- Ну если ты даже с эром Скаэном договорился, то – да. За шесть сотен тысяч ули мы и пол-отряда приведём.
- Не, пол-отряда не надо, – запротестовал Скас. – Давай два-три десятка. И кого покрепче! И без девушек!
- А лекарей? – удивился Пузо.
Скас и Гун-нор дружно захохотали в ответ.
- Да не дай боги там кого подранят, Пузо, – ответил Скас, отсмеявшись. – Никакой лекарь не поможет. Если такая тварь доберётся, считай всё – конец. Там только умением брать… И на расстоянии!
- А куда ещё полмиллиона ули? – поинтересовался я.
- На отморозков, готовых рискнуть собой и кораблём, – усмехнулся Скас. – Иначе плыть-то не на чем…
- И откуда ты знаешь, как ловить глубоководных тварей? – не унимался я.
- Да они с эром Скаэном как-то ловили, – ответил мне Гун-нор. – Так что, можно сказать, он у нас опытный ловец.
- Будет весело, – неожиданно сказал Молчок и улыбнулся чему-то своему.
Утром первым делом – при поддержке Зенки и Пятнашки – Пузо был доведён до первого лекаря. Тот уделил нам десять минут, осмотрел бойца, выцедил из него склянку крови и сказал зайти ещё дней через десять. Второй лекарь подошёл к вопросу основательней – и тоже нацедил крови, слюны и… других, как он это назвал, анализов. Следующую встречу назначил через два-три дня. В конце концов, измученного и потрясённого десятника под присмотром Зенки отправили в казарму, а мы с Пятнашкой направились к Скаэну и Эл-оли.
И что удивительно, эр Скаэн нам подтвердил, что одобрил затею Скаса.
- Он всё равно во что-нибудь влезет, – пояснил эр. – А тут я хотя бы советом и оружием могу помочь. Может, это и опасное дело, но предсказуемое. После этого на берег не хлынет нашествие из морей.
- Хм!.. – высказала своё неодобрение Эл-оли.
- Да не переживай, Оли! – отмахнулся Скаэн. – Ну есть риск, но терпимый! А ребятам надо деньги зарабатывать и опыта набираться. У них там в нори девять человек из десяти.
- Есть и более безопасные способы и денег заработать, и опыта набраться! – эра недовольно повела бровью.
- Вы снова уезжаете? – спросила Они, храбро сражаясь с кусочком скользкой рыбы на тарелке.
- Да, Они, на несколько дней, – ответил я.
- Это ведь опасно? То, что дядя Скас придумал? – спросила девочка, загрустив.
- Всё будет хорошо, маленькая! Мужчины вообще часто лезут в глупые предприятия! – ответила ей эра, сердито сверкнув на нас глазами, и увела ребёнка из столовой.
Когда за ними захлопнулась дверь, Скаэн покачал головой.
- Они становится старше и понимает больше, – он с неожиданной грустью посмотрел на меня. – Знаешь, Шрам, придёт день, и тебе ещё придётся везти её на свадьбу… Так быстро…
- Я почту за честь, эр. Но, надеюсь, до этого ещё далеко, – признался я.
- К сожалению, совсем не так далеко, как хотелось бы, Шрам – ответил Скаэн. – Мне ещё предстоит пережить эту малышку… И смириться с тем, что она выросла, родила детей, стала бабушкой и умерла… Ты легенду про Брагота прочёл?
- Эм-м! Сегодня прочту! – пообещал я.
- Вот и прочти…
Глава 31
Давным-давно жил ааори. И был он послушным и исполнительном ааори – всем аори на радость. Свои грехи искупал он старательно, денег много не просил, со старшими не ругался и всегда готов был помочь. Скажут тяжести помочь донести – понесёт и тяжести, и просителя. Скажут в карауле постоять – будет стоять сутки, скажут послание передать – будет как посыльный бегать. Благоволили боги такому старательному ааори, помогали во всем, и всё у него ладилось – за что ни возьмётся.
Долго ли, коротко ли, и получил ааори имя. Нарёкся он Браготом, на берингтонский манер, но службу свою не оставил. И даже когда все грехи искупил Брагот – продолжал он верно служить аори. Помогая им и в сложном, и в малом. Научился Брагот за свою службу многому, да только в мудрости не преуспел. И всё бы ничего, да повстречалась ему на пути девица-красавица из аори. Молодая, весёлая да богатая – звали её Ам-ми. С каждым днём любил он её всё больше и больше. Пошёл Брагот к ней свататься, да получил отказ:
«Фи! Ни денег у тебя, ни угла своего. Не желаю быть твоей женой!».
Закручинился Брагот, запечалился. Пришёл в храм, молился-молился, но и боги ему ответа не дали. Лишь вышел он за храмовый порог – глядь! – на плечо его села птица малая, сфиввом прозванная во времена незапамятные. И говорит ему сфивв голосом человечьим:
«Не печалься, Брагот, не кручинься. А иди ты, Брагот, в сторону восточную, в земли жаркие, да найди там город позабытый. Много было в том городе богатств, да не все до него добраться могут. Вот те богатства, никому не нужные, ты теперь бери, да возвращайся к своей ненаглядной. И пребудет с тобой Энея-Мари».
Удивился Брагот, но совета послушался. Пошёл он в сторону восточную, в земли жаркие. Год искал он город позабытый. Нашёл Брагот город, идёт по пустым улицам и дивится: стены в городе каменные, мостовые мощёные. Сколько лет прошло – стоит город позабытый да пустой. Зашёл Брагот в один дом – а там посуда из золота да серебра. Зашёл в другой дом, а там каменья самоцветные да украшения невиданные. Собрал Брагот два мешка – насилу назад воротился.
Живёт Брагот с тех пор в достатке и богатстве. Да от своей любви не отрекается. Пошёл он к любимой своей свататься. Богатые дары принёс: посуду золотую, ткани невиданные, перстни да бусы с самоцветами. А Ам-ми ему и отвечает:
«Фи! Хоть и богат ты, да всё службу служишь. Ни славы у тебя военной, ни доблести. Не желаю быть твоей женой!».
Закручинился Брагот, запечалился. Пришёл в храм, молился-молился, но и боги ему ответа не дали. Лишь вышел он за храмовый порог – глядь! – на плечо его села птица малая, сфиввом прозванная во времена незапамятные.
«Не печалься, Брагот, не кручинься. А иди ты, Брагот, в сторону северную, в земли Императора славного, да стань там солдатом-наёмником. Много с кем ведёт свои войны Империя, много где славы ратной можно заработать. Год пройдёт – вернёшься воином прославленным. И пребудет с тобой Берумандар».
Удивился Брагот, но совета послушался. Пошёл он в сторону северную в земли Империи. Вступил он в войско солдатом-наёмником. Года не прошло, а он уже лори стал и сам войска в битву водил. И как истёк год его воинской службы, так вернулся он домой в покои богатые. Не один вернулся, а со свитою. Десять воинов-телохранителей с ним ходили, от татей охраняли и сон берегли.
Живёт Брагот с тех пор в достатке и богатстве. Да от своей любви не отрекается. Пошёл он к любимой своей свататься. Богатые дары принёс: посуду золотую, ткани невиданные, перстни да бусы с самоцветами. Воины с ним знатные, в битвах закалённые. А Ам-ми ему и отвечает:
«Фи! Хоть и богат ты, и воин знатный – да стар ты и дряхл! А я молода да красива, нежна как цветок по весне. Не желаю быть твоей женой!».
Закручинился Брагот, запечалился. Пришёл в храм, молился-молился, но и боги ему ответа не дали. Лишь вышел он за храмовый порог – глядь! – на плечо его села птица малая, сфиввом прозванная во времена незапамятные. И говорит ему сфивв голосом человечьим:
«Отступись, Брагот, от девы горделивой да заносчивой. Пусть ждёт своего молодого да красивого, богатого да славой овеянного. Пусть ищет то, чем будет проклята. Пусть отцветёт да уму-разуму набирается. И года не пройдёт, как найдёшь ты себе жену другую, ещё красивее да веселее. И будете вы жить долго и счастливо, на деток радоваться и внуков нянчить. И пребудет с тобой Аон-Аари!».
Удивился Брагот, возмутился:
«Да как же я могу отступиться? Как могу я променять свою любимую на деву пусть краше, да другую?».
А сфивв опять за своё:
«Отступись, Брагот, не твоя это ноша и путь не твой».
Разозлился Брагот, махнул рукой, отогнал сфивва да крикнул вслед:
«Не бывать этому!».
Ничего не сказал ему сфивв, лишь крыльями взмахнул да из виду скрылся. А Брагот пришёл в дом свой богатый и давай думу с воинами верными думать – как моложе ему стать, как нежной деве угодить. Долго ли, коротко ли, да понял он, что в мудрости спасение его. Сел он на крыше дома своего – сидит да пытается мудрость почувствовать, мир вокруг и самого себя. Да ничего у него выходит. А мимо сфивв пролетел да крикнул:
«Отступись, Брагот, не твоя это ноша и путь не твой».
Но не сдаётся Брагот. Достал он книги мудрые, труды учёные – ищет, как бы помочь себе. Вызнал он, что можно из мудрых тварей суть мудрости получить. Собрал он верных своих воинов и отправился на охоту за тварями мудрыми. Долго ли, коротко ли, многих тварей убил он да много сути мудрости из них получил. А ни мудрости, ни себя, ни мир вокруг почувствовать не может. А мимо сфивв пролетел да крикнул:
«Отступись, Брагот, не твоя это ноша и путь не твой».
Совсем расстроился Брагот, совсем надежду потерял. Но однажды в походе руку себе поранил, кровь свою пролил – в крови-то он мудрость и увидал:
«Так что же, я всегда в себе её носил, да употребить не мог?».
Взял он кровь свою, да и преобразил в огонёк махонький. С тех пор овладел Брагот мудростью. Стал учиться усердно, науки мудрые постигая – лишь бы омолодить себя, лишь бы добиться благосклонности Ам-ми. А чуть сложно становилось – он по руке себе ножиком. Кровь ему силы и давала.
Год прошёл, и снова идёт Брагот к любимой своей свататься. Богатые дары принёс: посуду золотую, ткани невиданные, перстни да бусы с самоцветами. Воины с ним знатные, в битвах закалённые. Лицо его молодо да печатью возраста не сковано. И согласилась Ам-ми стать его женой.
Сыграли свадьбу они пышную, полгорода на ней танцевало да веселилось. Поселились они в доме у Брагота и живут. Вот и первенец родился у них, вот и сестра его. Да только нет Браготу покоя. Будто душа его разрывается, будто боль на сердце залегла. Ищет Брагот, как помочь себе – руки все изрезал для мудрости. Да ничего не помогает.