Это примечательный и очень красноречивый отрывок. Для начала он сообщает нам о непререкаемом авторитете Иакова, превышающем авторитет всех прочих апостолов, в том числе и Петра. Также мы слышим, что именно Иаков, а не кто иной посылает из Иерусалима к иудеям Диаспоры своих посланников, чтобы исправить неверное, как он считает, учение Павла. Далее мы видим, что Павел презирает «партию обрезания» и обвиняет ее – в том числе Петра и своего спутника Варнаву – в «лицемерии».
В посланиях Павла можно найти и другие обличения этих «лицемеров», которые «[приходят] и [проповедуют] другого Иисуса, которого мы не проповедуем», и осмеливаются даже учить «иному благовестию». Это «лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид апостолов Христовых». Их обличения он принимает близко к сердцу и отвечает:
Они Евреи? и я. Израильтяне? и я. Семя Авраамово? и я. Христовы служители? (в безумии говорю:) я больше. Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти.[90]
Причина, по которой Павел чувствует необходимость так яростно оправдываться не только в этом послании, но и в других своих текстах, возможно, состоит в том, что его «благовесте» в самом деле противоречило Благой вести изначального движения Иисуса в Иерусалиме[91]. Со временем риторика Павла против «иудействующих» становилась все более жесткой, как видим мы в его последней работе, Послании к Филиппийцам. Здесь он отзывается о «калечащих плоть», то есть о тех, кто придерживается иудейского обряда обрезания, в самых резких выражениях. Называет их «псами, злыми делателями» и заявляет: «Обрезание – мы»[92].
По Деяниям и другим книгам Нового Завета с первого взгляда можно предположить, что предмет спора между Павлом и «иудействующими» состоял лишь в исполнении закона Моисея. Однако, возможно, был и другой серьезный вопрос: богословие, особенно христология, то есть взгляды на сущность и значение Христа. Быть может, это различие между Павлом и «иудействующими» было не так заметно, как различие в отношении к Закону: соблюдает ли человек иудейский закон – понятно сразу, а богословие – предмет более абстрактный, сводящийся к семантике таких понятий, как «Христос» или «Сын Божий». Возможно, Павел использовал эти термины, не вызывая никаких подозрений у иудеев, однако вкладывал в них совсем неиудейское содержание[93].
Однако, если мы сравним послания Павла с Посланием Иакова, становятся заметны и богословские различия. Каноническое Послание Иакова определенно «скорее Богоцентрично, чем Христоцентрично»[94]. Напротив, Павловы послания определяет собой именно Христоцентричность[95]. Более того: когда Иаков подчеркивает, что для оправдания в глазах Божьих, помимо веры, необходимы дела, кажется, что это не только противоречит учению Павла, но и прямо против него направлено. Вот, например, вполне однозначный отрывок из Послания Иакова:
Но хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мертва? Не делами ли оправдался Авраам, отец наш, возложив на жертвенник Исаака, сына своего? Видишь ли, что вера содействовала делам его, и делами вера достигла совершенства? И исполнилось слово Писания: «веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность, и он наречен другом Божиим». Видите ли, что человек оправдывается делами, а не верою только?[96]
На случай, если на примере Авраама мы чего-то еще не поняли, Иаков объясняет нам дальше: «Видите ли, что человек оправдывается делами, а не верою только?.. Ибо, как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва»[97]. Такой акцент на этой теме позволяет сказать, что Послание Иакова «не просто отвергает, но окарикатуривает учение Павла об оправдании Верою»[98]. Перед нами еще одно свидетельство того, что в раннем движении Иисуса шла серьезная война идей – борьба не просто между личностями, но между разными видениями Иакова и Павла.
В этой войне идей неминуемо должна была выковаться крайняя паулинистская позиция, и через столетие после Павла ее выразил Маркион (ум. 160), богослов из Синопа, города на побережье Черного моря. Маркион объявил, что учения Иисуса Христа совершенно несовместимы с Ветхим Заветом, в Боге которого, Яхве, он видел ревнивое и жестокое божество. Не стоит удивляться тому, что из апостолов Иисуса он уважал только Павла, считая, что он один верно понял задачи и учение Христа, а всех остальных апостолов клеймил «иудействующими». Отцы церкви заклеймили Маркиона как еретика, поскольку он, возможно, преувеличил пропасть между Павлом и «иудействующими». Однако саму эту пропасть он не выдумал.
Падение Иерусалима
В то время как учение Павла быстро распространялось среди язычников, Иаков и «Иерусалимская церковь» трудились среди иудеев, стараясь убедить их, что ожидаемый ими Мессия – не кто иной, как Иисус из Назарета. Очевидно, он не был тем воинственным Мессией, которого ждали зилоты – ибо явно не победил Рим. Он был, скорее, эсхатологическим Мессией, чудесно воскрешенным из мертвых, который скоро вернется «на облаках с силою многою и славою»[99].
До сих пор я называл этих древнейших иудейских последователей Иисуса «Иерусалимской церковью» в кавычках, следуя христианской традиции. Однако современники именовали их иначе – «сектой назореев»[100]. Это нам также известно из книги Деяния, где рассказывается, что Павлу в Иерусалиме пришлось столкнуться с иудейским ритором по имени Тертулл, заявлявшим, что Павел – «язва общества, возбудитель мятежа между иудеями, живущими по вселенной, и представитель назорейской ереси»[101]. Это, разумеется, вызывает вопрос, считался ли Павел представителем «Иерусалимской церкви», – что я до сих пор оспаривал. Однако вполне возможно, что для Тертулла, человека, постороннего для движения, различие между Павлом и «иудействующими» последователями Иисуса было малозаметно или безразлично. Вполне возможно также, что у Луки, рассказавшего нам об этом случае, были серьезные причины умалчивать о таком различии, которое могло бы вызвать неудобные вопросы о происхождении христианской веры.
В любом случае, откуда взялось само слово «назореи»? Вполне возможно, от города Назарета Иисуса все называли «Иисусом из Назарета», и, быть может, его последователи присвоили это наименование себе. Или, может быть, другие иудеи начали так называть последователей этого странного Мессии из Галилеи, как только те сформировали отчетливую и достаточно значительную группировку, для которой потребовалось отдельное слово[102].
Книга Деяния ничего не рассказывает нам о судьбе этих иерусалимских назореев, поскольку ее автора интересует история Павла. Но из других источников нам известно, что Иаков, брат Иисуса и лидер движения, был казнен приблизительно в 62 году н. э. Должно быть, для Иудеи это было важное событие, поскольку о нем пишет Иосиф Флавий. В своих «Иудейских древностях» еврейский историк сообщает, что Иаков и несколько его товарищей были приведены на суд первосвященником Ананом, саддукеем, который «имел крутой и весьма неспокойный характер… и отличался в судах особенной жестокостью». Далее Флавий пишет:
…Он собрал синедрион и представил ему Иакова, брата Иисуса, именуемого Христом, равно как нескольких других лиц, обвинил их в нарушении законов и приговорил к побитию камнями[103].
То выражение, что использует здесь Флавий – «Иаков, брат Иисуса, именуемого Христом», – второй случай упоминания Иисуса в его хронике, помимо «Свидетельства Флавия», о котором мы рассказывали ранее. Таким образом, перед нами очень важный источник: он подтверждает, что некто по имени Иисус, «именуемый Христом», действительно жил в Иудее в I веке. Кроме того, этот же источник подтверждает, что брат Иисуса Иаков в то же время и в той же среде был заметной и уважаемой фигурой.
Но за какое же «преступление» был наказан синедрионом Иаков, благочестивый иудей? Христианский хронист Егезипп, также рассказывающий об этом, передает дело так: началось все с того, что некие иудеи пришли к Иакову с просьбой разубедить народ в вере в Иисуса как Мессию. Иаков, истинный верующий, разумеется, отказался и вместо этого засвидетельствовал: «Ныне Христос сидит на небесах, по правую руку от Всемогущего, и придет вновь на облаках небесных»[104]. Это была декларация того, что Иисус действительно Мессия – однако, по иудейским понятиям, не ересь и не богохульство. Возможно, поэтому Иаков и его собратья-верующие были обвинены Ананом в «нарушении законов» – расплывчатое обвинение, куда менее конкретное, чем богохульство.
Неудивительно, что другие богобоязненные, законопослушные иудеи отказывались верить, что Иаков заслужил наказание. «Все усерднейшие и лучшие законоведы, бывшие тогда в городе, отнеслись к этому постановлению неприязненно», – пишет Иосиф о казни Иакова. Он добавляет, что эти благочестивые иудеи, возможно фарисеи, даже обратились к тогдашнему правителю, царю Агриппе, который в конце концов сместил Анана с должности первосвященника.
Иными словами, казнь Иакова в Иудее I века стала событием скандальным. Ибо Иаков не был ни отступником, ни еретиком, ни нарушителем Закона. Его «секта назореев», несомненно, возмущала некоторых высокопоставленных лиц, как того же Анана, и навлекала на себя их гнев, однако оставалась сектой благочестивых иудеев. Неудивительны намеки на то, что реальной причиной казни Иакова стало его противостояние безжалостной эксплуатации Ананом бедных священников, с которых он взыскивал такую десятину, что они «умирали от голода»