«Ей стало стыдно, и она перевелась». М-да, сыщик из меня никакой. Все оказалось так просто. И вот почему Дерек не смог ей помочь – не ответил взаимностью.
Я выкинула тетрадный лист в урну под столом. Надо бы извиниться перед Дереком за подозрения. Он мне нравился, и я верила в его невиновность. Но разберусь во всем в понедельник – на выходные есть планы. Я вышла из комнаты. Остановилась. Сжала пальцами дверной косяк.
Его замкнутость, когда я упомянула Лорел, секреты, боль в его глазах. Я вернулась и перечитала записку. Аккуратный почерк с завитушками.
Я знаю твой секрет. Ты знаешь мой.
– Куда-то уезжаешь? – Моника посмотрела на мой рюкзак и воскликнула: – Асти, ты собираешься повторить поступок Лорел Гуидзи? Пожалуйста, не надо!
Я замерла. Уезжать из кампуса мне хотелось меньше всего. Но дата на календаре жгла сетчатку – я не могла игнорировать день рождения мамы. Здравый смысл кричал: «Останься! Не иди на поводу у сентиментальности!» Но мне нужен ее совет. Поэтому я дописала в текущий список дел на неделю лаконичное «приехать к маме», положила блокнот в кармашек и застегнула рюкзак.
Моника все так же выжидающе смотрела.
– А почему ты решила, что я собираюсь повторить поступок Лорел?
Соседка усмехнулась. Отлично! Сплетни летают по Берроузу?
– У тебя все на лице написано, – снисходительно ответила Моника. – С одной стороны, я рада за тебя – профессор Ричардсон сексуален как черт. Но ты знаешь, да? Она вышла из кампуса и не вернулась. Будто испарилась.
– Слухи преувеличены, – буркнула я.
– Конечно! – Моника захихикала. – Но Лорел была чертовски общительной девчонкой, душой компании. И так… перечеркнуть все.
Я села на кровать, вдохнула резкий запах сигарет, исходивший от Моники, и задумчиво покосилась на книгу «Джейн Эйр». Именно туда я спрятала найденную записку. От воспоминаний о сумасшедшей жене мистера Рочестера[12] меня передернуло.
– Неужели никто не стал ее искать? Не узнал, почему она бросила не только университет и друзей, но и социальные сети?
– Лорел уехала в пятницу, – отозвалась Моника, вмиг погрустнев. – Все думали, что она вернется в понедельник. Первым, кто спросил, где Лорел, был Ричардсон. Перед его лекцией Кармен пыталась дозвониться до Лорел, но та не брала трубку. Тогда Кармен пообещала спросить у профессора напрямую, что он сделал с ее подругой. Но когда он поздоровался с аудиторией, посмотрел на присутствующих и спросил, где мисс Гуидзи… Даже Кармен поняла: он непричастен к исчезновению. Да, сейчас Кармен пытается убедить всех, что наш профессор – второй Тед Банди, но в глубине души знает: Лорел пропала по другой причине. Знать бы какой…
– Слухи о романе не подтвердились? Вдруг профессор Ричардсон понятия не имел, что Лорел собирается сбежать? Кармен говорила: ее подруга сильно изменилась перед тем, как бросить учебу.
Моника захихикала:
– Ты, влюбленная девчонка, защищаешь его!
– Нет, я… – Черт, и правда. Я поспешила сменить тему: – Не переживай, я вернусь в кампус завтра днем. Уезжаю на одну ночь – проведать маму. Ты не успеешь соскучиться. И своровать мои шмотки!
Моника невинно заулыбалась.
– Отличной поездки, Астрид! Мы тебя ждем. Но если решишь исчезнуть… оставь в коттедже сарафан с вишенками.
Закинув рюкзак на плечо, я топала к автобусной остановке, расположенной за воротами кампуса. Не верится, что месяц назад я приехала в университет, начала новую жизнь… и возвращаюсь в Луксон по собственной воле. Моросил легкий дождь, я спрятала волосы под капюшон толстовки. Надела куртку, джинсы, кроссовки. Никаких ярких цветов и приметных деталей. Меньше чем через два часа буду дома, а утром вернусь обратно – легкий в исполнении план, я не облажаюсь.
– Астрид!
Голос с нью-йоркским акцентом показался шелестом листьев. Обернувшись, я сфокусировала взгляд и не смогла угомонить бешеный пульс: Дерек Ричардсон стоял под фонарем. Косые капли дождя падали ему на лицо, волосы, черное пальто. Наши глаза встретились, и Ричардсон направился к остановке. Мне стало жарко, несмотря на непогоду.
– Добрый вечер, – сказала я первое, что пришло в голову.
– Тебя подвезти?
– Нет, – вспомнила, что поездки с ним не заканчивались ничем хорошим. – Жду междугородный автобус, мне надо домой.
– Все в порядке? – Ричардсон слегка прищурился, и мне искренне захотелось, чтобы это был признак того, что он волнуется обо мне.
– Да, еду проведать маму. А вы что здесь делаете?
Дерек указал на припаркованный автомобиль:
– Собрался в город. Очередной скучный вечер перед телевизором.
Снова посмотрел на меня. Под крышей остановки мы спаслись от дождя, но капли медленно падали с кончиков темных волос. Мне едва удалось сдержать порыв взъерошить мокрые пряди Дерека, зачесать их назад, получше рассмотреть черты его лица. Я могла бы поехать с Дереком, провести с ним выходные. Это же было приглашение? Ключи от квартиры покоились во внутреннем кармане рюкзака.
– Профессор, я… – «Боюсь», – собиралась добавить, но не успела.
Он наклонился, и его холодные, слегка влажные от дождя губы накрыли мои. То, что начиналось как неспешный поцелуй, переросло в чувство, что это самое правильное решение из всех возможных. Дерек покусывал мои губы, спешил ворваться языком в рот. Его не волновало, что мы всего в десяти шагах от кампуса, и целовался он лучше, чем я могла представить. Страстно, с намеком на продолжение.
Но поцелуй прекратился так же быстро.
Дерек отстранился на пару дюймов. Выдохнул мне в губы:
– До встречи, Астрид.
– Что это значит? – вырвалось шепотом. Я вцепилась в рукав его пальто, не позволив уйти. – Вы хотите начать со мной отношения? – Прозвучало глупо. Мы школьники и пытаемся «перейти на другой уровень»? Но мне нужно знать, как он ко мне относится. Сейчас это особенно важно. – Или все, на что я могу рассчитывать, – это выполнять… прихоти?
Дерек отошел и прислонился спиной к остановке. Молчал, улыбался, терпеливо ждал, что еще я добавлю. Я не выдержала:
– Мистер Ричардсон! Вы мой профессор.
– На семестр, да. Но это мелочь в сравнении с препятствиями, которые предстоит преодолеть. – Он снова оказался рядом. Наклонился и провел пальцами по моему подбородку. – Будет интересно. Обещаю.
Препятствия? О чем он?
Перехватив его запястье, спросила:
– Вы боитесь, что я поступлю как Лорел? Брошу вас?
Дерек напрягся. Когда речь заходила о ней, он менялся, мрачнел. Отношения все-таки были. Но чем закончились? Разбитым сердцем? Обоюдным разочарованием друг в друге? Трагедией?.. Не знаю, сколько раз мне нужно упомянуть Лорел, чтобы он раскололся и что-то объяснил. Как бы он ни отмахивался, Лорел стояла между нами. Если я буду молчать, она не уйдет. Забавно, что Лорел исчезла из жизни Дерека Ричардсона два года назад, но была здесь. Тенью в его глазах.
– Я похожа на нее?
Он опять оставил меня без ответа. Схватил за затылок, притянул к себе, поцеловал. Ладонью другой руки скользнул по моей щеке ниже, к шее. Он дотронулся пальцами до ключицы. Сжигал прикосновениями.
Нас озарили фары. Автобус подъехал к бордюру, и водитель нетерпеливо нажал на гудок. Я вздрогнула от резкого звука.
– Возвращайся, – сказал Дерек. – Я буду ждать.
Означает ли это, что он согласился перевести нашу связь на новый уровень? О каких препятствиях говорил? И что ждет нас дальше? Голова взрывалась от вопросов, в то время как автобус нес меня прочь от кампуса.
Силуэт в черном пальто исчез среди туманных сумерек. Я выругалась, включила Black Lab[13] и смотрела, как за стеклом Берроуз сменяется на густые леса Миннесоты, а позже на реку Миссисипи.
Разве имеет значение, что Дерек Ричардсон жуткий тип? К тому же мой профессор? Абсолютно плевать на все предупреждения других студентов. Для меня Дерек не монстр. Он – заколдованный принц и скрывает темную тайну. Поэтому неважно, что будет, когда я ее разгадаю. Решение принято, и я готова поддаться искушению.
II часть. Порочность
Глава 10
Простые действия: вытереть пыль с могильной плиты, поставить букет цветов в вазу, выдернуть из рыхлой земли сорняки. Простые действия, но я без сил – горе выматывает.
Я легла на холодную землю.
– Привет, мама.
В свете луны блестела выгравированная на камне надпись «Покойся с миром, Луиза Мари Дэвис» и даты – начало и конец ее жизни. Мама не станет старше, ее волосы не тронет седина, а тело не одолеют болезни. Навсегда молодая, навсегда красивая, навсегда в неведении, что случилось со мной после ее смерти. Я провела ногтем по черным буквам. «Дэвис». Он дал свою фамилию – и ей, и мне. Он заклеймил нас, как животных на скотобойне.
Вернуться сюда – сложное решение, а вернее глупое и опрометчивое. Я рисковала, но все равно приехала.
Когда автобус нес меня прочь от студенческого городка, я несколько раз порывалась выбежать из салона, чтобы вернуться в кампус. Или к Дереку Ричардсону в объятия. Но можно пытаться забыть, а на календаре все равно будет день, отмеченный в нашей семье трауром, с привкусом печали и запахом смерти. Я обещала, что, где бы ни была, как далеко ни убежала бы, я буду возвращаться. Тенью приходить на пустое осеннее кладбище, сидеть до темноты у могилы и уезжать обратно, в свою новую, счастливую жизнь.
Шерифу Дэвису за мной не угнаться.
Я попыталась улыбнуться, но вышло сдавленно, неуместно. Глупое обещание может дорого мне стоить. Велик риск, что первый приезд станет последним, – я это прекрасно понимала. Поэтому оглядывалась и сжимала в кармане куртки обратный билет. Возвращайся. Я буду ждать. Голос – мед, слова – обещания. Если что-то случится, Дерек будет меня искать? Чем-то же я его зацепила. Хотелось верить в сер