Здесь, скорее всего, подразумевается легкость не как быстрое преодоление сопротивления противника, а как возможно меньшие потери и умение видеть то, что скрыто под поверхностью очевидного.
Поэтому часто его победы не приносят ему славы – ни как мудрому военачальнику, ни как храбрецу.
Комментаторы поясняют этот парадокс так: поскольку обстоятельства победы в данном случае не становятся широко известными, практически никто не прославляет умение и мудрость полководца, тем более если враг покорился прежде, чем была пролита кровь.
Он не совершает ошибок, поэтому выигрывает сражения. Чем меньше полководец ошибается, тем вероятнее, что враг потерпит поражение. Такой стратег не планирует лишнего и ненужного.
Из этого следует, что хороший военачальник изначально занимает такую позицию, которая способствует победе и делает поражение невозможным.
Хороший стратег вступает только в тот бой, где уже одержана победа. Тот же, кто обречен на поражение, сначала начинает бой, а потом уже обдумывает пути к победе.
Кажется парадоксальным, но данный пункт вполне в духе философии того времени: необходимо сначала составить планы, которые приведут к победе, не полагаясь исключительно на силу, и признать лучшей победой ту, ради которой не пришлось проливать кровь.
Хороший военачальник соблюдает нравственный закон и жестко надзирает за дисциплиной. Следовательно, ему по силам добиться успеха.
Военный порядок состоит из измерения, понимания чисел, правильных расчетов, оценки возможностей и победы.
Измерения связаны с землей; понимание чисел – с измерениями; правильные расчеты – с пониманием чисел; оценка возможностей – с правильными расчетами; победа же зависит от оценки возможностей.
Смысл данного отрывка, с учетом сложности перевода иероглифического письма и пристрастия древних авторов к метафорам, можно представить примерно так: понятие «измерения», скорее всего, относится к разведывательной деятельности и оценке местности; «понимание чисел» соотносится с оценкой численности и возможностей противника. Правильные расчеты (на первый взгляд это понятие ничем не отличается от понимания чисел), вероятно, означают конкретное приложение полученной информации к возможной ситуации на поле боя.
Разница между победоносным войском, воодушевленным и дисциплинированным, и войском, потерпевшим поражение, примерно такая же, какая будет между положенными на весы просяным зернышком и гирей.
Напор, с которым действует войско, близкое к победе, можно сравнить с водопадом, падающим с высоты в тысячу бу[7].
Глава 5Оценка сил
Название данной главы в оригинале часто переводят не только как «силы» или «оценка сил», но и как «энергия». Так как речь здесь идет не только о чисто практических моментах, но и о духовной основе военных действий.
Сунь-цзы говорил так: «Нет разницы в том, управляешь ли ты огромным войском или несколькими людьми. Весь вопрос в правильном распределении сил, ресурсов и грамотной структуре».
Стоять во главе большого войска или стоять во главе малого отряда – нет особой разницы. Главное – правильно составить систему сигналов и знаков.
Лучше всего удостовериться в том, какой удар способно вынести твое войско, можно при помощи приложения прямых или косвенных сил.
Этот фрагмент – один из самых сложных для перевода и толкования. Прямые и косвенные силы – чжэн и цзи – чаще всего представляют как встречу врага лицом к лицу и боковой обход соответственно. Также встречается такой вариант: цзи – деятельность, чжэн – ожидание подходящего для атаки случая.
Если хочешь, чтобы твое войско раздавило противника так же легко, как мельничный жернов давит сырое яйцо, изучи сильные и слабые стороны противника.
В любой войне и в любом сражении необходимы прямые методы для начала схватки и косвенные методы для того, чтобы обеспечить и удержать победу.
К косвенным методам относили, например, удары по флангам или перемещение в тыл соперника.
Если разумно применять косвенные методы, они будут неистощимы, как неистощимы силы Небес и Земли. Они будут так же вечны, как течение рек, как Солнце и Луна. Они не вечны, но могут возрождаться снова и снова, как времена года.
Столь поэтическим образом, видимо, представлена мысль, что косвенные методы – цзи – при использовании мудрым руководителем практически безграничны.
Нот в музыке всего пять, но они рождают бесчисленное множество мелодий, которые мы не сможем прослушать даже за всю свою жизнь.
В китайской музыкальной системе пять тонов, они и имеются в виду.
Первоначальных цветов всего пять (черный, белый, синий, желтый и красный), но, соединяясь, они образуют столько красок и оттенков, что нам не хватит языка для их описания.
Основных вкусов пять (острый, соленый, кислый, горький и сладкий), но при соединении они способны создать бесчисленное множество оттенков, способных удовлетворить самого взыскательного человека.
В бою всего два способа нападения – прямой и косвенный, но они дают полководцу возможность бесчисленного количества маневров.
Прямое и косвенное неразрывно связаны друг с другом и постоянно переходят друг в друга. Исчерпать их невозможно, точно так же, как невозможно дойти до конца окружности.
Наступление войска можно сравнить с потоками ливня, которые, набрав мощь, сдвигают даже камни на своем пути.
Полководец, верно принимающий решения, подобен хищному соколу, который выбирает наилучший момент для того, чтобы схватить свою жертву.
В данном отрывке образцом своевременности выступает именно сокол, который инстинктивно, не владея знаниями физики и математики, выбирает наилучший момент и траекторию нападения. Так и полководцу важно удерживаться от атаки до определенного момента, который будет самым выгодным.
Следовательно, хороший воин – тот, который страшен и неудержим в наступлении и быстр в принятии решений.
Сила подобна натянутому луку. Принимая решение, ты отпускаешь тетиву.
В грохоте и кипении сражения многие видят лишь беспорядок; и все же это не так. Среди всеобщего хаоса войско может лишиться какой-либо из своих частей, но при этом не потерпеть поражения и сохранить славу непобедимого.
В видимом беспорядке может таиться совершенная дисциплина; паника может скрывать храбрость; демонстративная слабость может маскировать силу.
Этот фрагмент может многих удивить, но здесь, скорее всего, идет речь не о реальных беспорядке, слабости и панике, а об их видимости, которые представляют собой военную хитрость.
Скрыть порядок под личиной беспорядка можно при помощи грамотного распределения. Отвагу под маской трусости скрыть труднее, здесь нужен дополнительный запас энергии. Представить же силу как слабость можно при помощи изменения боевого порядка.
Сокрытие отваги под видом трусости при помощи энергии – в этой сложной конструкции, скорее всего, подразумевается дополнительная моральная сила, необходимая для того, чтобы временно смирить порыв к победе и ввести врага в заблуждение.
Не давай врагу покоя – и ты создашь те самые обманчивые виды беспорядка, трусости и слабости, которые побудят противника действовать и принесут тебе победу.
Хороший полководец может пожертвовать чем-либо, чтобы заставить врага попасть в западню. Выстави приманку, чтобы принудить врага выступить; устрой засаду с отрядом отборных воинов и жди его.
Умный полководец всегда наблюдает за тем, к каким результатам приводят его распоряжения, как в итоге действуют его совместные силы, и не требует невыполнимого от отдельных воинов. В первую очередь имеет значение боеспособность войска в целом.
Когда полководец использует всю силу войска в его единстве, его солдаты уподобляются катящимся с горы камням или тяжелым бревнам. Лежа на гладкой поверхности, бревна и камни неподвижны; но природа их такова, что, оказавшись на склоне, они начинают неудержимое движение. То есть грамотный военачальник использует силу, способную проявиться в нужных условиях.
Сила, которая присуща хорошим солдатам, может сравниться с той, которой обладает большой камень, катящийся с горы высотой в тысячу чи[8].
Глава 6Сильные и слабые места на войне
Сунь-цзы говорил: «Тот, кто ждет противника на поле боя, оказавшись на месте будущего сражения первым, начнет битву со свежими силами. Тот же, кто спешил к месту сражения и вынужден сразу после прибытия начинать бой, начнет его уставшим».
Поэтому разумный военачальник думает о том, чтобы навязать свою волю противнику, но не позволяет ему сделать то же самое.
Комментаторы часто развивали эту мысль Сунь-цзы следующим образом: великий воин либо сражается на своих условиях, либо предпочтет не сражаться вообще.
Хороший полководец может, скрывая свои достоинства и преимущества, заставить противника приблизиться к себе по его собственной воле либо сделать приближение невозможным для врага, нанося ему урон. В первом случае враг клюет на приманку, во втором – совершает удар по чему-то важному и чувствительному для врага.
Если у врага наступило время отдыха, можно вынудить его перемещаться и тем самым измотать; если у него много провианта, можно приложить усилия к уничтожению вражеских припасов, и враг будет голодать; если противник раскинул свой лагерь в удачном месте, можно заставить его переместиться.