В настоящее время нет единого мнения, кто же все-таки написал Апокалипсис.
Также есть расхождения насчет времени создания текста. Мы уже упоминали, что в «Золотой легенде» трагические эпизоды пленения и мученичества Иоанна, а также его ссылка на Патмос приходятся на эпоху правления Домициана. Однако в других источниках эти события связываются с гонениями на христиан в правление Нерона (54–68 гг. н. э.). И Нерон, и Домициан были ревностными гонителями христиан. Однако их разделяет довольно продолжительный отрезок времени: после правления Нерона, со смертью которого прервалась династия Клавдиев, в результате развернувшейся борьбы за власть всего за год на престоле сменились четыре императора: Гальба, Отон, Авл Вителлий и, наконец, Веспасиан (69–79 гг. н. э.). Последнему удалось удержать власть и стать основателем династии Флавиев. Веспасиан и его сын Тит (79–81 гг. н. э.) относились к религиозным и философским течениям терпимо, но в правление Веспасиана произошло событие, которое не могло не повлиять на развитие христианского учения: именно тогда был разрушен Иерусалимский храм. Осада и падение Иерусалима стали кульминацией иудейского восстания против господства римлян и завершающим аккордом Первой Иудейской войны (66–73 гг. н. э.). Римляне ворвались в Иерусалим 30 августа 70 года н. э. После четырехмесячной осады Иерусалим был разрушен до основания, число погибших иудеев варьируется, в зависимости от источников, от миллиона до шестисот тысяч человек; современные исследователи, впрочем, считают эти цифры преувеличенными.
Таким образом, если Иоанн действительно создавал Откровение в эпоху Домициана, в описываемых им бедствиях могли найти отражение реально происходившие события. В свою очередь, другие толкователи предполагают, к примеру, что измерение храма в одиннадцатой главе Апокалипсиса (Откр. 11: 1–2) означает еще только предстоящее разрушение Иерусалимского ветхозаветного храма, на месте которого будет воздвигнута новозаветная христианская церковь. Следовательно, вопрос точной даты написания этого уникального памятника апокалиптической литературы все еще остается открытым. Однозначно ясно лишь то, что Откровение было создано в тяжелые для христиан времена, когда Рим воспринимался как абсолютное зло; автор Откровения описывает самые разнообразные ужасы, однако после всех страданий истинно уверовавших во Христа ожидают слава и блаженство.
Бюст Нерона
Паулюс Понтиус. 1638 г. The Rijksmuseum
Миф о конце света
Любая относительно развитая культура стремилась объяснить возникновение мира, а то, что имеет начало, имеет и конец — многие еще помнят историю с ожиданием конца света в 2012 году, предсказанного древними майя. Почти во всех мифологических системах есть мифы космогонические — о сотворении мира, однако детальная эсхатологическая концепция собственно о его конце проработана не везде. Интересно, что во многих культурах возникновение мира связано с первородным Хаосом: в мифологии Древнего Египта до начала творения Вселенная представляла собой безымянный Хаос, а затем Нун, олицетворение водной стихии, создал Ра; у греков, согласно «Теогонии» Гесиода, прежде всего возник Хаос; в китайской мифологии был распространен миф о Хаосе — Хуньдуне, из которого возникла Вселенная.
Что касается эсхатологических мифов, примечательно, что в языческих культурах «конец света» редко означает окончательный исход всего сущего: как правило, он знаменует конец определенной эпохи, обновление мира. К примеру, те же египтяне оптимистично верили, что в конце времен воды Нуна снова поглотят сотворенный мир, однако Ра, заключающий в себе все сущее, и Осирис, воплощающий силу возрождения, переживут катастрофу, и таким образом все, что нужно для начала новой жизни, сохранится и после конца света, а значит, мир продолжит свое существование.
Скандинавский конец света, известный как Рагнарёк, несмотря на обилие ужасов, жестоких битв и кровопролитий, также не является финальным аккордом существования Вселенной: за гибелью неизменно следует возрождение. Пусть главные боги падут в битве Света и Тьмы, а великан Сурт обрушит на землю всю мощь своего огня, видя, что ни добро, ни зло не могут победить, выживут дети Одина и Тора, а Лив и Ливтрасир — мужчина и женщина, укрывшиеся в пещере Ходдмимир и пережившие Рагнарёк, — станут новыми прародителями человечества.
Таким образом, история мира в подобных системах циклична, уничтожение никогда не является конечным, за ним всегда следуют возрождение и новая жизнь. В христианской же эсхатологии все иначе, она не циклична, а линейна: конец света произойдет только один раз и будет означать окончательный и бесповоротный крах мира земного, материального, в результате чего грешники будут обречены на вечные муки, а праведники обретут райское блаженство.
Апокалипсис — это вовсе не единственное произведение подобного жанра. В эпоху между Ветхим и Новым Заветом было создано значительное количество литературы, получившей название апокалиптической. Откровение Иоанна Богослова — единственное в Новом Завете, однако существовало множество иудейских апокалипсисов, и, как мы уже отмечали ранее, Иоанн был прекрасно знаком с ними, а его Откровение наследует ту же структуру.
К апокалиптической литературе, к примеру, относятся отдельные части книг Исайи, Иеремии, Иезекииля, Захарии, Иоиля, Даниила; они считаются каноническими, но есть также и апокрифы, не включенные в церковный канон.
Как правило, апокалиптическая литература строится по определенной схеме. Для наглядности мы можем сравнить эту структуру с научной работой, которая имеет введение, основную часть и заключение. Так, в апокалиптической литературе введением служат предостережение и обращение к человечеству, погрязшему в пороках, основная часть представляет собой описание грядущих страданий и ужасов, и, наконец, в заключении рассказано о блаженствах, которых удостоятся праведники, крепкие в своей вере в Господа.
Видение Иезекииля у реки Ховар
Гукас. 1583 г. The J. Paul Getty Museum, Los Angeles, Ms. 119, fol. 15, 2020.3.15
Для всей апокалиптической литературы характерны сложная символика и обилие аллегорий, а также четкая поляризация сил добра и зла: мир делится на черное и белое, в нем нет места промежуточным оттенкам, зло будет повержено, грешники наказаны, Бог восторжествует, а верующим справедливо воздастся за терпение. Авторы апокалиптической литературы в некотором отношении были пессимистами: мир обречен; и иного пути спасения, кроме божественного вмешательства, они не видели. При этом в Апокалипсисе в образе Мессии — Божественного избавителя — нет ничего человеческого и мягкого, Он олицетворяет высшую справедливость и божественное возмездие, перед Ним в ужасе трепещет земля.
Апокалиптические видения особенно ярко вспыхивали в умах людей, живших в угнетении. Так, всплеск интереса к апокалиптической литературе пришелся на период вавилонского пленения иудеев (597–539 гг. до н. э.) и первого разрушения Иерусалимского храма (586 г. до н. э.). К этому времени относятся пророчества Иезекииля и Иеремии, который говорит о будущем избавлении иудейского народа.
Униженные и обездоленные мечтали о том, чтобы сила, угнетающая их, была повержена. Если взглянуть на апокалиптическую литературу под таким углом, то эти произведения могут показаться сочинениями мятежных революционеров, возвещающих о конце тирании. Возможно, поэтому они писались образным языком, непонятным для непосвященных.
Если иудеи страдали то под гнетом восточных соседей, то от притеснений Селевкидов, то от экспансии римлян, а апокалиптическая литература отражала их надежды на счастливое избавление в результате божественного вмешательства, то и Иоанн Богослов, как мы уже выяснили, тоже писал Откровение в неблагоприятные для христианства времена, и в его сочинении также отразились надежды на торжество христианства, тогда как притесняющих его ожидала мучительная и неминуемая смерть.
2000 лет ожидания
Ожидание второго пришествия и наступления Царства Божия проявлялось уже в первые века христианства, и, разумеется, эти ожидания не могли не находить отражения в искусстве. Прежде чем мы перейдем собственно к культурным памятникам, нам необходимо разобраться с тем, как содержание Откровения воспринималось церковью и простыми христианами.
Ранние христиане: Апокалипсис как манна небесная
Ранние христиане с воодушевлением ждали апокалипсиса и второго пришествия Христа, при этом для них конец света вовсе не имел отрицательного значения: наоборот, это было исполнение обетованного, конец мира тварного и всех земных страданий и наступление вечного Царства Божия. Гонимые и угнетаемые, постоянно находившиеся в опасности и страдавшие за свою веру, они ожидали исполнения пророчества как избавления — ведь все это было обещано.
В Евангелии от Матфея Христос говорит апостолам: «…ибо приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его. Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем» (Мф. 16: 27–28). Это трактовалось как обещание скорого второго пришествия.
Конец света тоже был обещан, но дата была неизвестна даже самому Христу: «Никто не знает, когда придет этот день и этот час: ни ангелы небесные, ни сам Сын, только Отец знает это» (Мф. 24: 36); «О дне же том, или часе, никто не знает, ни ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» (Мк. 13: 32).
Первые поколения христиан ожидали второго пришествия, апостолы надеялись увидеть Учителя снова, но шло время, менялись поколения, а Он все не приходил, ожидание было мучительным, люди строили всевозможные теории, пытались рассчитать дату и придумывали фантастические версии, несмотря на то что ни апостолы, ни церковь этого не одобряли.