другим взглядом, как стало понятно – догадка была верна. Плёнка возникала из тончайшего плетения искр мудрости – такого сложного, что узор рассмотреть у меня не получилось.
Тем временем фигура приблизилась – и стали видны детали. Наш гость действительно напоминал человека. Только напоминал. Лицо его представляло собой череп, на котором органично перемешались костяные пластины и жгуты плоти, непроницаемо чёрные большие глаза – и костяная корона с рогами вместо волос. Из-под челюсти, прикрывая шею и плечи, тянулся водопад костяных пластин. Слишком длинные руки, тоже прикрытые костяными пластинами, находились в постоянном движении. Кисти деформировались, мизинцы были оттопырены и увенчаны огромными острыми костяными ножами. Остальные пальцы больше напоминали человеческие – только на последние фаланги будто бы кто-то надел колпачки, переходящие в толстые когти. Всё его тело, как у гусеницы, было покрыто костяными опоясывающими кольцами, которые, однако, не мешали твари изгибаться в нужном направлении. Ноги гнулись коленками назад: частично они были скрыты костями, частично сквозь костяк проступало чёрное мясо. Ступни, трёхпалые и широкие, придавали всему облику сходство с каким-то прямоходящим ящером.
- Каратель, – выдохнула Кри-ана. Хотелось мне спросить, что она тут делает, но это было бы сейчас совсем не к месту. Вместо этого я приказал:
- Оставайтесь на месте!
Каратель втянул в себя воздух и, чуть согнувшись, обвёл нас взглядом. На каждом бойце он замирал буквально на секунду, а потом чуть поворачивал голову. Понять, на кого обращено внимание карателя, было несложно – этот человек вздрагивал. И только когда взгляд добрался до меня, я понял причину. Ощущение было такое, что меня раздели, перебрали мои вещи в сумке и всё, что я прятал в поясе и под бронёй. Честно говоря, ощущение оказалось донельзя неприятное.
Стоило карателю осмотреть каждого бойца на четвертом ярусе, как он двинулся к лестнице на пятый, а мне пришлось пятиться перед ним, а потом подниматься бегом – требуя от бойцов не пытаться напасть. С этой тварью никто из нас ничего сделать не мог. Совсем ничего – только разозлить. А он, кажется, не собирался нас пока убивать. Так гость осмотрел верхние ярусы, а потом спускался всё ниже и ниже, с трудом протискиваясь в проходы в башне, пока не достиг подвала.
Единственной, кому он уделил чуть больше внимания – была Фука. Каратель остановился рядом с ней и долго смотрел, а потом вытянул руку и указал на её мешок.
- Открой ему мешок, – приказал я, чувствуя полнейшее бессилие что-то изменить. Девушка дрожащими руками развязала горловину. Каратель нагнулся, осматривая содержимое, осторожно сдвинул вещи и вытащил со дна мешка одно из ожерелий, которые мы нашли в верхней комнате башни. Он поднял его к глазам – и на какую-то долю секунды в них мелькнуло что-то совсем человеческое. Словно блеснуло светом в густой темноте.
- Ссссссзаберу, – выдохнул он еле слышно. – Дооочщщщь…
Ожерелье исчезло под костяными пластинами, а он продолжил обход. Когда последний из бойцов был осмотрен, тварь развернулась – и так же молча, как и пришла, начала подниматься на крышу. А я снова бежал впереди, предупреждая бойцов. Только на лестнице он обернулся, глянул на меня и выдохнул:
- Ссссвет… уйдесссш…
- Мы можем уйти? – переспросил я.
- Дсса…
Он скрылся в темноте лестницы, а я стоял и слушал с другими бойцами тяжёлые шаги, которые всё удалялись и удалялись. Потом башня снова вздрогнула, и огромная крылатая тень промелькнула над холмом, скрывшись в направлении города. В тот же момент нежить отхлынула от стен башни и скрылась в лесу. Я повернулся к бойцам на четвёртом ярусе и приказал им идти спать. А потом пошёл вниз, отдавая всем такой же приказ.
- Как так? – высказал общий вопрос Нож, когда мы наконец вернулись в залу на втором ярусе.
- Нас отпустили, – пояснил я. – Всё завтра. Сейчас просто спать!
Глава 29
Утренний совет проходил в расширенном составе. Присоединились все, кому хотелось послушать – и кто был готов не устраивать базар. Обсуждали мы, что делать дальше. Вернее, что делать, после моего короткого объяснения, знали и так – выходить из Пущи. Было непонятно, как это сделать. Буквально в половине дня пути от башни лес выгорел. Еды там нет, воды – повезёт, если найдём. Хохо тихонько подсел к Кри-ане и расспрашивал её о самом наболевшем. Краем уха я прислушивался и к этому разговору.
- А ты первый раз здесь была? В центре Пущи? – спросил мой десятник.
- Да, – хмуро ответила Кри-ана. – Никто так глубоко в Пущу не заходит.
- А почему вы башню не пытались обыскать? – не унимался Хохо.
- Потому что она закрыта, – ответила Кри-ана. – А тощих безымянных мы с собой не таскали.
- Ну а мудростью? Или дверь выломать?
- Хохо, – устало ответила Кри-ана, – я понимаю, к чему ты клонишь. Нет, никто не думал, что башня набита золотом. Все башни возле тракта вскрыли ааори – и ни в одной не обнаружилось ничего интересного. Почему что-то должно было найтись здесь? К тому же, когда сюда впервые приходишь, мой Хохо, смотришь не на башню, а на город…
- Ну всё-таки странно…
- Ничего странного в этом нет, – прервала его девушка. – Ты сам бы полез в запертую башню, если бы за нами вся нежить Пущи не гонялась?
- Нет…
- Ну вот никто и не лез…
На этом подслушивание пришлось прекратить – и обратить внимание на Эр-нори и Ша-арми, которые решили переспорить друг друга в вопросе, как и куда нам всем идти. Ша-арми предлагал вернуться в лагерь, а Эр-нори хотел выходить из Пущи по прямой по самому короткому маршруту, а потом вдоль леса идти до лагеря. В спор я вмешиваться не стал – только слушал аргументы.
Вернувшийся Кирри рассказал о результатах разведки. Практически вся нежить ушла. Те, кто остался, на бойцов отряда смотрели с подозрением, но почему-то не нападали, и, даже больше, отходили в сторону. Хотя такого, по всеобщему мнению, быть не могло – ведь нежить тупа и постоянно голодна. А я не решился рассказать, что после визита Гано-Имиса над каждым бойцом горела наложенная мудростью метка, которую раскидать никак не получалось: как её ни разрушай, она всё время восстанавливалась.
- Слушайте, давайте мы не будем уже удивляться? – попросил Нож, а Хмурый и Лысый согласно покивали.
- Точно, у нас еды – опять на пару перекусов, – заметила Ладна. – А нам ещё надо выйти отсюда.
- Подстрелим какую-нибудь живность! – успокоил её Эр-нори, а потом понял свою ошибку. – Эх... Не подстрелим… Лес же выгорел.
- Вот тебе и «эх», – согласилась Ладна. – Нам надо как можно быстрее выступать. Пока нас нежить не трогает, и пока еда ещё есть.
- Мы вообще-то птицы настреляли, – заметил Кирри. – Но это на один разок всего покушать.
- Их готовят уже? – поинтересовался Хмурый.
- Готовим! – донеслось с лестницы на первый ярус.
- Давайте тогда позавтракаем и в путь? – предложил Нож. – Шрам, ты чего молчишь?
- Вас слушаю, – ответил я. – Давайте-ка мы завтрак не будем доедать? Часть сохраним на ужин. Может, мы и будем голодными, но сил для марша должно хватить.
- Ты предлагаешь? – уточнил Хохо.
- Ну… – я задумался. – Нет, это я вам уже порядок действий наших излагаю. Сейчас ползавтрака – вечером оставшееся доедаем. Двигаемся к лагерю. Сразу к лагерю. Без остановок.
- А если нежить? – уточнил Кри-ана.
- Не тронет нас пока нежить, – уверенно ответил я. – В лагерь надо успеть до конца чистки. Сколько уже прошло? Семь дней?
- Сегодня седьмой, – подсказала Пятнашка.
- Получается, сегодня последний день? – расстроился я.
- Нет, это ааори семь-восемь дней чистят, – ответила Кри-ана. – Вообще-то чистка занимает десять дней. Можем успеть.
- Ну тогда идём точно на лагерь. У нас там остался обоз, и нам его надо забрать.
- Да купили бы всё новое! – возмутился Эр-нори. – Ну правда, у каждого мешки золотом забиты!
- А казараму ты нашу на что чинить будешь? А вэри ты на какие деньги будешь становиться? – немедленно взвился Хохо. – Эй! Кто тут много скопил за свою долгую жизнь в нори? Поднимите руки!
Рука Кри-аны непроизвольно дёрнулась – и быстро опустилась.
- Видишь? Все, небось, тоже думали: «Куплю новое»! – тут уже многие из прибившихся, в том числе и Кри-ана, сами подняли руки. – Всю жизнь новое покупать – никаких денег не напасёшься! Мы этих кавалей в Линге полгода отбирали! Более спокойных животин на свете не сыщешь. Плевать, сколько у нас денег!... Ты видел, как в одного из кавалей в степи стрела попала?
- Ну видел…
- А знаешь, что делает нормальный каваль в таком случае? Он начинает орать и ломиться, не разбирая дороги и ломая упряжь! – разошёлся Хохо. – А наш дёрнулся и остался стоять! Да мне эти кавали дороже тебя!..
- Хохо! – попытался я его урезонить, но Хохо вошёл в раж и не собирался останавливаться.
- А телеги ты наши видел? Сколько мы с ними прошли? Своими руками их сделали крепостью на колёсах! – продолжил десятник.
- Я уже понял. Телеги тебе тоже дороже меня! – согласно кивнул Эр-нори.
- А палатки?
- Хохо! – не выдержав, прикрикнул я. Тот выдохнул, посмотрел на Эр-нори и почти прошептал:
- Тоже дороже!..
- Ты просто любишь деньги больше людей, – не удержался от колкости Эр-нори.
- Так, угомонились оба! – приказал я, сдерживая смех. – Всё!.. Идём в лагерь. По тракту и дальше по прямой. Ходу тут три дня – в худшем случае. Выступаем сразу после завтрака. Вещи собираем сейчас. Поели, вытерли посуду травкой – и сразу в путь!
Выступили мы бодро. Путь был уже знаком – даже дорогу натоптать успели. Шлось нам легко и быстро ровно до того момента, пока в середине дня перед нами не открылось пожарище. Огонь прошёл тут стеной: лес выгорел, земля была покрыта пеплом и сажей. Буреломы продолжали чадить и тлеть. Дым плотным туманом окутывал путь впереди. Пришлось останавливаться, искать источник воды и заматывать лица влажными тряпками. У некоторых бойцов рубахи сильно укоротились.