Назарянин
Где бы ни родился Иисус – матерью его стала Мария, иудейская женщина из Галилеи, имя которой на родном ее языке звучало как Мариам, или Марьям. Иисус был первым сыном Марии и зачат был чудесным образом – девственно, как рассказывают нам и евангелия, и Коран (к Корану мы перейдем позже). Однако Мария забеременела, будучи уже обрученной с человеком по имени Иосиф, за которого позже и вышла замуж. После Иисуса у этой пары, по-видимому, было еще четверо сыновей. Старшим из них стал Иаков, с которым мы уже встречались во Введении и к которому вернемся позже. Других звали Иосиф, Иуда и Симон. Евангелия упоминают и дочерей этой семьи, однако не называют их имен. Увы, в то время, когда и на протяжении большей части истории человечества, считалось, что мужчины более, чем женщины, заслуживают почитания и запоминания их имен.
О братьях и сестрах Иисуса и вообще о жизни этой семьи мы знаем очень мало, прежде всего потому, что евангелия не проявляют к этому никакого интереса. В католическом христианстве существует даже традиция – которую разделяют и некоторые православные, и протестантские церкви – считать братьев и сестер Иисуса его «двоюродными братьями и сестрами». Однако эта натянутая интерпретация связана с верой в «приснодевственность Марии» – позднейшее христианское учение, не имеющее под собой ясного основания в евангелиях[35].
Очень мало рассказывают нам евангелия и о детстве Иисуса. По-настоящему знакомимся мы с Иисусом лишь тогда, когда он, в возрасте около тридцати лет, покидает Назарет и отправляется на реку Иордан, чтобы принять крещение от другого известного проповедника того времени, Иоанна Крестителя. Затем, проведя сорок дней в Иудейской пустыне, где отвергает искушения дьявола, Иисус начинает свою публичную деятельность, которая продолжается два или три года. В это время Иисус посещает разные города и проповедует перед разной аудиторией. Основную мысль его проповеди Евангелие от Матфея суммирует для нас так: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное»[36]. Иными словами, наконец наступает то славное время, которого ждали иудеи. И теперь им необходимо осознать свои грехи, умягчить сердца и воссоединиться со своим Богом.
Помимо призыва к благочестию и покаянию, Иисус творит чудеса. Одним прикосновением руки он исцеляет бесноватых, эпилептиков и паралитиков. Слепым помогает прозреть, хромым – снова ходить. Обращает воду в вино, кормит тысячи людей пятью хлебами и двумя рыбами. Даже возвращает к жизни умерших. Неважно, насколько буквально мы сейчас понимаем эти истории – достаточно того, что во времена Иисуса некоторые люди буквально были всему этому свидетелями, или, по крайней мере, в это верили.
Некоторые свои чудеса Иисус сопровождает многозначительными напоминаниями. Например, исцелив слепого, он говорит: «Иди, вера твоя спасла тебя»[37]. Или, исцелив женщину, двадцать лет страдавшую кровотечением: «Дерзай, дщерь! вера твоя спасла тебя»[38]. Стоит задуматься о том, о какой «вере» идет речь. Это никак не католичество, лютеранство или, к примеру, южный баптизм – таких категорий в то время не существовало. Это не вера в Никейский символ или в какое-либо иное христианское учение – ведь в то время еще не было ни сформулированных учений, ни самого христианства. И для Иисуса, и для его народа существовала лишь одна истинная вера – вера отца их Авраама, та, которую мы сейчас знаем под именем иудаизма. Иисус был пророком внутри иудейской традиции, а не вне ее.
Схожим образом и другие иудейские пророки, являвшиеся раньше – Амос, Иеремия, Осия или Илия, – в такие же времена кризисов предупреждали людей об избытке греховности и о неполноценности их веры. Неудивительно, что, как мы читаем в евангелиях, люди, слушавшие Иисуса, видели в нем «Илию, Иеремию… или одного из пророков»[39]. Стоит отметить, что эти прежние иудейские пророки также совершали поразительные чудеса – Моисей разделил море, а Илия даже воскресил умершего. Если подытожить основную мысль всех этих пророков в трех словах, она будет звучать так: «Будьте лучшими иудеями»[40]. Иисус, в ходе всей своей деятельности проповедовавший только собратьям-иудеям и никому больше, говорил то же самое: будьте более богобоязненными, более верными, более добродетельными иудеями.
Думал ли Иисус, что вводит новую религию, пути которой разойдутся с иудаизмом? Простое чтение евангелий, особенно первых трех, синоптических (так называются евангелия от Матфея, Марка и Луки, поскольку в их содержании и лексике много общего), не создает такого впечатления. Напротив: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков, – говорит нам Иисус, – не нарушить Я пришел, но исполнить»[41].
В одной из самых содержательных работ на эту тему «Маргинальный иудей: переосмысление исторического Иисуса» американский католический священник и библеист Джон П. Мейер подчеркивает эту принадлежность Иисуса к иудаизму, на которую часто не обращают внимания. «Исторический Иисус – это Иисус галахический», – прямо говорит он, имея в виду Галаху, корпус иудейских законов, исходящий из Торы и устной традиции. И далее добавляет:
Многие американские книги об историческом Иисусе можно сразу отбросить: представление об иудаизме I века и в особенности об иудейском Законе там либо попросту отсутствует, либо настолько переврано, что портрет иудея Иисуса оказывается искажен с самого начала. Странно, что американской науке потребовалось столько времени для уяснения простой истины: либо мы принимаем иудейский Закон всерьез – либо нам просто нет смысла искать исторического Иисуса[42].
Однако достаточно ли одного понимания иудейского закона и того, что Иисус хранил ему верность, для понимания самого Иисуса? Если бы это было единственное, что можно сказать о нем, не считая чудес, Иисус был бы просто фарисеем-чудотворцем. Но евангелия показывают нам, что он серьезно критиковал фарисеев, и именно в вопросах закона. Из евангелий мы видим, что Иисус верен Закону, однако явно склонен истолковывать его по-новому.
Реформатор
Я уже писал во Введении, как в первый раз читая Новый Завет, был поражен его страстью и искренностью. Особенно поразило меня отношение Иисуса к фарисеям; хотя современные ученые и полагают, что Иисус метил не во всех фарисеев, негативное изображение которых в христианской традиции – скорее карикатура, а в определенную их группу, использовавшую свой авторитет для эксплуатации народных масс[43]. Этих самодовольных благочестивцев Иисус обвинял в том, что они заняты соблюдением Галахи во всех ее мельчайших подробностях, но пренебрегают этическими учениями, связанными с духом. Звучит очень похоже на то, что можно наблюдать и сейчас среди некоторых мусульман: гордые своим благочестием, они упрекают собратьев-верующих в несоблюдении мельчайших деталей Шариата, или исламского закона, но этическими учениями, связанными с духом, пренебрегают.
Например, все, что говорит Иисус в отрывке, приведенном ниже, для меня звучит очень современно и живо напоминает мне об исламских законниках:
Но горе вам, фарисеям, что даете десятину с мяты, руты и всяких овощей, и не радите о суде и любви Божией: сие надлежало делать, и того не оставлять. Горе вам, фарисеям, что любите председания в синагогах и приветствия в народных собраниях. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что вы – как гробы скрытые, над которыми люди ходят и не знают того. На это некто из законников сказал Ему: Учитель! говоря это, Ты и нас обижаешь. Но Он сказал: и вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом своим не дотрагиваетесь до них.[44]
Такая критика не означала, что Иисус призывал собратьев-иудеев вовсе отказаться от Закона. Отметим, что в приведенном выше отрывке, говоря о десятине, он добавляет: «Сие надлежало делать». Иисус не противостоит соблюдению Закона: его возмущает, когда соблюдение Закона лишается своего духовного значения и, хуже того, превращается в причину самодовольства и гордыни. «Говоря, что не нарушает Закон, – верно замечает «Иудейская энциклопедия», – Иисус поощрял своих последователей обращать больше внимания на намерения и мотивы, с которыми нечто совершается, чем на само действие»[45].
Была ли эта мысль для иудаизма совершенно новой? Едва ли. Но, возможно, Иисус подчеркивал ее более, чем какой-либо другой иудейский равви (учитель – слово, которое часто встречается в евангелиях), до степени призыва к «революции в духовной жизни»[46]. Возможно, именно поэтому, хотя учение его укоренено в иудаизме, предложенное им духовное видение преодолело границы религий и начало вдохновлять также и «боящихся Бога», то есть монотеистов из язычников. Более того, сам Иисус, возможно, понимал, что его учение выйдет за границы иудаизма, так что поощрял своих учеников с любовью относиться к не-иудеям – например, к самарянам, которых иудеи презирали[47].
Ф.Э. Питерс, видный историк религий, также полагает, что Иисус начал духовную революцию, ведущую к «более индивидуальной, внутренней, руководимой совестью морали». Это означает, что «Иисус опирался на Тору, однако развернул над ней крылья духа»[48]. Но после смерти Иисуса этот нюанс оказался потерян в неудержимом движении к другой крайности: