та уже исчезла.– Как бы тебя это ни удивляло, иногда я могу ошибаться.
–Мой профессор может ошибаться?– засмеялась Джулия.– Невероятно.
–Да. Тебя это удивляет?– Он покачал головой и криво усмехнулся.– Но когда я вторично прочитал текст твоей лекции, он меня убедил. Я понял: да, общепринятая интерпретация ошибочна.
–Что?– не веря своим ушам, переспросила Джулия.
–То, что слышала. Твоя лекция изменила мою точку зрения. Но последнюю часть можно сделать еще сильнее, и у меня на этот счет есть несколько предложений. Твои рассуждения в последней части не показались мне убедительными.
–Подсказки мне не помешают. Я обязательно упомяну тебя в сносках.
Руки Габриеля застыли на ее ягодицах.
–Почту за честь быть упомянутым в одной из твоих сносок.
–Значит, ты не считаешь весь текст лекции ужасным?– помолчав, спросила Джулия.– И я не выставляю себя на посмешище?
–Нет. Едва я обуздал свое спонтанное неприятие и вчитался в твою аргументацию, я понял, что профессор Маринелли права. У тебя хорошая лекция.
Джулия прижалась щекой к его груди:
–Спасибо. Трудно заниматься исследованиями в той же области, что и ты. Мне постоянно кажется, будто я пытаюсь угнаться за тобой.
–Я готов расширить и усилить свою поддержку. Мы с тобой не конкуренты. В дальнейшем я бы с радостью написал с тобой совместную статью.
–Ты серьезно?– вскинула голову Джулия.
–Мы с тобой оба любим Данте. Почему бы не появиться творческому плоду нашей совместной любви? Я горд, что у тебя хватает мужества отстаивать свои убеждения. Когда настанет время твоей защиты в Оксфорде, я буду сидеть на первом ряду и думать: «Это моя девочка».
–Я всегда мечтала об этом, и вот моя мечта исполнилась.
–Тогда я буду постоянно повторять тебе эти слова.
Глава пятая
Эмерсоны покинули спальню только перед ланчем. Выглядели они спокойными и счастливыми. Гости благоразумно воздержались от комментариев.
Днем число гостей увеличилось. Приехал брат Габриеля Скотт вместе с женой Тэмми и малолетним сыном Куинном. Помимо них, к раннему обеду подъехал отец Джулии Том со своей подругой Дайаной.
Сорокалетняя Дайана Стюарт была миловидной афроамериканкой с безупречно гладкой кожей, громадными темными глазами и вьющимися волосами до плеч. Она была почти на десять лет моложе Тома, которого знала очень давно, поскольку всю свою жизнь провела в Селинсгроуве.
Наступило время десерта. Пройдя на кухню, Дайана увидела танцующих Габриеля и Джулию. По желанию Габриеля звуковые колонки были установлены во всех помещениях дома, и музыка звучала повсюду. Сейчас это были мягкие аккорды латиноамериканского джаза.
Обнявшись, молодожены плавно покачивались в такт музыке. Габриель что-то шепнул Джулии на ухо. Она смущенно отвернулась, но он притянул жену к себе и стал целовать.
Дайана хотела было вернуться в гостиную, но ее подвела старая половица, скрипнувшая под ногами. Супруги разом оборвали танец и повернулись к ней.
Дайана улыбалась:
–Вижу, здесь что-то стряпается, но никак не яблочный пирог.
Габриель громко и счастливо засмеялся. Джулия лишь улыбнулась, прижавшись к нему лбом. Дайана одобрительно кивнула:
–Вы так долго готовите кофе, что я подумала, не разучились ли вы его заваривать.
Габриель запустил пальцы в волосы, уже порядком взъерошенные Джулией.
–Дорогая, как у нас с кофе?– спросил он.
–Кофе готов. Пироги остывают. Скоро можно будет подавать десерт.
Джулия неохотно разомкнула руки. Габриель, не удержавшись, слегка погладил ее по спине.
В этот момент на кухне появились Рейчел и Тэмми. Тэмми недавно вошла в круг семьи. Всего месяц назад она вышла замуж за младшего брата Габриеля. Она была высокой женщиной (рост пять футов и одиннадцать дюймов) с соблазнительной фигурой, длинными золотисто-рыжими волосами и голубыми глазами.
–Что происходит в этом славном месте?– спросила Рейчел, подозрительно глядя на брата, словно тот был единственным виновником проволочек с десертом.
–Мы готовили кофе,– ответила Джулия. Скрывая смущение, она принялась разливать напиток по чашкам.
–Охотно верю,– лукаво произнесла Тэмми и подмигнула.
–А я вот сомневаюсь, что они тут кофе готовили,– сказала Дайана, грозя молодоженам пальцем.
–Это пусть дамы решают без меня.
Габриель порывисто поцеловал жену и покинул кухню.
Рейчел придирчиво осмотрела яблочные пироги, разложенные на обеденном столе, и пальцем проверила, насколько они остыли.
–Дай-ка нож, Джул. Хочу попробовать, как они пропеклись.
–Вот это другое дело,– одобрительно произнесла Дайана.
Она отказалась от предложенного Джулией кофе и уселась на табурет.
–Так что вы здесь стряпали?– спросила Рейчел.– И скажи мне, что ты не притрагиваешься вот к этому.
Она покосилась на столешницы из гранитной крошки, заменившие прежние поверхности разделочных столов. Они появились здесь по настоянию Габриеля.
–Слишком холодные.
Спохватившись, Джулия зажала рот рукой, но было слишком поздно. Женщины дружно засмеялись и начали беззастенчиво ее поддразнивать.
–Здесь жарко или это меня одну жар разбирает?– спросила Дайана, обмахиваясь бумажной салфеткой.– Пожалуй, теперь я буду называть это жилище домом любви.
–При моих родителях так оно и было,– сказала Рейчел, оглядывая кухню.– Вряд ли они занимались этим на разделочных столах. Но они были очень страстной парой. Должно быть, кухня хранит воспоминания о них.
Джулия могла бы подтвердить слова подруги. В кухне, да и во всем доме, ощущались тепло и уют. Их с Габриелем постоянно тянуло обниматься, и она не без усилий над собой выскальзывала из его рук, чтобы заниматься своей лекцией.
–Значит, мой старший братец попросил прощения за вчерашнее?– спросила Рейчел, глядя на Джулию.
–Да,– ответила та, слегка покраснев.
–Что ж, приятно слышать. И все равно я с ним поговорю. Это в его стиле: сначала поскандалить, а потом бежать за цветами. Или за бриллиантами.
Взгляд Джулии невольно упал на кольцо, подаренное Габриелем в честь их помолвки: крупный бриллиант в окружении мелких.
–Их он подарил мне достаточно.
–Миленькое колечко, дорогая,– похвалила Дайана.– И твое не хуже,– добавила она, глядя на левую руку Тэмми.– Ну и как тебе замужняя жизнь?
Свет галогеновых ламп переливался на гранях кольца Тэмми.
–Я не верила, что это случится.
–Почему?– удивилась Рейчел, жуя пирог.
Тэмми посмотрела в сторону гостиной:
–А не пора ли подавать десерт?
Рейчел проглотила кусок:
–У наших мужчин ноги еще не отсохли. Захотят пирога – сами придут и возьмут.
Тэмми хихикнула и обеими руками взяла чашку с кофе.
–Прежде чем мы начали встречаться со Скоттом, у меня был другой мужчина. Мы познакомились в юридическом колледже. Сблизились, стали жить вместе. Говорили о свадьбе, о покупке дома и обо всем, о чем говорят в таких случаях. Потом я забеременела.
Джулия заерзала на табурете, вперившись в пол.
Тэмми с грустью посмотрела на женщин:
–Для Скотта это явилось полной неожиданностью, но его родители были счастливы. Жаль, что я не застала Грейс. Судя по рассказам, она была замечательной женщиной.
–Да, Тэмми,– подтвердила Рейчел.– Что касается планирования семьи… Габриель не был запланированным ребенком. Когда умерла его родная мать, родители взяли его к себе и потом усыновили. Дело не в планировании. Важно, как все поворачивается потом.
–Мы с Эриком говорили о детях,– кивнула Тэмми.– Я верила, что мы оба хотим детей. И вдруг Эрик решил, что не готов быть отцом. Он подумал, что я забеременела с целью привязать его к себе.
–Можно подумать, ты забеременела сама по себе,– хмыкнула Дайана, взмахнув вилкой.
Джулия промолчала. Ей было стыдно признаваться, что она понимает неготовность Эрика становиться отцом, хотя его последующие действия не вызывали в ней никакого сочувствия.
–Эрик поставил мне ультиматум: ребенок или он. Увидев, что я колеблюсь, он меня бросил.
–Вот стервец,– пробормотала Рейчел.
–Я была раздавлена. Я понимала, что ответственность за эту беременность лежит не только на мне, но все равно корила себя. Нужно было надежнее предохраняться. Я даже подумывала об аборте, однако Эрика рядом уже не было. А где-то в глубине души мне хотелось стать матерью.– (Джулия вновь поежилась, пораженная искренностью Тэмми.)– Мне было тяжело одной оплачивать квартиру, и я вернулась к родителям. Я чувствовала себя проигравшей по всем статьям: беременная, одинокая, вынужденная жить в родительском доме. Я часто плакала по ночам, думая, что ни один мужчина не захочет взять меня с ребенком.
–Я так тебе сочувствую,– призналась Джулия, на глаза которой навернулись слезы.
Тэмми обняла ее:
–Потом жизнь мне улыбнулась. Но я никогда не прощу Эрику отказ от его отцовских прав. Куинн вырастет, не зная родного отца.
–«Доноры спермы» еще не значит «отцы»,– возразила Рейчел.– Ричард не производил Габриеля на свет, но Габриель считает его своим отцом.
–Уж не знаю, каков был родитель Габриеля. Должно быть, красавчик, если такого парня произвел,– сказала Дайана, кивая в сторону гостиной.– Конечно, мой милый покрасивее будет, но тем не менее.
Джулия хихикнула. Ей было трудно представить, что кто-то считал ее отца красивым.