Еще до того, как рассказала Хавьеро, что Нико сделал со своим завещанием, она могла предвидеть, как негативно отреагирует на это Хавьеро. Он никогда не простит ее в том числе за то, что она подчинилась желанию Нико скрывать ее беременность от него. Она не хотела, но Нико был при смерти в то время. И она согласилась отложить разговор с Хавьеро, потому что известие о ее беременности вызвало бы такую войну, с какой Нико не смог бы справиться в своем состоянии.
Теперь, после его смерти, все выплывет наружу.
А когда дело дошло до отношений Нико с двумя его сыновьями, для двух женщин, которые их родили, каждый проступок был ударом против кого-то. Встать между ними означало самой быть сбитой с ног.
Это будет больно, так что нечего тянуть.
- Ты ничего не унаследуешь, - прямо сказала она. - Именно так, как ты хотел. Нико разделил свое состояние поровну между внуками.
- Внуки? Во множественном числе?
- Да. У него есть внучка. Аурелия. Это дочь Вэла.
При упоминании о сводном брате взгляд Хавьеро стал ледяным.
- С каких это пор у Вэла есть дочь?
- С тех пор, как ее мать, Киара, родила два года назад. Они живут с нами на острове с середины ее беременности.
- Это невозможно. - Хавьеро говорил с циничной уверенностью человека, всю жизнь имевшего дело с другой семьей своего отца. - Эвелина использовала бы ребенка, чтобы повлиять на отца. У тебя не было никаких равных возможностей.
- Эвелина ничего не знает об Аурелии. - Скарлетт не стала утруждать себя объяснениями. - И Вэл тоже не знает. Нико не хотел, чтобы кто-то из вас знал. Это вызвало бы новые сражения, а он был слишком слаб, чтобы выдержать их. Эвелина и Палома получат по миллиону евро, а остальное достанется Аурелии и… - Ее рука легла на живот.
- Ну разве это не мило? - выпалил Хавьеро. - Он скрывал от нас наших собственных детей и обменял их в равной степени на свое проклятое состояние. Неудивительно, что мама выглядела такой взволнованной, когда вышла отсюда. Ты сказала ей, что ребенок Вэла получает половину, а она только миллион?
- Нет. - Скарлетт старалась выдержать его ядовитый взгляд.
- Струсила, - произнес он, хрипло рассмеялся и покачал головой. - Его дурацкие игры до самого горького конца! И ты помогала ему, - укорил он. - Ты знала все это, когда в тот день приехала в Мадрид. В тот день…
Хавьеро указал на ее живот. Его презрение стало ударом ножа в ее сердце.
- У меня нет времени оправдывать его действия или мои. Мне нужно в больницу.
Она взглянула на свой телефон на полу, возможно, разбитый.
- Киара - мой партнер по родам. Ты позовешь ее для меня? Она не отвечает на мои сообщения.
- Мать ребенка Вэла - твой партнер по родам?
Его издевательский тон разозлил Старлетт.
- Пренебрежение тут неуместно. Аурелия - невинное дитя, а Киара - лучший друг, который у меня когда-либо был. Ближе, чем сестра. Можешь ненавидеть Нико и Вэла, если хочешь, но не смей нападать на мою подругу и ее ребенка.
Рука Хавьеро ударилась о мрамор столешницы, он наклонился к Скарлетт, приблизив свое изуродованное лицо к ее лицу.
- Посмотри мне в глаза, Скарлетт. - Его дыхание драконьим огнем обожгло ее щеку. - Это мой ребенок?
Она дрожащими губами хрипло произнесла:
- Да, твой.
Он выпрямился.
- Я отвезу тебя в больницу. Пойдем.
Глава 2
- Мне очень жаль, что я не приехала тогда к тебе в больницу…
Они сидели на заднем сиденье его машины.
Хавьеро, потрясенный известием о беременности Скарлетт, был погружен в свои мысли и не сразу отреагировал.
- Зачем тебе это? - спросил он отстраненно.
Тогда рядом с ним была только мать, но Хавьеро не тешил себя иллюзиями о широте ее материнской заботы. Палома не была Эвелиной Казале, если говорить о безмерной жадности, но и она не желала упускать то, что, как считала, принадлежало ей.
И сегодня Палома в раздражении отправилась в свой отель после того, как они со Скарлетт вышли из дамской комнаты и сообщили ей условия завещания. Ее не впечатлил унаследованный миллион евро.
От Нико она получала значительно больше и такую сумму могла выбросить на импульсивную поездку на Ривьеру или тщеславную покупку в Париже.
- Твой отец был очень болен, когда я узнала… - сказала Скарлетт.
- У тебя не было времени. Я понимаю. - Его сухой тон свидетельствовал о том, насколько жалкими он находил ее оправдания.
Она вздрогнула.
Хавьеро не собирался прощать ее выбор продолжить работать на тирана.
Он цинично усмехнулся:
- Ты забеременела нарочно? Чтобы попытаться заполучить его деньги?
- Если бы это было все, чего я хотела, то могла бы переспать с Вэлом, - бросила она ему. - И деньги Нико, кстати, мне не достанутся. Я имею право на пособие, чтобы растить ребенка в комфорте, и получаю зарплату за управление имуществом Нико, но основная часть будет храниться в доверительном управлении для…
Она сделала глубокий вдох, задержала дыхание.
Беспокойство прорвало стену его гнева, когда он увидел, как румянец на ее щеках стал исчезать. Над верхней губой блестели капельки пота.
- Разве ты не должна как-то по-особому дышать? - хрипло спросил Хавьеро. Он видел что-то подобное в телепрограмме о родах.
Она бросила на него яростный взгляд, но задышала чаще, и вскоре боль стала ослабевать.
- Ты отказался видеть собственного отца, - выпалила она. - Откуда мне было знать, захочешь ли ты сам стать отцом?
Хавьеро готов был зарычать от гнева. Его захлестнула ярость от того, что Скарлетт все эти месяцы была рядом с Нико. Нико должен был умереть в одиночестве, сукин сын.
Они подъехали к больнице. Водитель позвонил заранее, и медсестра уже ждала Скарлетт с передвижным креслом.
Медсестра взглянула на Хавьеро с испугом и состраданием - реакция, к которой он уже стал привыкать, но все равно ему хотелось зарычать.
Он повернулся к ней спиной и наклонился, чтобы помочь Скарлетт устроиться поудобнее.
Пришлось соблюсти бюрократические нормы, заполнить необходимые бумаги. Медсестра измерила Скарлетт кровяное давление и температуру, помогла переодеться.
Это дало Хавьеро время осознать, что он вот-вот станет отцом. На него обрушилась лавина обязанностей. А что он знал об отцовстве? Время от времени проводил час с детьми своих двоюродных братьев и других родственников, но у них были приличные, порядочные родители. Единственный пример, который был у него, - язвительная мать и деспотичный отец. Черт бы побрал этого старика и его постоянные манипуляции!
Нико, должно быть, знал, какое осиное гнездо он построил, оставляя свои деньги внукам. Но разве Николай Милонас когда-нибудь хоть на йоту сожалел о страданиях, которые причинял своим близким? Дедушка Хавьеро был на мели, едва держась за свои владения в Испании, когда согласился на брак его старшей дочери с Нико. Палома была молодая, красивая и полная решимости спасти от финансового краха свою семью.
Нико, однако, не бросил свою любовницу, даже после помолвки с Паломой. Продолжал встречаться с Эвелиной вплоть до ночи перед своей свадьбой.
И не слишком беспокоился о предохранении, будучи уверен, что, преданная своей карьере модели, Эвелина не допустит беременности.
Эвелина зачала Вэла со злым умыслом и объявилась беременная с протянутой рукой, когда Палома узнала, что носит Хавьеро.
- Ты обрекла меня на тот же кошмар, в котором я вырос, - обвинил он Скарлетт, когда она устроилась на кровати и медсестра ушла.
-Ты хотела подождать с известием о том, что у меня ребенок на подходе, до того момента, когда я женюсь?
- Твоя свадьба была назначена только на следующий год, - пробормотала она. - Нико попросил меня подождать, пока он умрет, прежде чем я скажу тебе. Он очень нуждался во мне тогда и не сомневался, что ты будешь настаивать, чтобы я ушла от него, если узнаешь. И я сделала, как он просил.
Скарлетт попыталась встать с кровати.
- Куда ты собралась?
- Мне нужен мой телефон. Киара, наверное, волнуется.
- К черту Киару, - огрызнулся Хавьеро, достал из шкафа сумочку и передал Скарлетт.
Она вынула телефон, взглянула на экран и быстро бросила его на матрас, застонав и согнувшись пополам.
Несмотря на отвратительное настроение, сердце Хавьеро тревожно сжалось.
- Мне позвать медсестру?
Он направился к двери.
- Это ни к чему. Я сказала, что хочу родить естественным путем, - простонала она.
Хавьеро застыл в дверях.
- Какого черта ты хочешь с этим мириться? Можно же предпринять что-нибудь.
Скарлетт облизнула пересохшие губы.
- Киара родила естественным путем. И я справлюсь.
Тем не менее она обхватила руками живот, как будто пытаясь не дать ему разорваться, лицо исказила гримаса боли.
- Я не понимаю, как это происходит, - пробормотал Хавьеро. Даже в самых смелых мечтах он не предвидел ничего подобного, вставая сегодня утром с постели.
Зазвонил телефон Скарлетт.
- Киара, - сказала она, дрожащими руками поднеся трубку к уху. - У меня начались роды. Где ты? Как теперь быть? - В голосе ее слышалось отчаяние. - Нет, подожди. - Она взглянула на Хавьеро, сомнение и страдание затуманили ее голубые глаза. - Хавьеро хочет остаться со мной.
Он без колебаний шагнул к ней, как будто готов был оттолкнуть любого, кто попытается встать между ними.
Хавьеро был достаточно близко, чтобы услышать женский голос в телефоне, спрашивающий: «Ты этого хочешь?»
- Я не знаю. - Скарлетт потерла морщинку боли между бровями. - Мне пришлось все ему рассказать. Теперь он считает, что тебе не следует здесь находиться. Из-за Вэла. - Ее голос звучал потерянно и глубоко уязвленно. И… неужели она плачет?
Скарлетт обычно была крепкой, как сталь. Она спорила с разумом и до последнего сохраняла хладнокровие. Вот почему всегда его раздражала. И при этом казалась неотразимой.
Вид ее слез, стекающих по щеке, вызвал у него желание стать для Скарлетт надежным щитом. Все, что произошло между ними, должно было продолжиться - сейчас он твердо это осознал.