Так что никакой дополнительный проект от начальства я совершенно не хочу, а искренне рассчитываю на нежные отношения на расстоянии. Одна надежда на то, что оно, это самое начальство, встает не так рано, и я успею закончить съемки раньше его появления.
Но с самого начала все идет не по плану. Сначала опаздывают модели, потом отрубается электричество, и в конце концов выясняется, что забыли привезти подвесную конструкцию.
Третий час ползая по грязному полу в поисках правильного ракурса, я догадываюсь, что день скорее всего не задастся. Это еще хорошо, что я опытная. На мне максимально комфортная и немаркая одежда: серые джинсы и серая толстовка. Я как-то по дурости напялила на съемки черное, больше никогда не совершу такой ошибки.
Тихо матерясь сквозь зубы, я лежу на спине, пытаясь поймать в объектив правильную позу у на редкость деревянной Мисс города, и поэтому упускаю момент, когда в павильоне наступает оживление. Только радуюсь, что наконец-то у моей модели появился огонек в глазах, и прорезалась невымученная сексуальность.
То, что это не вдохновение на нее накатило, становится понятно, когда я, нажравшись пыли, объявляю перерыв. Девица с каким-то истошным мяуканьем прямо-таки слетает с помоста и, быстро-быстро перебирая тонкими ногами на каблучищах, куда-то устремляется. Ей бы такой энтузиазм во время фотосессии.
Стараясь не выпустить из рук дорогущую камеру и ни обо что ей не стукнуть, я как черепаха пытаюсь перевернуться и встать на четвереньки. Пока я пыхчу, мое условное одиночество нарушают чьи-то шаги. Судя по всему, двое решают уединиться для приватного разговора. Мне совершенно не интересен их диалог, но я просто не могу с камерой в руках пятиться задом так быстро, да еще и не выдавая своего присутствия, поэтому слышу их беседу.
— Ты не отвечаешь на мои звонки, — узнаю я капризный голос Мисс города.
Ей негромко отвечает низкий мужской:
— Я был занят.
— А я видела тебя вчера в ресторане с новой девицей! Как ты мог?
— Ириш, вынь руку из моей ширинки.
Не выдержав я хохотнула. Ты попал, мужик, если Ириша решила, что с тобой можно разговаривать, только ухватив за кокошки, то она тебя не отпустит.
Кажется, я все-таки привлекаю их внимание, потому что Ирина взвизгивает, а сзади меня слышатся шаги. Что ж, игра в прятки не удалась, надо выбираться.
Как каракатица я двигаю задним ходом, пока не зацепляюсь одеждой за какое-то препятствие. Черт! Какой-то прут попал мне под толстовку. Шорох и смешок позади подсказывают, что меня окончательно обнаружили.
— Да помогите же! — бухчу я.
Неизвестный прислушивается к моей настоятельной просьбе и приступает к моему освобождению. Только вот одна его рука занимается толстовкой, а вторая вольготно лежит у меня на заднице. Ладно, не буду думать сразу о плохом. Может, человеку неудобно. Правда, что-то мне кажется, что момент спасения затянулся.
Но когда наконец прут вытащен, и я преисполняюсь благодарности, мне отвешивают бодрящий шлепок по попе.
Какого хрена? Увидеть, кто там края потерял мне мешает капюшон.
Ничего, сейчас я популярно объясню, что так делать не стоит!
Я вылезаю, готовая высказать все, что думаю, но стоит мне обернуться, как все слова застревают у меня в горле.
Так вот кого Ирина держала за подробности!
Ну, Раевский!
Просил позвонить ему вечером, а сам какую-то другую бабу ужинал! Небось еще и оттанцевал ее!
И не имеет значения, что я звонить ему вовсе не собиралась!
Я возмущена до глубины души!
Так стоп. Чего это я?
Какая разница, с кем провел вечер Раевский?
У меня есть Марк! И я на нем женюсь! Тьфу. Замуж за него выхожу!
Тем временем Раевский тоже демонстрирует замечательную память. Он узнает меня с первого взгляда, даже удивительно, при том количестве баб, которых он имеет!
— Рыжая! — чтобы удостовериться он сдергивает с меня капюшон. — Тебя тянет ко мне как магнитом.
— Я не рыжая! — рявкаю я.
— А целуешься, как рыжая, — хмыкает Раевский. — Есть один простой способ убедиться в моей правоте. Я точно знаю, где можно увидеть натуральные волосы!
Недолго думая, он хватает меня за талию и притягивает к себе.
— Или начнем с поцелуя? — хитро щурится Олег, явно примериваясь к моим губам.
Ответить ему мне не дает мелодичный женский голос.
— Олег?
Спустя минуту обладательница его появляется в поле зрения. Красивая холеная блондинка. Наверно, она и есть та самая Линда. Я пытаюсь вырваться из рук Раевского, еще не хватало мне очередных обвинений от начальниц.
Но Раевский и не думает меня отпускать, а дамочка лишь поднимает брови при виде того, как он меня тискает. Ничего себе, высокие отношения!
— Олег, — продолжает блондинка как ни в чем ни бывало. — Приехал Лисянский. Ты с ним договаривался?
Я замираю в железных объятиях.
Услышать эту фамилию я была не готова. Конечно, это может быть совпадением: если я не знаю никакого другого Лисянского, это не значит, что его не существует в природе.
Но когда к нашей группе присоединяется молодой мужчина, я понимаю, что день не просто не задался, он катится в п… Короче туда, где растут натуральные волосы.
— Какие люди! Монашка, неужели это ты? Что с тобой? Ты увидела призрака?
Глава 8. У каждого своя коллекция
Не призрака. Хуже.
Человека, который разбил и растоптал мое сердце. Игоря Лисянского — мою первую любовь. Первую и несчастную.
Раевский протягивает Лисянскому руку для рукопожатия.
— Вы знакомы?
Я внутренне сжимаюсь в ожидании ответа Игоря. Он пристально смотрит на другую руку Олега, которая по-прежнему обнимает меня за талию, и отвечает без подробностей:
— Немного.
А он все еще хорош. Был парень-картинка, стал красивым молодым мужчиной. Разве что лицо чересчур смазливое на мой вкус. Как всегда, одет с иголочки. Ему идут и черный пуловер, и голубые джинсы. И я остро чувствую, что на мне мешковатая и уже местами грязная одежда, на голове черте что, а макияжа сегодня не было и в помине. Я вовсе не хочу ему понравиться, но в моих мстительных мечтах, когда мы неожиданно сталкиваемся, я непременно выгляжу как королева. А я сегодня скорее напоминаю бродяжку.
Правда, Лисянский смотрит на меня с интересом. Похоже, Раевский в качестве аксессуара скрашивает любые огрехи во внешности. Но мне интерес Игоря до лампочки. Я не испытываю ничего кроме раздражения и неловкости. То ли вкусы мои изменились, то ли я поумнела, но этот красавчик больше меня не трогает. Марк намного лучше. Даже бабник-Раевский для меня привлекательнее. Наверно, потому что в нем больше мужественности. А Лисянский скорее напоминает моих моделек. И что я в нем находила? Ума не приложу.
— Как дела, Эля? — спрашивает он. Игорь мне уже нафиг не нужен, но желание выцарапать ему глаза у меня, оказывается, не пропало.
Внезапно загорающийся пожар моего гнева гасит Олег. Он прижимает меня к себе крепче и шепчет на ухо:
— Я надену пиратскую шляпу и буду требовать: «Эля!»
Чувствуя, как пальцы Раевского поглаживают мой бок, спохватываюсь. Он все еще меня лапает! Три тысячи чертей, чтоб ему, нашелся тут корсар!
— Повязку тоже можешь приготовить, потому что, если твоя рука сползет ниже хоть на сантиметр, я выбью тебе глаз! — цежу я в ответ. — Будет совсем аутентично.
Вместо того, чтобы впечатлиться, Олег давит в себе смех, но он все равно прорывается. Раевский думает, я шутки шучу?
Отворачиваюсь от него и попадаю под прицел глаз Лисянского.
— У меня все просто отлично. Спасибо, что спросил, — стараюсь отвечать нейтрально. Ни к чему при посторонних ворошить прошлое.
— Как я посмотрю, ты передумала становиться учительницей? — все же подкалывает он.
Раевский закашливается:
— Эля, ты открываешься для меня с новой стороны. Я представляю тебя в образе училки… Какой приятный бонус! Училки у меня еще не было.
Эта фраза выводит меня из себя.
Коллекционер хренов! А кто была? Медсестра? Стюардесса?
Мужики — козлы!
Училку им подавай!
Даже у Марка учительница музыки была! Значит, и в нем есть что-то козлиное! Надо приглядеться!
Испытывая непреодолимое желание съездить Раевскому по наглым мордасам, даже камеру для этого не пожалела бы, и прищемить чем-нибудь его шаловливые руки, понимаю, что дядюшкин наказ его не позорить может пойти псу под хвост.
— Так. Извините, но мой перерыв окончен, — под понимающий смешок Линды выворачиваюсь из захвата Олега и с независимым видом драпаю подальше.
Если задержусь, то точно членонаврежу и начальству, и его друзьям-приятелям.
— Ира! — ору так грозно, что Мисс города от моего окрика выливает на себя воду, которую пьет. — Нечего прохлаждаться! Душ потом примешь! На помост! Живо!
Позади себя слышу голос Лисянского:
— Прям мороз по коже. Так и слышу: «Живо к доске»!
— Вот теперь верю, что училка, — соглашается Раевский.
— Это еще что? — поддакивает внезапно разнорабочий, который проходил мимо. — Я когда ей сказал, что конструкцию забыл на складе, она спросила: «А голову ты дома не забыл»?
— Ну-ка, мне очень интересно послушать, почему это вы забыли конструкцию, — Линда задает на мой взгляд резонный вопрос. Злорадствую: так вам и надо, пусть вас хозяйка пропесочит. Из-за вас я ползала по полу и перед Лисянским замарашкой оказалась. И нечего меня за спиной обсуждать!
На злом энтузиазме я гоняю Иру и в хвост, и в гриву.
Под моим напором она внезапно начинает выдавать вполне годные позы, да и на лице проявляются зачатки интеллекта. Видать, пытается понять, какая пчела меня ужалила.
Поначалу я еще прислушиваюсь к репликам со стороны руководящей группы, но потом увлекаюсь работой и про них забываю. А зря.
Вопреки моим ожиданиям начальство не торопится покидать съемки и остается до самого их конца.
Я уже зачехляю объектив, когда ко мне вальяжно направляется Лисянский. Этому-то чего здесь надо? Категорически не