— Да Ваше высочество, мы потратили слишком много денег, чтобы после смерти папы просто распустить такую флотилию, — кивнул один из стариков.
— Тогда тянем до последнего с Крестовым походом, и ждём смерти папы, упокой господь его душу, — ответил король.
— Слушаемся Ваше высочество, — подтвердили все советники его слова.
Едва я вышел с весьма странного совещания, как тут же забрал Паулу, извинился перед Фернанду, что вынужден покинуть вечер раньше планируемого и спросив дом, где проживает инфант Энрике, сразу отправился к нему на встречу, поскольку это было самое важное и ради чего я прибыл, собственно говоря, в Португалию.
Когда я появился на пороге его дома, старик хмыкнул.
— Вы заинтересованы в кораблях не меньше, чем я в карте. Зачем вам они?
— Перевозка денег, — тихо сказал я, — я не могу доверить это никому, кроме как собственным людям.
— Вы банкир, — он спокойно кивнул и показал Бернарду, куда он может меня посадить, и затем сесть в углу комнаты, чтобы не слышал наш разговор.
Когда мы снова остались одни, инфант пододвинул мне уже подписанную им купчую, где было написано, что он продаёт мне четыре корабля, полностью снаряжённых и готовых к походу, всего за один флорин.
Я удивлённо посмотрел на него.
— Я спросил о вас, — улыбнулся он, — данные вам рекомендации от людей, кому я доверяю, меня вполне устроили.
— Что же, — я поставил в купчей свою подпись, забрал её и пододвинув второй пустой лист, нарисовал уже то, что отрисовал тогда на столе в зале королевского дворца и затем довёл линию до самого юга, где нужно было поворачивать на восток, но я этого делать не стал, поскольку то, что есть водный путь в Индию, здесь до путешествия Васко де Гамма никто не знал. Разбазаривать такую информацию просто так было бессмысленно.
— То с какой уверенностью и точностью вы ведёте линию побережья, полностью совпадающей с изученными мной уже участками, наталкивает меня на мысль, сеньор Иньиго, что вы и правда знаете очень многое, — он посмотрел на меня внимательно, — я куплю у вас один сантиметр береговой линии за тысячу флоринов.
Прикинув сколько это будет, я пожал плечами.
— Это будет примерно сорок тысяч флоринов сеньор Энрике, а как я уже говорил, я не настолько нуждаюсь в деньгах, чтобы продавать информацию за столь смешные деньги.
Он задумчиво на меня посмотрел, затем поднялся и подошёл к сундуку, который стоял недалеко от стола. Сняв с шеи ключ, отпёр замок и поднял крышку, показав, что он полон кожаными мешочками. Взяв один такой, он вернулся и положил его передо мной. Я потянулся, развязал и блеск золотого песка бросился мне в глаза.
— Это добыча с последнего похода, — кратко прокомментировал он, показав на сундук, — и она ничто для меня, поскольку единственное что меня по-настоящему тревожит, доживу ли я до того момента, когда смогу полностью исследовать Африку.
— С полной картой возможно успеете, — согласился я с ним, — не нужно будет тратить кучу денег и времени на экспедиции, которые шаг за шагом исследуют побережье.
— Я не знаю сколько здесь, ещё сам не считал, но отдам весь этот сундук вам сеньор Иньиго, если вы дадите мне карту и своё слово, что больше никому не продадите эту информацию, — он остро посмотрел на меня.
— Я её и вам-то не собирался продавать, — хмыкнул я, — рассчитывал лишь на четыре корабля и кусочек побережья. Но прекрасно понимая, насколько это важно для вас, не только дам слово, но и оставлю вам расписку об этом.
— Мне достаточно будет вашего слова, — улыбнулся он моим словам, — у вас слишком хорошие поручители, мне рекомендовал верить вашему слову сам герцог Браганса, а я уже забыл, когда он говорил подобные хорошие слова хоть о ком-то, уж за последние лет пять так точно.
— «Похоже мне нужно будет найти герцогу достойный подарок, — подумал я про себя, — он сильно помог мне в разговоре с инфантом».
— Своей бессмертной душой, я клянусь вам, что никто до самой вашей смерти сеньор Энрике не узнает от меня ничего о побережье Африки, — положил я руку на свой крест и произнёс клятву, которая его полностью устроила.
— Тогда, сеньор Иньиго, прошу вас, — он отдал мне ключ от сундука и с жадностью посмотрел на лист бумаги.
Я взял перо, макнул его кончик в чернила и с картографической точностью вывел на листе всю Африку, не став правда указывать ничего более, особенно Мадагаскар, но и нарисованного ему хватило. Закончив работу, я посмотрел на старика, заметив, что он вытирает слёзы со своих глаз.
— Я знал! Я знал, что есть проход! — он со счастливым взглядом посмотрел на меня, — я знал это, но мне никто не верил!
— Боюсь, им придётся навсегда заткнуть рты сеньор Энрико, когда вы полностью оплывёте чёрный континент, — улыбнулся я, — моя помощь вам в этом закончена.
— Я благодарен вам сеньор Иньиго за столь ценный дар, — склонил он голову, — и я распоряжусь с ним с величайшей осторожностью.
— Тогда до встречи, сеньор Энрике, — я достал из кошеля один флорин, с улыбкой положил его на стол и позвал Бернарда, — и пусть господь хранит вас.
— Благодарю вас, сеньор Иньиго, — он как величайшую ценность взял карту и посыпав песком чернила, чтобы они не размазались, поместил её между двух пустых листов, убрав затем её в стол.
Мы с ним попрощались, и я поручил Бернарду и ещё десяти ребятам вытащить и погрузить в повозку тяжеленный сундук, полный золотым песком. Сколько он весил я не представлял себе, но явно много, поскольку пол повозки захрустел, когда его поставили на доски.
— Что в нём, камни, сеньор Иньиго? — тихо поинтересовался у меня Бернард, когда мы осторожно и медленно поехали обратно к дому герцога Браганса, боясь, чтобы повозка не разломалась под тяжестью золота.
— Почти Бернард, — хмыкнул я, не став ему пока рассказывать, что внутри сундука.
Глава 9
Когда мы вернулись и швейцарцы, обливаясь потом занесли сундук в мою комнату, я попросил позвать сеньора Аймоне и сеньора Альваро, которые жили в доме, который я снял для команд рыцарей-госпитальеров. Когда мужчины прибыли, я протянул сеньору Аймоне купчею на корабли, написанную естественно на латыни.
Прочитав то, что там было указано, его брови взлетели вверх.
— Четыре полностью готовых к дальнему походу и к тому же уже гружённых продовольствием каравеллы всего за один флорин? — госпитальер с искренним изумлением посмотрел на меня, — как это вообще возможно, сеньор Иньиго?
— Сила моего убеждения, сеньор Аймоне, — устало улыбнулся я ему, — она оказалась даже больше, чем я сам думал о ней.
— Это просто невероятно, сеньор Иньиго! — он качал головой, не веря в происходящее, — я не могу поверить.
— У меня к вам будет две просьбы, прежде чем вы завтра отправитесь в Сагреш принимать корабли и затем доставите их сюда, — хмыкнул я.
— Конечно сеньор Иньиго, всё, что угодно! — тут же заверил меня он.
— Сегодня уже поздно, но завтра рано утром, посетите пожалуйста всех тех ювелиров, которым вы с Паулой продавали мои драгоценности, — попросил его я, — выкупите все, которые они не успели продать.
— Конечно сеньор Иньиго, — кивнул он, — а какая вторая?
— Не говорите об этом самой Пауле, — улыбнулся я, — пусть это будет для неё сюрпризом.
Рыцарь мне с улыбкой поклонился, а я повернулся к заинтересованно смотрящему на это всё моему управляющему.
— А вы сеньор Альваро, завтра с утра постараетесь обменять часть того, что есть в сундуке на звонкую монету, и заодно поможете сеньору Аймоне с оплатой его походов по ювелирам, — обратился я к нему.
— Конечно, сеньор Иньиго, — поклонился он мне, — а что в сундуке?
Я снял с шеи ключ, вручённый мне Энрике Мореплавателем и передал его ему.
— Откройте и сами узнаете.
Он взял у меня ключ и мужчины отперев замок, открыли крышку, увидев множество кожаных мешочков. Развязав один из них, все ахнули и повернулись ко мне за ответами, которых у меня для них не было.
— Можете на меня так не смотреть, — усмехнулся я, — всё, что вам нужно знать, это то, что золото настоящее.
— Выставлю три кольца охраны, — вздохнул Бернард, оценив размер сундука, — но вы сеньор Иньиго, хотя бы предупреждали заранее о таком.
— Всем спасибо, — закончил я вместо ответа разговор, и потрясённые мужчины, закрыв сундук и вернув мне ключ поплелись из комнаты, тихо обсуждая, как и когда завтра встретятся, чтобы выполнить мою просьбу.
— Иньиго? — потягиваясь, Паула словно кошка вытянулась на кровати, — кто это с утра топтался у нас в комнате?
— Сеньор Аймоне с сеньором Альваро забирали тот сундук, о который ты ударилась вчера, — я смотрел на девушку и понимал, отчего вчера на приёме за неё схлестнулись парни и мужчины в одном общем порыве добиться её внимания. Тело Паулы, её лицо, всё было совершенно. Если бы ещё не белесые круглые шрамы на коже, от странных забав короля Неаполитанского королевства, то можно было бы сказать то она выглядела, как греческая богиня.
— Вы так смотрите на меня Иньиго, что я начинаю краснеть, — смутилась девушка, под моим изучающим взглядом, — или мне снять с себя сорочку, чтобы вы лучше меня рассмотрели?
Я скептически на неё посмотрел.
— Вы ведь знаете, что я полностью в вашем распоряжении Иньиго, — Паула внимательно посмотрела на меня, — я выполню всё, что вы захотите. Любой, кого я знаю, на вашем месте давно бы этим воспользовался.
— Я — не все, — моё хорошее настроение от её слов стало резко испаряться, и она это сразу почувствовала. Девушка быстро пододвинулась на кровати и подставила своё лицо под мою правую руку. Я даже против своей воли погладил её бархатистую кожу, сразу успокаиваясь.
— Простите Иньиго, простите, — она жалостливо посмотрела на меня, — болтаю с утра ерунду всякую.
Я не успел ответить, как в дверь постучали.
— Да? — сказал я, и внутрь заглянул Бернард.
— Сеньор Аймоне вернулся, сеньор Иньиго, — сообщил он, стараясь не замечать при этом лежащую рядом со мной Паулу в одной ночной сорочке.