– Асти-и-и! – Во главе обеденного стола сидела Моника. – Привет!
– Привет, ребята. – Я улыбнулась: Монику обнимал Нейт. Взрывная из них выйдет парочка. Напротив них Лиам что-то говорил Кармен, которая смотрела на меня, враждебно скрестив руки.
– Давай садись! – указала Моника. – Сейчас выгоним какого-нибудь неудачника, да? – Она залилась смехом на всю столовую.
Другие студенты поддержали Монику: они начали шуточный батл, кто достоин сидеть за их столом.
– Нет-нет, – запротестовала я, – мне нужно найти вашу сокурсницу.
– Кого, интересно? – надменно спросила Кармен.
В ее карих глазах блеснул интерес, словно яркие огни пламени. Я выдержала недовольный взгляд и сказала:
– Катрин Холт.
Кармен вцепилась ногтями в деревянную поверхность стола. Разумеется, Кармен поняла, для чего и зачем я спрашиваю имя второй девушки Дерека. Мы схлестнулись взглядами. Болтовня других студентов стала фоновым шумом нашего противостояния. Мелькнула мысль солгать, придумать историю: например, Катрин ищет кто-то из преподавателей. Но сердце вновь игнорировало разум, оно оставалось на стороне Дерека. Если Катрин поможет мне понять профессора, я воспользуюсь шансом.
– Катрин? – переспросил Нейт, взъерошив темные волосы. – Она в очереди за обедом! Какой приз мне полагается за верный ответ? – Нейт забыл обо мне, требуя у Моники поцелуй.
– Спасибо, – поблагодарила я и отвернулась.
– Не говори потом, что тебя не предупреждали, – прилетело мне в спину.
Я вздрогнула, словно фраза Кармен – острый кинжал и он впился в мои лопатки. Но Кармен не удалось добраться ядом до моего влюбленного сердца. Уверенной походкой я направилась к цели.
До обеда я поискала Катрин в соцсетях и удивилась, как сильно она непохожа на меня или Лорел. Мы были загорелыми и миловидными. У Катрин же бледная кожа и контраст темных волос и светло-голубых глаз, а ее худобу сегодня подчеркивала зеленая водолазка и черные джинсы.
Проследив, куда сядет второкурсница, я обрадовалась, что она выбрала свободный столик у окна. Не теряя ни минуты, я подсела и улыбнулась:
– Привет! Меня зовут Астрид.
Катрин подняла голову. Вблизи ее кожа казалась почти прозрачной.
– Привет, Астрид, – кивнула Катрин. В ее голосе, тихом, глубоком, проступал британский акцент. – Чем могу помочь?
Я покусала щеку. Хотелось бы зайти издалека, но после обеда я собиралась к Ричардсону – и времени на светские беседы не оставалось.
– Катрин, почему ты и Дерек разошлись?
– Ты его новая первокурсница, да? – Уголок тонких губ дернулся.
Катрин занялась обедом: аккуратно разложила овощи по тарелке, откусила кусок стейка. Она не выглядела напуганной, злой или расстроенной. Она… безразлична. Пытаясь разобраться в ее эмоциях, я запутывалась сильнее.
– Дерек Ричардсон особенный мужчина, – сказала Катрин. – Ни у кого в Берроузе не получалось размывать границы этики так филигранно и выходить сухим из воды.
Ага, он красавчик. Давай ближе к делу?
Но вслух я ничего не сказала – улыбнулась, поощряя продолжить.
– Никаких секретов не раскрою, увы. Он сложный человек. Будто старых взглядов, понимаешь? Дерек любит, чтобы все было как он сказал. Никаких других вариантов, никаких компромиссов. А его забота… она похожа на кокон. Раз, – Катрин резко наткнула на вилку помидор, – и ты в его власти. «Полное доверие», так он сказал. А по мне, это отвратительно. – Катрин съела помидор и посмотрела на меня. – Что-нибудь еще?
Я задумалась. Не считая вчерашнего дня, у меня не возникало сомнений, что Дерек поступает правильно и в целом он адекватен. Даже вчера ему удалось убедить меня в своей правоте. Он заботился обо мне, как давно никто не заботился. И мне понравилось «отдавать ему контроль».
– Это все?
– Угу. – Катрин потеряла интерес к нашему разговору, рассматривая еду в тарелке. – Я сразу ему сказала: так не пойдет. А он ответил: нам не по пути. Мы расстались на теплой ноте. Дерек Ричардсон – замечательный профессор, я до сих пор посещаю его лекции.
– Катрин… Он никогда… не пугал тебя? Не делал чего-то жуткого? – Перед глазами возникли кадры с полароида. – Например… – Я нахмурилась, подбирая слова. – Он не связывал тебя, не бил?
– Что? – Катрин прикрыла рот ладонью. Округлила глаза: – Дерек?! Представить не могу! Он душка! С проблемами – но душка.
– А во время секса? – Я поморщилась: даже думать о Дереке с другими женщинами оказалось неприятно. – Он не… не душил тебя и всякое такое?
Катрин задумалась, и я почувствовала, как у меня запульсировала вена на виске. Умоляю, Катрин, скажи, что он нормальный. Скажи…
– Ему нравится страстный секс, он любит быть главным в постели. Но в пределах разумного. Мои желания он учитывал. Один раз…
– Что? – Ладони вспотели.
Катрин засмеялась.
– Он случайно зажал локтем мои волосы, я вскрикнула, а он тут же начал извиняться! У нас сразу пропал весь настрой, и мы до утра обсуждали творчество Виктора Гюго. Я представить не могу, чтобы Дерек делал вещи, о которых ты говоришь. – Ее лицо вытянулось. – Он сделал что-то с тобой? Что-то страшное?
– Нет, нет, – быстро ответила я.
Не со мной.
Разве могла я разбить его образ в ее восхищенном воображении? Катрин считала профессора Ричардсона нормальным мужчиной, слегка странным в силу воспитания. Мое сердце ликовало, а вот разум…
– Дерек Ричардсон хорош, и ты это знаешь. Иди и наслаждайся его членом. – Катрин захихикала как школьница.
Я покраснела и поторопилась перевести тему:
– Ты слышала про Лорел Гуидзи?
– Конечно. – Катрин поморщила нос и наколола помидор на вилку. – Маленькая психопатка. Не знаю, что она с ним сделала, но Дерек глубоко травмирован. Может, после нее он стал таким властным.
В квартиру к профессору я шла с кипящей головой. Лорел с ним сделала?! Но я видела снимки… Вдруг их сделал не Дерек? Вдруг он хранил снимки, чтобы восстановить справедливость? Найти виновного?
Но кто причинил вред Лорел?
В квартире витал вкуснейший аромат. Мой живот-предатель заурчал: за обедом я не съела ни крошки. Заглянув на кухню, я увидела, что Дерек достает из духовки лазанью. Он все же сделал фирменное блюдо своей бабушки, но получится ли у нас насладиться едой? Я заинтригована, но не ждала от разговора ничего хорошего.
Я села на стул и позволила Дереку положить в мою тарелку аппетитный кусок лазаньи. Биббо тут же запрыгал у ног, требуя, чтобы я взяла его на колени, но я мягко отстранила щенка. Когда Дерек сел напротив и воткнул вилку в свою еду, я тихо сказала:
– Одно условие – не врать.
– Не врать, – кивнул Ричардсон.
– Те фотографии… Их сделал ты?
– Да, – ответил едва слышно.
Я втянула носом воздух. Версия о спасателе-профессоре отпадала.
– Зачем?
– Лорел попросила.
– Ага, конечно. – Я отодвинула тарелку.
– Она говорила, это искусство. – Дерек осекся. – Поешь, пожалуйста. Я старался.
– Постарайся все объяснить.
Ричардсон смотрел то на мою тарелку, то на меня. И если Биббо гипнотизировал милыми глазками: «Поделись едой», – то Дерек требовал взглядом, чтобы я поела. Когда я сдалась и съела первый кусочек – матерь божья, как вкусно! – Дерек удовлетворенно кивнул и заговорил:
– Ты когда-нибудь слышала про отношения, где один доминирует, а второй подчиняется? Подобные отношения предполагают поощрение и наказания. В том числе и физические, но для меня…
– Это называется насилие, – перебила я. – Не наказания. Пат сказала: когда бьют, то поступают неправильно.
– Согласен, – кивнул Дерек.
Он собирался произнести что-то еще, но я с усмешкой спросила:
– Тебя никогда не унижали, верно?
– Верно. В армии была дедовщина, но я быстро ее пресек.
Богатый ублюдок, пронизанный вседозволенностью.
Я откинулась на спинку стула.
– Значит, ты понятия не имеешь, каково быть на месте того, кто подвергается насилию. – Я прикусила язык, чтобы не сказать лишнего. Потерла лоб. – Ну и дура же я. Думала, у тебя грустная история… Тебя обижал отец или вроде того.
– Нет, – спокойно ответил Дерек. – Я просто люблю БДСМ.
Мне ни о чем не говорили непонятные четыре буквы, и он добавил:
– Когда я ушел в армию, то оказался на своем месте. Я быстро стал командиром. Но отдавать приказы мужчинам не так… сексуально. Не тот подтекст, понимаешь?
– Поэтому ты стал профессором в университете? Наивные студентки готовы на все ради стипендии.
– Ты не делала ничего предосудительного ради стипендии, – заметил он.
– Но сделала бы, – голос сорвался, – вынуди ты меня…
– Астрид, – холодно возразил он. – Мы сразу договорились, что все будет происходить по твоему согласию. В будущем мы бы выбрали стоп-слово. А преподавать я начал, потому что люблю литературу.
– По согласию?! – Внутри забурлил вулкан, и я вскочила. – Для тебя это игра, Дерек? Сценарий? Но в Луксоне была моя жизнь – реальная, без декораций. Синяки и переломы не грим. Не было никакого стоп-слова!
– Астрид…
– Замолчи. – Я провела ладонью по лицу, стирая слезы. – Не понимаю, как ты мог подумать, что у тебя получится… оправдать такое.
Он тоже встал, подошел и коснулся пальцами моей щеки.
– Что случилось в Луксоне? Я видел синяки… – Он стиснул зубы: – Я готов убить этого человека. – Серые глаза требовали правды, а пальцы с моей щеки переместились на плечо. – Кто он? Назови имя. Каждый, кто выбирает насилие, достоин смерти.
Скинув его руку, я сказала:
– По твоей логике, ты должен совершить самоубийство.
– Что? – Дерек отступил, словно от взрывной волны. Нахмурился. Помотал головой: – Тема – это иное…
– Плевать мне, о какой теме ты говоришь!
Биббо залаял в тон моему крику, и я окончательно потеряла самообладание. В горле засаднило от слез.
– Почему ты позволил влюбиться в тебя? Чтобы у меня не осталось выбора? Стать твоей подстилкой или остаться с разбитым сердцем? Я играла в твои игры, – ткнула его в грудь, – позволила себя унижать, потому что надеялась получить большее!