К сожалению, я ошиблась. И, кажется, ошиблась во всем.
– Простите?! «C»?[8]
Весь класс обернулся на мой возглас, а профессор Ричардсон остановился у следующей парты. Он спросил:
– Вас что-то не устраивает, мисс Дэвис?
Конечно, черт возьми, не устраивает! Я могу потерять стипендию!
Возмущение от несправедливой оценки не позволило мне выдавить ни звука. Горло сдавил спазм. Я смотрела на перечеркнутый красным распечатанный лист с моим сочинением, и буквы расплывались от нахлынувших слез. Несправедливо!
– Каждый, кто считает, что я излишне строг, может оспорить оценку после лекции, – добавил Ричардсон и направился дальше по кабинету.
– Ты как? – Тейлор легонько ткнула меня в плечо. – Мне он поставил неуд. Расслабься, старшекурсники предупреждали…
Я не слушала ее. В голове барабанила кровь. Как я могла расслабиться?! Раз в месяц комиссия будет смотреть мой табель, и если средний балл опустится ниже допустимого, прощай грант! А платить за учебу самостоятельно я не смогу, я вернусь в Луксон, я… я…
– Мне надо выйти! – вскочив, я бросилась прочь из кабинета.
Бежала, словно от прошлого, что норовит ударить в спину. Слышала только глухие удары своих подошв о паркет в коридоре. Видела размытое будущее, не понимая, как контролировать то, что от меня не зависит.
Я рывком открыла дверь женского туалета и рухнула на колени. Холодная плитка, оглушающая тишина и запах хлорки встретили мою панику как старую подругу. Слезы не упали на щеки, ни единого всхлипа не сорвалось с губ. Но мне отчетливо казалось, что в легкие перестал поступать кислород. Я задыхалась, цепляясь за ткань блузки на груди.
– Спокойно, – изо рта со словами выходил воздух, – спокойно.
Я могу дышать. Я в порядке. Я все исправлю.
Оперевшись о раковину, я встала на ноги. Из зеркала на меня смотрела та, за кого я в ответе. Ни один мужчина не отнимет у меня будущее!
В кабинет я вернулась с гордо поднятой головой.
Ричардсон что-то писал на доске, а заметив меня, остановился.
– Извините.
– Останьтесь после занятий, – спокойно ответил профессор.
Опять вытирать за вами доску?!
Но вслух я ничего не сказала.
А после звонка попросила Тейлор меня не ждать. Она улыбнулась и подарила объятия, окутав ароматом фруктовой жвачки. Я прикрыла глаза, наслаждаясь ее теплом перед нервной неопределенностью.
– Мисс Дэвис, – окликнул профессор.
– Удачи, – сказала Тейлор одними губами.
Оставаться после лекции один на один станет своеобразной традицией? Но если в первый раз общение с Ричардсоном вызвало у меня трепет, то сейчас… я все равно испытывала гребаный трепет.
Профессор сидел за столом, сцепив ладони в замок. Когда я подошла, он ровно произнес:
– Мы не в старшей школе. Там вы были лучшей в классе, но в университете все сложнее. Если на каждую оценку вы будете реагировать так драматично, я попрошу вас больше не приходить. Возможно, вам и вовсе не стоит тратить силы на Берроуз?
Стыд заставил меня вспыхнуть словно факел. Я быстро заморгала.
Что? Ричардсон хочет прогнать меня с курса? Считает, мне не место в университете? «Вишенка из тех деревенщин, кого берут в Берроуз, чтобы доказать, какие мы все тут прогрессивные», – выпад футболиста отозвался болью, словно свежая царапина. Я поморщилась, вздернула подбородок. Черта с два. Я докажу, что заслужила свое место в Берроузе.
– Извините, профессор. Могу я переписать работу?
Он поднял бровь. Удивился моему внезапному спокойствию?
– Разумеется, мисс Дэвис. Я говорил на первом занятии, что всегда даю второй шанс… – Ричардсон взял у меня из рук сочинение и пробежался глазами по тексту. – Но не третий. Работа неплоха. Лишь банальна. Напишите то, что думаете вы, а не литературные критики из интернета. Не нужно опираться на их мнение. И впредь присылайте работу вовремя.
Всего пятнадцать минут!
– Конечно, профессор. Спасибо.
– Я отправлю вам на электронную почту дополнительные вопросы. Удачи, мисс Дэвис.
– Меня зовут Астрид, – не выдержала я. Хватит повторять фамилию моего отчима! Так часто и… так сексуально. Собравшись, я уточнила: – Во сколько нужно прислать работу?
– Нет, нет. – Ричардсон пару раз ударил ручкой по столу. – Я уже убедился в вашей пунктуальности. Распечатайте и принесите сочинение на следующее занятие.
Я кивнула и развернулась к выходу.
Вдруг в спину прилетел его бархатный голос:
– Удачи… – Профессор помолчал. – Астрид.
Прежде чем выйти из кабинета, я на мгновение прикрыла глаза. «Астрид». Прозвучало почти нежно. Мне искренне казалось, что я чем-то его зацепила. Что у меня есть шанс получить взаимность. Ха. Вышло отличиться, запомниться и найти повод поговорить с ним наедине. Но реальность всегда суровее фантазий и снов. Расколдовать этого злодея будет непросто.
Прошло сорок минут, как я пялилась в ноутбук и не могла выдавить ни строчки. В понедельник меня ждала очередная лекция по зарубежной литературе, а я не дописала сочинение. Вернее, я переписывала его все те дни с момента, когда получила свой второй шанс. «Но не третий», – напомнила себе. «Да послала бы его к черту и перевелась на историю американской литературы, профессор Гибил веселая женщина!» – чертенком на плече воскликнула Моника. Она в свое время не стала страдать и ушла из класса Ричардсона спустя пару занятий. Ее примеру последовали четыре первокурсницы с моего потока, разбив свои иллюзии, прямо-таки как Люсьен из романа Бальзака. Но я не собиралась сдаваться.
Сегодня, в пятницу, соседки устроили в коттедже пижамную вечеринку, поэтому я искала тишину и вдохновение в библиотеке.
– Астрид? Привет!
Тишину найти было не суждено.
Я посмотрела поверх учебников. Толстые фолианты украсили весь стол, и пришлось вытянуть подбородок, чтобы увидеть, кто ко мне шел. О черт… Я прокашлялась, выигрывая время, и придала голосу беспечности:
– Лиам! Как ты меня увидел?
– Узнал по сумке, – он кивнул на спинку стула, на которую я повесила кожаный ремешок сумки. – Чем занимаешься?
Я открыла рот для ответа, но тут же закрыла. Не собираюсь быть милой с человеком, который остался в стороне. Я поправила очки на переносице и вновь погрузилась в анализ произведений Бальзака. Да, профессор сказал опираться на свои знания, но как я могла пренебречь ценной информацией! Он прав в одном: интернет – это несерьезно. В библиотеке я точно найду то, что его впечатлит.
– Астрид?
– Лиам! – Я кинула на стол ручку. Библиотекарь, словно коршун на добычу, посмотрела на меня из-за угла. – Лиам, – сказала я тише, – разве у тебя нет другой компании на вечер пятницы?
Он поджал губы, отодвинул стул и сел рядом. Откинув светлую челку, тихо сказал:
– Мне следует извиниться, Астрид…
– Тебе следует? Или ты хочешь извиниться?
Лиам заморгал. Я вздохнула, рассматривая его дорогую одежду. Отодвинув книги, я подсела к Лиаму поближе.
– Знаешь, почему ты хороший приятель для всего кампуса? – Он отрицательно помотал головой. – Потому что ни для кого ты не друг!
– Я хотел дружить с тобой…
– Нет, – перебив, я ткнула себя в грудь. – Ты надеялся, что я буду дружить с тобой. А на мои чувства тебе глубоко плевать.
Лиам не ответил. Он оперся ладонями на стол, намереваясь встать, но я вцепилась в его запястье, усадив обратно.
– Ты классный, Лиам. Не бойся остаться один.
– Хм… – Он смущенно дернул плечами.
– Все хорошо, – заверила я, – давай будем дружить. Но дружить честно.
Лиам кивнул, и несколько минут тишину в библиотеке нарушали только мои пальцы: я листала старые книги, теребила край блузки, поправляла волосы.
– Профессор Ричардсон оказался тем еще… снобом. – Я решила начать диалог, чтобы дать понять Лиаму – наш конфликт исчерпан. – Мне нужно сдать сочинение в следующий понедельник.
– Астрид, будь аккуратнее. Ты же долго шла к учебе здесь, верно?
– Мягко сказано. Если я вылечу из университета, Патриция убьет меня… – Я прикусила внутреннюю сторону щеки. Или убьет кое-кто другой?
– Вот видишь, никто не стоит твоих нервов, пусть даже это великий и ужасный Ричардсон. Надо было убедительнее объяснить тебе, что не следует связываться с ним и его предметом…
– Лиам! – прошипела я сквозь зубы, хотя мне хотелось закричать.
– Понял, понял, – ответил он так же шепотом. – Перестаю быть хорошим. Помочь тебе с сочинением?
– А Кармен не будет против? – поддела я.
Лиам закатил глаза.
– Расслабься. Мы же друзья, да?
Я кивнула. Мои мысли, вопреки логике, оставались заняты только самодовольным преподавателем зарубежной литературы. Смогу впечатлить его и получу высший балл – идеальный в теории план.
– Поехали, – я указала Лиаму на стопку книг. – Заставим Дерека Ричардсона влюбиться в мое сочинение. А бонусом – пусть извинится.
– Ого! – Лиам закрыл рот ладонью. Когда опасность в лице библиотекаря миновала, скрывшись за книжными полками, Лиам добавил: – Клянусь местом в команде, это будет первый случай в истории Берроуз – местный Северус Снейп попросит у кого-то прощения. Жги, Астрид!
Лиам зааплодировал, и нас выгнали из библиотеки.
Глава 5
В понедельник я шла на зарубежную литературу как на серьезную битву. Остаться на курсе и подтвердить свое место в университете – моя главная цель. Что до профессора… бывает, что в сказках злодеи остаются злодеями, потому что у них скверный характер и в их жизни нет никаких трагедий. Ричардсон – богатый наследник, он привык ко вседозволенности. Армия сделала его черствым, а восхищение студенток – самовлюбленным. Вот и все очарование. Мне не следует привлекать его внимание, если я хочу дожить до выпускного. А вылететь из Берроуза и вернуться домой ни с чем намного страшнее, чем умереть девственницей. Извини, Пат, но горячую историю о соблазнении мужчины постарше я не расскажу.