Сол ждал, стуча пальцами по чашке. Наконец, он сделал глубокий вдох.
— Спикер, вам решать. Я во всем буду следовать вашим приказам. Но разрешите предложить вам командовать кораблем тайно. Так, чтоб об этом не знали члены экипажа. Я сообщу об этом только моим старшим офицерам. А пока пусть все идет, как и раньше. Я буду контролировать экипаж и выполнять все ваши желания и требования. Мне кажется, что в конечном итоге при таком положении дел у нас будет меньше неприятностей.
Арчон задумчиво кивнул головой.
— Согласен, капитан. Учтите, если я не смогу по той или иной причине осуществлять командование, то оно перейдет к моей дочери.
— Я понимаю… И глубоко уважаю вашу дочь. — Сол протянул Арчону чашку кофе. — А теперь, может, расскажете мне, в чем смысл этого полета?
— Конференция состоится…
— Может быть, вы перестанете морочить мне голову?
Серые глаза Арчона буравили его.
— Я не морочу вам голову. — Он замолк, взвешивая каждое слово. — Но и не говорю вам всей правды… Пока не могу рассказать вам все. Мы находимся во враждебном окружении. В наши дни очень трудно удержать что-либо в тайне… Нами все еще не установлено, кто убил Нгоро. А при мысли о человеке, который взорвал интерком, у меня мурашки бегут по телу. Ведь эта дискета сама могла бы быть бомбой.
— Эти враждебные элементы, возможно, могут использовать методы психологического воздействия по отношению к вам, — напомнил ему Сол.
Арчон улыбнулся.
— Действительно, они могли бы это сделать… Хорошо, что нам с Конни пока удалось избежать этого. Но ведь ваше Братство напридумывало столько разных устройств. В моей груди находится устройство, которое может очистить большую комнату… Еще одно приспособление, предназначенное для иных целей, вшито в мою ногу. В конце концов, у меня есть возможность просто умереть, не испытывая при этом никакой боли… Ваши люди постарались, чтобы никто не смог посягнуть на мои секреты. То же относится и к Конни. Что? Вы удивлены, капитан? Я же не раз говорил вам, что мы не можем подвергать себя риску. Я вижу, что вы настроены скептически, но ставки в самом деле чрезвычайно высоки.
Сол с трудом подыскивал слова.
— Мне кажется, в следующий раз, разговаривая с Конни, я буду нервничать.
Арчон рассмеялся, глаза заблестели.
— Правда, капитан? О, я не беспокоился бы на вашем месте о бомбе, которую Крааль имплантировал в нее. Поверьте мне, я вырастил Конни и знаю, что она и без этой бомбы может постоять за себя. Эта девушка пережила такое… Вы просто не поверите… Корабли — это корабли… Мне кажется, моя дочь рождена для космоса. Не знаю, уживется ли она на нашей планете.
Сол потягивал кофе, наблюдая за тем, как выражение лица Арчона становилось все более добродушным по мере того, как он погружался в воспоминания.
— Вы очень хорошо воспитали ее, Спикер. Констанс — очень способная женщина. Вы можете гордиться ею.
Спикер вздохнул.
— Да, дочь у меня хорошая, но ведь я потерял сына. Я знаю, что она рассказала вам о Роджере.
— Я все-таки не совсем ее понял. Но не думаю, что об этом стоит говорить вновь. Прошлое уже не изменить…
— Согласен. — Арчон слегка скривил губы и по старой привычке посмотрел на показания приборов.
— А что будет после того, как эта миссия завершится?
Арчон пожал плечами.
— Я уже свое отлетал, капитан. Теперь я правлю планетой. Судьба играет человеком. Думал, погибну где-нибудь в открытом космосе, и мой прах рассеется среди звезд, взрастивших меня. Но выходит иначе… Мое тело похоронят в плодородной земле Звездного Отдыха.
— А Конни станет вашей наследницей?
— Если народ захочет, чтобы она правила им. — Арчон покачал головой. — И если дочь сама пожелает остаться на планете. Я уже говорил вам, космос со страшной силой притягивает ее. В настоящий момент она взвалила на свои плечи очень тяжелую ношу. Когда все это кончится, я полагаю, что Конни во всем доверится Клоду Мейсону и полетит с ним куда-нибудь, где сможет приобрести себе корабль. Нет, у нас на планете не будет престолонаследия…
— Джордан полагает, что она имеет право претендовать на престол.
— Ба! Да этот человек просто дурак! Нет, этому франту не удастся покорить ее, даже если он пообещает ей целую планету. Она хорошо знает жизнь. — Арчон, поерзав в кресле, внимательно посмотрел на Сола. — С другой стороны, предложите ей корабль типа «Боаз» — и она будет вашей.
У Сола защемило сердце.
— Прошу прощенья?
Арчон улыбнулся.
— О, я видел, как вы смотрели на нее, капитан. И знаю, как она смотрит на вас, когда вы не подозреваете об этом.
— Спикер, я уверяю вас…
— Замолчите, Соломон. Я достаточно стар, и меня невозможно ввести в заблуждение. Не притворяйтесь невинным и добродетельным. Она привлекательная женщина, и я уже привык, что мужчины постоянно обращают на нее внимание. Фактически, я горжусь этим.
— Спикер, я — капитан «Боаза», и не могу ни с кем вступать в какие-то интимные отношения. Даже если бы ваша дочь испытывала ко мне интерес, в чем я сомневаюсь, судя по тем словам, которые я слышал из ее уст, она должна выполнять свои обязанности, а я — свои.
— Ага… Что ж, если вам больше нечего мне сказать, то я займусь своими делами. У меня там на планете накопилось много всяких проблем, над которыми я и тружусь во время нашего полета. В том-то и есть его прелесть — находится время для работы. — Он встал. — Что касается командования кораблем, то я полностью доверяю вам. Продолжайте управлять им и не беспокойте меня по мелочам.
— Слушаюсь, сэр.
Арчон остановился у двери.
— Что касается Конни, то тут решайте сами. — Он подмигнул ему. — Итак… удачи вам.
Когда дверь закрылась за Спикером, странное волнение овладело Солом.
Никита нахмурился, стоя перед дверью Литова. Он не доверял этому человеку.
— Представитель Малаков хочет увидеть Помощника Директора Литова.
Дверь ушла в стену, и Никита вошел в каюту сирианца. Как он и предполагал, каюта в точности такая же, как и его собственная, находилась в идеальном порядке. Литов встал из-за столика, на котором находилось переговорное устройство, улыбнулся и протянул руку Никите.
— Рад видеть вас, Никита. Бренди?
— Только одну рюмку.
Литов подошел к резному шкафчику сандалового дерева, стоящего у стены, открыл дверцу, и Никита увидел бархатную обивку алого цвета, а на ней — бокалы. Сирианец взял платиновый сосуд и налил два бокала.
— Ваше здоровье, представитель. — Литов удовлетворенно улыбнулся, чокаясь с Никитой.
— Ваше здоровье. — «Чтоб ты сдох, сирианский ублюдок… Ну хорошо… Так что же ты замышляешь, Литов? Принимая во внимание тот факт, что Гулаг постоянно голосовал за твое уничтожение, чего ты хочешь от меня теперь? Это примирение или вызов?» Никита вздохнул, сделав глоток восхитительного напитка.
Литов указал ему на антигравитационное кресло, сам сел напротив, положив ногу на ногу.
— Пока что, благодаря заботам Братства, мы совершаем вполне приятное путешествие. — Он сделал жест рукой в сторону каюты. — Не сказал бы, что это роскошные апартаменты, но все здесь функционирует нормально.
— Братство не строит роскошных кораблей. — Никита пожал плечами. — Но, по сравнению с Гулагом, жизнь тут — просто буржуазный рай. — Он сделал вдох и приложил палец к носу. — Я не чувствую тут запаха разложения…
Литов понимающе кивнул. Это одновременно позабавило и рассердило Никиту. Будучи уже не молодым человеком, он так и не смог избавиться от чувства неприязни по отношению к сильным мира сего.
— Никита, — Литов мрачно посмотрел на свое бренди. — Я понимаю, что жизнь у вас на Гулаге несколько иная, чем на других планетах Конфедерации… Несмотря на оптимизм, проявляемый Советами, ваши ресурсы не обеспечивают рост…
— Ба! Советы знали, что делают. Они высадили моих предков на астероиде, где было полно радиационных отходов, и оставили лишь немного еды и воды, чтобы люди не умерли с голоду. Тот же лагерь строгого режима.
Литов вздохнул и заработал челюстями так, как будто пережевывал что-то.
— Вы знаете, что Гулаг частично сам виноват в своих бедах. Всякий раз, когда кто-либо из инвесторов хочет вложить деньги в вашу экономику, одна из ваших станций обязательно накладывает на это вето. Я точно знаю, в районе Тайги можно бы создать предприятие, производящее графитовое волокно. Там имеются все необходимые условия для этого. У вас достаточно людей, которые могли бы работать там, но нет современных технологий. А что сейчас экспортирует Гулаг? Сельскохозяйственную продукцию, черт побери!
— А вы хотели бы все изменить? — Никита почесал шею под своей густой бородой. «Ага! Сейчас он будет покупать меня. А что же он предложит? Луну, звезды и целые галактики?»
— Вам нужен капитал, а нам нужна гарантия, что ни одна из станций не поставит под угрозу весь проект из-за того, что ее соседи сделают экономический бросок вперед. При желании, все это можно организовать.
— И это сделает Сириус?
— Мы можем договориться.
Никита ухмыльнулся, поднял свой бокал и стал смотреть на янтарный напиток.
— И что вы потребуете от нас взамен?
Литов обхватил ладонями свой бокал, словно это был глобус.
— Нам нужна ваша поддержка. Вы — влиятельный человек, Никита. Мало кто любит вас. Многие считают вас необузданным варваром… Но они уважают вас за ваши убеждения и за умение соперничать. В настоящее время Сириусу нужны друзья. Мы могли бы сделать крупные инвестиции и рассмотреть новые перспективы развития.
— Ага… — Никита пристально рассматривал содержимое бокала. — Как вам известно, Марк, Гулагом управляет не какой-то один человек. Мои избиратели…
— Ваши избиратели прислушиваются к вам. — Литов подался вперед. — Вы так долго представляете их в Совете, что превратились в своего рода институт власти. Как только на Гулаге произойдет индустриализация, вы перестанете быть отсталым, провинциальным миром и превратитесь в процветающий Сектор. Социальная эволюция требует…