— Эм-м-м, а она тебя?
— Мы любим друг друга, — кивнул он, — я планировал просить её руки у сеньора Авраама, когда вы уедите.
— Ну и? — не понял я причины его волнений, — я тут при чём? Хотите, женитесь.
Его глаза расширились.
— Но вы хотите объявить её завтра своей официальной любовницей, а после забрать в поездку, — с тяжёлым вздохом сказал он.
Теперь уже у меня глаза полезли на лоб.
— Ты с чего это решил Иосиф?
Он удивлённо посмотрел на меня.
— Её дедушка только что сказал ей об этом, а потом и вы, подарили колье, сказали быть готовой к завтрашнему дню.
Я с иронией посмотрел на него.
— Что-то мне подсказывает, что Авраам знает о твоём намерении просить её руки и явно не в восторге от этого, если решил попугать вас мной. Поскольку у меня он попросил просто проехаться с ней по городу и показать, что мы с Сарой вместе, а следовательно, и с её родом тоже весьма тесно связаны.
Иудей остолбенело посмотрел на меня, но хотя бы у него хватило ума не переспрашивать и не раздражать меня.
— То есть вы не против нашего брака? — просто решил уточнить он.
— Мне всё равно Иосиф, — вздохнул я, — устал я от ваших любовных страданий. Женитесь, рожайте детей, мне всё равно, главное, чтобы при этом вы оставались работать на меня.
— Конечно, сеньор Иньиго, — быстро стал кланяться он, — и в мыслях не было искать себе другую работу, особенно после того, как я нашёл эту прекрасную девушку.
— Всё, иди, — отмахнулся я от него, — одна прогулка завтра, и я верну её тебе непорочной и относительно чистой.
Он низко мне поклонился и вышел, оставляя в задумчивости от того, как все вокруг меня находят себе жён с потрясающей скоростью.
Разумеется на следующий день, всё между мной и Сарой было только благопристойно, хотя и наши якобы влюблённые взгляды друг к другу видели многие в поездке по городу. Кто-то смотрел с осуждением, кто-то с завистью, но вернувшись из прогулки, я отмахнулся от желания Сары вернуть мне колье, и буркнув, что это мой им с Иосифом свадебный подарок, я отпустил её к нему.
Глава 29
12 декабря 1457A.D., дорога к графству Аликанте, королевство Арагон
Повозка, в которой ехали две молодые, красивые девушки, внезапно остановилась прямо посреди леса.
Появившееся в окошке лицо Паулы, было крайне недовольным.
— Капитан! Почему мы встали⁇ — обратилась она к главному швейцарцу.
Тот показал жестом своим офицерам подойти и встал с ними напротив дверцы.
— Я хочу пересмотреть условия найма, сеньорита Паула, — с лёгкой улыбкой ответил он, — мы тут подумали, и решили, что две тысячи флоринов слишком низкая цена для этой весьма дальней и опасной поездки.
Внутри повозки кто-то испуганно вскрикнул, затем дверца открылась и по ступенькам на землю спустилась миниатюрная девушка, одетая в дорожное платье. Она подошла к главе наёмников и оказалась ему ниже груди, так что пришлось смотреть на него снизу вверх.
— А почему вы об этом сказали сейчас, а не тогда, когда мы вас нанимали? — спокойно спросила она.
— Нам показалось, что это пустынное и безлюдное место, прекрасно для того, чтобы пересмотреть наш договор, — посмеиваясь ответил он, а сдвинувшиеся офицеры подсказали девушке, что они не шутят.
— И сколько вы хотите теперь? — процедила Паула.
— Пять тысяч флоринов. Причём понимая, что вы будете очень недовольны нами по прибытии, мы готовы принять у вас их не деньгами, а драгоценностями, — продолжая улыбаться, ответил швейцарец.
— Паула, давай заплатим им, у нас есть золото! — послушался испуганный голос из повозки, который заставил наёмников вокруг рассмеяться и потянуться к оружию.
— Заткнись дура! — зло прошипела Паула в сторону Вилены.
— Видите, сеньорита Паула, — обратился к ней капитан, — даже ваша подруга хочет нам заплатить.
— В принципе мы можем вам даже сделать скидку в двести флоринов, если каждая из вас будет с нами мила, — предложил один из офицеров, сально посмотрев на открытые ключицы девушки.
— Даже триста, — смеясь в голос, продолжил другой.
Паула поняла, что дело дрянь, они с Виленой так старались быстро и тайно покинуть Неаполь, что наняли едва ли не первый попавшийся отряд швейцарцев. Толком не позаботившись о сопровождении мужчинами и теперь похоже расплачивались за свою невнимательность и спешку. Девушка взяла себя в руки и прищурила глаза, сделав шаг вперёд, едва не упираясь лбом в чужой живот.
— У меня к вам встречное предложение, сеньоры, — холодно предложила она, — чтобы я забыла ваши весьма гадкие слова в наш адрес и не пожаловалась на вас по прибытии своему любовнику, вы сделаете нам двадцатипроцентную скидку за эту поездку.
Наёмники ошалели от такой наглости. Один было сделал шаг вперёд и поднял на девушку руку, но более осторожный капитан остановил его.
— Вы ведь понимаете, сеньорита Паула, — спокойно сказал он, — чтобы вам пожаловаться на нас, вам нужно сначала добраться до Аликанте.
— Значит, как хорошо, что я отправила туда гонца перед тем, как тронулась в путь с вами, — Паула спокойно посмотрела на гиганта перед собой.
— С ним я оповестила своего любимого графа, что выезжаю, а также подробно описала вас и ваших офицеров, чтобы он знал, какие доблестные воины сопровождают меня в пути, — иронично завершила она свой блеф.
— Аликанте… граф… — лицо швейцарца стало внезапно бледнеть, — а случайно не о графе Иньиго де Мендоса мы сейчас говорим с вами, сеньорита Паула?
— Посмотрите на меня, сеньор капитан, — девушка подняла подбородок, показывая себя во всей красе, — стала бы я отдаваться кому-то ещё, кроме моего любимого Иньигушки?
— Думаю нет, сеньорита Паула, — сглотнул он ком в горле, поскольку это имя он слышал не раз и не понаслышке. Последний раз имя графа упоминали совсем недавно, когда они проезжали Валенсию. В таверне, где они остановились, все только и обсуждали, как появление на центральной площади города целой пирамиды из отрубленных голов иудеев и мудехар, причём каждой из них в рот положили по золотому флорину, показывая этим, что это неслучайные жертвы разбойников.
Жители были настолько перепуганы этой страшной инсталляцией, в том числе и городская стража, что только слуги рода Борха смогли убрать отрубленные головы, причём сделали это с такими довольными улыбками, что ещё больше напугали всех вокруг.
Как слышал капитан, наиболее вероятным предположением появления этих голов было то, что среди убитых были главы родов иудеев и мудехар, бизнес которых разрушил тот самый граф Иньиго де Мендоса, и они якобы во всеуслышание поклялись ему отомстить за это. Так что имя этого страшного графа, капитан швейцарцев слышал везде, начиная от Неаполя и дальше, где они проезжали и многие говорили, что, завидев этого человека, лучшее что можно сделать, это бежать от него, как можно дальше.
— Сеньорита Паула, — капитан наёмников натянуто улыбнулся, — вы, надеюсь не приняли за чистую монету мою шутку, про повышение оплаты?
Девушка холодно улыбнулась, поворачиваясь и возвращаясь к повозке.
— Даю вам слово капитан, что вы вспомните об этом разговоре, как только мы въедем на земли графа, — сказала она.
И эти её слова вспомнили все, даже те недовольные офицеры наёмников, которые высказывали своему капитану за малодушие, проявленное с этой девкой, которая была у них почти в руках.
Рты всех закрылись и не открывались до самого конца поездки, поскольку деревья с сотнями уже обветшалых скелетов на них, встречали путников сразу, как только повозки съезжали с грунтовой дороги и начали катиться по нормальной каменной, а красивые указатели на каменных столбах показывали название графства, а также сколько дневных переходов оставалось до города Аликанте и других ближайших городов.
Стучавшие на ветру костяшки висельников говорили лучше любых слов о владельце этих земель, и ранее мало верующий капитан теперь каждый вечер молился и благодарил бога, который заставил его проявить осторожность в отношении путешествующих в одиночестве девушек, вначале показавшихся такой лёгкой добычей.
16 декабря 1457A.D., Гвадалахара, королевство Кастилии и Леона
Взбудоражив стражу на воротах, мой отряд втянулся в город, который я никак не мог назвать своим домом. Просто не поворачивался это сделать язык. Я легче мог произнести Рим, Аликанте, и даже Неаполь с Флоренцией, чем этот небольшой, удалённый от больших событий город, к тому же не бывший личной вотчиной рода, а лишь пожалованный короной в управление. Как я отлично знал, милость королей и пап была слишком мимолётна, чтобы рассчитывать на то, что останешься здесь навсегда, так что для личных владений я планировал купить себе что-то в Тоскане. Обязательно с замком для защиты и сохранения богатств, виноградниками, ну и конечно построить собор побольше и покрасивши, чтобы пускать гостям и соседям алмазную пыль в глаза.
Вскоре показались знакомые стены и ограда, а также я увидел дядю, который вышел меня встретить. Кроме него не было больше никого рядом.
— Иньиго! Наконец-то! — епископ, радостно улыбаясь, приветствовал меня, пока мою тушку выносили из повозки.
— Что с дедушкой, дядя? — с беспокойством спросил я, — он всегда меня встречал.
Священник сразу погрустнел.
— Он в постели Иньиго, не смог встать, хотя очень хотел, — ответил епископ Калаорры.
— Проводите меня к нему? — запереживал я.
— Да, идём, он будет рад тебя видеть, — кивнул епископ и пошёл справа от Бернарда.
— Что с ним? Как он? Нужно ли что? — засыпал я родственника вопросами.
— Иньиго, ты ничего не можешь сделать, — покачал головой дядя, — им занимается лучший лекарь, это просто старость.
Я тяжело вздохнул и прекратил его донимать, решив всё увидеть сам. Дядя оказался прав, с бледным лицом и кожей похожей на пергамент, передо мной на кровати лежал не глава рода, а медленно угасающий старик.