— Хорошо сеньор Иньиго, всё будет сделано, — серьёзно ответила девушка.
— Ну что же, нам остаётся только ждать, и смотреть, что выберет маркиз, чувства или деньги.
— Я почему-то ставлю на чувства, сеньор Иньиго, — цинично заметила Паула, — маркиз в постели и правда был горяч, словно неопытный юноша.
— Что же дорогая, в любом случае мы это весьма скоро увидим, — не стал я спорить с ней.
Маркиза хватило ровно на три дня. Всё же любовь и правда лишает людей мозгов, так что он приехал утром в воскресенье с нотариусом, и мы весьма быстро согласовали все пункты, поскольку они были крайне просты. Торговался маркиз только за суммы выплат, объясняя это тем, что в случае его смерти, родственники откажутся платить Пауле хоть сольдо, поэтому ему придётся сейчас создать в банке специальный счёт, куда положить оговоренную сумму на её содержание. Поэтому-то нужно было, чтобы она была поменьше, поскольку разом столько средств будет собрать для него большой проблемой.
Я разумеется пошёл ему на встречу со словами, что меня заботит не сумма как так таковая, а его готовность взять ответственность за судьбу сироты. Он со мной тут же согласился, и мы весьма быстро пришли к согласию, подписав документы, в том числе и позвав Паулу, поскольку она значилась там, как получатель пожизненной ренты, если с маркизом что-то случится.
Видя, как при взгляде на документ через показную робость и покорность девушки прорываете радость, я ощутил уколы совести. Всё же как-то нехорошо было так поступать с хорошим человеком. Уколы становились всё сильнее, и я не выдержал, обратившись к Пауле и нотариусу.
— Прошу вас выйдите на минуту, я задам маркизу только один вопрос.
Когда они вышли, маркиз удивлённо посмотрел на меня.
— Ваше сиятельство, — я задумчиво посмотрел на него, — я не хочу, чтобы вы подумали, что я хочу воспользоваться вами чувствами, поэтому задам вопрос. Вы знаете, о том, что в случае смерти вашей и вашего брата, за титул может разгореться война?
— Разумеется граф, — спокойно ответил он, — это весьма вероятно, поскольку мы оба бездетны и мало шансов на то, чтобы в нашем возрасте они появились.
— У меня с Его высочеством Альфонсо хорошие отношения, — я внимательно посмотрел на маркиза, — что, если вы откажитесь от титула маркиза, в обмен на титул графа? Сохраните часть земель в Сардинии, а главное жизнь ваших родных не будет в такой опасности, как сейчас, в случае вашей преждевременной кончины.
— Меня не страшит эта угроза, сеньор Иньиго, — с вызовом посмотрел на меня маркиз Ористано, -я и мой брат готовы отстаивать титул наших предков с оружием в руках, даже против своего короля.
— «Проблема в том, идиот, что с оружием и открытым забралом на тебя никто и не идёт, — я закусил губу, чтобы не проболтаться ему и не сказать лишнего».
— Вы уверены, ваше сиятельство? — дал я ему последний шанс, — титул графа ничем не хуже маркиза.
— Я не могу на это согласиться, сеньор Иньиго, — он резко качнул головой, — вы как дворянин, должны меня понимать.
— Конечно я понимаю ваше сиятельство, просто хотел быть с вами честен, не вы один беспокоитесь за судьбу Паулы, а в случае вашей смерти, она останется одна и с разбитым сердцем от горя утраты, — вздохнул я, поняв, что уговаривать его бесполезно.
— Я сразу понял, что вы человек чести, сеньор Иньиго, — с благодарной улыбкой поклонился он мне, — и благодарен за вашу заботу обо мне и Пауле.
— Что же, тогда больше нет никаких преград, — вздохнул я, поскольку для очистки своей совести сделал всё, что мог, — зовите Паулу и нотариуса. Когда вы её хотите забрать?
— Лучше всего сегодня, я слышал о вашем поединке, — смутился он.
— Тогда конечно, если она сама не против, то это и правда будет хорошим выходом из ситуации, в которую нас поставил один чересчур пылкий юноша.
В комнату вошли девушка и нотариус, мы поставили все подписи, каждый взял по экземпляру завещания и договора, и Паула тут же целомудренно подала руку маркизу, который пылко её поцеловал.
— Если ты согласна дорогая, можешь собирать вещи, маркиз и я хотели бы чтобы новости об окончании поединка ты узнала уже будучи в полной безопасности под его защитой, — обратился я к ней.
Паула кивнул и посмотрела на маркиза Ористано.
— Я буду ждать тебя внизу, — быстро кивнул он.
Когда она и нотариус ушли, маркиз повернулся ко мне.
— Я ваш вечный должник сеньор Иньиго, знайте это, — серьёзно сказал он, — Паула словно подарила мне вторую жизнь.
— Постараюсь не злоупотреблять вашим доверием маркиз, — кисло ответил я, прощаясь с ним, поскольку знал, что он очень сильно ошибался на мой счёт. Но выбор был сделан, королевская милость и главное лицензия, были мне дороже, чем его судьба. Я прекрасно отдавал себе отчёт в том, что Альфонсо V не забудет оказанную ему услугу подобного рода.
Маркиз вскоре уехал вместе с девушкой, поскольку она взяла с собой только те вещи, которые поместились в один небольшой сундук, создавая видимость того, что она и правда очень скромна в быту. А вот её огромный гардероб, а главное драгоценности, которые я ей дарил или она выпрашивала меня купить ей, остались у нас в доме.
Проводив Паулу, я позвал Бернарда. Нужно было одеваться и самому, поскольку скоро за нами должен был заехать граф Латаса.
— Ты как? Готов? — поинтересовался я у невозмутимого швейцарца.
— Если не будет сильно дрыгаться, быстро пущу ему кровь и закончу поединок, сеньор Иньиго, — кивнул Бернард.
— Надеюсь, что так и будет, — вздохнул я.
— Если вы хотите, сеньор Иньиго, — на меня задумчиво посмотрел наёмник, — я могу ему и поддаться. Мне не привыкать штопать себе шкуру.
— Я не отдам тебе такого приказа Бернард, — я строго посмотрел на него, — твоя жизнь мне дороже чем его, даже несмотря на последствия.
— Благодарю вас сеньор Иньиго, я в этом не сомневался, — швейцарец был явно доволен моим ответом.
Ждать нам долго не пришлось, едва меня одели, и я немного перекусил, как Алонсо оповестил о подъехавшей повозке графа. Чтобы ему не подниматься, я сказал передать ему, что мы выходим.
— Добрый вечер Иньиго, — поздоровался он со мной, когда мы с Бернардом сели в его повозку.
— Добрый вечер Сергио, — поздоровался я, видя, как он поджав губы, рассматривает швейцарца.
— Помириться Габриэле так и не хочет? — поинтересовался я, когда он сказал кучеру, что мы можем ехать, — вы знаете Сергио, что я не хочу напрасного кровопролития.
— Я знаю Иньиго, и оттого ещё больше печалюсь, — с тяжким вздохом признался он, — к тому же примирение точно невозможно.
— Что случилось? — удивился я.
— Чтобы я перестал к нему приставать с этим, он пригласил посмотреть поединок всех своих знакомых, — граф разочарованно покачал головой, — какой же идиот, господи.
— Что же, значит мы скоро с ним встретимся, — кивнул я и мы замолчали, поскольку ситуация и правда была непростой.
Граф беспокоился за сына, но, с другой стороны, он был дворянином и прекрасно понимал, что ситуация зашла уже настолько далеко, что назад откатить нельзя. У меня выбора так и так не было, кроме как выставить Бернарда, который точно был лучшим бойцом, из тех людей, кто мне служили.
Вскоре мы выехали за городские ворота и проехали совсем немного, остановившись в небольшой роще, где уже стояло не меньше десяти повозок. Рядом же с парнем находилось пять молодых людей, которые явно показывали ему какие-то новые приёмы, которые должны ошеломить и удивить его соперника.
Увидев нашу повозку, они все резко замолчали и повернулись к нам.
Бернард вышел первым, затем вынес меня и усадил на стул, который привёз Алонсо, который стоял вместе с приглашённым мной на всякий случай врачом, и кусал губы.
— Сеньоры, позвольте вам сказать, что начинается судебный поединок между сеньором Габриэле Латаса и графом Иньиго де Мендоса, примирение невозможно по желанию сеньора Габриэле Латаса, — граф спустившийся с повозки, сказал громко и чётко, обращаясь ко всем присутствующим, будто говорил не о собственном сыне.
— Да рассудит вас Господь, — он показал Бернарду и Габриэле, что они могут сходиться.
Я же, глядя как к полянке продолжают и продолжают пребывать повозки, составляя импровизированный круг, задумался, поскольку в голову мне пришла, тогда казавшаяся, отличая идея.
— Можете приступать господа, — граф проверил мечи поединщиков, чтобы они были одного веса и длины, после чего пригласил пройти в центр круга, который он очертил носком своего сапога.
Я поднял руку.
— Сеньор Иньиго? — граф с удивлением повернулся ко мне, — что-то случилось?
— Да, замена бойца, — кивнул я, — вместо Бернарда, я буду драться сам.
— Вы?
— Сеньор Иньиго!
— Нет!
Различные голоса вскрикнули одновременно, но приняв решение, я был неумолим.
— Вы же даже ходить не можете, граф, — Сергио обеспокоенно посмотрел на меня, — да и меч не поднимите.
— Будем драться как есть, — отмахнулся я от подобной ерунды, — Бернард, поставь меня в круг!
Ослушаться меня он не мог и хотя ему явно не хотелось этого делать, он подняв меня на руки, снял со стула и принёс на нужное место. Правда со стоянием были точно определённые проблемы, так что пришлось ещё потратить некоторое время на то, чтобы мне вырубили рогатину из ближайшего дерева, и я смог упереть её в подмышку, чтобы просто относительно ровно стоять на дрожащих ногах. Меч я разумеется поднять не смог, так что просто взялся за рукоятку и приподнял его от земли насколько смог правой рукой. Затем поднял спокойный взгляд на изумлённого юношу, который смотрел за всеми этими моими приготовлениями и не понимал, что ему делать.
— Вы сказали, что я трус, сеньор Габриэле, — обратился я к нему, — вот я перед вами. Деритесь!
— Но…но… — он смотрел по сторонам, но там люди были в ещё большем шоке от случившегося, чем он и никто ему толком ничего не мог посоветовать.