Испанская невеста [Легенда о Габриель] — страница 2 из 2

Глава 18

Два с половиной года спустя

Мария со всех ног спешила в сад. Ей не терпелось сообщить Габриэль хорошую весть. Диана, которая к тому времени уже четыре месяца была замужем за доном Алессандро, собиралась навестить их вместе с супругом. Она знала, как сильно обрадуется сестра этой новости. Она застала Габриэль возле кустов с её любимыми розами. Розы только начинали цвести. Красота этих цветов с недавнего времени стала привлекать внимание Габриэль. И вообще, она очень много времени проводила в саду. Она долгими часами прогуливалась в полном одиночестве и погружённая в свои мечты. После отъезда Энрико она очень сильно изменилась. Сейчас никто бы не узнал в этой очаровательной девушке прежнюю Габриэль. Она немного вытянулась в росте, похорошело и лицо, черты стали мягче. Брови приобрели слегка изогнутую форму, что в сочетании с длинными ресницами и карими глазами создавало образ, полный нежного очарования. Во взгляде появилась мягкость. Пальцы рук стали тоньше и изящней. На них и следов не осталось от прежних ссадин и царапин. Волосы были очень аккуратно подобраны и уложены в волнистые пряди. Каждую прядь украшали мелкие жемчужины. Даже голубое платье с жёлтыми распашными рукавами было подобрано с удивительной тщательностью. Оно как нельзя лучше подчёркивало стройные контуры тела. Изменились и движения Габриэль. Вместо жестикуляции и порывистости, появилась грациозность. Речь стала иной. Она более не позволяла себе грубостей и строго следила за собственными словами. Исключение составляли лишь беседы со Стефаном, с которым она успела по–настоящему сдружиться. Габриэль могла говорить с ним и слушать его часами. Ведь он так много знал и так много мог рассказать об Энрико. Она привязалась к горбатому шутнику. И он платил ей тем же. И дело было вовсе не в деньгах, которые ему постоянно подсовывала Габриэль. Даже Диана, которая всегда недолюбливала Габриэль, несколько изменила своё отношение к ней. Она более не придиралась к ней, и не обзывала детскими прозвищами. Хотя и тёплого отношения не замечалось. Тем не менее, все эти перемены не могли не радовать. Все знали, кому именно они обязаны перевоплощением Габриэль. Каждый раз, когда она что–то делала, из её уст звучал один и тот же вопрос, хотя и звучал на разные лады:

— Энрико обрадуется, если я уложу волосы? Энрико понравиться, если я не буду размахивать руками? Как отнесётся Энрико, если я перестану браниться и больше не буду есть апельсины?

И всё в таком духе. Каждое новое действие сопровождалось подобными вопросами. И почти всегда ответ звучал положительно. Габриэль готовилась к встрече. В своих мечтах она представляла изумлённое лицо Энрико. Что будет с ним, когда он увидит её такой? Этот вопрос всегда вызывал у неё счастливый смех. Она тысячи раз повторяла и заучивала слова, которые скажет ему при встрече. И это вошло у неё в привычку настолько, что все во дворце, включая слуг, могли без труда повторить каждое слово. Но Габриэль была счастлива. У неё замирало сердце при одной только мысли о встречи с Энрико. Она вся трепетала, когда рядом с ней раздавались незнакомые шаги. Ей казалось, что это…Энрико. Ей казалось, что он подойдёт, обнимет её и с нежностью прошепчет: «Я приехал к тебе, Габриэль. Я вернулся». Погружённая в свои мечты, она потянулась к розе и сразу же резко отдёрнула руку. На указательном пальце показалась кровь.

— Сколько раз повторять, держись подальше от шипов, — укоризненно заметила Мария. Она достала платок и перевязала палец сестры.

— Они такие красивые, — улыбаясь ответила Габриэль и снова потянулась к цветку.

— Перестань! — воскликнула Мария. Габриэль рассмеялась и, подхватив сестру, закружила возле кустарников. Мария сразу же поддалась настроению сестры. Она ухватила Габриэль и потянула на себя. Габриэль, не ожидавшая такого ответа, навалилась на сестру. В итоге обе свалились на

траву. Сразу же после падения раздался хохот. Сёстры приняли сидячее положение и, обмениваясь весёлыми взглядами, продолжали смеяться.

— Диана приезжает вместе с супругом! — сквозь смех сообщила Мария.

— Несчастный дон Алессандро! — в тон ей отвечала смеясь Габриэль.

— Почему же «несчастный»?

— Откуда мне знать? Спроси у Дианы!

После этих слов раздался новый взрыв смеха. Прошло несколько минут, прежде чем смех стал утихать. Цепляясь и помогая друг другу, сёстры поднялись и стали отряхивать прилипшие травинки от платья.

Граф Ди Перона с видимым удовольствием наблюдал за своими дочерями. В который раз за последнее время он думал о Габриэль. Как она изменилась. Стоило ей появиться и всё вокруг расцветало. Она стала душой всей семьи. Даже гордая Диана обращалась к ней за советами, а ведь прежде и на дух не выносила. Как ни странно, но это мнение разделяла и супруга, которая прежде только и делала, что бранила Габриэль. «О, только ли душой нашей семьи?» — задавая себе самому этот вопрос, граф не сумел сдержать широкую улыбку. Он не раз становился свидетелем удивительного отношения к Габриэль со стороны местных жителей. Стоило ей появиться, как все замолкали и кланялись ей с таким почтением, которому бы позавидовал и сам король. Король — при мысли о его величестве граф нахмурился. Дела обстояли хуже некуда. По сути, он для этого и пришёл. Следовало сообщить дочери о неприятных событиях.

— Габриэль, Мария! — окликнул он дочерей.

Завидев отца, обе одновременно присели и почтительно поздоровались. Одарив и первую, и вторую мягкой улыбкой, граф озабоченно заговорил:

— Пришли скверные вести с… — он запнулся так как в это мгновение Габриэль покрылась смертельной бледностью. В глазах у неё начал появляться ужас. — Нет, нет! — поспешно добавил граф, видя, что его слова неправильно поняты. — Речь вовсе не об Энрико. Я о военных действиях. Армия короля потерпела значительное поражение. Положение усугубляется появлением английского флота. Они захватили Барселону и серьёзно укрепились. Этот город очень важен во всех отношениях. Но не всё так плохо. Его величество готовит крупное наступление. Если ему удастся вернуть город, тогда чаша весов измениться в его… — граф снова не договорил. Причина состояла в собственной супруге. Она неожиданно возникла рядом с ним и, подхватив за руку, повела за собой. Едва они отошли, над ухом растерянного супруга послышались слова, полные укора.

— Никогда больше не говорите с ней о подобных вещах. Неужели вы не видели, что творилось с бедняжкой? Или вам не ведомо, с каким трепетом она относится ко всему, что имеет отношение к Энрико Саведе?

Мягко выговаривая супругу, графиня уводила его всё дальше от дочерей. А они…стояли и смотрели им вслед. Мария то и дело украдкой бросала взгляды в сторону сестры. Габриэль всё ещё выглядела чрезвычайно бледной. «Надеюсь, всё будет хорошо, — приободрила в первую очередь себя Мария. — Война же не будет длиться вечно».

Не успела эта мысль промелькнуть, как она услышала прерывистый вздох, а вслед за ним Г абриэль молча покинула её и отправилась в свою комнату. Она почувствовала непреодолимую потребность побыть наедине с собой.

Глава 19

Февраль 1706 года. Лагерь армии короля Испании близ Барселоны.

— Дорогая Габриэль!

Пламя светильника постоянно колебалось от порывов ветра и лишь смутно освещало большую палатку. Несколько десятков человек вперемежку лежали на земле и спали, накрывшись собственными плащами. Отдельно, за грубым деревянным столом, сидел молодой человек. Перед ним лежали письменные принадлежности. Лицо его выглядело изнеможённым и очень усталым, но с губ не сходила мягкая улыбка. Он снова макнул перо в чернила и стал писать дальше:

— Я, наверное, и это письмо сожгу, как и все предыдущие. Боле ста писем за два с половиной года.

И все сожжены. Не знаю, зачем я их пишу? Мне хочется поговорить с вами. Никогда не думал, что буду так сильно скучать по девушке, которую в своё время мечтал убить. Поделиться всем тем, что лежит у меня на душе. После каждого такого письма, я чувствую себя гораздо счастливей, хотя и затруднился бы с ответом на вопрос о причине радости, — скрип пера почти не был слышен из- за завывания ветра. — Многое из того, что происходило до войны, становится всё более далёким и туманным. В ушах постоянно звенит от грохота орудий, выстрелов и криков о помощи. Мне не раз доводилось сражаться на дуэли, но цену крови я смог понять только здесь. Не могу описать ужас, который испытываешь глядя на поле, усеянное мёртвыми телами. В пылу битвы ты ничего не видишь, кроме врага, которого надо уничтожить, но потом…ты понимаешь, что убивал, и будешь снова убивать людей, чья вина не тяжелее твоей собственной. Но самое худшее состоит в том, что мы даже не представляем, когда наступит конец этой страшной войне. За последние месяцы наша армия потерпела несколько поражений. Мы оказались в крайне незавидном положении, но и не думаем отчаиваться. Как бы то ни было, я давал присягу королю Филиппу, и буду ей верен до конца. Хотя в лагере появились и противника короля. Они ропщут и непонятно, что именно вызывает недовольство этих людей. То, что он француз по рождению, или его желание отстоять престол. Король — человек весьма решительный и делит невзгоды войны наравне со всеми. Он всегда молчалив и серьёзен, но оказавшись в тяжёлом положении, может не задумываясь принять решение. Именно его упорство и решительность довести дело до конца и вызывают моё уважение. Но достаточно о войне. Поговорим лучше о вас, Габриэль. Знаете, какой я вас представляю? Смуглой и даже обаятельной…и обязательно с малышом на руках. Верно, вы успели уже выйти замуж и родить детей. И они наверняка столь же забавны, как их собственная мать. Надеюсь, теперь вы не станете играть в карты и говорить непристойности. Такое поведение совсем вам не к лицу. Лицо…Удивительно, но я помню его так, словно мы с вами лишь вчера расстались. Особенно хорошо я помню ваш прищуренный взгляд. Вернее стрелы, которые вы испускали из–под него в мою сторону. Знаете, что вы взмахиваете руками, когда говорите… нелицеприятные слова? Нет? Могу вас уверить, что так оно и было. Этими жестами вы, вероятно, подчёркиваете свою решительность. Смешно, но всё это…мне порой очень хочется увидеть вновь. Увидеть, но не услышать. И ещё, мне хотелось бы увидеть вашу…улыбку. Настоящую, открытую…я ведь ни разу не видел вашей улыбки. Да…я не избавился от своей мечты. Часто я думаю, какой она могла бы быть? Не знаю. Я всё время вижу ваш нежный носик, а под ним…тонкие, красивые, но плотно сжатые губы. Наверное, я так никогда и не увижу вашей улыбки. Жаль…я ведь с вами часто беседую, хотя вы об этом и представления не имеете. Габриэль…как часто я произношу это имя. С вашим именем на устах я иду в бой…

— Дон Энрико!

Молодой человек, что писал письмо, вздрогнул от неожиданности и быстро поднял голову. Увидев высокого мужчину в военном мундире, он быстро поднялся и направился к нему.

— Ваше величество!

— Прошу вас лично проверить охранение лагеря. Меня беспокоит шум за холмами. Постарайтесь выяснить, что именно там происходит.

— Конечно, ваше величество. Я отправлюсь прямо сейчас!

Забыв о письме, Энрико покинул палатку. Через мгновение он уже подходил к коню, привязанному возле палатки. Король же некоторое время осматривал спящих и уже собирался уходить, как очередной порыв ветра подхватил письмо со стола и закружил в воздухе. Мгновением позже письмо опустилось возле ног короля. Он наклонился и, подняв его, спрятал на груди. «Следует вернуть его Дону Энрико», — подумал король, покидая палатку.

А сам Энрико, миновав костры и палатки, выехал к берегу маленького озера и помчался в сторону ряда возвышенностей. Вдоль берега медленно двигались пехотные части королевской армии. Целый лес штыков, мерно покачиваясь, выдвигался на позиции для удара по Барселоне. Лица воинов выглядели одинаково мрачными.

Энрико обогнал колонну и вскоре достиг возвышенностей, где залёг авангард армии. Здесь он получил весьма туманные сведения о неприятеле. Никто не знал точно, где он находится. Его не видели, но шум слышали. Энрико решил сам во всём разобраться. Прямо за возвышенностями тянулось ровное поле, а за ним начиналась гряда холмов. Именно о них и говорил король. Несмотря на предостережение командира авангарда, Энрико спустился с возвышенностей и галопом поскакал

в сторону холмов. Следовало точно узнать, что там происходит и только потом докладывать королю. Он миновал поле и уже начал подъём на один из холмов, как услышал грохот залпа и увидел вспышку. Возникла резкая боль в груди… в глазах потемнело, а через мгновение силы стали быстро оставлять его. Он обхватил руками шею лощади и…потерял сознание.

Глава 20

Несколько недель спустя, уже по установившемуся обычаю, граф Ди Перона отправился с визитом к герцогу Саведа. Тот имел обыкновение встречать его у ворот замка, но на сей раз его там не оказалось. Его встретил слуга. Он же проводил графа в правое крыло замка, туда, где находилась оружейная. Но герцога и здесь не оказалось. Чуть позже появился управитель замком и сообщил, что герцог находится в комнате сына. Граф в сопровождение слуги отправился туда. Он застал герцога сидящим за столом. Вопреки обыкновению, он был одет небрежно. Перед ним лежала стопка золотых монет, бутылка вина, два кубка и… два раскрытых письма.

— Я проиграл пари! — не оборачиваясь, произнёс герцог. В его голосе было нечто, что обеспокоило графа.

— Что произошло? — с тревогой спросил он, усаживаясь рядом с ним. Прежде чем прозвучал ответ, он всё понял, увидев печальное лицо и потерянный взгляд.

— Я всё потерял. Его больше нет, — тихо ответил герцог, — я даже похоронить его не смогу. Король прислал мне письмо…с извинениями. Он считает себя виновником смерти моего сына. Он отправил его осмотреть местность в тот момент, когда началась атака противника. Энрико стал первой жертвой. Они потерпели жестокое поражение и отступили. По этой причине и не смогли подобрать его тело. — Господи Иисусе, какая страшная весть, — граф был совершенно разбит этой новостью. Глядя на герцога, он едва слышно прошептал: — Что я скажу Габриэль? Как я смогу сказать? Всё это время она только и живёт надеждой встретиться с ним. Она только и говорит о нём и о том, какие первые слова скажет при встрече. И вот…такое…

— Ничего говорить не надо. Я пошлю к ней Стефана. Пусть отвезёт оба письма. В последнее время они очень сдружились. Думаю, так будет лучше. А мы с тобой выпьем за моего сына. Пусть Господь упокоит его душу.

— Аминь! — граф Ди Перона поднял кубок.

Чуть ранее, во дворце Ди Перона, вся семья, за исключением графа, собралась в личных покоях графини. Сама графита, прибывшая Диана, Мария и Габриэль, сидели в креслах возле камина и молчаливо вышивали. Дон Алессандро сидел в стороне за маленьким столиком. Потягивая вино, он с откровенным удовольствием наблюдал за работой своей супруги. Время текло, но ничего в комнате не металось. Лишь изредка сёстры обменивались молчаливыми взглядами, но тут же принимались за прерванную работу. Так продолжалось до того мгновенья, когда в дверь раздался осторожный стук. — Войдите! — громко произнесла графита.

Никто не ожидал увидеть то, что предстало их взглядам. Это был Стефан. У него было столь горестный вид, что все на миг забыли о его уродстве. И не только…он плакал. Завидев его, Габриэль выронила шитьё и медленно приподнялась. В её глазах задрожали слёзы. Она всё поняла. Стефан положил два письма на стол, вытер рукавом камзола слёзы с глаз и как вошёл молча, так же тихо и ушёл. Габриэль…помедлив лишь одно мгновение…взяла письма и вышла из комнаты следом за Стефаном.

Не успела она уйти, как появился сам граф. Не успев войти, он с беспокойством огляделся по сторонам, а затем с ещё большим волнением спросил:

— А где Г абриэль?

Все сохраняли молчание и лишь одна графита выразила мысль, которая беспокоила всех в данный момент.

— Что случилось? Что это были за письма? — тихо спросила она, не сводя обеспокоенного взгляда с супруга.

— Энрико Саведа…убит! — коротко сообщил граф страшную новость.

В комнате сразу после этих слов воцарилась мёртвая тишина. Все подумали о Габриэль. И о том, как она сможет перенести эту новость.

— Я пойду к дочери, — графиня поднялась из кресла, но её остановил умоляющий голос Марии. — Нет,

пожалуйста, нет. Я знаю Габриэль. Она готова одаривать всех счастьем, но горем — ни с кем не захочет поделиться.

Если во дворце Ди Перона воцарилось полное уныние, в замке Саведа… дела обстояли гораздо мрачнее. Стефан исчез непонятно куда. С самого утра, когда пришло известие о смерти молодого хозяина, он не произнёс ни единого слова. Только и знал, что утирал слёзы. Слуги тоже хранили подавленное молчание. Но хуже всего дело обстояло с самим герцогом. Он уединился в комнате сына и, по всей видимости, даже не собирался уходить оттуда. Проводив графа, он встал у окна и устремил немигающий взгляд на реку, словно пытался найти ответы, которых уже нельзя было найти. Часы текли один за другим, но застывшая фигура продолжала стоять у окна. Так продолжалось до той поры, пока позади герцога не раздался тихий шелест.

— Прочь! — не оборачиваясь произнёс герцог. — Я никого не хочу видеть.

— Даже меня? — раздался мучительный шёпот.

О, герцог знал кому принадлежит этот голос. Он медленно обернулся. В дверях стояла…Габриэль.

На ней был дорожный плащ. Лицо стало неестественного белого цвета, но взгляд…в нём светилась надежда и…решительность.

— Помогите мне…отец! — вновь прошептала Габриэль не сводя с него умоляющего взгляда.

— Если б я только мог, — с глубокой горечью прошептал в ответ герцог.

— Вы можете. Мне нужен корабль. Я хочу отправиться на поиски Энрико.

— Бедное дитя, — герцог сокрушённо покачал головой, — эта мрачная весть поразила тебя в большей степени, чем даже меня самого. Прими неизбежное, Габриэль. Прими и смирись. У нас нет иного выбора.

— Есть! — раздался в ответ твёрдый голос. — Мы не должны терять надежду на его спасение.

— Габриэль…

— Я трижды перечитала письмо, — Г абриэль устремила на герцога горящий взор, — трижды. И нигде не нашла упоминание о его смерти. Ни король, ни кто–либо иной, не видел его мёртвого тела. А если он жив? А если он нуждается в нашей помощи?

— Остановись! — вскричал герцог, мгновенно покрываясь холодной испариной. — Ты пытаешься внушить мне надежду, когда я уже примирился со смертью моего сына.

— Но я не примирилась и никогда не примирюсь! — вскричала в ответ Габриэль. — Поможете вы мне или нет, неважно. Если понадобится, я отправлюсь одна на его поиски и не вернусь до той поры, пока не найду.

— Ты понимаешь, о чём говоришь, Габриэль? Вокруг война. Все города вокруг Барселоны пылают в пожарах. Повсюду армия неприятеля. А что хочешь сделать ты? Куда ты отправишься? На место сражения? Думаешь тебе удастся найти там… могилу Энрико?

— Молчите, молчите, ради всего святого. Он жив, жив…а если это не так… — у Габриэль задрожали губы и слова превратились в шёпот. — Пока я надеюсь, сердце моё будет биться.

Герцог смотрел на Габриэль и понимал, насколько она лучше и сильнее его самого. Она испытала удар более страшный, нежели он сам, но не только не потеряла веру, а…

— Я помогу тебе во всём. Можешь распоряжаться всем моим имуществом. У меня есть немало золота. Бери, снаряжай корабль и плыви за своей мечтой, дитя моё. И пусть она остаётся призрачной. Я верю в твои силы. Если кому и под силу свершить невозможное, так это только тебе.

Герцог раскрыл объятия, а в следующее мгновение прижал Габриэль к своей груди.

Глава 21

Дон Алессандро и граф Ди Перона опустошали очередную бутылку вина в память о несчастном Энрико, когда появилась Габриэль. Она сразу же и без обиняков заявила о своих намерениях. Несколько минут ни один, ни второй, не могли вымолвить ни единого слова. Оба смотрели на неё так, словно она совсем повредилась в уме. Наконец раздался очень осторожный голос графа Ди Перона.

— Я правильно понял? Ты хочешь пересечь всю страну? Все провинции полыхают в огне. Против нас действуют несколько вражеских армий, а ты хочешь отправиться в Барселону, туда, где хозяйничают британцы?

Г абриэль утвердительно кивнула.

— Милое дитя, ты не в себе. Король Филипп вынужден отступать со своей армией, а ты…

— Да я и не пойду сушей, — возразила Г абриэль. У неё был уверенный взгляд, как у человека, знающего, о чём он говорит. Мы сделаем небольшой круг, пройдём через Гибралтар, и высадимся в порту Барселоны. Мы пойдём морем. По пути сюда я всё хорошо продумала.

— Хорошо продумала? — вырвалось у графа Ди Перона. — А что насчёт Британского флота, корабли которого контролируют все передвижения судов в Средиземном море. Часть из них как раз стоит в Барселоне. Да и откуда ты возьмёшь корабль?

— Ты мне его дашь, — коротко ответила Габриэль. — У тебя их три. Они, конечно, не мечта пирата, но одно из твоих судёнышек подойдёт под такое плавание. Я имею в виду «Святой Доминик», — пояснила Габриэль и продолжала, не замечая, что граф совершенно потерял дар речи от подобной дерзости: — Любая армия всегда нуждается в провианте. Я беру корабль, покупаю на золото, которое мне дал герцог Саведа, муку, вяленого мяса, пряностей…и отправляюсь в Барселону. Никто и ничего не заподозрит. Всё очень даже просто.

Габриэль скрестила руки на груди, дожидаясь ответа на свои слова. Граф только и делал, что отрицательно качал головой. Всем своим видом он изображал недовольство. Он не собирался потворствовать безумным планам своей дочери. О чём и заявил прямиком ей в лицо. Габриэль спокойно его выслушала, а затем устремила вопросительный взгляд на дона Алессандро. Понимая смысл этого взгляда, тот молча покинул комнату оставив отца с дочерью наедине.

— Безумная затея. Безумная и опасная. Я не позволю тебе рисковать своей жизнью во имя непонятно чего, — заметил граф, хотя внутри у него возникло чувство, что этот спор изначально обрёк его на поражение. Он лучше других знал этот взгляд Габриэль. Она приняла решение, и здесь оставалось только два выхода. Либо помочь, либо отстраниться.

— Просто ответь — ты дашь мне корабль или нет? — донёсся до его слуха голос Габриэль.

— Команда корабля откажется от плавания в эти воды, — заметил с места граф Ди Перона, — и я не смогу их уговорить. Они боятся. И для страха есть все основания.

— Значит, ты готов отдать свой корабль? — уточнила на всякий случай Г абриэль.

Граф весьма угрюмо на неё покосился и только потом ответил:

— Я отдам корабль. Но капитана и команду ищи сама.

— Капитан уже есть, — Габриэль ткнула себя в грудь, — а поисками команды я займусь прямо сейчас… Она обернулась и едва ли не бегом направилась к двери.

— Ты куда, Габриэль? Вечер на дворе, — попытался было остановить её граф, но дочери и след простыл. Он только и мог, что в очередной раз покачать головой. Герцог же наполнил кубки и подняв один из них, громко провозгласил:

— За Габриэль! Эта девушка покорила моё сердце с первого взгляда. И теперь я понимаю, почему… Стефан встретил Габриэль в коридоре. Он с нетерпением ждал, когда она выйдет из комнаты. Увидев её радостное лицо, он понял, что всё хорошо.

— Мы получим корабль и деньги, — не останавливаясь, сообщила ему Габриэль, — нам надо найти приличную команду. Надёжных и крепких ребят.

— Неужели согласились? — радостно переспросил Стефан. — И они ничего не сказали по поводу нашего желания отправиться на поиски Энрико?

— Неважно, что они говорили. Мы получили корабль и золото. А это самое важное для нас.

— А куда мы сейчас идём?

— Как куда? В порт. И прихвати парочку пистолетов для меня. А сам бери то, чем можешь владеть.

Нам всё понадобится. И ещё любой плащ…чтобы можно было спрятать под ним пистолеты. Я не хочу пугать людей без причины.

— Но вы не можете отправляться в порт…в таком нарядном платье? — с ужасом вскричал Стефан. — Там никого не уважают, и смотрят только как на…

— У меня нет времени переодеваться! — раздражённо ответила Габриэль.

Глава 22

Стефан как в воду смотрел. Едва они вошли, как в забитой до отказа харчевне стали раздаваться

оскорбительные выкрики в адрес Габриэль. Стефан с откровенным ужасом оглядывал моряков. Кого здесь только не было. Одежда была такой же разношёрстной, как и сама публика. А лица…одно ужаснее другого. Так, во всяком случае, казалось Стефану. Он не замечал того незначительного обстоятельства, что на него смотрят с ещё большим ужасом, ибо он своим обликом вполне мог затмить всех присутствующих. Человек по своему характеру спокойный и даже безобидный, Стефан сторонился мест, подобных этому. Но не всё в харчевне его ужасало. Запах вина приятно щекотал ноздри, а вид полуобнажённых девиц…манил. На какое–то время Стефан совсем забыл о Габриэль. А ведь в её адрес по–прежнему сыпались насмешки и оскорбления. После одного, особенно чувствительного, слова Г абриэль, резко возвысив голос, спросила, кому оно принадлежит. В левом от неё углу раздалось развязное «мне». Она молча подошла к столу, откуда и раздалось оскорбление. Там сидели несколько человек. Из них трое мужчин и одна девица, в платье с вызывающе откровенным декольте. Человек, позволившей себе непристойность, обладал неприятным лицом с двумя, в виде креста, глубокими шрамами на правой щеке. Сюда можно была прибавить могучее сложением и громадные ручищи. Одна из них держала кружку с пивом, вторая вытянулась навстречу Габриэль вместе со словами:

— Присаживайся, маленькая шлюшка, — он снова повторил это слово. Габриэль пнула ногой девицу. Та слетела со стула, тем самым освободив ей место. Вокруг раздался хохот. Посетителям понравилась такая смелость. Однако смех очень скоро смолк и воцарилась мёртвая тишина. Это произошло после того, как Габриэль выпростала обе руки с пистолетами из под плаща и направила их на своего обидчика. Сразу после этого действия раздался спокойный голос:

— А теперь покажи всем, что ты умеешь ещё и просить прощения!

Обидчик смотрел на неё совершенно растерянно. Он никак не мог принять тот факт, что хрупкая девушка угрожает ему расправой. Так как он не отвечал, заговорила Габриэль. Но вначале она ткнула дуло одного пистолета прямо ему в нос, а второе дуло стало медленно подниматься. Её обидчик, не двигаясь с места, поднимал глаза кверху, следя за движением дула. Несколько десятков человек молчали, наблюдая за действиями Габриэль. И уж голос её услышали все без исключения:

— Попробую спросить ещё раз… — вслед за этими словами раздался оглушительный выстрел. Пуля пролетела над самой макушкой обидчика и опалила ему волосы, а затем сделала небольшую дыру в стене. Он с криком вскочил и, прижавшись лицом к стене, что было силы закричал:

— Простите, добрая сеньора, простите, достойная сеньора, простите ради Бога, простите мета..

А те двое, что сидели рядом с ним, в одно мгновение испарились.

— Уже лучше. У тебя неплохо получается, — Габриэль встала с места и, оглянув всю харчевню, очень выразительно добавила, — если кто–то ещё решит обратиться ко мне без должного уважения, я лично приготовлю ужин для такого человека. Вначале я отрежу его поганый язык, выковыряю глаз и разрублю на мелкие кусочки, потом я отстрелю ему ухо и заставлю всё это съесть. Если и это не поможет, я выпотрошу его брюхо, а когда выйдем в море, скормлю его собакам.

— Акулам… — раздался робкий голос.

— Неважно кому именно. Главное, что я это непременно сделаю. Всем понятно?

Она обвела харчевню ледяным взглядом, а затем снисходительно заулыбалась и великодушно произнесла:

— Вижу, что вы готовы меня слушать. Но для начала…всем по бутылке вина за мой счёт. А заодно можешь посчитать весь прошлый и будущий ущерб. Я всё оплачу, — последние слова вместе с красноречивым взглядом были направлены в сторону стойки.

Посетители и хозяйка харчевни приветствовали эти слова радостными криками. В то время как разносили вино, рядом с Г абриэль появился поверженный враг. На его губах играла услужливая улыбка. Он молча поставил стул перед Габриэль. Она указала дулом пистолета на стол, за которым тот недавно сидел. Ни слова не говоря, он ушёл, поднял указанный стол и поставил его перед девушкой. Она уселась на стол, откинула полы плаща и, положив оба пистолета себе на колени, приняла кружку с вином. Тут рядом с ней появился Стефан и негромко кашлянул. Габриэль устремила на него удивлённый взгляд:

— Ты где был? Впрочем, неважно. Бери вино. Выпьем вместе со всеми, как и подобает добрым друзьям. Как тебя зовут? — она повернулась лицом к своему бывшему обидчику.

— Санчо! — великан отвечал подчёркнуто уважительно.

— Ходил в море? — задала новый вопрос Габриэль.

— Всю жизнь провёл в море! — последовал короткий ответ.

— Пойдёшь служить под моё начало?

Санчо было расхохотался, но, увидев угрожающий взгляд, тут же захлопнул рот и вежливо ответил: — Со всем уважением, сеньора, но мы не служим под началом… — не имея достаточно слов, он изобразил двумя руками нечто похожее на женскую фигуру.

— Почему? Почему вы не служите женщинам? Чем они хуже?

— Они не хуже, — Санчо растерялся, не зная, что ответить, но потом нашёлся, — просто у нас не принято…когда на корабле… женщина. А уж капитаном…они точно не могут быть.

— Ещё как могут! — с воодушевлением ответила Габриэль. — Просто вам такие не встречались.

Она подняла кружку и громко провозгласила:

— За вас друзья! Будьте здоровы и, кстати… можете разбогатеть, если, конечно, не будете думать как наш добрый друг Санчо!

Все дружно выпили и тут же устремили любопытные взгляды на Габриэль. Её последние слова предполагали некое предложение. И оно было озвучено, как только она наполовину опустошила кружку с вином:

— Предупреждаю сразу — моё предложение не для трусов, — Г абриэль опустила кружку на стол рядом с собой и так же громко продолжила: — Мне нужно тридцать человек. Тридцать моряков, знающих своё дело. Поплывем с грузом в Барселону.

При слове «Барселона» в харчевне поднялся глухой ропот. Не давая недовольству укорениться, Габриэль воскликнула:

— Продадим груз, расплатимся, а всю прибыль поделим поровну. Каждый, кто пойдёт со мной, сможет хорошо заработать. Есть время подумать. До завтрашнего утра. Кто захочет со мной плыть, пусть приходит сюда, заключим договор, как и положено.

После этих слов раздались шумные голоса, крики, а вслед за ними разгорелся настоящий спор. Одни утверждали, что такое путешествие грозит им всем гибелью, другие же говорили о возможной прибыли. Сейчас, когда зарабатывать становилось всё трудней и трудней, такое предложение могло спасти положение. Габриэль только и качала головой, наблюдая за этими спорами. Она ничем не выдавала своего беспокойства, хотя внутри у неё всё напряглось. От того, получится ли у неё набрать команду, зависело очень многое. Как ни странно, первый дружеский голос прозвучал оттуда, где его совсем не приходилось ждать.

— Я пойду!

Все разом заговорили, при этом бросая удивлённые взгляды на Санчо. Тот возвышался рядом с Габриэль и всем своим видом показывал решительность. Не давая им опомниться, Габриэль подняла руку и громко произнесла:

— Санчо принят первым. Он будет боцманом. Ему я даю полное право набрать команду. Все желающие должны обращаться к нему. А завтра я передам ему немного денег. Пусть поделит их между всеми. Это поможет вашим семьям продержаться… до вашего возвращения. Всё. Увидимся завтра.

Габриэль прихватила пистолеты и, расплатившись за всё, вышла из харчевни. Вслед за ней вышли Стефан и Санчо.

— Завтра найди судно «Святой Доминик», оно принадлежит моему отцу, — негромко заговорила Габриэль, обращаясь к Санчо, — на нём мы и поплывём. Если к тому времени наберётся команда, начнём погрузку. Я очень спешу. Чем быстрее мы выйдем в море, тем лучше.

— А что повезём? — поинтересовался Санчо.

— Провиант для английской армии. Возможно…немного оружия возьмём с собой. Его надо будет очень хорошо спрятать.

— Что я должен знать? — у Санчо появилось на лице умное выражение. Он с пониманием смотрел на Г абриэль.

— Для мета это путешествие дороже собственной жизни, — тихо ответила Габриэль. — Если у мета не получится…возможно…вам придётся возвращаться без меня. Но сейчас самое важное набрать команду.

— Они все пойдут за вами. Никто и никогда не предлагал им того, что предложили вы. Никто не заботился об их семьях. Вы дали им ясно понять, что никогда не оставите их в беде. И этого никто не

забудет.

— Тогда за дело!

Габриэль попрощалась с Санчо и в сопровождении Стефана отправилась домой. Перед воротами они расстались, договорившись снова встретиться завтра поутру. Габриэль сразу же прошла в свою комнату. Она почти разделась, когда появилась Мария. Она не ложилась спать, и всё это время ждала сестру. Ей очень хотелось поговорить, и она искала лишь подходящего момента. И такой момент наступил, когда Габриэль залезла под одеяло. — Иди спать! — Габриэль подтянулась в постели и задула свечи. Комната погрузилась в темноту. Из открытого окна заструился лунный свет.

— Отец всё рассказал, — нерешительно начала Мария, но Габриэль её перебила усталым голосом.

— Прошу Мария…я очень хочу спать.

Мария подошла и, ласково поцеловав сестру в лоб, с глубокой нежностью прошептала:

— Меня ты не обманешь… — она села на постель и стала медленно поглаживать волосы Габриэль. — Ты весь день пропадала…почему? Пойми, ты ничего не изменишь. Его нет…примирись и забудь. У тебя вся жизнь впереди.

— Молчи, молчи, — из груди Габриэль вырвался судорожный вздох, — молчи, Мария. У меня остался лишь осколок надежды, а ты… и его хочешь разбить.

— О какой надежде ты говоришь, Габриэль? Его уже не вернуть. Опомнись, — увещевала её Мария, не переставая гладить, — это не ребяческие игры. Отец уже оплакивает тебя. С тобой может случиться беда. Как же мы сможем жить, зная, что могли, но не сумели тебя уберечь?

Г абриэль ничего не ответила. Она закрыла глаза и отвернулась. Но Марии и не нужны были слова. Ведь ответ прозвучал в её собственном вопросе.

Глава 23

Барселона.

Ранним утром все подходы к морскому причалу были забиты английскими солдатами. Разбившись на небольшие группы, они гнали к кораблям толпы пленников. Вся масса людей в грязной, а порою и рваной одежде, медленно приближалась к докам. Руки и ноги пленников были закованы в железо. Оттого они и не могли передвигаться быстро. Но это обстоятельство ничуть не останавливало солдат. Щедрые удары палками раздавались во все стороны вперемежку с гневными криками. Однако такие действия приносили мало пользы. Из толпы же пленников нет–нет да и раздавались крики, полные ярости. Они требовали уважительного обращения, но взамен получали новые удары и уже плетьми. Перевалило за полдень, когда первые ряды достигли причала. Здесь на якоре стояли несколько малых военных фрегатов и два больших. С берега на борт кораблей вели длинные дощатые помосты. Именно по ним начали загонять пленных на суда. В воздухе, не прекращаясь, стоял гул от топота множества ног и поскрипывания досок. Солдаты загоняли пленных на помосты, а на корабле их по одному принимала команда и без промедления загоняла в трюм. Погрузка продолжалась несколько часов. Лишь ближе к полудню последний пленник поднялся на корабль. А ещё через два часа оба фрегата снялись с якоря и вышли в открытое море.

В трюме стояла кромешная темнота. И не только. Но и тишина. Лишь изредка она нарушался болезненным стоном. Пленники лежали, как попало. Многие из них успели забыться тяжёлым сном. Последние дни превратились для них в сплошные муки. Некоторые просто молчали. И лишь двое шёпотом разговаривали. Сквозь монотонное покачивание и тягучий скрип прорезался хриплый голос с сильным французским акцентом:

— Друг мой, Энрико…как ты себя чувствуешь? Грудь не беспокоит?

— Немного, — раздалось в ответ, — но уже не так больно как раньше. И всё благодаря тебе, Ансельм. Я никогда не забуду твоей доброты.

Энрико, а это был действительно он…живой, хотя многие успели его похоронить, опёрся ногами о дно трюма, и слегка приподнявшись, удобнее прислонился к деревянной стойке. Они сидели с французом по имени Ансельм плечом к плечу. За прошедшие недели между ними завязалась крепкая дружба. Именно Ансельм подобрал раненого Энрико после сражения. Пуля прошла навылет немного ниже правого плеча. Он остался в живых, но не сумел избежать плена. Но более всего удручало поражение, которое они потерпели. За эти долгие дни, он не раз слышал, как англичане в подробностях описывали сражение. Короля Филиппа в таких разговорах они презрительно называли

«Анжу», видимо, имея в виду титул, который он носил до того, как получил в наследство корону Испании.

Энрико плохо помнил день события, случившиеся после ранения. В памяти мелькали лишь отдельные отрывки: он скачет верхом… потом возникла яркая вспышка и полная темнота. Придя в себя, он ощутил острую боль в груди. Ему и сейчас каждое движение давалось с трудом. Рана всё ещё болела. А порой боли становились совершенно невыносимыми. Но помочь было некому. Очнувшись, он увидел Ансельма. Тот помог ему подняться. Там всё и закончилось. Они даже уйти не успели.

Их захватили в плен и отвезли в какое–то мрачное место. Там их держали до сего дня. А утром погрузили на корабль. Энрико несколько раз пытался передать весточку отцу, но так и не смог этого сделать. С ними вообще никто не разговаривал. Смотрели презрительно, как смотрят на скот. Если прежде Энрико сражался за короля, то теперь только и думал о том, чтобы бежать и отомстить за своё унижение. О том же думал его друг. Они много говорили о побеге и решили дождаться подходящего случая для осуществления своего плана. Главное препятствие заключалось в кандалах. С ними они не могли далеко уйти. Прежде всего, следовало избавиться от них. Но больше всего Энрико беспокоился об отце.

«Если мне не удастся выбраться, — думал Энрико с грустью, — отец совсем расстроится или, Бог знает, что возомнит. Необходимо найти способ и вернуться к королю. Где они сейчас?» — он тяжело вздохнул и обратился с этим вопросом к Ансельму. Тот ответил, что и понятия не имеет. А чуть погодя добавил:

— Если его величество король Франции пришлёт дополнительные войска на помощь своему внуку, королю Испании, тогда можно ждать наступления. В противном случае, они вынуждены отступить вглубь страны и укрепиться. Другого выхода нет.

Энрико не мог не согласиться с такими доводами. Он было замолчал, когда над ухом снова раздался голос Ансельма:

— Мы должны бежать, как только прибудем в Алжир!

— Мы плывём в Алжир? — с тревогой в голосе спросил Энрико.

— Да. Пока в Алжир. Мне один солдат рассказал, когда мы находились в Барселоне. Он же по секрету сообщил, что нас отвезут на рудники. Там не хватает рабочих рук. Так что, Алжир лишь перевалочный пункт. Куда нас повезут дальше неизвестно.

— Рудники? Мы же не рабы, — с яростью прошептал Энрико, — они не посмеют…

— Ошибаешься. Эти люди знают свою выгоду. Они собирают эту выгоду со своих побед. Ни ты, ни я не можем остановить этих людей. И если нас погонят в рудники, придётся подчиниться или умереть… — Лучше умереть..

— Не скажи, друг мой Энрико. Пока ты жив, есть возможность убежать. А потом и воздать должное твоим мучителям.

— Здесь ты прав…

Энрико долго осмысливал услышанное. Всё что угодно, только не рудники. Он уже сейчас почти перестал себя уважать, а что будет потом, — он провёл левой рукой по своему лицу. Борода становится всё длинней. Ему очень захотелось посмотреть на себя. Каким он стал? И что бы сказала Габриэль, увидев его? Габриэль… — одно это имя заставляло его забыть обо всём. Она оставалась самым ярким впечатлением его прошлого. «Интересно, что она сейчас делает? — с грустью думал Энрико. — Верно, воюет с несчастным доном Алессандро и своей сестрой Дианой. Хорошо, что дон Алессандро не пришёл на дуэль. Я бы не простил себе, случись с ним что. Как она их обозвала? Кажется «болван и ослица»… мало кто способен так метко оскорблять других людей, да ещё при собственных родителях. А чего стоили её слова по поводу…языка? И где она всему этому научилась? Ах…да, слышала как матросы ругаются. Эти все как один виртуозы…0 чём я думаю? — оборвал ход своих мыслей Энрико, — только бежать, только бежать…никаких иных мыслей. Надо искать выход…». Опираясь спиной о столб, Энрико начал подниматься. Послышался звон цепей. Ансельм встрепенулся. Сразу же раздался его голос:

— Ты что делаешь?

— Может, здесь есть гвоздь… — Энрико тут же издал глухой стон. В груди появилась резкая боль. Преодолевая её, он сумел встать на ноги, а затем начал ощупывать столб левой рукой. Эти действия вызывали новые приступы боли по причине того, что приходилось ещё и поднимать цепь. Но Энрико

продолжал обследовать столб. Пальцы почти сразу же натолкнулись на железную шляпку. Он ухватил её пальцами и попытался вытащить, но ничего не получилось. Гвоздь крепко сидел в дереве. Он попытался расшатать его, но и здесь его ждала неудача. Однако он не отчаивался и продолжал свои усилия. Неожиданно корабль резко качнуло. Он не смог удержать равновесие и повалился на пол. Ансельм тут же бросился ему на помощь. Боль стала почти невыносимой. Скрепя зубами и с помощью друга Энрико сел на прежнее место, чтобы тут же услышать совет от Ансельма.

— Не глупи, Энрико. Здесь кузнец нужен. Гвоздём руки и ноги от кандалов не освободить). Лучше береги силы для подходящего случая. Он непременно представится.

— Не могу, — прошептал Энрико, — во мне всё восстаёт против унижения. Я попытаюсь убить одного из них, может тогда всё закончится.

— Не надо терять надежды. Возможно, король сможет нам помочь. Мы верно ему служили, так неужели он оставит нас сейчас?

— Король, — с горечью повторил Энрико, — он находится едва ли не в худшем положение. Да и откуда он узнает о нашем пленении. Нам никто не поможет, никто…

Глава 24

Огромный алтарь, отливавший золотым блеском, ангелы и святые в нишах, инкрустированные колоннады, но более всего статуя Богоматери…завораживала взгляд. Она словно благословляла тех, кто поднимал на неё свой взгляд.

Облачённая в чёрное платье, с чёрной вуалью на лице, Г абриэль стояла на коленях перед алтарём и не сводила одухотворённого взгляда со статуи Богоматери. Слова молитвы никак не шли на ум. Ей хотелось о многом поведать, но она не могла найти нужных слов. Она долго молчала, но потом всё же устремила умоляющий взгляд на статую и прошептала:

— Только ты можешь понять мою душу. Смиренно склоняясь пред тобой, молю о милости. Я не прошу чуда. Я живу, пока верю и погибну, если не останется надежды. Не отнимай её у меня.

Г абриэль осенила себя крестным знамением, поднялась с колен и, бросив последний взгляд на алтарь, пошла к выходу из собора. Снаружи её ждала карета. На ней она и отправилась домой. Там она первым делом сменила чёрное платье на бордовое, а затем, не перемолвившись ни с кем ни единым словом, взяла приготовленные заранее деньги, снова села в карету и отправилась в порт. Спустя чуть менее часа она уже стояла возле небольшого судна с названием «Святой Доминик». Завидев её, Санчо спустился по трапу и помог подняться на борт. На корабле её встретили тридцать пар глаз, глядевших с настороженностью. Все моряки выстроились перед единственной мачтой с опущенными парусами в один ряд, словно на смотре. Одежда на них оставляла желать лучшего, но это обстоятельство волновало Габриэль менее всего. Корабль слегка покачивался. Девушка, не привыкшая к такого рода перепадам, едва не упала, чем вызвала приглушённые смешки среди своей команды. Санчо бросился было на помощь, но Габриэль повелительно вытянула вперёд руку, останавливая этот порыв. А затем на глазах у всех передала ему три мешочка. Это действие произвело на команду неизгладимое впечатление. Они не были уверены, что она сдержит своё слово. Приходилось лишний раз убеждаться в том, что стоявшая перед ними девушка полна решимости довести дело до конца.

— Раздели поровну, — громко сказала Габриэль обращаясь к Санчо, — и это только малая часть. После того как мы сбудем товар, вся прибыль будет так же разделена. Я получу столько же, сколько каждый из вас.

На этот раз раздались радостные крики. По просьбе Санчо, Габриэль подошла ближе к строю. Санчо стал ей представлять одного за другим.

— Это «Бочонок»! Моряк из него никудышный, но в вопросах приготовления еды ему нет равных. — «Бочонок»? У него что, имени нет? — Габриэль с подозрением смотрела на низенького толстяка с бородавкой на носу. Тот в ответ открыто улыбнулся.

Вокруг неё раздался весёлый смех. Габриэль было нахмурилась, но тут заговорил Санчо:

— Он сам не помнит своё имя. И как бы сказать вам, сеньора… — Санчо замялся.

— Сеньорита Габриэль, — поправила она и, бросив выразительный взгляд на команду, добавила: — Меня все так должны называть. Или капитан. Оба варианты хороши. Так что ты хотел сказать, Санчо? — она снова обернулась в его сторону.

— У нас принято называть человека по прозвищу!

— Вот как? — удивилась Габриэль. — Так Санчо не настоящее твоё имя?

— Нет!

— Не совсем понятно, ну да ладно. Кто у нас следующий?

На этот раз Габриэль нахмурилась. Перед ней стоял пожилой мужчина с простеньким лицом.

Седые волосы торчали во все стороны. «Похож на астролога», — подумала Габриэль, оценивая своё приобретение. У неё появилось ощущение, что Санчо набрал самых худших моряков из тех, кто вообще находился в Севилье. Заметив её взгляд, Санчо как бы невзначай заметил:

— Этот человек самый нужный. Его имя «Звездолов». Оставьте его без карты и компаса в любом месте Средиземного моря, и он без труда найдёт путь только по звёздам. Этот человек всю жизнь провёл в плаваниях и знает больше, чем все мы вместе взятые.

— Вот как? — приятно удивилась Габриэль. — Я бы хотела поговорить с ним наедине. Но после отплытия. — Я буду неподалёку, — человек по имени «Звездолов» легко рассмеялся.

— Он мне определённо нравится, — Габриэль перешла к следующему в ряду.

— Палач!

Человек, стоявший перед Габриэль, в точности соответствовал своему прозвищу. Высокий, мрачный с жёстким взглядом. Даже шляпа у него была чёрного цвета, как и лицо.

— Кто вам дал такое прозвище? — с любопытством спросила у него Габриэль.

— Это не прозвище. Я служил палачом много лет в Австрии, а позже в Италии, — мужчина бросил на неё вызывающий взгляд, но тут же удивлённо вытянул лицо. Габриэль приветливо улыбнулась ему, и с подкупающей мягкостью, произнесла:

— Здесь вам рады!

Санчо перешёл к следующему, но Габриэль остановила его. Вытянув руку она громко произнесла:

— Я не сомневаюсь, что все вы люди достойные. Так или иначе, у нас будет время познакомиться ближе. Сейчас отправляйтесь домой и как следует отдохните. Вернётесь в шесть утра. К тому времени начнут подвозить провиант и товары. — Габриэль устремила взгляд в сторону Санчо и спросила сколько времени понадобится для того, чтобы заполнить трюм.

— Управимся за два дня, — последовал ответ.

— Ещё день на отдых. Отправляемся через три дня. Приготовьтесь, как следует.

Санчо проводил её к карете. Перед тем как сесть и уехать, Габриэль сообщила ему, что поутру прибудут несколько мулов гружённых оружием. А ближе к вечеру подвезут порох и пули. Она ещё раз напомнила, что всё это следует надёжно спрятать. Она успокоилась лишь когда Санчо прилежно повторил всё, что ему надлежало сделать. Расставшись с ним, она отправилась домой, а оттуда сразу же собиралась проехаться по оружейным лавкам. Следовало всё приготовить до вечера, а заодно и заехать к герцогу Саведа за обещанными деньгами. Она чувствовала, как всё вокруг приходит в движение и не могла этому не радоваться.

Глава 25

Три дня пролетели как одно мгновение. Габриэль настолько погрузилась в предстоящее плавание, что совершенно перестала замечать, как идет время. С самого раннего утра и до позднего вечера она носилась по всему городу, заезжала в порт, наведывалась к герцогу Саведа, беседовала с разными людьми. Все вокруг только и могли, что наблюдать и поражаться напору, с каким она действовала. Ни одна мелочь не была забыта. Она всё делала с тщательностью, словно от этого зависела её собственная жизнь. Граф Ди Перона понемногу успокаивался. Глядя на уверенные действия своей дочери, он испытывал сожаление. Ведь Габриэль вполне бы справилась со всеми делами, которые он вёл. О такой помощнице оставалось только мечтать. Что касается герцога Саведа, он помогал всеми своими силами и делал гораздо больше обещанного. И не только он. Все помогали Габриэль в меру своих сил. Мария, к примеру, позаботилась о том, чтобы маленькая каюта, в которой предстояло жить сестре в следующие несколько недель, выглядела более чем уютно. Стефан перетащил все её вещи, включая и попугая, с которым Габриэль не могла расставаться на долгое время. Суета не прекращалась до самого дня отплытия. Лишь в день, когда они отправлялись в плавание, всё прекратилось. Провиант был загружен. Оружие надёжно спрятано в трюме под мешками. Команда полностью готова к отплытию. Оставалось только попрощаться с родными. И первым делом с

Марией. Она переживала за неё больше всех остальных. Между ними состоялся короткий, но задушевный разговор. Габриэль как могла успокаивала сестру. Прощаясь с ней, Мария не выдержала и расплакалась. Затем настала очередь родителей. Они очень долго читали ей наставления. Габриэль слушала вполуха. Её мысли уже были очень далеко. Вот настал момент расставаться. Последовали горячие объятия и тёплые слова с двух сторон. Сразу после прощания с родителями, Габриэль отправилась на причал. Корабль готовился к отплытию. Ещё издалека Габриэль услышала уверенный голос Санчо. Её порадовало то обстоятельство, что всё идёт как нельзя лучше. У корабля её ждал герцог Саведа. Состоялся короткий обмен приветствиями. Герцог долго хвалил Габриэль, а потом неожиданно сказал слова, которые она не ожидала услышать.

— Когда я впервые тебя увидел, ты весьма дерзко отвечала своей старшей сестре. Вы поссорились. Она резко повернулась и упала бы, не успей ты вовремя. Спасая её от падения, ты поранила голову. Она не оценила твой поступок, но это никак не сказалось на тебе самой. Счастливая улыбка не сходила с твоих уст. Ты меня тогда не заметила. Но я долго наблюдал за тобой. Твоё решительно лицо, взгляд из которого сыпались искры, неустрашимый характер и такая удивительная доброта…в одно мгновение покорили меня. Я понял то, что, к счастью, не понимал никто другой — передо мной находилось подлинное сокровище. Чистый алмаз… с гордой, но прекрасной душой. В тот миг я пожелал видеть дерзкую девушку невестой своего сына. Твой отец не стал возражать. Однако твой отказ расстроил мета. Но я ни слова не проронил в ответ. Не понимая этого решения, я всё же презрел чувство собственного достоинства. Помнишь день, когда Энрико отправился на твои поиски? — продолжал герцог всё более и более изумляя Габриэль своими речами. — Так вот, мы с твоим отцом заключили пари в тот день. Я поставил на тебя, ибо надеялся, что ты одержишь вверх над моим надменным сыном. Вчера граф привёз мне деньги. Он признал своё поражение. Ты понимаешь? — Герцог устремил на Габриэль глубоко нежный взгляд. — У нас было право решать ваши судьбы, а мы не смогли им воспользоваться. Ты же справилась, не имея ничего, за исключением прекрасной души. Ты преподала всем нам урок и придала новый смысл слову «невеста»…И что бы о тебе не говорили, как бы не упрекали, знай…я люблю тебя словно родное дитя. И я прошу…береги себя. У меня, кроме тебя, никого не осталось…

— Отец, я ведь сейчас расплачусь, — прошептала Габриэль прерывающимся голосом, — больше не надо слов, не надо… — она подставила ему лоб для поцелуя, давая знать, что пришло время прощаться.

— Я буду ждать твоего возвращения! — целуя Габриэль, тихо сказал герцог.

Габриэль радостно улыбнулась и, помахав рукой на прощание, направилась к трапу. Вся команда судна, облепив борт, следила за этой встречей. И все они увидели, как герцог Саведа низко поклонился. Так он провожал Габриэль. Он оставался в таком положение до той поры, пока она не взошла на судно. Затем выпрямился и, повернувшись, быстро направился к карете. В то время, когда он садился, на борту корабля «Святой Доминик» раздался весёлый голос Санчо:

— Командуй, капитан!

После короткого молчания, раздался громкий женский голос полный собственного достоинства. — Отвязать судно от этих… неважно. Вытянуть якорь. Раздуть паруса. Идём… прямо, а там разберёмся…

Одновременно с топотом ног, раздался громкий хохот. Двое даже споткнулись и упали на палубу. Правда, тут же поднялись и побежали к мачте. Веселье продолжалось очень долго, но это не мешало команде действовать. Спустя четверть часа, судно стало медленно удаляться от берега.

Санчо стоял у штурвала и время от времени зычно выкрикивал команды. Рядом с ним стояли «Звезд олов» и Стефан. Г абриэль сразу же ушла в свою каюту переодеваться и потому не видела то, что видели все остальные. На одной из возвышенностей возле дворца Ди Перона стояли несколько человек и махали им руками. Наблюдая за ними, Санчо неожиданно для самого себя рассмеялся. На ум пришли слова Габриэль…

— Весёлое будет плавание, но будет и что вспомнить, если вернёмся обратно, — пробормотал он сквозь смех.

Глава 26

— Шестой день.

раздался рядом с Энрико хриплый голос Ансельма. Энрико облизнул

потрескавшиеся губы и, зажмурившись, устремил взгляд на палящее солнце. Жара причиняла не меньшие страдания, нежели боль в плече. Кто бы узнал Энрико Саведу в человеке с длинной бородой, взлохмаченными волосами и грязной одежде? Кто бы мог представить в нём некогда гордого дворянина, теперь же бредущего с опущенной головой и закованного в цепи? Наверное, никто. Он сам временами переставал верить в своё прошлое. Оно осталось далеко позади. Осталась только боль. Временами она затихала, а порой вонзала в него свои острые когти. Она принуждала его издавать глухие стоны и вызывала проклятия. Но Энрико раз за разом оставался победителем и копил силы. Они могли ему очень скоро понадобиться.

С того часа, когда их выгрузили в порту, он не видел ничего за исключением этого ненавистного солнца. Он не знал, куда их ведут. Их, более 200 человек, шестой день гнали по жаркой пустыне.

Пить давали несколько раз в день, но воды всегда не хватало. Едва успевали утолить жажду, как вновь мечтали о глотке воды. А ступни горели так, словно их жгли на раскалённых углях. Сапоги не спасали. Энрико, как и многие другие пленники, снял камзол и держал его в руках. Так они и шли… вытянувшись в длинную колонну и изнывая от жары. Дорога всё время петляла меж холмов и дюн.

То и дело раздавались грозные окрики охраны. Пленных сопровождал вооружённый конный конвой. Они двигались по обе стороны колонны и пристально следили за всем, что происходило. Стоило одному отбиться, как его тут же возвращали на место ударами плетьми. Многие продолжали открыто выражать своё недовольство, но в ответ получали лишь новые удары.

Энрико то и дело оглядывался на охранников. В уме у него созрел дерзкий план. Следовало найти удобный момент и скинуть с седла одного охранника. Затем прыгнуть в седло и попытаться уйти. Это был единственный способ бежать. Всё остальное было изначально обречено на неудачу. Энрико поделился своим планом с Ансельмом. Тот сразу же принялся отговаривать его от этой безумной затеи, но Энрико остался непреклонным.

— Я больше не буду терпеть это унижение, — прошептал Энрико, исподтишка наблюдая за ехавшем слева от него охранником. — Выбирай — или ты остаёшься, или попытаешься бежать со мной.

— Я с тобой, — после короткого молчания раздался громкий голос.

— Тогда слушай, — зашептал ему на ухо Энрико, — как только дам знак, беги за мной. Нам надо быстро свалить охранника, забрать лошадь и попытаться уйти.

— Вдвоём на одной лошади? — засомневался Ансельм.

— У нас нет выбора. Готовься.

Энрико замолчал. В эту минуту охранник посмотрел в его сторону, но не стал заострять внимания, а поехал дальше вдоль колонны. Он проводил его взглядом, а затем бросил выразительный взгляд на идущего рядом Ансельма. Тот, понимая значения этого взгляда, кивнул, подтверждая свою решимость.

День уже близился к своему завершению. Появилась долгожданная прохлада. А когда впереди показалось каменистое плато, Энрико и вовсе воспарял духом.

Дорога стала петлять меж огромными валунами. Они тянулись вплоть до огромной воронки. Здесь колонну остановили. Пленники, столпившись у верхнего края, с ужасом смотрели вниз.

Воронка имела пологий скат и плавно спускалась вниз. На самом дне впадины расположилось маленькое озеро. Вокруг озера, даже отсюда, сверху, можно было разглядеть множество более мелких воронок и пещер. Возле каждой трудились люди. Они были закованы в цепи. Некоторые держали в руках лопаты, другие орудовали железными молотками. Звон от этих ударов разносился эхом, достигая ушей каждого, кто наблюдал сверху за этим тяжким трудом, равно, как и крики вооружённых надзирателей. Внизу виднелись ещё несколько деревянных построек, о значение которых приходилось лишь догадываться. С одного взгляда становилось понятно, что это страшное место. Работать с утра до вечера, закованным в цепи, означало не что иное, как изнурительную смерть. Энрико осознал эту истину в первые минуты после прибытия. Времени больше не оставалось. Он наклонился и прошептал на ухо Ансельму:

— Делай как я… — тот снова кивнул.

Внимание Энрико привлёк один из охранников. Он находился шагах в двадцати от места, где стояли они с Ансельмом. Поблизости от него никого не было. Ближайший конвоир не менее чем в пятидесяти шагах. В то время как Энрико высматривал все эти детали, заинтересовавший его охранник потянулся к седельной сумке. Энрико понял, что тот собирается достать воду. Лучшего

момента для нападения и желать было нельзя. Незаметно, но мощно работая локтями, он стал проталкиваться сквозь ряды братьев по несчастью. Ансельм шёл за ним следом, усердно помогая продвигаться вперёд. Несколько раз раздался громкий звон цепей. Каждый раз, когда появлялся этот звук, он устремлял настороженный взгляд в сторону своей цели. Но охранник ни на что не обращал внимания. Энрико подошёл к последнему ряду, когда конвоир, запрокинув голову, пил воду. Ещё мгновение…и он, рывком раздвинув двух пленников, метнулся к всаднику. Тот, заслышав шум, повернул голову, но было уже поздно…Энрико схватил его за ногу и, издав рык, скинул с седла. Падение сопроводили громкие крики:

— Держите их, держите!

Вся колонна пленных, услышав эти крики, устремила взгляды в сторону Энрико.

Не медля ни мгновения, он тут же вскочил в седло и, наклонившись протянул руку Ансельму. Тот ухватился за руку и вскарабкался на круп лошади позади Энрико. Ещё прежде, чем Ансельм опустился позади него, Энрико изо всех сил ударил пятками бока лошади. Она вздрогнула и резко рванулась вперёд. Сзади понеслись крики и проклятия. Следом стали раздаваться беспорядочные выстрелы. Энрико почувствовал как сзади дёрнулся Ансельм, а затем прижался к его спине.

— Не бойся, мы уйдём, — крикнул Энрико.

Он взял влево и проскочил между двумя валунами, тем самым уходя от главной опасности — верхнего основания воронки, где их могли сразу перехватить. Далеко впереди возвышался холм. Туда и направил кота Энрико.

— Только бы добраться, — шептал он всё время, с глубокой надеждой наблюдая за приближением заветного места. Через мгновение он почувствовал, что Ансельм потихоньку сползает с коня.

— Ансельм! — тревожно закричал Энрико. В ответ полное молчание. Энрико обернулся. Первое, что он увидел — это серое лицо и закатившиеся глаза Ансельма. Он был тяжело ранен и дышал прерывисто. Но худшее состояло в том, что их быстро догоняли не менее двадцати всадников. Энрико осознал, что у них двоих нет надежды спастись. Но как он мог бросить раненого друга? Как он мог бросить человека, который спас ему жизнь? А Ансельм сползал всё ниже и ниже. Энрико попытался удержать его рукой, но цепи…не позволяли ему это сделать.

— Держись Ансельм, держись, — постоянно повторял Энрико. Он крутился во все стороны, пытаясь удержать друга. И эти попытки сильно осложняли движение лошади, которой и без того приходилось нелегко. В итоге, когда Энрико очередной раз обернулся, лицо обжёг удар плетью. Затем он получил ещё несколько ударов. Лошадь стала останавливаться. Всё ещё пытаясь удержать Ансельма, Энрико свалился на песок. Ему сразу же пришлось закрыть лицо руками. Его со всех сторон обступили и стали бить плетьми. Сознание начало быстро покидать его. Последнее, что он увидел, это штык… который вонзился в грудь Ансельма.

Энрико не знал, сколько времени провёл в забытьи. Когда он очнулся, всё тело жгло так сильно, что он не удержался и издал несколько болезненных стонов. А затем попытался пошевелиться. Ему удалось это сделать, но…он с удивлением услышал хлюпающий звук, а чуть позже почувствовал, что лежит в воде. Рядом послышался издевательский смех, а вслед за ним слова, сказанные на испанском языке:

— Хотел сбежать? Лучше бы умер сразу. Не пришлось бы мучиться…

Позабыв о боли, Энрико с удивлением смотрел на человека в грязных лохмотьях. Он сидел на песке, раскинув босые ноги и прислонившись спиной к камням. Человек был страшной худобы и почти не двигался. Энрико стал оглядываться вокруг себя. Он сидел в воде. Вода была повсюду. Виднелись лишь маленькие островки из песка. А вокруг… сплошной камень, по которому нескончаемыми струйками стекала вода.

— Я в пещере? — пробормотал Энрико, всё ещё не понимая, где именно он оказался. Действительно, место было похоже на пещеру. Десять шагов в длину и не больше восьми в ширину. Ничего похожего на дверь или выход здесь не имелось. Он даже встал и прошёлся вдоль камней, пытаясь обнаружить место, откуда можно были выйти. И только тут осознал, что с него стали кандалы.

— Где я? — в глубочайшем смятенье прошептал Энрико.

— Подними голову и увидишь!

Энрико тут же вскинул голову и…вздрогнул. Ровный круг… из мёртвого камня, по которому струилась вода. Это был колодец или шахта. Он поднимался всё выше и выше… в три или даже четыре человеческих роста. А наверху зияло круглое отверстие. Он не успел осознать весь ужас своего положения, когда вновь прозвучал этот зловещий голос:

— Раз в день дают еду, чтобы умер не сразу…Сюда, в эту яму, бросают тех, кто пытается бежать с рудника. Отсюда нет выхода…

— Как ты счастлив, Ансельм…

Энрико уткнулся головой в каменную стену и закрыл глаза. Он совершенно перестал замечать и боль, и воду, которую струилась по его телу.

Глава 27

Стефан постучал, но ответа не последовало. Он постучал ещё раз. Полная тишина. Тогда он осторожно взялся за ручку и приотворил дверь. Стараясь не шуметь, он вошёл внутрь. Перед ним предстала умиротворяющая картина. Свернувшись калачиком, Габриэль едва слышно посапывала. Она так сладко спала, что он не осмелился потревожить её, хотя она и просила её разбудить в случае, когда они минуют пролив. Последние несколько дней она вообще не спала. Первый день её нещадно рвало, затем она едва передвигала ноги от слабости. Она ни разу не была в море, потому качка на неё действовала особенно неприятным образом. Наконец всё прошло. Она начала оживать. И вот только сегодня по–настоящему крепко заснула. Бедняжка, она даже раздеваться не стала, а прямо так и заснула в мужском костюме, в котором и ходила по кораблю, дабы лишний раз не давать повода таинственному шептанию и ухмылкам, которые Санчо пресекал со всей строгостью.

— Энрико Саведа…я люблю тебя!

Стефан аж подпрыгнул на месте, когда позади него раздался крикливый голос попугая. Он устремил угрожающий взгляд на Торквемаду, который в это время с важным видом расхаживал по карте. Карта была расстелена на столе. Видимо, Габриэль пыталась вникнуть в суть мореплавания. Неизвестно, удалось ей это сделать или нет. Стефан не стал рассуждать на эту тему, а попросту, пригрозив кулаком попугаю, направился к двери.

— Прошли? — раздался позади него сонный голос. Он прозвучал настолько неожиданно, что Стефан дёрнулся и уж потом обернулся лицом к Габриэль. Она потянулась, а потом, свесив ноги с кровати, повторила свой вопрос.

— Да, прошли. Осталось плыть совсем немного.

— И качает не так сильно…

Габриэль поднялась и направилась к столу. Рядом с картой стоял кувшин. Она налила себе воды в чашу и одним махом выпила.

— Это ты привыкаешь к качке, — сделал уместное замечание Стефан и тут же пожаловался: — А вот я никак не свыкнусь с ней. Спать не могу. Только глаза закрою, так ощущение такое, словно сильно напился.

— Терпи, — бросила Габриэль и, прихватив плащ, вышла из своей каюты. На палубе было необычно тихо. Видно, все спали. И лишь один «Звездолов», бодрствовал. Он стоял у штурвала и, запрокинув голову, вглядывался в звёздное небо. Габриэль подошла к нему и тоже подняла голову.

— Здесь звёзды не такие как в Севилье, — негромко произнесла она, продолжая наблюдать за движением светил. — Странно…

— На самом деле, те же самые, — отозвался «Звездолов», — только сейчас они кажутся больше и ближе… — А где находится…Барселона?

«Звездолов» вытянул вперёд руку.

— Слева от нас. Пройдём острова, тогда и увидишь её.

— А когда мы пройдём острова?

«Звездолов» бросил взгляд на паруса и только потом ответил:

— Если ветер сохранится, завтра минуем острова, а ещё через день достигнем Барселоны!

— Два дня… — прошептала Габриэль. Она ушла с кормы, но в каюту возвращаться не стала. Постояв некоторое время возле мачты, она затем облокотилась на борт и стала смотреть на длинную волну, которая раз за разом появлялась из под дна судна. Вздымаясь на небольшую высоту, она перекатывалась через отражение луны, что неотступно следовало за кораблём. Это зрелище поглотило внимание Габриэль.

— Как красиво, — прошептала она, наблюдая за волной, — если б ты только могла говорить…тогда бы

я узнала, что стало с моим Энрико… — в глазах Габриэль стала появляться печаль, — Энрико…ты не можешь меня огорчать…ты не должен меня огорчать…и ты не можешь умереть…я знаю, ты жив, ведь моё сердце всё ещё бьётся…я буду искать тебя повсюду и обязательно найду. Только помоги мне…услышь мой голос…дай о себе весточку…

Рядом с Габриэль раздалось деликатное покашливание. Даже не оборачиваясь, она знала кто это.

— Что тебя привело, Санчо?

— Мы вошли в опасные воды. Здесь властвует английский флот. Они останавливают все суда без исключения. Вот и хотел узнать, как мы будем действовать в случае, если они прикажут нам остановиться и захотят осмотреть корабль?

— Подчиняйтесь беспрекословно. Мы должны избегать любой угрозы для нашей жизни. Во всяком случае, пока не достигнем Барселоны.

— Понятно, — протянул Санчо. Он снял шляпу и стал мять в руках. Так как он молчал и не уходил, Габриэль обернулась. Заметив на его лице нерешительность, она спросила, что его беспокоит.

— Я случайно…услышал ваши слова, — извиняющим тоном начал отвечать Санчо, но Габриэль резко его перебила. Более того, она устремила на него хмурый взгляд.

— Ну и что из того?

— Прошу прощения, капитан. Я просто хотел спросить об этом…человеке….из самых лучших побуждений.

— Это ты меня прости, Санчо, — неожиданно для него произнесла Г абриэль, — без твоей помощи мне всё равно не обойтись. Так что, ты должен знать, ради чего я отправилась в это путешествие. Если коротко…я должна найти одного человека по имени Энрико Саведа.

— Вы немного опоздали, капитан, — Санчо широко улыбнулся, — вся команда знает о цели вашей поездки. Ваш попугай столько раз повторял…эти слова, что мы не выдержали и хорошенько расспросили Стефана. Он всё рассказал, — Санчо стал серьёзным. В голосе зазвучало глубокое почтение, — я хочу сказать, что мы ещё больше зауважали вас, после того как всё узнали. На меня вы всегда можете положиться… капитан.

Габриэль благодарно пожала ему руку. Санчо кивнул ей и ушёл на корму к «Звездолову». Габриэль же ещё долго продолжал смотреть на море. Все её мысли занимала Барселона. Она желала там оказаться как можно скорее, но в то же время боялась того, что может там узнать.

Глава 28

На следующий день, ближе к вечеру, Габриэль услышала пушечный залп. Она в это время занималась изучением карт, но оставила занятие и выскочила на палубу. Вся команда была уже здесь. Облепив корму, они смотрели на большой трёхмачтовый фрегат, что покачивался на волнах на расстояние одного кабельтова. Дула орудий угрожающе высунулись из бойниц и были готовы изрыгнуть огонь. К Габриэль подошёл встревоженный Санчо.

— Английский военный фрегат. Требует, чтобы мы легли в дрейф, — сообщил Санчо.

— Остановились?

— Да!

— Выполняйте приказ! — коротко распорядилась Габриэль.

По команде Санчо несколько человек бросились спускать паруса. «Святой Доминик» стал сбавлять ход. С фрегата отделилась лодка и направилась прямо к ним. Габриэль вместе с большей частью команды наблюдала за её приближением. Спустя некоторое время на палубу поднялся моложавый офицер в сопровождении двух матросов.

— Где капитан? — строгим голосом спросил он.

— Перед вами! — Габриэль подошла к нему. Тот, увидев женщину с распущенными волосами да ещё в мужском костюме, совершенно растерялся, но тут же постарался взять себя в руки и ровным голосом произнёс:

— Мы проверяем все суда вдоль всего побережья. Мы должны быть уверены в том, что никто не везёт оружия!

Габриэль доброжелательно улыбнулась и, придав голосу обеспокоенность, ответила ему.

— Конечно. Я только приветствую такие действия. На море развелось столько всяких…пиратов. Вы

лишь помогаете нам, честным торговцам. И за это все добропорядочные моряки просто обязаны вам помогать. Мы вот, узнав, что ваша армия испытывает…некоторые сложности с припасами, везём провиант в Барселону.

Молодой офицер очень внимательно выслушал Габриэль. При этом он не раз и не два кивнул головой, а уж в конце заметил:

— Если так, вы, наверное, не станете возражать, если мы осмотрим судно!

— Вы здесь желанные гости, — Габриэль обернулась к команде. — Выполнять приказы этого сеньора как мои собственные. Покажите ему наш корабль. Пусть осмотрит каждый уголок и убедится в моей честности.

— Я и не думал подвергать ваши слова сомнению, сеньора.

Офицер занялся осмотром, а Габриэль вернулась в каюту и продолжила прерванное занятие. Она вела себя так, словно ничего не происходило. Об этом заявил не вовремя появившийся Стефан. Сам он пребывал в сильнейшей тревоге. Если англичане обнаружат оружие, все они могут отправиться на виселицу.

— Куда делось твоё веселье? — водя пальцем по карте спросила Габриэль.

— Ушло вместе с моим мальчиком, — вырвалось у Стефана. Он сразу же замолчал. Затем бросил украдкой взгляд в сторону Габриэль. Может она не слышала? — мелькнула у него надежда. Но…

Г абриэль выпрямилась и устремила на него внимательный взгляд, словно пыталась понять мысли Стефана.

— Вот значит как? Ведёшь себя так, словно ничего не случилось, а сам только и думаешь о нём. И давно…ты его знаешь?

Стефан отвернулся от Габриэль. Он не хотел открывать свои истинные чувства и только потому, что не желал расстраивать её ещё больше.

— Давно. Ему было не более четырнадцати лет. Он подобрал мета на улице…умирающего от голода и привёл к себе в замок. В тот день поднялась настоящая буря. Все, включая и герцога Саведу, требовали выгнать мета. Да и понятно…кому был нужен такой урод. Но…Энрико настоял на своём и ни кому не позволил меня…тронуть. С той поры он всегда заступался за меня. И тем заставил относиться ко мне как к любому другому человеку. Всё, что было хорошего в моей жизни…связано с его милостью, — тихо закончил Стефан.

— Что встал? — дрогнувшим голосом прикрикнула на него Габриэль. — Поди, узнай, как обстоят наши дела..

Стефан, не оглядываясь, вышел из комнаты. Он ушёл с чувством благодарности к Габриэль. Она не стала сочувствовать, не стала печалиться, а попросту увела прочь от болезненного для них обоих разговора. Едва Стефан вышел, как Г абриэль устало опустилась на кровать и склонила голову на грудь. Переплетя пальцы рук, она погрузилась в тяжёлые раздумья.

В таком положении и застал её Санчо. Он радостно сообщил о том, что путь свободен, и они будут в Барселоне не позже полудня завтрашнего дня.

— Господь не оставляет меня, — прошептала Габриэль с тихой радостью. Им удалось миновать опасность с удивительной лёгкостью и это вселяло надежду.

Она поговорила немного с Санчо. Они уточнили некоторые детали, касающиеся повседневных забот и обсудили, как будут действовать по прибытии на место. В общем и целом, дела шли неплохо. Оставалось продать груз. Но судя по тому, что Санчо услышал от людей, сопровождавших английского офицера, сделать это не представляется делом сложным. Барселона несколько месяцев находилась в осаде и потому испытывала острую необходимость в провианте. Посовещавшись, они решили возложить заботу о товаре на плечи Стефана, а сами, после прибытия в порт, отправятся на поиски следов Энрико Саведы. К тому времени, когда они всё распродадут, следовало успеть вернуться обратно. Задержка могла вызвать нежелательные вопросы. А такое развитие событий их никоим образом не могло устроить. Определив, как и куда они направятся в первую очередь, Санчо ушёл, пообещав приготовить всё необходимое для поездки. Габриэль же понимая, что от неё мало проку на палубе, решила как следует выспаться, пока оставалось время. Завтрашний день обещал стать очень тяжёлым. Однако попытки уснуть не привели к положительным результатам. Габриэль очень долго ворочалась в постели, но мысли нескончаемым круговоротом проносились в её голове. И все они обозначали вопросы, на которые ей бы хотелось уже сейчас найти правдоподобные ответы. А

тут ещё и качка усилилась. «Ветер переменился, — подумала Габриэль, — нужно узнать, хорошо это или плохо?», Она снова оделась и уже собиралась выйти, как взгляд упал на раскрытую карту. Через минуту она уже склонилась над ней и водила пальцем по точке, возле которой была сделана надпись «Барселона».

— Где–то здесь, где–то рядом…остаётся только узнать, где именно? — бормотала она, силясь проникнуть сквозь все эти линии и точно определить место будущих поисков. Так и не придя к сколь–нибудь понятному результату, она стала запоминать название маленьких городков, расположенных рядом с Барселоной. Это занятие настолько завладело её вниманием, что она до самого утра не отрывалась от карты. Было совсем светло, когда совершенно разбитая, девушка буквально упала в постель и забылась тяжёлым сном.

Глава 29

Ближе к полудню на борт «Святого Доминика» поднялся лоцман. После того, как Санчо вручил ему оплату за предстоящую работу, он встал за штурвал и уверенно повёл судно в порт. Менее чем через час корабль без особых хлопот пришвартовался к причалу. Санчо увидел двух людей напротив их стоянки. Они были хорошо одеты и нетерпеливо посматривали в сторону «Святого Доминика». Полагая, что это важные люди, он распорядился немедленно спустить трап. Те двое только этого и ждали. Они поднялись на палубу и начали задавать вопросы по поводу груза. Оказалось, что прибыл сам алькальд со своим помощником. Узнав о провианте, оба широко заулыбались. Алькальд предложил посредничество в продаже товаров, на что Санчо, не раздумывая, согласился. У него уже имелось разрешение Габриэль на этот счёт. Он знал, что она заснула после бессонной ночи, и не хотел тревожить раньше времени. В итоге, ему удалось представить алькальду Стефана, который сразу же стал рьяно торговаться с алькальдом. Глядя на опешивших от такого напора испанцев, Санчо только и мог что ухмыляться. Стефан хорошо знал своё дело. Они получат хорошую прибыль. Эта новость быстро разнеслась среди команды. Все тридцать человек были непомерны рады такому удачному плаванию. Всё складывалось как нельзя лучше. Оставалось разгрузить провиант, получить за него деньги и отправляться обратно домой к своим семьям.

Предварительно посоветовавшись с командой, Санчо разделил их на две части. Часть из них должна была оставаться на корабле, а вторая- могла спокойно отправляться в город. Затем они должны были поменяться. Разумеется, во время разгрузки всем надлежало находиться на судне. Уладив все дела, Санчо покинул «Святой Доминик» и первым делом отправился искать ближайшую портовую забегаловку. Он надеялся получить там сведения, которые бы позволили начать поиски, о которых говорила Г абриэль. Останавливая своих собратьев–моряков одного за другим, он задавал вопросы наподобие: «где можно выпить хорошего вина»? Ему отвечали с охотой и показывали руками направление, в котором следовало идти. Таким образом, Санчо сумел найти весьма приличную на вид харчевню. По сравнению с той, в которой они обычно проводили время, эта представляла собой настоящий дворец. Большой зал был битком набит людьми. Здесь были и моряки, и солдаты с офицерами, и несколько человек в более чем скромной одежде, а также купцы, на принадлежность которых указывала не только одежда, но и громкие слова имевших отношение к тонкостям торговли. Санчо взял кружку пива и, так как свободных стульев, равно как и столов не наблюдалось, отошёл от стойки и стал пить стоя. При этом он очень внимательно приглядывался к посетителям, надеясь отыскать того, кто мог бы дать нужные ответы. Вскоре такой человек нашёлся. Внимание Санчо привлёк молодой солдат. У него не доставало двух пальцев на правой руке. Он стоял особняком и с завистью смотрел на тех, кто пил пиво вблизи от него. Понаблюдав за ним, Санчо заказал две кружки пива. А вслед за этим стал делать выразительные знаки солдату, приглашая его подойти поближе. Вскоре тот заметил Санчо. Его взгляд выразил удивление. Слегка помедлив, солдат всё же направился в его сторону.

— Угощение для храбреца, — уважительно произнёс Санчо, протягивая тому кружку пива. Искушение для солдата было слишком велико, потому он даже паузу не стал выдерживать. Поблагодарив незнакомца, он принял кружку. Санчо краем глаза следил за тем, как жадно пьёт солдат.

— Ещё? — предложил он, когда тот опорожнил кружку. Заметив нерешительный взгляд, боцман дружелюбно добавил: — От чистого сердца! Такие как ты заслуживают уважение.

— Не все это понимают, но спасибо. Я не откажусь. У меня совсем нет денег, — признался солдат. Будто Санчо этого не понимал. Это была главная причина из–за которой он остановил свой выбор на нём. — Откуда приехал? — на этот раз солдат пил медленно, смакуя каждый глоток пива.

— Из Севильи пришли, — Санчо не видел смысла для обмана, — товары привезли. Надеемся продать по сходной цене. Ну, и пассажиров. Только между нами. Хозяин узнает, шкуру с меня спустит, — Санчо заговорщически подмигнул солдату.

— Да нет, друг. Я не плачу неблагодарностью за добрые дела, — обиженно ответил солдат, он уже поднёс кружку ко рту, когда снова услышал голос Санчо:

— Послушай, может ты согласишься оказать небольшую услугу? — с притворной озабоченностью заговорил Санчо, — у нас женщина на борту. Она хочет осмотреть место сражения, где её муж принял бой и погиб. Я имею в виду недавнее сражение за город, — пояснил свою мысль Санчо.

Услышав эти слова, солдат горделиво приосанился и с важностью произнёс:

— Ещё бы не знать. Я сам участвовал в том бою, — он поднял руку, наглядно демонстрируя свидетельство своих слов, — король Филипп бежал, словно побитый пёс. Аж до самого Бургоса побежал.

— А ты мог бы нам показать нам это место? — осторожно спросил Санчо.

— Зачем? — насторожился солдат.

— Не знаю… может она хочет помолиться за душу мужа…

— Если только…за плату. Если заплатите, провожу до места. На лошадях в двух часах езды отсюда. Покажу, где сражение началось, где меня ранило…

— Заплатим, — перебил его Санчо и тут же решил уточнить: — Ты сможешь прямо сейчас показать? Мне необходимо вернуться до наступления темноты, — пояснил он, увидев нахмуренный взгляд. Лицо солдата разгладилось. Он понятливо кивнул.

— Ещё по кружке и пойдём? — обрадованно предложил Санчо. Он не ожидал, что его желание помочь Габриэль обернётся такой удачей. Они быстро выпили, а затем, и не без помощи новоиспечённого друга, Санчо нашёл каретный двор. Спустя два часа после своего ухода с корабля, он подъезжал обратно на карете, запряженной четвёркой лошадей. Дав указанию и кучеру, который сидел на козлах, и солдату, устроившемуся внутри кареты, Санчо поспешно отправился к капитану. Он так спешил, что даже не стал отвечать на вопросы Стефана. Как только он постучал, на пороге возникла разгневанная Габриэль. Проснувшись, она узнала, что Санчо ушёл. Куда именно? Никто не знал.

— Я не хотел вас беспокоить и сам попытался кое–что разузнать, — сразу объяснил своё отсутствие Санчо.

— Удалось? — Габриэль мгновенно преобразилась и теперь смотрела на него с надеждой.

Санчо кивнул.

— Я нашёл англичанина, который сражался в той битве, где… — он запнулся, но через мгновение продолжил: — Он готов проводить нас на место за небольшую плату. Я взял карету, прихватил его и приехал за вами.

— Но, зачем? Прежде всего, я должна поговорить с его величеством и уж потом…

Санчо быстро перебил Габриэль:

— Если вы имеете в виду короля Филиппа, так он сейчас в Бургосе. Вы собираетесь снова пересечь всю страну?

— В Бургосе? — Габриэль вначале побледнела, но затем задумалась. И уж в конце произнесла, как бы размышляя вслух: — А чем может помочь разговор с королём? Он уже всё написал в письме. Не думаю, что в случае, если мне удастся его увидеть, он добавит новые подробности к уже сказанным словам. — Габриэль устремила неопределенный взгляд на Санчо. — Возможно, ты и прав. Но только, чем нам поможет эта поездка?

— Найдём людей, которые живут неподалёку от того места. Возможно, кто–то из них видел… вашего жениха…

— Да, да, да, — лихорадочно зашептала Габриэль, — ты прав, ты тысячу раз прав! Едем.

Она быстро собрала свои волосы под шляпу, накинула плащ, взяла на всякий случай пистолет и вслед за Санчо покинула судно. Стефан наблюдал за их отъездом стоя на палубе. Пока карета находилась в пределах его видимости, он молился, прося Господа послать им удачи.

Глава 30

Габриэль старалась не смотреть в окно. Повсюду одна и та же картина полного опустошения.

Опустив голову, она горячо молила Господу послать ей, если не удачу, так хотя бы надежду на спасение Энрико. Однако, как ни крепилась Габриэль, чем ближе они подъезжали к месту поисков, тем больше она покрывалась бледностью. Она была полна решимости довести начатое до конца, но одна мысль о том, что она может узнать о гибели Энрико, приводила её в ужас.

Так или иначе, спустя два часа, как и обещал их проводник, они прибыли на место. Но осматривать его не стали, поскольку было понятно, что это излишне, а направились в маленькую деревушку, расположенную вблизи от поля прошедшей битвы. Карета остановилась напротив первого дома.

Здесь их было не более пятнадцати. Солдат с неподдельным удивление следил за поведением своих попутчиков.

А Габриэль тем временем постучалась в дверь. Санчо стоял позади на случай, если возникнут неприятности. Он знал, что Габриэль вооружена, и знал, на что она способна, но решил всё же постараться обезопасить её, а заодно и избавить себя от сомнений. На стук вышла исхудавшая женщина в убогом платье. Габриэль вытащила туго набитый кошелёк и извлекла из него монету, которую тут же передала женщине. Та буквально выхватила у неё деньги и несколько раз горячо поблагодарила. Габриэль стала задавать ей вопросы. Каждый раз в ответ на вопрос, та отрицательно качала головой. Г абриэль долго с ней разговаривала, но так и не добилась сколько–нибудь вразумительного ответа. Понимая, что здесь больше делать нечего, она направилась к следующему дому. Те же вопросы и те же ответы. Габриэль обошла все дома и везде повторялась одна и та же сцена. Она давала деньги и уж потом задавала вопросы. Но везде её ждала неудача. Никто не слышал о человеке по имени Энрико Саведа. Ей даже не удалось узнать, остались ли живые? Или, были ли взяты пленные? Наряду с глубоким разочарованием, Г абриэль почувствовала и некоторое облегчение. Ведь никто не упомянул о его смерти. Хотя откуда они могли знать такие подробности? Жители деревни могли видеть раненных, пленных, но имя… — Габриэль предавалась этим мыслям, не замечая взгляда человека, который привёл их в это место.

Пока они ходили по домам, англичанин прикидывал в уме, каким способом от них избавиться. Он не упустил ничего. Он видел, как много денег у Габриэль, и не собирался их оставлять у неё. Когда Санчо с девушкой вернулись в карету, он изобразил на лицо добродушие и поинтересовался, о чём именно они расспрашивали жителей. Когда Габриэль ответила, солдат расхохотавшись произнёс:

— А почему бы вам у меня не спросить?

Услышав этот вопрос, Габриэль подалась вперёд. Как раз в это время Санчо постучал по стенке кареты. Чуть позже она тронулась с места.

— Вы знаете ответ? — бледнея, спросила Габриэль. Её охватило сильное волнение и оттого голос прозвучал прерывисто Тот насмешливо оскалился.

— Ещё бы не знать. Разве я не говорил вам, что сражался здесь? А что до вашего вопроса…так пленные есть всегда. И здесь они были. Всех, кто мог ходить, мы сопроводили в Барселону, остальных прикончили.

— Они в Барселоне? — радостно вырвалось у Габриэль. Она услышала только то, что после сражения остались живые. И это была надежда. Большая надежда.

— Были. Их отправили на серебряные рудники в Алжир. Адское место. Там все подыхают как собаки. Никому не выжить. Но там самое место этим трусам, — солдат снова захохотал.

— Замолчи! — охваченная дикой яростью, вскричала Габриэль. — Скажешь ещё одно слово и, клянусь, я сама убью тебя как собаку, — она выхватила пистолет и направила его на солдата.

— Это я тебя убью, а заодно и деньги твои заберу, — взор солдата зловеще сверкнул, а затем он вытащил кинжал и бросился на Габриэль. Она так и не выстрелила. Санчо…вскочил со своего места и успел вонзить ему в грудь свой нож. Он сразу же открыл дверцу и выглянул наружу. Затем, схватил в охапку мёртвое тело и выбросил его из кареты. Всё произошло за считанные секунды. Когда Санчо вернулся на место, он увидел, что Габриэль вся дрожит и пистолет…всё ещё держит в руке.

— Он мог вас убить, — негромко сказал Санчо, — почему вы не выстрелили?

— Не смогла, — выдавила из себя Габриэль. Она спрятала, наконец, оружие и устремила взгляд, полный

благодарности, в сторону Санчо. — Я никогда не забуду, что вы для мета сделали, — с чувством произнесла она. Но тот был занят другим. Слова Габриэль совершенно его озадачили:

— Как же так? — растерянно заговорил Санчо. — Вы меня сумели до смерти напугать, а сейчас говорите, что не смогли выстрелить?

— Я тогда испугалась не меньше вас, — призналась Габриэль, — в тот день мне довелось впервые держать пистолет.

— Значит, мне повезло больше, чем я думал. Но вы…

— А что мне оставалось делать? Я должна была найти команду, иначе мне не удалось бы отправиться на поиски Энрико.

Санчо молчал. Он был потрясён её признанием. Ещё утром он мог бы поклясться, что она убьёт любого, не моргнув глазом, а тут… даже ценой своей жизни не смогла этого сделать. Её поведение в уме не укладывалось. «Храбрость этой девушки для мета останется непостижимой, — краем глаза поглядывая на Габриэль, думал Санчо. — А ведь такого как я нелегко напугать».

Дальнейший путь протекал в полном молчании. Каждый думал о своём. Хотя нет, Санчо пытался понять, о чём думает Габриэль. Ведь, по сути, ни одного повода для дальнейших поисков не осталось. Она должна примириться с реальностью. Не считая этого случая, в остальном всё складывалось для него хорошо. Так думал Санчо вплоть до того мгновения, когда они с Габриэль поднялись на борт «Святого Доминика».

— Собери команду, — попросила его Габриэль.

В этот миг к ним подошёл радостный Стефан. Он начал говорить о том, что всё складывается как нельзя лучше и уже утром начнётся разгрузка, но так и не договорил. От него не укрылось напряжение, возникшее между Санчо и Габриэль. Чуть позже он услышал тяжёлый голос Санчо. — Зачем?

— Ты знаешь причину! — ответила Габриэль. Стефан увидел, что эти слова заставили Санчо резко измениться в лице.

— Вы не в себе, — прошептал Санчо, с ужасом глядя на своего капитана. — Никто не согласится. Вы хотя бы имеете представление, о чём хотите попросить? Там сплошная пустыня. Пусть даже нам удастся добраться до рудников, но…как быть с охраной? Это же серебро. Попытаемся проникнуть на рудник

— нас всех перебьют. Да и какой в этом смысл? Мы даже не знаем, там ли он. Всего несколько слов и… — У меня ничего не осталось, кроме этих слов. Просто собери всю команду. Я сама хочу поговорить с ними.

Г абриэль повернулась и ушла, оставив Санчо в глубочайшем смятении. Он только развёл руками в ответ на вопросительный взгляд Стефана. Он вынужден был подчиниться. Выполнить приказ Габриэль. Бессмысленный приказ.

Спустя четверть часа вся команда собралась на палубе. Санчо вкратце сообщил о деталях предстоящего разговора с капитаном. Едва услышав слово «Алжир» и рудники, люди стали открыто выражать своё недовольство. Они не согласятся ехать ни за какие блага. Всё, что им было нужно, так это расчёт за службу и возвращение домой. О другом они и слышать не желали. Санчо и не ожидал других слов. Он сам был такого же мнения, что и все остальные. Несомненно, Габриэль слышала все возмущённые выкрики в её адрес, но что он мог поделать? Разве он не пытался её отговорить? А Габриэль всё не появлялась. Время от времени Санчо бросал вопросительный взгляд на Стефана. Тот в ответ пожимал плечами, словно говоря, что знает не больше него. Он отошёл в сторону и, облокотившись о борт, задумался. Он знал упрямый характер Габриэль. Следовало найти нужные слова и отговорить её от этой затеи. Внезапно Санчо насторожился. По непонятной причине, за его спиной наступила мёртвая тишина. Все голоса смолкли. Он обернулся и…замер.

На палубе стояла Габриэль. Она была облачена…в свадебное платье. Волосы были распущены. В глазах сверкали слезинки.

— В этом платье я и пойду. Меня может остановить только смерть. Если б речь шла о моей жизни, я бы не стала просить. Но за надежду спасти моего Энрико… — Габриэль молитвенно сложила руки и опустилась на колени. — Я всего лишь невеста… И она умоляет вас… помогите…

Стефан, Санчо, а затем ещё, ещё и ещё …выходили вперёд и произносили только одно слово:

— Клянусь!

В одном этом слове была заключена жизнь каждого из команды. И все эти жизни были вручены той,

что сумела несколькими словами растопить их сердца. Они шли в бой. А знаменем маленького отряда стала — сама Габриэль.

Неделю спустя в порт Алжира причалило испанское судно. Многие видели, как несколько десятков человек, закутанные с ног до головы в чёрные плащи, сошли с судна, взяли лошадей, местного проводника и ускакали в неизвестном направлении. Особое внимание они обратили на красивого попугая, которого держал в руках один из этих людей.

Глава 31

Несколько дней пути позади. Проводник сумел незаметно провести к самым камням, за которым и начинался рудник. Получив вознаграждение за свой труд, он поспешно уехал, ещё раз предостерегая от необдуманных поступков. За исключением двоих, что остались охранять корабль, все остальные пришли сюда вместе с Габриэль. Пистолеты и длинные ножи имелись у всех. Некоторые были вооружены ещё и ружьями. Габриэль вместе со всеми затаилась за камнями и, поглаживая Торквемаду, своего любимца, дожидалась возвращения Стефана. Тот уполз на разведку. Как ни отговаривал его Санчо от этой затеи, но тот остался непреклонен. Пришлось уступить. Очень скоро Стефан вернулся и сообщил неприятные вести. Все собрались в круг, чтобы выслушать его.

— Это место как большая яма, — начал рассказывать Стефан, — наверху стоят двое с ружьями. Внизу озеро и два сарая. Там я видел ещё человек пятнадцать охраны.

— Пленники? — с замирающим сердцем спросила Габриэль.

Стефан кивнул.

— Очень много. Но лиц разглядеть невозможно. Все грязные. Заросшие до самых глаз…

— Я узнаю его… — Габриэль поднялась, но Стефан схватил её за руку и внушительно произнёс: — Только со мной.

Они удалились, а Санчо с остальными стал совещаться по поводу дальнейших действий. Многие склонялись к мысли напасть как только наступит ночь. Такого же мнения был и сам боцман.

— А вдруг, это не то место? — раздался чей–то озабоченный голос.

— То, — коротко ответил Санчо. — Проводник говорил, что здесь нет другого рудника. К тому же многие видели, как сюда гнали пленных. Так что, мы правильно пришли.

— И что нам делать? — раздался вопрос.

— Проверьте, хорошо ли заряжено оружие. Держите порох поближе, — ответил Санчо, — ко всему прочему, мы должны быть готовы к неожиданностям. Однако они задерживаются, — он устремил озабоченный взгляд в ту сторону, куда ушли Габриэль со Стефаном.

А те, в это время, притаились у самого края воронки. Прижавшись к земле, Г абриэль во все глаза смотрела вниз на пленников, которые работали вокруг озера. Стефан же старался не упускать из виду двух охранников на противоположной стороне. Только они могли представлять опасность. Стефана сильно раздражал попугай. Тот, то и дело взмахивал крыльями, и этим мог привлечь внимание охраны.

— Надо было оставить попугая, — прошептал Стефан, — из–за него нас могут пристрелить или, на худой конец, заставят составить компанию тем несчастным внизу.

— Я не вижу его, — в смятении прошептала Г абриэль, — я его не вижу…

— А как ты его увидишь? Для начала — расстояние слишком большое, а потом…они отличаются только ростом, во всём остальном они совершенно одинаковые.

— Я бы узнала его, Стефан, узнала…его здесь нет, нет! Господи…почему? — в глазах Габриэль показались слёзы, а губы издали беззвучный шёпот, — где же ты, Энрико Саведа?

— Чёрт! — вырвалось у Стефана. — Я же говорил…

Попугай внезапно взмахнул крыльями и…полетел. И не просто полетел, а стремглав кинулся вниз, к озеру.

— Смотри… Стефан, — Габриэль вздрогнула всем телом и схватила его за руку. Но Стефан и без того во все глаза следил за полётом попугая. Он стремительно падал вниз, и делал это столь целенаправленно, словно знал, куда ему нужно лететь…

— Ну, где же ты? Почему не приходишь? — шептал Энрико раз за разом. Последнее время он часто

терял сознание от слабости. Каждый раз ему казалось, что он больше не очнётся, но смерть никак не желала принимать его в свои объятия. Он лежал на спине с закрытыми глазами. Большая часть тела лежала на песке. Одна рука лежала на камнях, другая на груди. Вода заливала ему ноги, но он даже не пытался отодвинуться. Зачем? Чем быстрее всё закончится, тем лучше. Он давно потерял веру в жизнь. И не только. Он ненавидел жизнь, как только можно было ненавидеть злейшего врага. Чувства, даже боль, оставили его. Осталась только пустота. Порой он даже забывал собственное имя. — Энрико Саведа, я люблю тебя…

«Энрико Саведа — это я», — промелькнула мысль в его голове. Это была осознанная мысль. Но откуда она пришла?

— Энрико Саведа, я люблю тебя…

Эти слова раз за разом повторялись, внося в его душу странное смятение. Он начал думать, что сходит с ума. Ведь этот голос…Энрико…очень медленно открыл глаза. Сквозь пелену стала просачиваться небесная голубизна и…голова попугая. Это птица раз за разом повторяла слова, которые он принял за бред.

— Торквемада? — раздался шёпот, лишённый всяких чувств. — Торквемада…невозможно…мне это снится, или я сошёл с ума…ты не мог найти меня…нет…если только…Габриэль?

— Энрико Саведа, я люблю тебя… — снова и снова раздавался голос попугая.

Из глаз Энрико хлынули слёзы…

— Габриэль… — он перевернулся и вцепившись пальцами в острые камни, стал подниматься, — Габриэль, Габриэль, Габриэль, Габриэль… — с каждым разом его голос крепчал всё сильней и сильней…Габриэль, Габриэль, — всё, что скопилось за месяцы страданий и истязаний вылились в одном страшном крике… — Г абриэль…

Габриэль, Габриэль, Габриэль… — подхватило и начало разносить эхо.

Она его услышала. Она услышала, как он зовёт её.

«Это он, он…это его голос…я не могу ошибиться…он зовёт мета… Энрико…»

В воздухе зазвенел счастливый смех. Габриэль поднялась и побежала вниз.

— Стой, с ума сошла! — закричал ей вслед Стефан, а затем он исторг новый крик: — Санчо, скорей, скорей… — сразу после этих слов Стефан бросился вслед за Габриэль. Он успел увидеть, как она споткнулась и упала. Увидел, как поднялась и вновь устремилась со всех ног вниз.

Габриэль…она не чувствовала под собой ног. Она не отрывала взгляд от места, куда сел попугай. Она не слышала ни выстрелов, ни криков. Она не видела, как появился Санчо, как появились остальные, не видела, как завязалось кровопролитное сражение. Не видела, как пленники набросились на своих мучителей и стали рвать их голыми руками. Она бежала вперёд, раскрыв объятия, заливаясь слезами и смехом… Ещё немного и она увидит его… ещё совсем немного осталось… снова стали раздаваться выстрелы…она качнулась, остановилась…затем пошатываясь пошла дальше…и упала рядом с Торквемадой.

— Габриэль! — рыдая, кричал Стефан. — Габриэль…Габриэль, раз за разом стали раздаваться крики, полные боли и отчаяния…а вслед за этими криками, разнесся дикий рёв Санчо, — убивайте всех… Стефан почувствовал острую боль в спине, но не стал останавливаться. «Спасти её, спасти», — билось в голове.

Энрико слышал выстрелы. Слышал крики…Он смотрел в круглое отверстие над головой, плача и смеясь одновременно… но вот… он застыл… наверху показалось до боли знакомое лицо и послышался шёпот:

— Энрико, я нашла тебя…

— Габриэль, Габриэль! — Энрико издал яростный крик и попытался вскарабкаться наверх по камням.

Раз за разом он издавал крик полный бессильной ярости, и вновь пытался подняться.

А Г абриэль… на её устах сияла ослепительная улыбка. Она смотрела на Энрико… она видела его… Господь услышал её молитвы… какое счастье…

Стефан осознал, что теряет последние силы. Он так и не смог дойти до Габриэль.

— Санчо! — из последних сил закричал он и, взмахнув руками, упал на землю. Но Санчо и без того спешил со всех ног к Габриэль. Его люди добивали последних охранников.

Достигнув её, он остановился и помертвел от ужаса. Она лежала на краю колодца, бессильно раскинув руки в стороны. На спине Габриэль были видны два кровавых пятна.

— Габриэль, — вырвался у него сдавленный возглас. Санчо упал на колени, приподнял и перевернул тело Габриэль. Он успел увидеть только затухающий взгляд и услышать тихий шёпот:

— Он внизу…спаси его, Санчо…

— Господи! — вскричал Санчо и, сжимая тело Габриэль в своих объятиях, заплакал. Один за другим к нему подходили члены команды и освобождённые узники. Все как один опускались на колени и склоняли головы.

— Почему ты не подождала? Почему? — раз за разом повторял Санчо.

Вот он встал, вытер слёзы и, указав на яму, попросил вытащить узника. Спустя несколько минут матросы вытащили Энрико, который ничем больше не напоминал человека. Кости и борода.

Больше ничего не было. Энрико от радости обнимал всех подряд. Санчо следил за ним с глубокой неприязнью. Но вот освобождённый пленник увидел распростёртое тело Стефана. Издав глухой стон, он бросился к горбуну.

— Стефан, Стефан, друг мой, приди в себя, — твердил Энрико потерянным голосом. Санчо подошёл к нему и положив руку на плечо, негромко сказал:

— Он мёртв. Ему уже не помочь. Мы позаботимся о нём и…о Габриэль.

— Габриэль… — Энрико вздрогнул и быстро поднялся на ноги. — Где она? Почему я её не вижу?

После этих слов толпа начала расступаться. Ещё мгновение, и Энрико увидел распростертое на камнях тело. Он некоторое время стоял, не двигаясь, а потом, пошатываясь, направился к нему.

Все смотрели, как он опускается возле Габриэль, и как потянулся дрожащей рукой к волосам. Он погладил её лицо, а затем подсунул руки под тело и попытался поднять. У него ничего не получалось. Тогда он снова попытался…и сумел подняться с ней на руках. Прижимая её тело к своей груди, он двинулся вперёд. Шатаясь, он прошёл несколько шагов и рухнул на колени. Затем снова поднялся с ней на руках и пошёл. Санчо бросился к нему на помощь. Но только он попытался помочь Энрико, как услышал горестный шёпот:

— Прочь…это моя ноша…

Люди шли рядом с ним и видели, как он раз за разом падал на колени, но затем снова поднимался и шёл дальше.

Энрико не замечал, что у него из глаз текут слёзы. Всё что он чувствовал — это тело Габриэль.

— Я не могу на это смотреть, — раздался рядом с Санчо потерянный голос, — помоги ему…

Энрико никак не мог подняться наверх. Крепко сжимая в своих объятиях Габриэль, он снова падал на колени и снова поднимался. Санчо понял, что если он не вмешается, тот умрёт с ней на руках, но не отпустит. Он подошёл к Энрико и, выждав подходящий момент, ударил прикладом ружья по голове. Энрико медленно опустился на землю и потерял сознание. Они забрали тела Габриэль, Стефана, взяли полуживого Энрико и отправились обратно на корабль.

Неделю спустя луна осветила картину стоявшего в открытом море моря корабля. Вдоль одного из бортов стояли люди с горящими факелами в руках. В полной тишине с корабля стали опускать лодку. В лодке лежало тело, накрытое белоснежным покрывалом. А вокруг горели сотни свечей. Лодка мягко коснулась воды и плавно закачалась. Свечи замерцали, отбрасывая светящиеся огоньки далеко вокруг. Спустя мгновение…упали верёвки, сдерживающие лодку. Она медленно поплыла.

На корабле прозвучал громкий голос:

— Отдаю честь… Испанской невесте!

Вслед за этими словами в лодку полетел горящий факел. За первым факелом полетели ещё и ещё… каждый раз, когда в море летел горящий факел, раздавались слова:

— Отдаю честь… Испанской невесте….и каждый раз они произносились прерывающимся голосом. Эпилог

Спустя год граф Ди Перона вместе с супругой и дочерями, Марией и Дианой, отправились в замок Саведа. Как и всегда, их встретил сам герцог. Не произнося ни единого слова, но с радостными улыбками на устах, все вместе отправились в сад. Они шли навестить Энрико. За прошедший год ему удалось полностью восстановить здоровье, но не душу. Он велел построить маленькую часовню в саду и поместил туда портрет Габриэль. Днями и ночами напролёт он проводил время в этой часовне.

И никто, ничто не могло вывести его из этого состояния. Здесь они и нашли его. Энрико сидел в углу, склонив голову на грудь.

— Энрико, — тихо позвал его герцог Саведа, смотри, кто пришёл навестить тебя.

Энрико поднял на гостей отрешённый взгляд и тихо спросил:

— Зачем они здесь?

— Они пришли за тобой. Мы вместе решили отправиться в путешествие.

— Я никуда не поеду!

— И даже не проводишь своего старого отца до корабля?

Услышав эти слова, Энрико поднялся и молча вышел из часовни.

Вот так, вместе, пешком, они и отправились в порт. Чем ближе подходили к причалу, тем больше начинал волноваться Энрико. Всё чаще и чаще встречались люди с охапками цветов. Все они спешили в ту же сторону. Семейство Ди Перона и герцог Саведа поглядывали на растерянного Энрико с откровенной радостью.

Но всё это ни шло ни в какое сравнение с тем, что творилось на пристани. Сотни людей — и все с цветами. Выстроившись в длинную цепочку, они по одному поднимались…на борт красавца фрегата, складывали цветы на палубу и возвращались обратно. Некоторое время Энрико в смятенье следил за происходящим, но вот…он остановился. Лицо его задрожало от сдерживаемых чувств. На глаза помимо воли стали наворачиваться слёзы. На борту корабля было крупными буквами выведено два слова… «Испанская невеста».

Спустя два часа фрегат под командованием Энрико поднял паруса и вышел в открытое море. На борту так же находилось семейство Ди Перона и герцог Саведа. Все они впервые за последний год видели радостную улыбку на лице Энрико. Он, как и все они, как и те люди, что узнав, куда направляется фрегат, принесли цветы…спешили навестить Габриэль.

Спустя неделю после своего выхода фрегат встал на якоре. Это произошло глубокой ночью. Десятки людей выстроились вдоль борта с…цветами в руках. Один за другим, они стали бросать их в море. И каждый раз, когда это происходило, лунный свет высвечивал надпись на борту корабля… «Испанская невеста»….

От автора

История этой книги весьма необычна. Я писал совершенно другую книгу, как вдруг с удивлением обнаружил надпись в середине страницы. Там было написано два слова «Испанская невеста». Я не знал, когда и зачем написал эти слова. Ещё через минуту под названием стали появляться ровные ряды строк. С того мгновения эта книга больше не отпускала меня. И долго ещё не отпустит, ибо «Испанская невеста», не что иное, как порыв души. Книга была завершена прежде, чем я сумел осознать смысл того, что ложится на бумагу.

Луи Бриньон 2011 год